Мои женщины Январь 1964 Не хочу учиться!

Мои женщины. Январь 1964. Не хочу учиться!

Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)

Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.

Иллюстрация: 1970. Город Суворов. Суворовская средняя школа №1. Учительница по литературе, русскому языку и родному чтению Нина Андреевна Тимонина. Уникальный человек, строгий и умелый учитель, очень творческая личность, эмоциональная и эффектная женщина с характером творческого лидера-новатора. Нина Андреевна была женой учителя истории и директора школы Александра Васильевича Тимонина (1952-1964), поэтому пользовалась большим авторитетом в школе и у начальства, но при этом была признана всеми её учениками, как талантливый и увлечённый своим делом человек. Нина Андреевна Тимонина сделала самое главное в своей учительской деятельности – она воспитала и обучила нас, учащихся периода 1960-1970 годов, настоящему русскому языку, приобщила нас к Русскому миру, к русской цивилизации.

Итак, после моего дня рождения 7 января 1964 года я вдруг осознал, что потерял интерес к учёбе, к предметам, к учебникам, что совсем не хочу учиться, а вот чего я хочу, я не знал. Мало того, я вдруг отчётливо понял, что мне очень мешает моя «детскость», слабость, безволие, боязнь силы, авторитета, чужой злой воли. Я ясно чувствовал себя «слабаком» и это меня очень угнетало.

Как я хотел быть похожим на моего старшего брата Юру и его современных друзей, которые чётко и ясно подходили к образу и понятию «шестидесятники». Юра и его друзья отличались, прежде всего, чрезвычайной жизненной активностью; чёткостью жизненных позиций; прямолинейностью в суждениях и словах; практически мгновенной реакцией на события в стране, в мире, в городе, в школе и на улице; дружеской поддержкой друг друга; оптимизмом и жизнерадостным настроем; верой в лучшее будущее; готовностью к борьбе с любыми трудностями; стойкостью в своих убеждениях; целеустремлённостью в делах и верностью своим мечтам; творческим максимализмом (так сказал наш папа) и огромным творческим потенциалом (так сказала наша мама), а я добавлю – многоликостью своих характеров. Юра и его друзья были очень артистичны, потому что вольно или невольно брали пример с известных и знаменитых певцов и артистов 60-х годов XX века.

Например, мой брат Юра танцевал рок-н-ролл как Элвис Пресли и даже лучше, чем Элвис Пресли. Юра приглаживал свои чёрные непослушные вихры бриллиантином и делал причёску как Ален Делон. Гладил свои «брючки-дудочки» (так он их называл) как Пол Ньюман.

От моего брата Юры не отставали его друзья: Мишка Шиманов был «вылитый» американский киноактёр Марлон Брандо, блиставший в фильмах «На набережной» (1954) и «Трамвай по имени Желание» (1951); Сашка Федунец – американский красавчик Тони Кертис; Шурик Сидоров – Грегори Пек в фильмах «Убить пересмешника (1962) и «Римские каникулы» (1953); Мишка Изотин – мягкий, скромный, но надёжный Гари Купер в фильме «Полдень» (1952); Сашка Азаров – одновременно Френк Синатра и Берт Ланкастер, потому что был похож лицом и манерами на них обоих. При этом, все они, в том числе и мой брат Юра, были советскими людьми, комсомольцами, патриотами своей Родины.

Такое сочетание американо-голливудского шика с советским комсомольско-коммунистическим патриотизмом было характерно для молодёжи 60-х годов XX века, потому что это было время комсомольских строек, «оттепели» и проникновения в Советский Союз американских кассовых фильмов, ритмичной музыки в стиле «Битлз» и вообще - западной массовой «поп-культуры». Наша советская культура только находила себя в этом «цунами» западной моды и их свободной рекламной идеологии…

Вот и мне на уроках в школе стало скучно учиться. Нет, сначала учебного года всё было интересно, занимательно, любопытно, но сейчас, после Нового 1964 года, я почти совсем потерял стремление что-то узнавать новое на уроках, учиться чему-то, что-то запоминать, чтобы потом развивать свои знания дополнительными занятиями, упражнениями и играми.

Я хорошо помню, как 2 сентября 1963 года, на первом уроке по русскому языку, учительница по литературе, родной речи и русскому языку Нина Андреевна Тимонина познакомила нас, четвероклассников, с учебником «Русский язык». Я этот учебник уже прочитал дома «от корки до корки». Нина Андреевна рассказала нам, что такое наша русская речь и язык в мировой истории и это было чрезвычайно интересно.

Она научила нас «делать выводы о значении речи в жизни человека, анализировать речь людей, наблюдать за особенностями собственной речи и оценивать её». Она показала нам примеры, как с помощью русской речи «договариваться, приходить к общему мнению и решению», как «определять цель, планировать свои действия в соответствии с поставленной задачей», как «строить речевое высказывание в устной форме».

На втором уроке русского языка мы узнали, что такое речь и язык, как они возникли в истории человечества, как возникли формулы вежливости, а также как возникли ругательства, в том числе и русский мат. Правда, Нина Андреевна напрямую не говорила нам о «мате», только намекала, но нам это было крайне интересно.

