На берегах небесного озера
На берегах небесного озера.
У Владимира Топилина в Абакане вышла очередная повесть « На берегах небесного озера». Толстая такая книга в пятьсот страниц. Всего у него, по-моему, четырнадцать книг. По одним и тем же лекалам писаны. И каждый на особицу, это стиль Топилина.
По замыслу автора, новое издание почти все идет от первого лица. Главный литературный герой этой книги - автор. Сначала рассказывает о своих поездках на озеро, а потом закручивает повествования о жизни сибиряков на берегах озера с конца девятнадцатого, полностью двадцатого и теперь уже нынешнего века. Якобы Топилин приезжает с друзьями на Тиберкуль. Беседует с местными жителями, любителями природы, которые наведываются сюда каждое лето. Все рассказы по истории озера и людей, которые издавна здесь селились, заносятся в блокнот, а дальше уже идет рождение книги. Царство мысли Владимира Топилина. От рассказов и мифов, записанных в блокнот, остаются только точки и запятые. Я так думаю. Во всех книгах рассказы о тайге и людях тайги, и хоть бы в одной строчке автор повторился. Читаешь Володю, будто приходишь в чей-то,
хорошо знакомый дом. Где и ты всем рад и тебя любят, и всякий раз тебя ждет на столе свежий чай.
Как он подчеркивает, почти в каждой повести, тему очередного издания ему подсказывают читатели. Они ему расписывают легенды и реальные события, проходившие на берегах этого озера, речек, которые текут рядом, а он уже обрабатывает их и приводит в систему. Насколько правдивы сами мифы и рассказы о прошлом, ни кто не знает. Ведь эти истории прошли через три-четыре поколения людей. От изначальной правды в них остались крохи. Совсем крохи. Более менее обеспеченный фантазией таежник к уже известному сам такого наворотит, докторам наук не разобраться. Володя эти вопросы себе задает потом, когда садится за рабочий стол, а сначала все переносит в блокнот. Частенько имена и отчества литературных героев его повестей подсказаны читателями. Другого автора с подобным стилем работы, я не встречал.
По большому счету почти все его повести – большой рассказ о добытчиках золота в южной тайге, охотниках. Староверах, прячущихся от скурвившегося мира, а фактически от врагов России. Торговцах спиртом, бандитах, которые убивают на тропах идущих домой золотарей. От этого никогда не избавиться. Если есть золотари, которые намыли по кулечку золота, обязательно появятся те, кто встречает их по пути домой и лишают жизни за этот кулечек.
Всякий раз он повествует о людях тайги совсем с необычным подходом, к изложению событий, с новыми мотивами. Вот почему, если вы прочли в короткое время три его книги, вас неминуемо тянет к четвертой. Потому как она всегда продолжение предыдущих историй. Его повести – большущее историческое полотно Сибири за последние двести лет. Такими способности описывать тайгу и сибиряков в современной литературе обладали только Виктор Петрович Астафьев и Анатолий Ларионович Буйлов. Сам же факт появления на тропах старателей их убийц Владимир Топилин не расшифровывает. На мой взгляд, зря. Астафьев именно этим подчеркивал хорошие и плохие мысли своих героев.
Взять, хотя бы, описанную Топилиным любовь в тридцатые годы прошлого века участкового милиционера Володи Хохла и таежной красавицы Анисы, из семьи, которая на Тиберкуле считается колдовской. То есть, женщины семьи знают основы простейшей психологии, и как часть ее – гипноз. Воздействовать на человека со стороны могли и сама Аниса, и ее мать Фекла. Участковый это хорошо испытал на себе. Мог и остаться в лесу навсегда от их колдовства. Но женщины его не убили.
Володя участковый - царь и бог в таежном поселке. Так действительно велось в тридцатые годы прошлого века, да и сейчас почти тоже. Тогда участковый любого мог увезти в район, и с концами. Больше бедолагу односельчане не видели. Участковый заставлял людей записываться в колхоз, работать там с утра до ночи, практически бесплатно. Попробуй, ослушайся!
В наше время особенно окреп авторитет института участковых. Смышленый и бойкий участковый хорошо понимает, какое это кормное место, хотя и тяжелое, дерганое.. Но для умной головы доходное. Хотя не со всяким характером человек на это место способен сесть.
Аниса пришла к Хохлу сама. Когда он следил за семьей Файзулиных, рассчитывая найти место, где они прячут рыбу, чтобы поймать с поличными и увезти в район сразу всю семью. Здесь бы их раскинули по лагерям и приклеили кличку врагов народа. Хотя истинными врагами народа были те, кто отдавал приказы раскулачивать и расстреливать. Но и семья следила за участковым. Вот и выбрали удобное место для встречи его с Анфисой.
Аниса подошла к участковому сама, чтобы забеременеть и родить девочку. Не больше и не меньше. Естественная цель жизни молодой женщины. Женщины в семье Файззулиных, по мнению односельчан, ведьмы. То есть ведающие, знающие какие-то связи с потусторонним миром. Файзулиным нужна девочка, чтобы была потом возможность передать ей тайные знания. А без мужика внучка не появится. Пришлось остановиться на участковом.
С другой стороны, годы Анисы уходят, а женихов нет. Повыбивали молодых староверов красные варвары. Порастолкали их по тюрьмам и ссылкам. Мало кто вернулся оттуда. В Москве рождались инструкции. Как отобрать у крестьян зерно, мясо, рыбу, жизнь. Ни кому не было спасения, ни ведьмам, ни колдунам, ни тем, кто, боясь репрессий, сразу вступили в колхоз. Этих брали и судили как подкулачников. Пойди и спроси сейчас почему? Вот отчего страдали и рыбаки на озере Тиберкуль. Такие события развернул Топилин в своей книге.
В рассказах о творчестве Топилина, постоянно отмечаю, что литературных академий он не кончал. Это плохо. Одолел в молодости только сельскохозяйственный техникум в Минусинске, электрик по образованию. Но Топилин сейчас постоянно занимается самообразованием. Много читает, много встречается с читателями. Целыми днями сидит за рабочим столом. Говорю об этом, дабы еще и еще раз подчеркнуть: иначе откуда в деревенском парне, спасателе на золотодобывающей шахте, такие знания психологии человека, как не от надсадной работой над собой? От подаренной богом ответственности: писать только правду и так, чтобы она была интересна читателю. Но искорка таланта разгорается только работой, сидением за столом по двенадцать и больше часов.
Особенно способен Топилин кропотливо и затейливо описывать души молодых женщин. Чистых душой, телом, помыслами таежных красавец. Не помню уже, какой-то великий говорил, что у женщины ум как у курицы, а самые талантливые из женского пола – это ум двух куриц. Может это и ни какой не великий ляпнул, а родилась приговорка на татьяновских завалинках. Не запомнил я, не записал во время. Много умных мыслей там изрекается а Татьяновке.
У Топилина в героинях «кур» почти нет. Все его девушки ласковые, приветливые. Многие верны мужу и богу. Есть ли они в жизни, нет ли, не мне рассуждать, вечному холостяку.
Но читаешь про Анису и кажется, она вот тут, рядом. Веселая, трудолюбивая, справедливая. У Володи светлые и солнечные образы молодых женщин. Он уже двадцать пять лет со сломанным позвоночником, на колясочке. Однако не растерянный писатель, не беспомощный, живущий близко к обычной жизни. Настойчивый он мужик по характеру. Не озлобился на женщин, вообще на людей из-за своей беспомощности. Хотя причины были. Топилин остался таким же жизнерадостным и работоспособным. Катается на машине с помощниками, а чаще один, по библиотекам Сибири, выступает перед читателями, продает свои книги. Берут и охотно. Тиражи каждой новой книги у него шесть-восемь тысяч. Когда все уходит, Владимир Степанович делает второе издание – опять продает. Ни один наш хваленый «мастер» от литературы на это не способен, не купят книги у зазнаек. Почитайте в интернете про наших «писателей». Что ни имя, то из «гениев гений». Премий у каждого как у Шолохова. А на Прохоровских ярмарках очереди за книгами только к балагану Володи Топилина. Этих, которые лауреаты больших-больших премий, читатель совсем не знает. И не покупает их книги. Сами себя славят бесславные.
Живем во времена, когда многое меняется. Особенно мгновенно, как вода через песок, уходят многовековые традиции. Мы в детстве, примерно до восьмого класса загорались весной скворечниками. В нашем доме всегда висело три скворечника. Сядешь летом на крылечке и смотришь, как они своих птенчиков выкармливают может потому и души у нас были светлей, чем у нынешней молодежи. И батя мой, к этому времени уже сорокалетний мужик, сам делал скворечники. Находил такое время, чтобы мы все пятеро в эти минуты возле него гуртились. Да ещё племяши его двоюродные и троюродные подбегут, соседские ребятишки. Самые счастливые гвозди бате подают, молоток и и стамеску, дырку для входа скворца выдолбить. Кто внешнюю сторону скворечника наждачной бумагой строполит. Изнутри нельзя. Внутри должно быть все шершаво, чтобы птице легче выбираться. Мы тогда скворечники красили. Белыми и красными красками.
Я этой весной не поленился, прошел по деревне, ни одного скворечника. Не интересны они детям, а родителям. У них другая тяга к жизни: телевизор и смартфон. Ищут что-то там и ищут, умней, правда, от этого не становятся. Двух слов связать не могут.
Приходом весны в Татьяновке считался ход воды по Кордонову логу или Половинке. В гражданскую войну лог делил местную землю на двое стороны. С восточной - окопы белых и за ними до горизонта пустота, а перед ними с запада - окопы красных и опять до горизонта пустота.. Пытались белые сдержать натиск красных. Не получилось. Старики рассказывали, как всех до одного пленных красные, в основном китайцы, рубили шашками. Ставили на обрывистом берегу речки Рыбной, заставляли наклонить голову и на полном скаку коня срубали голову пленному. Падали убитые в реку. Удобно, ни могилы копать, ни хоронить. Весной вода в Половинке собирается долго, но потом прорывается снег по лесу и сразу зашумит в конце деревни. Первыми туда бежали мы, ребятишки, потом взрослые, за ними шаркали туфлями и ботинками старики и старухи.
- Половинка пошла, Половинка!
Всем была интересна Половинка. Столько восторга, звона, улыбок. Весна – обновление духа человеческого, омоложение его, всей природы.
Кто сейчас туда ходит? На Половинку? Один я, одиношенек. Да еще племянник мой, Геннадий Геннадий с семьей. