Глава 8 гвинева kolbrin

Chapter Eight - Gwineva
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ГВИНЕВА

CRT:8:1 Maeva, one time wife of Dadam, found refuge among people of Ardis, where she gave birth to Gwineva the Cuckoochild, but as the child grew, it was seen that she had red hair. Though all knew there were fair- haired and dark-haired people, none had ever seen anyone with red hair. Also, strange maladies had manifested in Ardis, for which the strangers were blamed; therefore, because of these things, Maeva and her child were driven out.


Маэва, бывшая когда-то женой Дадама, нашла убежище среди жителей Ардиса, где родила Гвиневу Кукушкино Дитя (Cuckoochild), но когда ребенок вырос, стало видно, что у нее рыжие волосы. Хотя все знали, что есть светловолосые и темноволосые люди, никто никогда не видел никого с рыжими волосами. Кроме того, в Ардисе проявились странные болезни, в которых обвиняли чужеземцев; поэтому Маэва и ее ребенок были изгнаны.

CRT:8:2 They came to a pool near the border of Krowkasis and built a habitation of reeds, living there for many years. However, Maeva was killed by a wild beast, and Gwineva was left alone, but she learned much from familiars who came to her, and so she became a sorceress.

Они пришли к озеру близ границы Кроукасиса и построили жилище из тростника, прожив там много лет. Однако Маэва была убита диким зверем, и Гвинева осталась одна, но она многому научилась у знакомых, которые приходили к ней, и поэтому она стала колдуньей.

CRT:8:3 Time went by and the half-folk called Yoslings began to gather around her habitation, and they thought she was a goddess and worshipped her. As her fame spread, word came to Herthew concerning the strange woman, so he sent men to find out about her and report. Gwineva knew about Herthew, but he did not know who she was or that any child of Maeva lived. When Herthew heard the report, he was intrigued and sent men to escort her to him, and she came at his request. They brought her into his presence wearing a cloak of feathers and a garment of doeskin, her hair unbraided like that of other women, falling outside the cloak almost to her knees. He was amazed at the cascade of red hair, and his heart was stirred by her beauty.

Время шло, и полулюди называемые Йослингами начали собираться вокруг ее жилища, они думали, что она богиня, и поклонялись ей. По мере того как ее слава распространялась, до Хертью доходили слухи о странной женщине, и он посылал людей разузнать о ней и доложить. Гвинева знала о Хертью, но он не знал, кто она такая и жив ли вообще ребенок Маевы. Когда Хертью услышал об этом, он был заинтригован и послал людей, чтобы проводить ее к нему, и она пришла по его просьбе. Они привели ее к нему в плаще из перьев и в одежде из оленьей кожи, волосы ее были распущены, как у других женщин, и ниспадали под плащом почти до колен. Он был поражен каскадом рыжих волос, и его сердце трепетало от ее красоты.

CRT:8:4 Herthew gave Gwineva a bower and attendants, but she preferred to be attended by Yoslings, whom the people about Herthew despised. They gossiped about the strange woman, for it was seen that Yosling men freely entered her bower; yet, her bearing was modest and maidenly; the Yoslings showing her every form of respect.

Хертью дал Гвиневе приют и слуг, но она предпочитала, чтобы ее сопровождали Йослинги, которых люди  Хертью презирали. Они сплетничали о странной женщине, ибо было видно, что Йослинги свободно входили в ее хижину, но держалась она скромно и по-девичьи, и Йослинги выказывали ей всяческое уважение.

CRT:8:5 It was the season of fruitfulness, and when Herthew went to the gathering place, he took Gwineva with him, but the Yoslings could not be taken there. So they remained behind, but the people removed them. When they arrived at the gathering place and Gwidon saw Gwineva, he was startled, for he had seen such a woman in the darkened waters; but he welcomed her and was surprised at her wisdom and skill at sorcery. When the time came for Gwidon to prophesy and all who came to hear him were gathered about, they became apprehensive, for his coming forth was delayed, and the moon began to disappear, eaten away by the blackness of the night. Then, when they started to jostle and flee, there was a great shout, and Gwidon appeared; as he did, a great fire sprang up on either side of him. The people remained, for each was rooted to the place where he stood.