- Встретились двое первобытных людей на узкой дорожке, - рассказывала нам Нина Андреевна Тимонина. – Один совсем молодой, а другой гораздо старше. Обоим не пройти. Заспорили, кто первым должен пройти. Рассердились. Стали друг другу угрожать.
- Тут, тот, кто постарше, вдруг узнал в младшем своего сына и сказал ему: «А я твою мать… знал!», - сказала наша учительница по русскому языку, родной речи и литературе. – А сердитому и разгорячённому младшему послышалось иное в слове «знал» и он это воспринял как оскорбление.
- Впоследствии этот молодой первобытный охотник, помня о том эффекте, которое произвело это выражение на него, применил его в другой ссоре или конфликте. Так возникли ругательные оскорбления, ругательства, нецензурная брань, мат.

Нашим «поцанам» в классе был ясен и понятен намёк нашей учительницы, известно это расхожее «на улице» матерное выражение по поводу того, кто «знал» чью мать или «был» с нею, и они дружно реагировали на это оживлением и смехом, а я тогда спросил Нину Андреевну:

- Выходит, что русский язык и русский мат известен с первобытных времён?
- Не знаю, - честно призналась взволнованная и смущённая реакцией класса Нина Андреевна. – Может быть. Этого пока никто не знает. Может быть, ты, Саша, сумеешь это узнать со временем? Попробуй…

Ребята в классе ещё долго со смехом просили меня дать толкование и найти первоисточник матерным выражениям, и они с чувством и превосходством говорили мне эти выражения, потому что я сам принципиально не ругался матом и избегал грубых, пошлых, неприятных слов. Ребята считали эти мои принципы признаком мужской слабости…

Потом в сентябре 1963 года одним за другим пошли уроки русского языка, на которых нас учили «определять текст по его признакам, перечислять и различать в тексте его части, различать тему и главную мысль текста, подбирать заголовок». Это тоже было интересно, потому что я активно работал в редколлегии классной стенгазеты и дома писал свой дневник школьника.

Таким образом, я познакомился с тем, как «адекватно использовать речевые средства для решения своих задач общения и письменного творчества», как «планировать свои действия в соответствии с поставленной задачей», как «осуществлять анализ объектов речи и речевых текстов с выделением существенных и несущественных признаков». Это было уже трудно, но интересно, поэтому я «проглотил» эти знания и они стали моими.

Кстати, именно эти первые уроки родной речи, русского языка и литературы дали мне толчок к осознанию и формированию «основ гражданской идентичности, осознанию своей этнической принадлежности к русскому языку и народу».

Потом начались изложения по текстам и выдержкам из различных произведений русских писателей. Мы научились «определять текст по его признакам, перечислять и различать в тексте его части, подбирать заголовок, излагать текст письменно по вопросному плану», «адекватно использовать речевые средства для решения задач», «планировать свои действия в соответствии с поставленной задачей», «адекватно оценивать правильность выполнения заданий». Это было ещё труднее и сильно напрягло всех, в том числе и меня. Это был уже труд…

Увы. Не все в нашем классе восприняли эти уроки русского языка как что-то интересное, захватывающее, любопытное. Большинство отнеслись к этим «учебным задачам» раздражённо, как к чему-то ненужному, лишнему, обременяющему. Возможно, только я один в классе воспринял эти упражнения, изложения и контрольные по русскому языку как «мотивацию» (так сказала нам Нина Андреевна) к самосовершенствованию. Дело в том, что наши мама и папа дома и на работе старались говорить всегда правильным «литературным» русским языком и наша мама всегда поправляла нас с Юрой, если мы в нашей речи допускали «уличные вульгаризмы» (так она говорила).

Я хотел научиться говорить и разговаривать, писать и сочинять на правильном русском языке, но всё же не прочь был чуточку шутливо «коверкать» русские слова, «изобретать» что-то своё, например, вместо слова «не бойся», мы с Юрой часто говорили друг другу, друзьям и «на улице»: «Не боись!».

Более интересным был следующий урок русского языка, на котором Нина Андреевна научила нас анализировать изложения и типы текстов. Мы научились «различать  тексты по основным признакам, соотносить с содержанием текста вопросы: «Что случилось? Какой? Почему?».

В результате я понял и узнал, как «представлять конкретное содержание и сообщать его в устной и письменной форме», как «учитывать установленные правила в планировании и контроле способа решения» и как «составлять тексты различных жанров, соблюдая нормы построения текста». Это было мне полезно и интересно, и у меня возникла та самая «устойчивая положительная мотивация к учебной деятельности».

Уже на шестом уроке по русскому языку мы изучали «предложение как единицу речи», чтобы научиться «различать предложение, словосочетание и слово; находить главные члены предложения». В результате мы должны были «адекватно использовать речевые средства для решения задач общения и письменного творчества», «принимать и сохранять учебную задачу, планировать свои действия в соответствии с поставленной задачей», «осуществлять синтез  как составление целого из частей». Это было ещё труднее и мы всем 4-м «А» классом «потели» на уроке русского языка.

