Глава 7 хертью-сын первого отца kolbrin

Chapter Seven - Herthew, Son of the Firstfather
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ХЕРТЬЮ-СЫН ПЕРВОГО ОТЦА

CRT:7:1 The Book of Beginnings tells us all things began with Varkelfa, therein called Awenkelifa, from whom flows gwinin, the energiser which stabilises all things so they maintain their proper form and awen, which responds to the moulding desires. This is well enough, but men concern themselves more with the beginnings of their race, and ours is rooted in Herthew the Sunfaced, son of the Firstfather.

Книга Начала говорит, что все началось с Варкельфы, называемой в ней Авенкелифой, от которой исходит гвинин*, энергия, которая стабилизирует все вещи, чтобы они сохраняли надлежащую  им форму, и Авен, которая отвечает за формирующие желания. Это достаточно верно, но людей больше интересует происхорождение их собственного племени, и наши корни начинаются с Хертью Солнцеликого, сына Первоотца.

*gwinin трехфазная сила, которая держит все материальные объекты, одушевленные или неодушевленные, в форме и поддерживает их стабильность и согласованность. Три фразы гвинина-это халун, менид и авет. (Мужское, женское и нейтральное)  Деятельность гвинина в огненном тумане? привела к сотворению мира.

CRT:7:2 While Herthew was still young, he was expelled from the lushlands where he was born, and he journeyed across the harshlands in the company and keeping of wise Habaris. After many days, they came to Krowkasis, cradleland of our race, land of mountains and rivers, which is beside Ardis, and they encamped there in a valley. With them were retainers and flocks.

Когда Хертью был еще молод, его изгнали из лушландов (lushlands), где он родился, и он путешествовал по хасршландам (hasrshlands) в компании и под присмотром мудрого Хабариса. Через много дней они пришли в Кроукасис (Krowkasis), колыбель нашего народа, страну гор и рек, которая находится рядом с Ардисом (Ardis), и расположились там лагерем в долине. С ними были слуги и стада.

CRT:7:3 Herthew grew to manhood there, and always Habaris was at his side, instructing him in all the things he should know. He taught Herthew the nine essential disciplines of Imain and the secrets of the three sacred vessels. Herthew learned that there was a place of gloom, where the air was foul, and malodorous breezes carried pestilence and poisonous particles. This was the source of all maladies and ailments and of the things which cause putrefaction and decay. This place had been closed off from Earth, for it existed in another realm beyond the ken of mortals; but it had been brought into attunement with Earth when a forbidden act was accomplished. Thus, the bodies of mortals became susceptible to influences from the baleful place.

Хертью находился там до зрелого возраста, и Хабарис всегда был рядом с ним, наставляя его во всем, что он должен был знать. Он обучил ее Девяти основным дисциплинам Имаина (Imain) и тайнам трех священных сосудов. Хертью узнал, что есть место, где царит мрак, где воздух зловонен, а зловонные ветры разносят чуму и ядовитую пыль. Это был источник всех болезней и недугов, а также тех вещей, которые вызывают гниение и разложение. Это место было сокрыто от Земли, потому что оно существовало в ином мире (царстве), недоступном для смертных; но оно было приведено в гармонию с Землей, когда было совершено запрещенное действие. Таким образом, тела смертных становились восприимчивыми к влияниям из зловещего места.

CRT:7:4 To this and similar parts of the Otherworld, the wicked would be drawn when they passed through the grim gates of death. But Habaris taught a different conception of wickedness, one where lack of effort, indolence and indifference to duty and obligations, the taking of the easy path, were just as wrong as actual deeds of wickedness. He taught that men reach the true goal of life by transmuting lustlove into truelove. That true victory is gained only over the defeated bodies of their vanquished passions and baser selves.

В эту и подобные ей части Потустороннего Мира (Otherworld) грешники будут втянуты, когда пройдут через мрачные врата смерти. Но Хабарис учил другой концепции зла, той, где недостаток усилий, лень и пренебрежение к долгу и обязанностям, выбор легкого пути были так же дурны, как и реальные преступления. Он учил, что люди достигают истинной цели жизни, превращая похоть в истинную любовь. Эта истинная победа достигается только через сокрушение плотских страстей и низменных инстинктов.

CRT:7:5 These and many other things were taught by Habaris, but many of his teachings displeased the people of Krowkasis who were then as they were before Herthew's forefather was led away. So Habaris concealed many things from them and taught, by simple tales, things within their understanding. He taught them the mysteries concerning the wheel of the year and divided the year into a Summer half and a Winter half, with a great year circle of fifty-two years, a hundred and four of which was the circle of The Destroyer. He gave them the Laws of Weal and Woe and established the folkfeasts of harvest-tide and seeding-tide. He taught them the ritual of Ulisidui.

Этому и многим другим вещам учил Хабарис, но многие из его учений не нравились людям Кроукасиса, которые были тогда такими же, какими они были до того, как при праотце Хертью. Поэтому Хабарис скрывал от них многое и учил простым сказкам, доступными их пониманию. Он научил их тайнам, связанным с кругом лет, и разделил год на летнюю половину и зимнюю половину с великим годовым кругом  из пятидесяти двух лет, сто четыре из которых были кругом Разрушителя. Он дал им законы Счастья и Горя (Laws of Weal and Woe) и установил народные праздники жатвы и сева. Он научил их ритуалу Улисидуи (Ulisidui).

CRT:7:6 But Habaris instructed Herthew in the ways of the Otherworld. He taught him concerning the three rays from the central invisible sun, which manifest all things, upholding them in stability of form. Also concerning the Oversoul, which filled everything in creation, as the Soulself filled the mortal body. This Soulself, he declared, would develop from mortal sensitivity and feeling transmuted into divine sensitivity and feeling, through suppression of the baser instincts within mortals. It was strengthened by development of feelings of love between man and woman and between these and their kindred by the appreciation of beauty and devotion to duty, by the development of all qualities that pertain to humans and not to animals.

Но Хертью Хабарис учил путям Иного мира (Otherworld). Он научил его относительно трех лучей центрального невидимого солнца, которые проявляют все вещи, поддерживая их в устойчивой форме. Также о Сверхдуше (Oversoul), которая заполнила все в творении, как Личная Душа (Soulself) заполняет смертное тело. Эта личная душа, объявил он, будет развиваться из смертной восприимчивости и сознания, превратившись в божественную восприимчивость и сознание, посредством подавления низменных инстинктов смертных. Она укрепляется развитием чувства любви между мужчиной и женщиной, а также между ними и их близкими; пониманием прекрасного и преданностью долгу; развитием всех качеств, присущих людям, но не животным.

CRT:7:7 Herthew learned that the Soulself is quickened by soul substances outflowing from The Godhead. That the strong soul is transformed and moulded to the soul's desire, but the weak soul is not its own master; it is flabby, unstable and is pulled into a state of distortion by its own vices. In the afterlife, there is unbounded joy for the entry of a noble soul; it will glow with splendour and stand out proudly. The mean soul of the wicked is dull-hued, twisted and drab, and, being drawn towards its own compatible state, it shrinks into the dark places.

Хертью узнал, что сама душа оживляется душевными сущностями субстанциями души, исходящими от Божества (божественности). Что сильная душа преобразуется и формируется в соответствии с желанием души, но слабая душа себе не хозяйка, она вялая, неустойчивая и ввергается в состояние искажения своими собственными пороками. В загробной жизни благородную душу ждет безграничная радость, она будет сиять великолепием и стоять особняком. Подлая душа нечестивца тусклая, кривая и серая, будет притянута себе подобными, и удалена в места тьмы.

CRT:7:8 When Herthew had barely crossed the threshold of manhood, black-bearded spearmen began to ravish the borders of Krowkasis, and Idalvar, king of that country, called his fighting men together and when word came to Herthew, he prepared to depart. But Habaris bid him stay awhile, for he was unprepared for battle. Then, Habaris prepared a strange fire with stones, unlike any fire seen before, and when it burnt low he plucked out that which is called 'child of the green flame' and he beat it out so it became a blade. This he fitted to a horned handgrip and, when it was edged and blooded, gave it to Herthew, saying, "Behold, Dislana the Bitterbiter, faithful servant of he who strikes hard and true." Then, he made a shield of wicker covered with ox-hide and a cap of hide which came down over the face and neck. So equipped, Herthew went to the encampment of Idalvar, taking eight fighting men with him.