Это было время плодов, и когда Хертью отправился к месту сбора, он взял с собой Гвиневу, но Йослингов туда не взяли. Поэтому они остались позади, но люди убрали их. Когда они прибыли к месту сбора и Гвидон увидел Гвиневу, он был поражен, потому что видел такую женщину в темных водах; но он приветствовал ее и был удивлен ее мудростью и мастерством в колдовстве. Когда пришло время пророчествовать Гвидону и все, кто пришел послушать его, собрались вокруг, они забеспокоились, потому что его появление задержалось, и Луна начала исчезать, поглощенная чернотой ночи. Затем, когда они начали толкаться и убегать, раздался громкий крик, и появился Гвидон; при этом по обе стороны от него вспыхнуло большое пламя. Люди остались, ибо каждый был прикован к тому месту, где стоял.

CRT:8:6 Gwidon spoke at length, telling them that the nightsky sign heralded a new era. That as the moon grew again in brightness, so should their race wax strong and virile, spreading wide across the face of the Earth, driving lesser races before them. That a son of Herthew would lead their sons out of Krowkasis, and his sons and their Sons would continue westwardly, towards Hesperis, meaning Land of Spirits. That there they would meet their final destiny. He told them that there would be a great bloodletting, when brother would fight with brother and father with son, but that this would be the planting of the centrepole, around which the framework for the structure of their race would be woven. He said, "I shall go before the vanguard in spirit."

Наконец заговорил Гвидон, сообщив им, что знак ночного неба предвещает новую эру. Что по мере того, как Луна снова становилась ярче, их раса должна была стать сильнее и мужественнее, широко распространяясь по лицу земли, гоня перед собой меньшие расы. Что сын Хертью выведет их сыновей из Кроукасиса, а его сыновья и их сыновья продолжат путь на запад, к Геспериде (Hesperis), то есть Стране Духов (Land of Spirits). Что там они встретят свою последнюю судьбу. Он сказал им, что будет великое кровопролитие, когда брат будет сражаться с братом, а отец с сыном, но что это будет установка центрльного столба (шеста), вокруг которого будет соткан каркас для структуры их расы. Он сказал:"Я пойду перед авангардом в духе".

CRT:8:7 Later, Herthew asked Gwidon to cast the omensticks and read the ashes, as he wished to know things concerning Gwineva. This Gwidon did, telling him that she was his fatemate, one destined to be his wife; that she was indeed a true maiden, and he would not be foreridden. He said, "She acts as she does through innocence and not through brashness." But what Gwidon told Herthew was no more than a grain in the grainsack among all that, which he knew and saw.

Позже Хертью попросил Гвидона бросить жезлы предзнаменований и прочитать пепел, так как он хотел знать все, что касалось Гвиневы. Гвидон так и сделал, сказав ему, что она его судьба, что ей суждено стать его женой, что она действительно истинная дева, и он не станет препятствовать. Он сказал:"Она поступает так, как поступает, по невинности, а не по дерзости". Но то, что Гвидон сказал Гертью, было не более чем зернышком в мешке зерна среди всего того, что он знал и видел.

CRT:8:8 When Herthew returned to his homesite, he paid court to Gwineva and asked her to marry him, and this she consented to do after one year. The people, hearing what was intended, were displeased and murmured against the marriage, saying it was unseemingly for their king to marry a sorceress and one strange in so many ways. Also, there was a custom forbidding the intermingling of blood, but there was no doubt as to what she was, some thinking she was one who could be acceptable.

Когда Хертью вернулся домой, он ухаживал за Гвиневой и просил ее выйти за него замуж, и через год она согласилась. Народ, услышав, что задумано, был недоволен и роптал против этого брака, говоря, что их царю неприлично жениться на колдунье, да еще такой странной во многих отношениях. Кроме того, существовал обычай, запрещающий смешивать кровь, но не было никаких сомнений относительно того, кем она была, некоторые считали, что она была одной из тех, кого можно было принять.

CRT:8:9 Gwineva was not the bloodkin of Herthew, so as the marriage would not be incestuous, Gwineva decided she would say nothing of their relationship, for she was in love with him, and love is ever ready to make excuses. Yet, despite her knowledge and wisdom, her heart was full of fears because of her background, but she displayed none of her anxieties. She did not feel at ease among the people, but never asked that the Yoslings be allowed back. She tried to become acceptable by ministering to the sick with simples and remedies, but the more she cured and healed, the more people feared her, and fearing they shunned her, except they were in dire need of her help.