- Зато, - сказала нам Нина Андреевна, - вы научитесь и сформируете чувство прекрасного и свои эстетические чувства на основе знакомства с художественной литературой; научитесь не только читать, но и вникать в тексты книг, воспринимать их своими ощущениями и чувствами, как живую реальность.
- Терпите и старайтесь, - сказала нам Нина Андреевна и мы старались.

Затем на следующем уроке мы узнали, что такое «виды предложений по цели высказывания и по интонации», что тоже было интересно. Так мы научились «употреблять в речи разные по цели высказывания предложения», «договариваться, приходить к общему решению в совместной деятельности», «принимать и сохранять учебную задачу, планировать свои действия в соответствии с поставленной задачей», «осуществлять подведение под понятие на основе распознавания объектов и выделения существенных признаков высказываний». Тут уж у «поцанов» практики в «высказываниях» и их анализе не было предела! Мотивация к обучению была полная!

Ещё больше мотивации дал следующий урок русского языка по теме «Диалог и общение». Нина Андреевна Тимонина научила нас правильно определять «слово, называющее того, к кому обращена речь», «уметь выделять обращение в начале, в середине и в конце предложения», показала их различие и сыграла с нами в игру «называний» и «обзываний». Попутно она рассказала нам, как в истории человечества возникли имена, названия и обзывания, то есть клички, прозвища и позывные в разведке. Всё это было крайне интересно и близко нам, воспитанникам «улицы» 60-х годов. Этот урок научил меня «строить сообщения в устной и письменной форме, анализировать условия, правила и требования определённого «уличного» и культурного общения».

Потом начались трудные уроки русского языка по определению основ предложения, главных и второстепенных членов предложения. Мы должны были научиться «различать распространенное и нераспространенное  предложение, выделять грамматическую основу, устанавливать связь слов в предложении»; «адекватно использовать речевые средства для решения задач, принимать и сохранять учебную задачу, использовать  знаково-символические средства для решения задач», что должно было привести нас к «формированию навыков аналитической деятельности». Это уже было скучнее, труднее и непонятнее…

10-м по счёту уроком в сентябре 1963 года была, как всегда, неожиданная контрольная по русскому языку: «Диктант по теме «Повторение». Этим диктантом мы должны были показать, как мы научились «соблюдать изученные нормы орфографии и пунктуации, оценивать свои достижения», как «регулируем свою деятельность посредством письменной речи», как «осуществляем итоговый контроль по результату своей письменной деятельности», как «объясняем языковые явления, процессы, связи и отношения, выявляемые в ходе анализа контрольного диктанта».

Нина Андреевна щадила нас и сама тщательно анализировала диктанты каждого из нас, таким образом, формируя наши «навыки самоанализа и самоконтроля». Честно сказать, мы были «ошарашены» нашими результатами. Мне, например, было очень стыдно и я дома сам, с помощью папы, мамы и брата, делала контрольные диктанты, а потом сам их анализировал…

После контрольного диктанта целый урок Нина Андреевна посвятила работе над нашими ошибками в диктанте и теме «Словосочетание». В результате терпеливого и щадящего наше самолюбие анализа, она научила нас «различать словосочетание и предложение, выделять в предложении словосочетания, устанавливать связь между словами с помощью смысловых вопросов». Эта коллективная работа со всем классом очень всем понравилась и даже те, кто получил «двойки» за свой диктант, гордились своими «необычными словосочетаниями».

Этот урок многое нам дал для того, чтобы научиться «регулировать свою деятельность посредством письменной речи», «учитывать установленные правила в планировании и контроле способа решения», «выбирать наиболее эффективные способы решения задач». Мы тогда впервые осознали и поняли красоту русской письменной речи. Мы потихоньку к этому времени уже почти сформировали «чувства прекрасного» и некие свои школьные «эстетические  чувства на основе знакомства с письменной речью художественной литературы».

Даже наши классные «записные хулиганы» начали разговаривать «вежливо» и «литературно витиевато». Именно в это время в нашем классе модным стало такое обращение и речь:

- А не испить ли нам кофею? – спросил граф.
- Отнюдь! – ответила графиня. – Мы выпьем с вами чаю.

Открытие новых знаний по русскому языку начались с 12-го урока, когда Нина Андреевна начала новую тему: «Однородные члены предложения». Сначала она дала нам общее понятие этих «членов», а затем научила определять однородные члены предложения и их роль в предложении. Это нужно было, чтобы мы, ученики, «адекватно использовали речевые средства для решения задач общения, принимали и сохраняли учебную задачу, планировали свои действия в соответствии с поставленной задачей, а также могли осуществлять подведение под понятие «однородных членов» на основе распознавания объектов, выделять существенные признаки». Ох, сколько шуток и шуточек было по поводу этих «однородных» и «разнородных» членов! Как их только не склоняли!