Когда Хертью едва переступил порог возмужания, чернобородые копейщики начали грабить границы Кроукасиса, а Идальвар, царь этой страны, созвал своих воинов и, когда до Хертью дошла весть, он тоже приготовился идти. Но Хабарис велел ему остаться на некоторое время, так как он был не готов к битве. Тогда Хабарис приготовил странный костер из камней, не похожий ни на один из виденных прежде, и когда огонь догорел, он выхватил то, что называется "дитя зеленого пламени" (child of the green flame), и отковал его, так что это стало клинком. Он прикрепил его к рогатой рукояти и, когда она была заострена и окантована, отдал ее Херфью, сказав: "Вот, Дислана Битербитер (Dislana the Biterbiter), верный слуга того, кто наносит сильный и верный удар". Затем он сделал плетеный щит, покрытый воловьей шкурой, и шлем из шкур, закрывавший лицо и шею. Так снаряженный Хертью отправился в лагерь Идальвара, взяв с собой восемь воинов.

CRT:7:9 In those days, men fought with hand-thrown spears and clubs, with flung stones and sticks sharpened by fire and weighted, but they did not close in the battle clash. So when Idalvar saw the battleblade of Herthew, he wondered and it passed his understanding; but when he saw Herthew close on the battleline and the foeman fall before him, he was amazed.

В те дни люди сражались самодельными копьями и дубинами, они метали камни и палки, заточенными огнем, но они не имели защиты в битве. Поэтому, когда Идальвар увидел боевой клинок Хертью, это было выше его понимания; но когда он увидел Хертью в сражении, и врага, падающего перед ним, он был поражен.

CRT:7:10 No man about the king could understand the making of such weapons, offspring of fire and stone, but Habaris made others, and Herthew became the king's right hand man and the first hero of the Noble Race. The king offered Herthew his daughter's hand in marriage, but Herthew declined, saying, "The days of my manhood are not yet fulfilled."

Ни один человек царя не мог понять, как делают такое оружие, порождение огня и камня, но Хабарис изготовил еще и другие, и Хертью стал правой рукой царя и первым героем Благородной Расы (Noble Race). Царь  предложил ему руку своей дочери, но он отказался, сказав: "Дни моего возмужания еще не исполнились".

CRT:7:11 When the war-filled days had passed, Herthew withdrew to the place where Habaris made the bright battleblade, and already he had taught the mysteries of their making to others, sealing their mouths with magic. But Herthew was less concerned with the weaponry of war than with the mysteries of life and the battles of the Spirit beset by mortality. So, while his workmen drew bright blades from the thunderstones, Habaris taught Herthew and his battlebrothers, and these were the things they learned from his mouth.

Когда миновали дни войны, Хертью удалился в то место, где Хабарис сделал сверкающий боевой клинок, и уже научил других тайнам его изготовления, запечатав их рты магией. Но Хертью интересовало не столько оружие войны, сколько тайны жизни и битвы Духа, теснимого смертностью. Поэтому, пока его рабочие извлекали блестящие клинки из громовых камней, Хабарис учил Хертью и его боевых собратьев, и именно этому они научились из его уст:

CRT:7:12 "Beyond God, there is an Absolute, which no man should try to understand, for it exists and has always existed in a state beyond man's finite comprehension. It is from this Absolute that God, The Ultimate in all Perfections, was engendered."

"Помимо Бога есть Абсолют, которого никто не должен пытаться постичь, ибо он существует и всегда существовал в состоянии, недоступном ограниченному пониманию человека. Именно из этого Абсолюта прожден Бог, Предельный во всех Совершенствах (Ultimate in all Perfections)*".

*Происходит от лат. ultimatum «конечное», форма ср. рода от ultimatus «завершающий», далее от гл. ultimare «подходить к концу, оканчиваться», далее из ultimus «отдалённейший, последний», превосх. степень от ulter «находящийся по ту сторону, потусторонний», далее из праиндоевр. *al-, *el-, *ol- «тот; вне».

CRT:7:13 "To create, God first visualised in thought, then He produced an outflowing wave of power, which, in a manner of speaking, solidified what might be called building stones. The outflowing power also produced the Celestial Hymn, which brought the building stones together in harmonious forms. So it is truly said that all creation is the harp of God, and it responds to His song and manipulations. It is an everlasting unfoldment. The voice of God can also be heard in the voice of His beautiful daughter who endows all growing things with life and beauty."

"Чтобы творить, Бог сначала представил в мыслях, затем он произвел изливающуюся волну силы, которая, в некотором смысле, укрепила то, что можно было бы назвать строительными камнями. Изливающаяся сила также породила Небесный Гимн (Celestial Hymn), который объединил строительные камни в гармоничные формы. Поэтому истинно сказано, что все творение это Арфа Бога, и она откликается на Его песни и манипуляции. Это вечное раскрытие. Голос Бога можно услышать и в голосе Его прекрасной дочери, которая наделяет все растущее жизнью и красотой".