Гвинева не была кровной родственницей Хертью, поэтому, поскольку брак не был кровосмесительным, Гвинева решила ничего не говорить об их отношениях, потому что она была влюблена в него, а любовь всегда готова найти оправдание. И все же, несмотря на ее знания и мудрость, ее сердце было полно страхов из-за ее происхождения, но она не выказывала ни малейшего беспокойства. Она не чувствовала себя свободно среди людей, но никогда не просила, чтобы Йослингов допустили обратно. Она пыталась стать угодной, служа больным с помощью лекарств и снадобий, но чем больше она лечила и исцеляла, тем больше люди боялись ее и избегали ее, за исключением тех, кто остро нуждались в ее помощи.

CRT:8:10 However, Herthew remained firm in his resolve to marry, though many advised that if he simply took Gwineva as a concubine or as something less than a wife, it would be more acceptable. They said, "None would object if she were treated as a woman with no standing; mate, but do not marry, for marriage would grant her undue status, and is marriage so necessary? Does a wise man buy the pie, whereof he can freely eat at any time?"

Однако Хертью оставался тверд в своем решении жениться, хотя многие советовали ему просто взять Гвиневу в наложницы или в качестве чего-то меньшего, чем жена, это было бы более приемлемо. Они сказали: «Никто не стал бы возражать, если бы с ней обращались как с женщиной, не имеющей положения, но не выходящей замуж, потому что брак придаст ей неподобающий статус, а разве брак так уж необходим? Разве мудрый человек покупает пирог, который он может и так съесть в любое время?»"

CRT:8:11 Such sayings enraged Herthew, for he knew Gwineva to be a woman reserved for marriage, and this he tried to tell the people, but they laughed, saying, "She has bewitched you; put her to the test." But he replied, "This is unworthy, for it displays doubt and distrust; a virgin is a virgin, whether named so by horn or wand and remains so whatever the conjectures of carnal-minded men who are more familiar with women of lesser repute." Yet, whether the marriage bar applied was still a thing of doubt in the minds of many, for none knew the lineage of Gwineva, nor did she enlighten anyone, though it was customary to recite this at the betrothal. But Herthew and Gwineva remained unbetrothed, though the forthcoming marriage was made known.

Такие высказывания приводили Гертью в ярость, ибо он знал, что Гвинева - женщина, предназначенная для замужества, и пытался объяснить это людям, но они смеялись, говоря: "Она околдовала тебя, подвергни ее испытанию". Но он отвечал: "Это недостойно, ибо в этом отображается сомнение и недоверие; девственница есть девственница, независимо от того, названа ли она так рогом или жезлом, и остается таковой, независимо от предположений пустых людей, которые более знакомы с женщинами с дурной репутацией". Однако вопрос о том, действовал ли этот запрет на брак, все еще вызывал сомнения у многих, поскольку никто не знал родословной Гвиневы, и она никого не просветила, хотя об этом было принято говорить во время помолвки. Но Хертью и Гвинева оставались неразлучными, хотя о предстоящем браке стало известно.

CRT:8:12 Now, the nephews and kin of Idalvar nurtured seeds of discord among the people, and because it was a time of peace, when the skills of a warchief were not needed, many heeded their words. So it developed that there were those for Herthew and those against him. Then, Herthew said to the people, "Let this not be something to cut people apart, but something, which can be decided at the next folkfeast."

Теперь племянники и родственники Идальвара взращивали семена раздора среди людей, и поскольку это было мирное время, когда навыки вождя не были нужны, многие прислушивались к их словам. Так сложилось, что были те, кто за Хертью, и те, кто против него. Тогда Хертью сказал народу:"Пусть это будет не чем-то, что разъединяет людей, но тем, что может быть решено на следующем народном празднике".

CRT:8:13 The seedsowing time had passed, but it was not yet harvest- tide, and the young men held spear-throwing contests and tested each other in many manly skills. At such times, seated on a platform against the palisade, Herthew gave judgement and awarded merits. Inside the palisade was a walkway and places, from which great stones could be hurled, and from one such place came a murderous weapon which cut down through Herthew's head to pierce the shoulder of his shield arm, striking him to the ground. Immediately, there was a great tumult and confusion; fighting broke out and men died, but Herthew was carried to safety in the bower of Gwineva. There he was protected by his retainers, but within the palisade, all was taken over by those hostile to Herthew.