- Суворов! Ты член однородный или разнородный? – нагло и хамски спрашивал меня подручный Сашки Кузнецова и его телохранитель Ряшин («Ряха»). Этим вопросом «поцаны» намекали друг другу на то, что кто-то мог иметь разных родителей…
- А ты попробуй определить, - отвечал я «бесстрашно» потному, толстому и рябому от прыщей «Ряхе». – Если сумеешь… Тогда узнаешь, что ты сам «инородный член» любого предложения, в том числе и этого!

Ребята вокруг засмеялись, а Ряха недоумённо моргал, оборачивался к своему другу-боссу, обиженно сопел носом, но никак не мог сообразить, что же мне ответить на это, поэтому молча замахнулся своим тяжёлым кулаком, но не ударил. «Ряха» никогда никого не бил, он только толкал, пихал, причём почти всегда подло, в спину. Лицом к лицу драться он трусил…

На следующем уроке Нина Андреевна Тимонина рассказала нам о связи однородных членов предложения с помощью интонации, перечисления и союзов. Она показала нам и научила нас «определять, каким членом предложения являются однородные члены», как «проводить сравнение и классификацию членов предложения по заданным критериям».

Потом пошли уроки по темам: «Знаки препинания в предложениях с однородными членами», классное сочинение по репродукции картины И.И. Левитана «Золотая осень», соревновательное домашнее сочинение на вольную тему, но с предложениями с однородными членами и знаками препинания (кто больше и лучше придумает предложений с однородными членами и знаками препинания). Нина Андреевна Тимонина специально придумала соревновательное сочинение-игру, потому что мы все «ринулись» придумывать всякие замысловатые предложения и соревноваться друг с другом. Я сидел один за партой, поэтому придумал предложения простые, повествовательные, но обильные на знаки препинания. Конечно же, из-за этого обилия однородных членов я наделал много орфографических и грамматических ошибок…

Нина Андреевна не поставила мне «двойку», но оставила после уроков и мы с ней расставили правильно все запятые, кавычки, тире и точки с запятой, переписав моё сочинение. При этом она своим грассирующим красивым женским голосом говорила мне то же самое, что говорил мой папа: что надо «учитывать установленные правила в планировании и контроле способа решения при написании сочинения», что надо «осуществлять анализ объектов, выполнять знаково-символические действия, включая моделирование ситуации». Я удивился сходности мыслей и слов моего папы и учительницы, и запомнил это обстоятельство…

Постепенно я научился «расстановке знаков в предложениях с однородными членами», «определять текст по его признакам, перечислять и различать в тексте его части, подбирать заголовок и излагать текст письменно по вопросному плану». Кстати, этому меня научило моё собственное открытие: план-перечень основных тем перед каждой главой в произведениях писателей Жюля Верна и Фенимора Купера.

Теперь в школе и в нашем 4-м «А» классе мы с удовольствием тренировались и играли в новую игру «разговаривать правильно», то есть «использовать речь для регуляции своего действия, планировать свои действия в соответствии с поставленной задачей, давать адекватную оценку правильности выполнения действий, использовать основы смыслового восприятия речи и текстов». Нам даже доставляло удовольствие выражаться такими «наукоёмкими словами»…

Нина Андреевна Тимонина уловила этот наш настрой и провела с нами открытый урок-игру «Похвала знакам препинания», во время которого мы должны были придумать и написать на классной доске какие-нибудь предложения с однородными членами и знаками препинания, а все остальные должны были поправлять, дополнять, искать ошибки и т.д.

Первой к доске вышла Валя Антипова, за ней её «приближённые», за ними другие активные ученики и ученицы. Наши «отстающие хулиганы» только обидно «шутили» и едко высмеивали «отличников», но к доске не выходили. На предложение учительницы им выйти к доске и исправить ошибки, «хулиганы» ответили так: «Пусть Суворов исправляет! Чего он сидит, как сыч за партой!?».

Все, кроме Вали Антиповой, повернули головы в мою сторону. Мне ничего не оставалось делать, как выйти к доске. Я молча исправил написание некоторых слов, стёр лишние и добавил в нужные места запятые, а потом, из озорства, дополнил предложение несколькими однородными членами. Класс молчал, а Нина Андреевна сказала: «Молодец! Спасибо. Пять!».

Эх! Лучше бы она этого не делала! Я шёл на своё место как через строй расстрельной команды. «Хулиганы» ликовали, «приближённые» Вали Антиповой возмущались, остальные помалкивали и прятали свои взгляды. «Хороший учитель русского языка, родной речи и литературы Нина Андреевна Тимонина, но многого ещё не понимает!..» - думал я тогда.

Это теперь я понимаю, что Нина Андреевна хотела нас научить, как «участвовать в презентации выполненной работы», как «адекватно  воспринимать предложения и оценку учителя и товарищей», как «работать с разными источниками информации, уметь готовить и презентовать информационный материал», а тогда в сентябре 1963 года мы даже слов и понятий таких не знали…

В конце сентября 1963 года Нина Андреевна Тимонина научила нас различать в текстах простые и сложные предложения, «определять количество грамматических основ в предложениях, различать простые и сложные предложения, объяснять постановку знаков внутри сложного предложения», а также составлять «сложное предложение с однородными членами». На уроке типа контрольного задания, она предложила нам написать изложение по литературному произведению, чтобы показать, как мы научились «определять текст по его признакам, перечислять и различать в тексте его части, подбирать заголовок, излагать текст письменно по её вопросному плану». Практически все ученики нашего 4-го «А» класса справились с этим заданием, даже «отстающие хулиганы», которым из-за неуспеваемости грозил либо перевод в другие классы, либо оставление «на второй год».