CRT:7:14 "There is a divine purpose in creation, which may be known only to the few; this knowledge is the key to all unanswered questions. Acquiring it is like the drawing back of heavy curtains, which have kept a room in gloomy half light, so all things suddenly become clear and distinct. He who gains this knowledge knows the Grand Secret, the answer to the riddle of the ages and knows beyond a shadow of a doubt. This divine purpose, and the divine secret concerning it, is called Gwenkelva."

"Есть божественная цель в творении, которая может быть известна лишь немногим, это знание есть ключ ко всем нерешенным вопросам. Обретение его подобно откидыванию тяжелых занавесей, которые держат комнату в мрачной полутьме, так что все вещи вдруг становились ясными и отчетливыми. Тот, кто обретает это знание, знает великую тайну, ответ на загадку веков, и знает без тени сомнения. Эта божественная цель и божественная тайна, касающаяся ее, называется Гвенкелва (Gwenkelva)*".

*Гвенкелва - Божественная Тайна. Та часть замысла Высшего Духа, которая может быть открыта лишь очень немногим избранным. Она полностью отвечает на все вопросы, касающиеся природы Бога, цели творения и того, почему вещи уже существуют. Есть и другие известные объяснения, но они составляют лишь часть ответа.

CRT:7:15 "Apart from Gwenkelva, God gains nothing from His creation, except that as a Being possessing infinite love and goodness, He must have something to receive the gift of love and respond to it. Even among mortal beings, who is there that could find satisfactory fulfilment in self-love? Also, He needed something wherewith He could contrast Himself, some medium wherein He could perform, and this is creation."

"Кроме Гвенкелвы Бог ничего не получает от своего творения, кроме того, что как существо, обладающее бесконечной любовью и благостью, Он должен иметь что-то, чтобы получить дар любви и ответить на него. Даже среди смертных существ, кто может найти приемлемое удовлетворение в любви к самому себе? Кроме того, он нуждался в чем-то, с чем Он мог бы противопоставить Себя, некую среду, где Он мог бы действовать, и это есть творение".

CRT:7:16 "Creation is also, for mortals, the school of life. The training ground for godhood. There are Three Circles of Reality, three realms, three stages of existence. They are: Heaven, where perfection visualised on Earth may be realised and desires and ideals materialised; where hard-striven-for aspirations are attained; it is the place where all the properly developed spiritual potential latent in man reaches maturity and fulfilment. Earth, the place of training, development and preparation, the testing ground, the battlefield where men discover their true natures when confronted by life's challenges, contests and contentions; where competition and controversy are the rule. It is here that aims and objectives are conceived and thought-out for realisation later in the proper place. It is a starting point, the beginning of the journey; it is here that the proper road must be wisely chosen. Then, there is the Realm of the Misty Horizon, the intermediate place, the place of spirits, where those above can commune with those below and where free spirits wander within their limitations."

«Творение также является школой жизни для смертных. Тренировочная площадка для Божественности. Есть три круга реальности, три сферы, три стадии существования. Это небеса, где может быть реализовано совершенство, визуализированное на Земле, и материализованы желания и идеалы; где достигаются трудолюбивые устремления; это место, где все должным образом развитые духовные возможности, скрытые в человеке, достигают зрелости и реализации. Земля - место обучения, развития и подготовки, испытательный полигон, поле битвы, где люди открывают свою истинную природу, сталкиваясь с жизненными вызовами, состязаниями и раздорами; где конкуренция и противоречия являются правилом. Именно здесь замышляются и продумываются цели и задачи для последующей реализации в нужном месте. Это отправная точка, начало пути; именно здесь должна быть мудро выбрана правильная дорога. Затем есть область Туманного Горизонта, промежуточное место, место духов, где те, кто наверху, могут общаться с теми, кто внизу, и где свободные духи странствуют в своих пределах".

CRT:7:17 These things, which Habaris taught in those far off days, have been rewritten in transmission to accord with our understanding, but it is unwise to voice them in these troublesome days, when words become snares to entrap the unwary.

Эти вещи, которым Хабарис учил в те далекие дни, были переписаны в передаче соответствовашей нашему пониманию, но неразумно озвучивать их в эти беспокойные дни, когда слова становятся ловушками, чтобы уловить легковерных.