Время посева прошло, но еще не наступила жатва, и молодые люди устраивали состязания в метании копья и испытывали друг друга во многих мужских ипытаниях. В такие минуты, сидя на помосте у частокола, Хертью выносил приговор и награждал за заслуги. Внутри частокола был проход и места, откуда можно было швырять большие камни, и из одного такого места появилось смертоносное оружие, которое пронзило голову Хертью, пронзило плечо его щитовой (левой) руки и ударило его о землю. Сразу же поднялась большая суматоха и смятение, завязалась драка и погибли люди, но Хертью был перенесен в безопасное место в беседке Гвиневы. Там он был под защитой своих слуг, но внутри частокола все было захвачено теми, кто враждебно относился к Хертью.

CRT:8:14 Before the cowardly blow, those for Herthew had been more numerous and powerful, but after he was so sorely wounded, they were less, and of these, many were inclined to waver, for such is the nature of man. But to contrast with the frail reeds who wavered, those who remained loyal were resolute, for this too is the nature of man.

До трусливого удара те, кто был за Хертью, были более многочисленны и могущественны, но после того, как он был так тяжело ранен, их стало меньше, и многие из них были склонны колебаться, ибо такова природа человека. Но в противоположность слабым тростникам, которые колебались, те, кто оставался верным, были решительны, ибо такова уж природа человека.

CRT:8:15 Now, when Gwineva and the wise men attended to Herthew, they saw that while the shield arm had been injured it was not unfeeling, for it grasped the hand of Gwineva, but this the sword arm could not do, though it was uninjured. Therefore, they knew the slaughter-bent weapon had been charmed, and no woman could remove such enchantment, nor could the wise men, for they were unblooded. In the days that followed, the enchantment caused demons to enter through the wound and take up their abode, so Herthew was tormented, and his body wracked before subsiding into the quietness, which precedes death. The demons had abused Gwineva, called her foul names and cried out in loud voices against people, so that they should abandon their king.

Теперь, когда Гвинева и мудрецы осмотрели его, они увидели, что, хотя щитовая рука была ранена, она не была бесчувственной, потому что сжимала руку Гвиневы, но рука меча не могла этого сделать, хотя и была невредима. Поэтому они знали, что оружие, изогнутое для убийства, было заколдовано, и ни одна женщина не могла снять это заклятие, как и мудрецы, потому что они были заколдованы. В последующие дни чары заставляли демонов проникать через рану и занимать их обитель, так что Хертью мучился, и его тело сотрясалось, прежде чем погрузиться в тишину, предшествующую смерти. Демоны оскорбляли Гвиневу, обзывали ее грязными словами и громко кричали на людей, чтобы те бросили своего царя.

CRT:8:16 The place where Herthew lay was near the lakeside and in the lake was an island called Inskris, meaning Isle of the Dead, where those about to die were taken, as well as the dead, before being consigned to the waters. For the people believed that those given into the lake went straight into awareness in the Otherworld, while anyone buried on land was only half aware upon arrival and remained half awake and half asleep for many years. So, those loyal to Herthew carried him down to the boats and accompanied him and Gwineva to the Isle, and they were not molested, for none interfered with those mourning the dead. On the isle were priests and nine holy maidens, who attended to the rites while other women ministered to the newly dead, but Herthew was not dead, though halfway across the threshold.

Место, где лежал Хертью, было недалеко от озера, и на озере был остров, называемый Инскрис (Inskris), что означает Остров Мертвых, куда забирали тех, кто должен был умереть, а также мертвых, прежде чем отправить в воды. Ибо люди верили, что те, кого отдавали в озеро, сразу переходили в сознание в потустороннем мире, в то время как любой похороненный в земле, был лишь наполовину в сознании по прибытии и оставался наполовину бодрствующим и наполовину спящим в течение многих лет. Поэтому те, кто был верен Хертью, отнесли его к лодкам и сопровождали его и Гвиневу на остров, и никто не приставал к ним, потому что никто не мешал тем, кто оплакивал мертвых. На острове были священники и девять святых дев, которые следили за обрядами, в то время как другие женщины служили недавно умершим, но Хертью не умер, хотя и был на полпути через порог*.

CRT:8:17 When Herthew arrived, he was placed in the hospice house, where Gwineva attended to him. Gwidon opened Herthew's skull where it had been cleft and let out the demon which had taken up habitation there, and he brewed powerful potions which removed the enchantment. When, after many days, he departed, Herthew was no longer at the door of death, though weak and in many ways like a baby.