В пятницу 27 сентября 1963 года был контрольный диктант по теме «Предложение», а на следующий день одновременно новая тема «Слово в языке и речи: лексическое значение слова» и коллективный разбор ошибок контрольного диктанта в стиле предыдущей игры «в знаки препинания». Нина Андреевна много шутила, тоже «едко» высмеивала некоторые «обороты письменной речи», но делала это не обидно и весело. При этом оценки она ставила всем «не шуточные»…

- Сегодня мы завершаем тему, поэтому хочу вам сказать главное, ребята, - сказала нам в итоге урока Нина Андреевна Тимонина. – Старайтесь соблюдать изученные нормы орфографии и пунктуации, оценивать свои достижения в устной и письменной речи.
- Регулировать самостоятельно свою речевую деятельность посредством письменной речи. Пишите письма, открытки, ведите дневники. Тогда вы успешно будете осуществлять итоговый контроль по результату своей жизнедеятельности.
- Старайтесь на основе полученных знаний самостоятельно объяснять разные языковые явления, процессы, связи и отношения в жизни. Говорите сами правильно на русском языке и требуйте этого от других.

- Как «требовать»? – спросил кто-то в притихшем классе.
- Своим примером, - тут же ответила Нина Андреевна. – С вами говорят «на языке улицы», а вы твёрдо и упрямо отвечайте на культурном русском языке. «Они» будут коверкать слова и выражения русского языка, а вы с усмешкой говорите правильно. Тогда вы почувствуете себя уверенней, сильнее, выше, чем «они».
- Кто это «они»? – спросили наши «записные хулиганы».
- Те, кто не любит русский язык, а с ним и весь наш многонациональный русский народ! – твёрдо ответила наша учительница по русскому языку, родной речи и литературе. – Вы думаете, что враги нашего государства притихли и исчезли? Как бы не так…

Это было неожиданно. Мы притихли. Мы совсем не думали, что есть какие-то враги нашему русскому языку. Да и как ему могут навредить наши враги? Видя наши недоумённые лица, Нина Андреевна пояснила:

- Противники нашего советского социалистического строя, государства и культуры специально коверкают русский язык, - сказала Нина Андреевна. – Они специально внедряют в него вульгаризмы, иностранные слова и понятия, искажают русскую речь и язык, культивируют матерную ругань и оскорбительные выражения, якобы, присущие простому русскому народу.
- Но народ, ребята, всегда считал ругань «погаными» плохими словами и останавливал тех, кто эти слова говорил. А знаете почему?
- Потому что произнесённые вслух слова имеют магическую силу воздействия на психику человека, - сказала «заговорческим» тоном Нина Андреевна Тимонина.
- Есть такие слова, которые обладают не просто магической силой, а реальной силой воздействия на организм человека, на его память, на его физиологическую реакцию, на рефлексивные и инстинктивные действия и поступки.
- Вы знаете такие слова? Нет? Хотите узнать некоторые из них?

Мы слушали нашу учительницу, затаив дыхание…

- Первое из этих слов: «Пожалуйста», - сказала Нина Андреевна. – Это слово магическое, потому что, сказанное особым тоном и с выражением, оно неизменно порождает ответное доброе отношение и действие, добрый поступок.
- Второе слово: «Здравствуй!». Оно означает и имеет смысл пожелания здравствовать, поэтому также порождает дружеское расположение, приветливость, доброжелательность.
- Третье слово: «Спасибо!». Это слово составленное когда-то из двух слов-понятий: «Спаси» и «Бог», поэтому означает «спаси нас или вас бог».
- Четвёртое слово самое магическое, это – «Люблю!». Когда оно произносится кому-то адресно прямо в глаза и уши, то наступает ощущение счастья, радости, довольства, безграничной свободы и вольности, близости и доверия. Это самое красивое, лучшее и сильное магическое слово.
- Пятое слово тоже очень сильное и магическое. Оно прямо противоположно четвёртому слову, потому что насыщено энергией ненависти. Это слово: «Проклинаю».

- Будьте осторожны со словами в своей речи и в общении, - сказала нам Нина Андреевна Тимонина. - Помните: «Доброе слово лечит, злое – калечит».
- Слышали такую пословицу: «Доброе слово и кошке приятно»? Да?
- Так вот, следите за своей речью и словами, которые вы используете. Контролируйте свою речь. Подбирайте слова. Прогнозируйте последствия от произнесённых вами слов. Знайте: «Молчание – золото». Иногда молчание красноречивее всех высказанных слов. Берегите себя, свои слова. Берегите друг друга в речевом общении и вам воздастся...