CRT:7:18 Now, Idalvar desired to learn the secret of the bright blade engendering thunderstones, but no man who came with Habaris or laboured for him would disclose any part of it, and the king was afraid to put them to the test. So, having thought the matter out, the king sent for his daughters and told them what he expected them to do, for he had devised a plan to learn the secret. Then, he sent an invitation to Herthew and Habaris. When they arrived at the king's encampment, they found a great gathering in their honour, and the king's daughters favourably inclined towards them, one smiling upon Herthew and the other upon Habaris who was at the age of hoaryheadedness. Though at first, Habaris was indifferent and wearied her, the king's daughter pandered to him, encouraging even his follies, setting out to charm him with her wit and beauty.

Теперь Идальвар захотел узнать тайну сверкающего клинка, порожденного громовыми камнями, но ни один человек, пришедший с Хабарисом или работавший на него, не хотел раскрывать ее, и царь не решился подвергнуть их пытке. Итак, обдумав все это, царь послал за своими дочерьми и сказал им, что он ожидает от них, так как он разработал план, чтобы узнать тайну. Затем он послал приглашение Хертью и Хабарису. Когда они прибыли в царский лагерь, то увидели большое собрание в их честь, и королевские дочери благосклонно склонялись к ним, одна улыбалась Хертью, а другая Хабарису, который был в возрасте глубоких седин. Хотя поначалу Хабарис был ей безразличен и утомлял ее, дочь короля потворствовала ему, поощряя даже его безумства, стараясь очаровать его своим умом и красотой.

CRT:7:19 It was no great length of time before her womanly wiles ensnared the heart of Habaris, and though he was almost ripe for the surrender of secrets, the damsel's efforts had taxed her, and the game became tiresome, so there came an evening when she could not endure his company. In the midst of the merrymaking, when the alebowls had made many rounds and the sound of song and story was at its height, she slipped away with a young battleman, who attended upon her father. Many who sat among the benches saw this and whispered to one another, nodding knowingly in the direction of Habaris who was not unaware, though he appeared to have drunk to his capacity.

Прошло совсем немного времени, прежде чем ее женские уловки завладели сердцем Хабариса, и хотя он уже почти созрел для того, чтобы выдать свои секреты, усилия девицы утомили ее, и игра стала скучна, и когда наступил вечер, она уже не могла выносить его общества. В разгар веселья, когда чаши сделали много кругов и звуки песен и рассказов достигли апогея, она ускользнула с молодым воином, который служил у  ее отца. Многие из сидевших на скамьях видели это и перешептывались друг с другом, понимающе кивая в сторону Хабариса, который ничего не подозревал, хотя он, похоже, выпил сверх меры.

CRT:7:20 Habaris had learned to love the young woman; so he was sorely heartsmitten, but within himself, he knew the tree of Winter love bears only Winter's fruits. Yet he made excuses to himself for her, thinking perhaps it was just some girlishness with no more weight than a floating feather, nothing of serious import, for it was true the merrymaking was better suited to the natures of men than the natures of women. Maybe, he thought, it is just an innocent indiscretion.

Хабарис влюбился в молодую женщину, поэтому его сердце было жестоко поражено, но в глубине души он знал, что дерево Зимней любви приносит только Зимние плоды. И все же он оправдывался перед ней, думая, что, может быть, это просто какая-то девичья глупость, весящая не больше, чем парящее перо, ничего серьезного, потому что, по правде говоря, заигрывание больше подходит природе мужчины, чем к природе женщины. Может быть, думал он, это просто невинная неосторожность.

CRT:7:21 So when the day came to its fullness and those who had made merry went heavily about their tasks, Habaris approached the king and asked for his daughter's hand in marriage. He said, "Your daughter Klara has delighted me with her winsome ways; she has charmed me with her gaiety and beauty; she has displayed much pleasure in my company; surely I have not misread the signs." The king was not overpleased, for though he greatly desired to know the secret of the bright blade he had not intended giving his daughter's hand to Habaris, but neither did he wish to offend him. Therefore, he was wary in his reply, saying, "It is the custom for any suitor for a highborn woman's hand to be himself highborn and worthily battleblooded. Yet, such is my affection for you that I would not let even the custom become a bar to this marriage, and you may be a battleblooded man among your own people. But let us not enter lightly into this thing, for the girl is still young and it would be well if you established yourself favourably with her. She will be a worthy wife indeed, for she is one who is ever ready to learn, one with an enquiring mind. Nothing gives her greater pleasure than the acquisition of knowledge." So the matter was left.