Когда Хертью прибыл, его поместили в приют, где Гвинева ухаживала за ним. Гвидон вскрыл череп Хертью в том месте, где он был рассечен, и выпустил демона, поселившегося там, и сварил могущественное зелье, которое сняло чары. Когда через много дней он ушел, Хертью уже не стоял на пороге смерти, хотя и был слаб и во многом похож на младенца.

CRT:8:18 While Herthew lay so sorely stricken, the kinsfolk of Idalvar were disputing among themselves, and this led to fighting and battles. But none came near the isle to harm Herthew, because it was a sacred place and gave him sanctuary. When it came to the time of the folkfeast, there was a great battle at the gathering place, and Gwidon was slain. There came a day when Herthew, though still not whole, could move about, and then, he and Gwineva departed with those who remained with them. They were married before leaving their isle of sanctuary.

В то время как Хертью лежал тяжело раненый, родственники Идальвара спорили между собой, и это привело к сражениям и битвам. Но никто не приближался к острову, чтобы причинить вред Хертью, потому что это было священное место и давало ему убежище. Когда пришло время народного праздника, на месте сбора произошла великая битва, и Гвидон был убит. Настал день, когда Хертью, хотя и не совсем здоровый, смог передвигаться, и тогда он и Гвинева ушли вместе с теми, кто остался с ними. Они поженились еще до того, как покинули свое убежище на острове.

CRT:8:19 They fled to a place afar off where, as the years went by, Herthew became whole again and Gwineva gave birth to sons and daughters. It was a good place, fertile and well watered, and so they prospered. But there came a time of drought, when the waters dried up and their flocks died. So Herthew sent men to Krowkasis, and these came back saying that there, too, the land was stricken and the people distressed. He also sent others to the West, and they returned, saying that there, the land was not stricken, but the people would not accept them except with spears.

Они бежали в далекое место, где с течением лет Хертью снова стал здоров, и Гвинева родила сыновей и дочерей. Это было славно место, плодородное и хорошо орошаемое, так что они процветали. Но наступило время засухи, когда воды высохли и их стада погибли. Поэтому Хертью послал людей в Кроукасис, и те вернулись, сказав, что и там земля была поражена, а люди в отчаянии. Он также послал других на Запад, и они вернулись, сказав, что там земля не пострадала, но народ не примет их иначе, как с копьями.

CRT:8:20 Herthew then sent men back to Krowkasis to tell the people there of the plenty, which lay to the West, and they came back with a warband led by Ithilis, and many people followed. Herthew could no longer bear weapons, and his sons were as yet young and unblooded. Therefore, he gave his two sons, who were of sufficient age, into the keeping of Ithilis, so they might learn the art of war, and they followed him loyally, becoming men of valour in the conflict, which ensued. Many people left Krowkasis and settled in the land lying to the West, and Herthew and Gwineva also settled there.

Тогда Хертью послал людей обратно в Кроукасис, чтобы рассказать тамошним жителям об изобилии, лежащем на Западе, и они вернулись с боевым отрядом во главе с Итилисом (Itilis), и многие последовали за ними. Хертью больше не мог носить оружие, а его сыновья были еще молоды и не зпятнаны кровью сражений. Поэтому он отдал двух своих сыновей, достигших достаточного возраста, под опеку Итилиса, чтобы они могли научиться военному искусству, и они преданно последовали за ним, став доблестными воинами в последовавшей битве. Многие люди покинули Кроукасис и поселились в земле, лежащей к Западу, и Хертью и Гвинева также поселились там.

CRT:8:21 Time passed, and Herthew became renowned for his wisdom, and Ithilis king of Arania honoured him with lands and servants. Herthew's two sons, who had followed the king and were twins, married the king's two eldest daughters who were also twins. This caused problems, for the king, though having three wives, was sonless; therefore, the twin sons of Herthew became his heirs. The king was perplexed, for the two men could not rule together, and both were of equal standing in his eyes. Yet, it was the king's duty to nominate his heir and proclaim him to the people so there should be no division after his death. Therefore, Ithilis consulted Herthew as to how the judgement should be made, and Herthew said, "Let fate decree who shall be king."

Прошло время, и Хертью прославился своей мудростью, а Итилис, царь Арании (Arania), почтил его землями и слугами. Два сына Хертью, которые последовали за цапем и были близнецами, женились на двух старших дочерях царя, которые тоже были близнецами. Это создавало проблемы, так как король, хотя и имел трех жен, не имел сына, поэтому сыновья-близнецы Хертью стали его наследниками. Король был озадачен, потому что эти два человека не могли править вместе, и оба были равны в его глазах. Однако долг царя состоял в том, чтобы назначить своего наследника и объявить его народу, чтобы после его смерти не было никакого разделения. Поэтому Итилис посоветовался с Хертью о том, каким должно быть решение, и Хертью сказал: "Пусть судьба решит, кто будет царем".