- А кто говорит плохие слова, что им воздаться? – спросил кто-то в классе.
- А тем их плохие слова вернутся бумерангом и поразят их в самое темечко, - весело сказала Нина Андреевна.
- Тот, кто произносит плохие ругательные слова, сам себя клеймит позором, оскверняет свою личность. А кто упорствует в произнесении плохих слов и выражений, тот превращается в оборотня, то есть теряет человеческий облик и человеческую сущность, превращается в зверя, в животное.

Мы все в классе невольно опешили от такого гневного и сильного определения. Даже наши классные «записные хулиганы» сидели молча с «вытянутыми физиономиями». Слова Нины Андреевны действительно звучали, как магические заклинания. Не верить ей было нельзя и невозможно…

В начале октября на уроке русского языка мы изучали многозначные слова, прямое и переносное значения слов, а также заимствованные слова и устаревшие слова. Нина Андреевна показала нам как по словарям определять устаревшие и заимствованные слова, значение этих слов, как наблюдать за использованием этих слов в речи. Она сказала, что это необходимо нам для поиска необходимой информации с использованием учебной литературы и разных словарей. К сожалению, мало кому из ребят захотелось «рыться» в словарях, в поисках «золотого слова-понятия»…

Затем мы изучали слова-синонимы, антонимы и омонимы. Это была уже «научная» работа, которая была интересна очень немногим в нашем классе. Мы учились «подбирать к слову антонимы и синонимы, распознавать омонимы, выбирать нужное и точное слово соответствующее предмету, образу, мысли». Мне это было очень интересно, и я ещё дома «запойно» до глубокого вечера занимался этим домашним заданием, как увлекательной игрой. Слушателями и «жертвами» моих «словесных открытий» были мои родители мой нетерпеливый старший брат Юра.

В дни, когда я залечивал раны от удара чижиком в мой нос, в нашем классе на уроках русского языка изучали фразеологизмы и обобщали знания о лексических группах слов. Увы, эти уроки я пропустил, поэтому вынужден был «догонять класс» на дополнительных занятиях, чем очень порадовал наших классных хулиганов, которым очень понравилось изучать «фразеологизмы», находить их в текстах и предложениях, объяснять их значение, работая со словарём. Особенно интересно было всем узнать языковые особенности речи русского народа, народностей, местных говоров, языковую культуру нашего многонационального советского народа, нашего Тульского края, основы языкового культурного наследия России.

Потом опять пошли «профессиональные» уроки по разбору и анализу состава слова, распознаванию значимых частей слова, разбора слова по составу, правописания гласных и согласных в корнях слов, правописания удвоенных согласных в словах, правописания приставок и суффиксов, правописания Ъ и Ь, разделительных знаков. Увы, эти уроки могли осилить только те наши ученики, которые просто заучивали правила и примеры наизусть и всё. Я же хотел вникнуть и понять, и мне это было очень трудно делать на уроке и дома. Мне стало трудно учиться…

С большим трудом и напряжением я вникал в части речи, в морфологические признаки частей речи, в анализ имён числительных, глаголов и наречий как частей речи. Мы писали сочинение-отзыв по картине В.М. Васнецова «Иван-царевич на Сером волке», а потом контрольный диктант по теме «Слово в языке и речи». Я справился с этими контрольными заданиями, но с большим трудом. Вот когда я понял, что пропускать уроки – это, значит, вредить самому себе…

В конце октября 1963 года мы, ученики 4-го «А» класса, начали большую тему на уроках русского языка: «Имя существительное и их склонение по падежам». Название этой темы тут же породило шутки по поводу склонения всех и вся «по падежам», то есть именительному, родительному, дательному, винительному, творительному и предложному. То и дело ребята в классе и «на улице» тренировались и приставали друг к другу с вопросами: «Ты кто есть?» или «Что ты такое?», и сами же отвечали: «Ты есть именительный «падёж»!».

Родительный падеж они обыгрывали так: «Кого нет?» или «Чего нет?», а потом добавляли предлоги: «С чего бы это?»; «У кого нет?»; «От кого прячешься?»; «До чего ты докатился?»; «Без кого?»; «Для чего?»; «Вокруг кого?»; «Около чего?»; «Возле кого?» и «Кроме кого?», и сами же отвечали: «Кроме тебя, маменькин сынок!».

Нина Андреевна «не замечала» хулиганский подтекст подобных вопросов и игры наших классных «хулиганов», она была рада, что хоть так они стараются усвоить сложный материал уроков по русскому языку, поэтому «склонение по падежам» стало общим классным увлечением и игрой на дополнительных занятиях.

Вскоре все ребята и девчонки с увлечением задавали друг другу вопросы дательного падежа: «Кому дать?» и дополняли вопросы предлогами: «К чему дать?», «Почему дать?», «Благодаря кому?», «Вопреки чему?», «Согласно чему?», а ребята «огрызались»: «Кому дать по «кочану»?».

Винительный падеж мы видели такими вопросами: «Кого вижу?» и «Чего вижу?», а потом дополняли их предлогами: «Под кого?», «За что?», «Про кого?», «Через что?», «В кого?», «На кого?», «Во что?».