Поэтому, когда день подошел к своему концу и те, кто веселился, принялись за свои дела, Хабарис подошел к царю и просил руки его дочери. Он сказал: «Ваша дочь Клара восхитила меня своими очаровательными манерами, она очаровала меня своей веселостью и красотой; она выказывала большое удовольствие в моем обществе, и я, конечно, не ошибся в этом». Царь не слишком обрадовался, потому что, хотя ему очень хотелось узнать тайну сверкающего клинка, он не собирался отдавать руку своей дочери Хабарису, но и не хотел обидеть его. Поэтому он был осторожен в своем ответе, говоря: "По обычаю, любой претендент на руку высокородной женщины должен быть высокородным и принадлежать к воинскому роду. Но мое расположение к тебе таково, что я не позволю даже обычаю стать препятствием для этого брака, и ты можешь быть воином среди своего народа. Но давай не будем легкомысленны относительно этого дела, ибо девушка еще молода, и было бы хорошо, если бы ты благосклонно расположился к ней. Она действительно будет достойной женой, потому что она всегда готова учиться, у нее пытливый ум. Ничто не доставляет ей большего удовольствия, чем приобретение знаний". Так что вопрос был отложен.

CRT:7:22 Now, some days later Idalvar and his retinue, accompanied by Herthew and Habaris, went to the gathering place for folkfeasts, some five days journey away. People were accustomed to meeting here every thirteen moons to celebrate the season of fruitfulness, many coming a great distance. Beside the gathering place was the compound of a far-framed seer and warlock called Gwidon, who, in the fullness of the moon on the third night, would prophesy events for the forthcoming year.

Потом, несколько дней спустя Идальвар и его свита, сопровождаемые Хертью и Хабарисом, отправились к месту народных праздников, примерно в пяти днях пути отсюда. Люди привыкли собираться здесь каждые тринадцать лун, чтобы отпраздновать сезон плодородия, и многие приходили издалека. Рядом с местом сбора располагалась резиденция провидца и колдуна (warlock – маг, волшебник) по имени Гвидон (Gwidon), который в полнолуние третьей ночи должен был предсказать события на грядущий год.

CRT:7:23 Idalvar and those with him presented their gifts and took their places before the compound. Presently, Gwidon came out cloaked in the skins of wild dogs, with a horned crown and skull-headed staff. He seated himself before a small fire, into which he threw prescriptions, making a cloud of smoke, which completely enveloped him. When this had drifted away, he seemed to be asleep, but after a while, he lifted his head; then raising himself up, he started to prophesy.

Идальвар и те, кто был с ним, поднесли свои дары и заняли свои места перед подворьем. Вскоре появился Гвидон, одетый в шкуры диких собак, с рогатой короной и посохом с черепом на голове. Он сел перед небольшим костром, в который бросал снадобья, и облако дыма полностью окутало его. Когда все это прошло, он, казалось, уснул, но через некоторое время он поднял голову, а затем, поднявшись, начал пророчествовать.

CRT:7:24 He talked awhile of small matters, then told of dangers to the people through enemies who would bear down from the Northlands. He prophesied a great bloodletting, telling people they would be saved by a great war leader, a king knowing the secret of the bright blade, himself a war- wielder of one. He exhorted the people to bestir themselves and prepare, wasting no time in finding their leader.

Он немного поговорил о пустяках, а потом рассказал об опасностях, грозящих людям от врагов, которые придут с севера. Он предсказал великое кровопролитие, сказав людям, что они могут быть спасены великим военачальником, царем, знающим секрет сверкающего клинка, который сам является воином. Он призвал народ встряхнуться и приготовиться, не теряя времени на поиски своего вождя.

CRT:7:25 No man among the people knew the mysteries of the bright blade except Habaris, but he was not a man of battle and Herthew was not high born among them. So, though they talked long, they talked in tangles, failing to resolve the issue. It was then decided each should go his own way, but they should meet at the same place again at the next full moon, when Gwidon would be able to help with their decision.

Никто из людей не знал тайны сверкающего клинка, кроме Хабариса, но он не был человеком битвы, а Хертью не был высокорожденным для них. Поэтому, хотя они говорили долго, они говорили путано, не сумев прийти ни к чему. Затем было решено, что каждый пойдет своей дорогой, но они встретятся на том же самом месте в следующее полнолуние, и Гвидон сможет помочь им принять решение.

