В чём душа натюрморта?

"Натюрморт с персиком", 59,8х49,7 см, холст, масло. 1992-2009 гг. Автор картины и текста — Алексей Акиндинов.

Натюрморт, это не "мертвая природа", как буквально переводится этот термин с французского языка. Благодаря художнику, каждый предмет, посредством творческого взгляда и рукам мастера наделяется своим характером. Вещи, изображенные в сюжете, обретают одушевлённые черты. Порой, искусная работа в жанре натюрморта не менее сложна, чем пейзаж или портрет. Натюрморт можно уподобить театральной сцене, на которой разыгрывается некое действо. И в зависимости от художника, этот спектакль в красках или карандаше будет драмой, фарсом, трагедией или комедией. Пытливый и восприимчивый взгляд зрителя вполне может прочесть эту пьесу на холсте...

Картина "Натюрморт с персиком" создавалась в два этапа. Если посмотреть годы создания, можно увидеть почти двадцатилетний разлёт в работе над полотном. В моей творческой копилке есть несколько работ, выполненных с подобным интервалом. Дело в том, что на ранних курсах обучения в Рязанском художественном училище, я писал реалистические холсты. Некоторые из них дошли до наших дней. Спустя десятилетия экспериментирую с этой живописью. Суть моей концепции орнаментализма в том, что вся изображенная реальность просвечивает сквозь прихотливую полупрозрачную кружевную вуаль узоров, которые я изображаю от руки, тончайшей кистью масляными красками. Картины, выполненные в реалистическом "ключе", как нельзя лучше подходят для подобных экспериментов "слияния" орнаментации и реальности.

Когда я поступил в Рязанское художественное училище, перед тем как изображать людей, нам давали задания по работе над натюрмортами. Всей группой мы садились в мастерской, каждый выбирал себе место. Натюрмортов, как правило, было два, каждый - у противоположной стены. Это было сделано для того, чтобы студенты чувствовали себя более свободно, а не толпились все на одном "пятачке". На первом курсе, моим преподавателем живописи был член СХР, Заслуженный художник России — Алексей Афанасьевич Козлов. Натюрморт ставился так: педагог брал пару студентов, все они шли в натюрмортный фонд. В этом помещении, кроме различных муляжей, чучел животных, гипсовых слепков, драпировок, и прочих вещей, ещё хранились лучшие картины студентов, собранные за десятилетия на просмотрах РХУ. Педагог вместе со студентами выбирал нужные предметы для натюрмортов и потом в мастерской, на специальных банкетках они устанавливались в композицию. От того, мне это действо напоминало сцену в спектакле. Драпировки у меня ассоциировались с кулисами, предметы с актёрами, пандус был сценой. Оркестром иногда служили расписанные узорами ткани, так как орнаменты несут в себе музыкальность.

"Натюрморт с персиком" я написал на первом курсе. Работал масляной краской очень жидко, разбавлял её как акварель и многослойно накладывал на белый холст. Тогда мою живопись сравнивали с картинами Кузьмы Петрова-Водкина. Я действительно был заворожен его шедеврами. Отличием моих работ от картин других студентов, было то, что они словно светились изнутри. Когда мы всей группой выносили свои холсты в коридор и ставили их в ряд, однокурсники говорили: "Лёша, твоя работа сияет как будто на неё светит Солнце! Тебе хоть грязь дай, ты ей напишешь так, что всё ровно это будет серебро или золото!"

Спустя несколько лет после моего завершения обучения, знакомые студенты рассказывали, как преподаватели шли в фонд РХУ, и когда выбирали разные предметы для натюрморта, иногда брали в качестве фона мои картины (они были отобраны педагогами, как наиболее удачные из ученических работ). Так, например преподаватель — Игорь Григорьевич Власов брал с этой целью мою дипломную работу "Звездочёт"...

Много лет, снятая с подрамника картина "Натюрморт с персиком", хранилась у меня дома. Спустя два десятилетия я начал эксперименты со своими старинными работами. Купил деревянный подрамник, вновь натянул на него холст с этим сюжетом. И поле того, как обработал живописную поверхность лаком, приступил к орнаментации реальности. Всю поверхность произведения "заткал" тончайшими узорами. Благодаря этому, живопись преобразилась и обрела вторую жизнь, наполненную таинственным звучанием орнаментализма.