Творительный падеж мы запомнили, как ответы на вопросы: «Кем доволен?» или «Чем доволен?», дополняя их предлогами: «С кем?», «За чем?», «Над кем?», Под чем?», «Между кем?» и «Перед чем?».

Последний шестой падеж мне представлялся как ответ на вопросы: «О ком думать?» или «О чём думать?», с добавлением предлогов: «Об ком?» или «Об чём?»; «На ком?» или «На чём?»; «При ком?» или «При чём?», а также «По ком?» и «По чём?».

Нина Андреевна читала нам тексты художественных произведений, а мы, торопясь, спеша и почти хором определяли падежи имён существительных. Так она учила нас почти рефлекторно, инстинктивно и автоматически распознавать именительный, родительный и винительный падежи неодушевленных имён существительных, а также распознавать одушевлённые имена существительных в родительном, винительном падежах и в дательном падеже.

После того, как на отдельном уроке, Нина Андреевна научила и показала нам, как распознавать имена существительные в творительном и предложном  падежах, мы перешли к изучению несклоняемых имён существительных. Тут уже все поняли, что русский язык – это вам не шуточки и игры с вопросами и ответами, это целая наука!

В самом начале ноября 1963 года была контрольная работа по русскому языку, на которой мы должны были, соревнуясь с другими четвёртыми классами, практически безошибочно написать контрольный текст с последующим его «орфографическим проговариванием». Потом мы сами должны были проверять свои контрольные тексты, находить и исправлять ошибки.

Ох! Что тут началось! Ребята передавали друг другу свои контрольные тексты, искали ошибки, находили и тут же, используя игру «в склонения по падежам», обидно шутили и насмехались друг над другом. Нина Андреевна сначала терпела и не мешала нам, а потом как-то легко и твёрдо направила всю нашу энергию на социалистическое соревнование между классами и мы начали дружно искать и исправлять ошибки во всех наших работах. На контрольном уроке присутствовала незнакомая учительница. Она была очень довольна нашей «новаторской манерой коллективного контрольного занятия». Главное, мы победили в школьном соревновании!

Первую четверть учебного 1963-1964 года мы закончили успешно и перед ноябрьскими праздниками наш 4-й «А» класс целый урок занимался повторением сведений о падежах и приёмах их распознавания. Нина Андреевна опять читала нам тексты русских и советских писателей, мы определяли части речи, падежи, слова и выражения. Этот урок запомнился всем нам тем, что он был «без напряга». Мы просто «отдыхали» и радовались тому, чему научились…

После осенних каникул началась 2-я четверть учебного 1963-1964 года. На первом же уроке русского языка мы «с ходу» без пощады и без раскачки приступили к изучению трёх склонений имён существительных, в частности – 1-го склонения имён существительных. На следующем уроке русского языка мы уже писали сочинение по репродукции картины А.А. Пластова «Первый снег». Нам была поставлена задача «описать словами то, что было изображено на картине» с учётом пройденного нами материала по русскому языку. Как ни странно, но для многих в нашем классе рассказать, что мы видим, и написать это же своими словами, оказалось трудной задачей. Тем более, что Нина Андреевна требовала от нас «использовать выразительные средства речи и русского языка»…

На следующем уроке русского языка в середине ноября 1963 года мы уже проходили 2-е склонение имён существительных, а на следующем – выполняли письменное упражнение по распознаванию имён существительных 2-го склонения и учились писать «слова с безударными падежными окончаниями имён существительных 2-го склонения»…

На третьем уроке русского языка уже были имена существительных 3-го склонения и снова упражнение в их распознавании и выделении их существенных признаков. Скорость обучения русскому языку «зашкаливала». Мы «кряхтели», ёрзали на партах, не успевали всё это воспринять, осмыслить, запомнить, заучить…

Затем в конце ноября 1963 года сразу на двух уроках подряд мы обобщали свои знания о типах склонений и писали обучающее изложение по тексту русского советского писателя. Хорошо, что Нина Андреевна дала нам «вопросный план», который помог нам ориентироваться в тексте и в этом изложении. Также оказалось, что моё общение с папой по поводу статей в газетах и телевизионных новостей, когда он мне помогал вникнуть в их смысл, помогли мне успешно справиться с заданием, осмыслить смысл текста и правильно его изложить своими словами по всем правилам и примерам всех типов склонений имён существительных. Я это задание воспринял как соревнование-испытание, а многие из нашего класса – как «издевательство» над ними.

На следующем уроке русского языка мы опять всем классом анализировали наши письменные изложения и Нина Андреевна «незлобиво», а наоборот, дружелюбно показала нам, какие бывают падежные окончания имён существительных 1,2 и 3-го склонения в единственном числе. Опять мы почти хором, теперь уже со смехом и шутками, обсуждали «письменное творчество» друг друга. «Делайте выводы сами!» - говорила нам учительница и мы их делали…

В конце ноября 1963 года на уроках русского языка мы учились определять окончания имён существительных в именительном и винительном падежах; правильно писать окончания имён существительных в родительном падеже; различать и правильно писать одушевлённые имена существительные в родительном и винительном падежах; изучали правописание окончаний имён существительных в дательном падеже.