CRT:7:26 When Idalvar returned to his encampment, he was no longer hesitant about the marriage of his daughter, ordering that it should take place forthwith. But he stipulated that Habaris must initiate him and his sons into the mysteries of the bright blade immediately. This being agreed, arrangements for the marriage were put in hand.

Когда Идальвар вернулся в свой лагерь, он уже не сомневался в том, что его дочь выйдет замуж, и приказал сделать это немедленно. Но он оговорил, что Хабарис должен немедленно посвятить его и его сыновей в тайны яркого клинка. После этого были приняты все необходимые меры для заключения брака.

CRT:7:27 Habaris and Klara were married, and Idalvar and his sons partially initiated into the mysteries of the bright blade, for the king was told it would take some time for the initiation to be completed. So when they next went to the meeting place, Idalvar was proclaimed the war leader, with his sons to follow according to their ages, should he fall in battle. But Habaris had spoken to Gwidon in secret, and matters were so arranged that should the sons of Idalvar fall, then Herthew would become the battle chief.

Хабарис и Клара поженились, а Идальвар и его сыновья были частично посвящены в тайны сверкающего клинка, поскольку царю сказали, что для завершения посвящения потребуется некоторое время. Поэтому, когда они в следующий раз отправились на место встречи, Идальвар был провозглашен военачальником, и его сыновья должны были следовать за ним в соответствии с их возрастом, если он падет в битве. Но Хабарис тайно переговорил с Гвидоном, и все было устроено так, что если сыновья Идальвара падут, то Хертью станет их вождем.

CRT:7:28 The king and those with him returned to their home compound where they were to prepare battlemen, but Herthew was to go back to the gathering place and there train fighting men in the battle tactics which brought them clashing into the foe.

Царь и те, кто был с ним, вернулись в свой лагерь, где они должны были подготовить воинов, но Хертью должен был вернуться к месту сбора и там обучить воинов тактике боя, которая понадобится при столкновении с врагом.

CRT:7:29 Now, on their wedding night, when they had retired to their bower, Klara burst into tears and fell weeping with her head on the knees of Habaris, confessing she was not a virgin and had deceived him, begging his forgiveness. Habaris raised her up and said, "Even the wisest of men becomes a fool when his heart blinds him to reason. The older the fool, the bigger the fool. He did not question her regarding love, for he knew she could not love and deceive him; she had given her heart, and with it, her virginity to another. Yet, he made an excuse for her to himself, thinking that she had not wilfully deceived him but had acted out of duty to her father. Also, truly loving someone and wishing to demonstrate that love, she necessarily had to sacrifice the happiness and content, the self-respect of her husband-to-be, the choice had been hers to make. It is ever so. Habaris asked if her father had known how things were and she said, "He suspected, for am I not his daughter?" Thus, Habaris found himself tied to an unloving wife, for he chose to disregard the custom of the people. He wondered, was she also to be an undutiful and unfaithful one?

В  первую же брачную ночь, когда они удалились в свою хижину, Клара разрыдалась и упала головой в ноги Хабарису, признавшись, что она не девственница и обманула его, прося прощения. Хабарис поднял ее и сказал: "Даже мудрейший из людей становится глупцом, когда его сердце ослепляет его разум. Чем старше глупец, тем больше глупец". Он не спрашивал ее о любви, потому что знал, что она не может любить и обманывать его, она отдала свое сердце и вместе с ним свою девственность другому. И все же он оправдывал ее перед самим собой, думая, что она не умышленно обманула его, а действовала из чувства долга перед отцом. Кроме того, по-настоящему любя кого-то и желая продемонстрировать эту любовь, она неизбежно должна была пожертвовать счастьем и довольством, самоуважением своего будущего мужа. Так оно и есть. Хабарис спросил, знал ли ее отец, как обстоят дела, и она ответила: "Он подозревал, ибо разве я не его дочь? Так Хабарис оказался связанным с нелюбящей женой, ибо решил проигнорировать обычай. Он желал знать, суждено ли ей быть и далее недостойной и неверной?

CRT:7:30 A woman reserves herself for her husband, or she does not, according to her marriage criterion. A woman reserved for marriage is one unlikely to be unfaithful; a woman easily come by before marriage is no less attainable afterwards, for if she says love is the criterion, then she measures by something unstandardised, which may figuratively vary from one inch to a mile. A man declaring his love may have seduction in mind or a lifetime of protective devotion; the marriage proposal determines the difference and establishes the intent.

Женщина сохраняет себя для своего мужа или нет, в зависимости от ее критерия брака. Женщина, предназначенная для брака, вряд ли может быть неверна; женщина, легко доступная до брака, не менее доступна и после, ибо если она говорит, что любовь это критерий, то она измеряет его чем-то нестандартным, что, образно говоря, может варьироваться от одного дюйма до мили. Мужчина же, заявляющий о своей любви, может иметь в виду соблазнение или целую жизнь и пожизненную преданность, предложение руки и сердца определяет разницу и устанавливает намерение.

CRT:7:31 After the marriage, the king showed little concern for Habaris, for he kept Klara's young battleman in his retinue when he should have despatched him elsewhere. Nor did Klara maintain the restraint and decorum, which dignifies wifehood, except in their outward manifestations, which is no more than a deceptive crust disguising the polluted love beneath. Thus, Habaris bore the shame of belittlement in the eyes of men, for Klara was furtively unfaithful.

После женитьбы царь мало заботился о Хабарисе, потому что держал молодого воина Клары в своей свите, хотя должен был отправить его куда-нибудь. Клара также не проявила сдержанности и благопристойности, которые придают достоинство женственности, за исключением их внешних проявлений, которые являются не более чем обманчивой оболочкой, скрывающей под собой нечистую низменную связь. Так Хабарис вынес позор унижения в глазах людей, ибо Клара тайно изменяла ему.

CRT:7:32 Habaris visited Herthew and, on his return, told the king that he and his sons would now receive their final initiation.

Хабарис посетил Хертью и по возвращении сказал царю, что теперь он и его сыновья получат свое окончательное посвящение.

CRT:7:33 So, having made preparation, they set off, accompanied by Klara, to the place of the thunderstones, this being a deeply cleft mountain wherein there was a large cavern, from which flowed a river. Entering the cave, Habaris told those with him to bide where they were, for only Idalvar, his sons and Klara were to accompany him into the place of initiation, a small cave entered through a long narrow passage closed off by a heavy door and lit by a fire already prepared, a fire which burnt tardily with a blue flame.

Итак, сделав приготовления, они отправились в сопровождении Клары к месту громовых камней, которое представляло собой глубоко рассеченную гору с большой пещерой, из которой вытекала река. Войдя в пещеру, Хабарис велел своим спутникам оставаться там, где они были, ибо только Идальвар, его сыновья и Клара должны были сопровождать его в место посвящения, в маленькую пещеру, куда он вошел через длинный узкий проход, закрытый тяжелой дверью и освещенный уже приготовленным огнем, который медленно горел синим пламенем.

CRT:7:34 When a length of time had passed, those who waited without grew uneasy, but it was long before they approached the door, and when they did, their throats were seized, so they were affrighted and fled, and one among them died. Then, those who knew the mysteries of the thunderstones came and cleared the way, and all within the cave were found dead. Habaris did what had to be done, for though it is well for men to conform to the laws of men, there is a superlaw, by which men who are men should live, and which sometimes decrees that they must die.

Когда прошло много времени, те, кто ждал снаружи стали беспокоиться, но прошло много времени, прежде чем они приблизились к двери, и когда они это сделали, у них перехватило дыхание, так что они испугались и убежали, и один из них умер. Затем пришли те, кто знал тайны громовых камней, и расчистили путь, и все, кто находился в пещере, были найдены мертвыми. Хабарис сделал то, что должно было быть сделано, ибо, хотя человеку и хорошо соблюдать законы людей, существует еще и сверхзакон (superlaw), по которому должны жить люди, являющиеся людьми, и который, иногда постановляет, что они должны умереть.

CRT:7:35 Herthew married the daughter of Idalvar, and they had a son who died in his seventh year. Idalvar's daughter died in childbirth. The invaders came and were defeated with a great slaughtering, and Herthew became the first king over all the people of Krowkasis.

Хертью женился на дочери Идальвара, и у них родился сын, который умер на седьмом году жизни. Дочь Идальвара умерла при родах. Захватчики пришли и были разбиты в великой битве, и Хертью стал первым царем над всем народом Кроукасиса.

Krowkasis. Кельтская прародина. Место для первого разумного слова было произнесено, и мужчина первым обнял женщину. Это было также место первого очага и дома. По-видимому, это был горный район, частично ограниченный большой равниной и большим лесом.