CRT:8:22 In Arania, the people gathered four times a year for the folkfeasts. At such times, it was customary for new laws to be proclaimed, judgements given and all contentious issues settled. So before the next folkfeast, Herthew prepared a manmade stone from sand, clay and other things, and while it was still soft he set the hilt of his great sword, Dislana the Bitterbiter, into it, and when the stone was hardened Dislana was fast. The sword-implanted stone was then set down near the place where the king gave judgement. Around it was drawn a wide circle bisected across.

В Арании народ собирался четыре раза в год* на народные праздники. В такие времена принято было провозглашать новые законы, выносить решения и разрешать все спорные вопросы. Поэтому перед следующим народным праздником Хертью приготовил искусственный камень из песка, глины и других вещей, и пока он был еще мягким, он поместил в него рукоять своего большого меча, Дислана Биттербитера, и когда камень затвердел, Дислана был твердо закреплен. Затем камень с мечом был положен рядом с местом, где царь выносил приговор. Вокруг него был нарисован широкий круг, разделенный пополам.

CRT:8:23 On the day when the people were first assembled to hear his words, Ithilis told them of his perplexity over the problem concerning the twin sons of Herthew and his daughters, he said, "So the people are not divided and the kingdom rent by strife, it is well this matter be settled now. Therefore, I am setting a fair test involving no men other than these two, whom I hold equally dear. Whichsoever of them shall remove their father's great weapon from this stone, so he frees it and grasps the hilt, shall become my lawful heir, with the other being to him as a younger brother. They will each try in turn during the duration of the fall of a feather, the first trier being he who casts his bracelet over the blade. Then, each of Herthew's sons was placed in a spot where the bisecting line joined the circle, so they stood opposite each other, and each had three bracelets. They threw until one encircled the blade with his bracelet.

В тот день, когда люди впервые собрались, чтобы услышать его слова, Итилис рассказал им о своем замешательстве по поводу близнецов сыновей Хертью и его дочерей, он сказал: "Итак, народ не разделен, но царство раздирают распри, хорошо бы это дело уладить сейчас. Поэтому я устраиваю честное испытание, в котором не участвуют другие мужчины, кроме этих двоих, которые мне одинаково дороги. Кто из них вынет из этого камня великое оружие своего отца, освободит его и схватится за рукоять, тот станет моим законным наследником, а другой будет ему младшим братом. Каждый из них будет пробовать по очереди во время падения пера, причем первым будет тот, кто бросит свой браслет на лезвие. Затем каждый из сыновей Хертью был помещен в то место, где разделяющая линия соединялась с кругом, так что они стояли друг против друга, и у каждого было по три браслета. Они метали до тех пор, пока один из них не обхватил лезвие своим браслетом.

CRT:8:24 Then, this one tried to withdraw the weapon with his hand, but could not, because of the sharpness. The other tried by placing his two palms on each side of the blade, then pressing them together while lifting, but he could not move it either. The first one tried again, copying what had just been done more powerfully, so the stone almost lifted off the ground, but the sword did not leave the stone. Then, the other approached the stone, but this time he put his hands under the edges of the stone, so he could lift it in his arms, and he dashed it down over a rock which was nearby, so it broke asunder. He then picked Dislana up by the hilt and brandished it over his head. The people acclaimed him while his brother grasped his arms in congratulations. Thus, by wisdom was the problem overcome.

Затем он попытался вытащить оружие рукой, но не смог, из-за остроты, другой попытался, положив обе ладони по обе стороны лезвия, затем сжимая их вместе, поднимая, но он также не мог сдвинуть его. Первый попытался еще раз, копируя то, что только что было сделано более мощно, так что камень почти оторвался от Земли, но меч не покинул камень. Тогда другой подошел к камню, но на этот раз он просунул руки под края камня, чтобы поднять его, и швырнул его вниз на камень, который был рядом, так что камень разлетелся на куски. Затем он схватил Дислану за рукоять и взмахнул им над головой. Люди приветствовали его, в то время как его брат схватил его за руки в поздравлении. Таким образом, мудростью была разрешена проблема.