В начале декабря 1963 года мы писали письменное упражнение по правописанию имён существительных в дательном и родительном падежах. Затем писали письменное упражнение по правописанию безударных окончаний имён существительных в дательном и родительном падежах. На следующем уроке – упражнение по правописанию  окончаний имён существительных в творительном падеже. Следом - упражнение по правописанию окончаний имён существительных в творительном падеже. Потом – упражнение по правописанию окончаний имен существительных в предложном падеже…

До середины декабря 1963 года, практически ежедневно, мы писали и писали письменные упражнения по русскому языку, упражнялись в правописании окончаний имён существительных в предложном падеже, в правописании безударных окончаний имён существительных во всех падежах, в правописании безударных падежных  окончаний имен существительных, в правописании падежных окончаний имён существительных. Этот «марафон» письменных упражнений завершился в середине декабря обучающим сочинением по репродукции картины В.А. Тропинина «Кружевница» и контрольным диктантом по теме «Правописание безударных падежных окончаний имён существительных». К нашему общему удивлению, мы, 4-й «А» класс, успешно справились с этими заданиями!

Мы настолько были «ошарашены» таким результатом, что на следующем уроке русского языка, на котором по плану должна была быть работа над ошибками и повторение пройденного материала, Нина Андреевна только хвалила нас, отмечала усердие и результаты учёбы каждого из нас, и нам это было чрезвычайно приятно. Но на следующем уроке русского языка всё началось сначала…

Склонение имён существительных во множественном числе; Именительный падеж
имён существительных множественного числа; Родительный падеж имён существительных множественного числа; Родительный и винительный падежи имён существительных во множественном числе; дательный, творительный, предложный падежи имён существительных во множественном числе – темы «сыпались» как горох и мы опять на каждом уроке напряжённо трудились, утирая пот и слёзы непонимания и отставания. Я ещё больше почувствовал вред от моих частых заболеваний ангиной, простудой, хроническим насморком…

В конце декабря 1963 года опять было обучающее изложение по тексту одного из русских советских писателей, который мы должны были осмысленно воспринять и установить причинно- следственные связи с использованием всего «богатства» склонений, падежей и правописания падежных окончаний имён существительных в единственном и множественном числе.

В пятницу 27 декабря 1963 года, несмотря на то, что в школе все классы активно готовились к завтрашнему торжественному собранию и новогодним танцам, Нина Андреевна Тимонина устроила нам, ни много, ни мало, «контрольный  диктант по итогам первого полугодия учебного 1963-1964 года»! Опять на «контрольной» присутствовали другие учителя и руководители РОНО. Всё было чинно, строго, ответственно. Опять мы «потели» над текстами, но на следующий день, во время торжественного собрания школы, нас, 4-й «А» класс, не только похвалили за высокие показатели социалистического соревнования по успеваемости, но и «за успехи в освоении русского языка и правильной русской речи». Мы очень гордились этим поздравлением, гордились нашей учительницей по русскому языку Ниной Андреевной Тимониной; теперь мы её очень любили…

Я не просто так подробно описал программу преподавания русского языка в 4-м классе советской средней школы 60-х годов XX века. Тогда, впрочем, как и сейчас, мы, ученики школы, наши родители и даже некоторые учителя сомневались и возражали против «слишком сложной» программы обучения. Я показал это программу русского языка первого полугодия учебного 1963-1964 года, чтобы осознать и понять – подобные программы были по всем предметам, которые мы изучали в 4-м и последующих класса школы, то есть по литературе, по математике (арифметике), природоведению (естествознанию), родной речи (чтению), иностранному языку, музыке (пению), рисованию, географии (краеведению), физкультуре и даже по труду (столярное дело и рукоделие).

Я могу подробно изложить все эти программы по 10-ти предметам и вы, уважаемый читатели, убедитесь, что нагрузка на нас, четвероклассников, да, на всех учеников советской средней школы, была чрезвычайно насыщенной, наполненной, большой и сложной. Учиться с каждым днём становилось всё тяжелее и тяжелее. Меня уже не спасало привычное прочтение моих учебников перед уроками, потому что на уроках было много подробностей, частностей и тонкостей, которые можно было уловить, запомнить и воспринять только в живом контакте и общении с учителем. Вот из-за этих трудностей и из-за моих частых пропусков уроков я почувствовал, что не хочу учиться…

Теперь к каждым каникулам я ощущал «страшную» усталость и дома больше спал, нежели играл или занимался домашними заданиями. Кроме этого я начал тосковать по прежним моим приключениям с Феей красоты и страсти. Мне уже очень хотелось вновь посмотреть на обнажённых девушек, увидеть и почувствовать их во сне, испытать необъяснимо сладостное и восторженное ощущение от излияния из меня «мужского сока». Мой «дружок-сашок» чего-то очень хотел, периодически напрягался, вибрировал, пульсировал и требовал от меня дружеского участия в удовлетворении его «хотения». Мне всё чаще и чаще хотелось увидеть во сне мою «деревенскую невесту» Аллу…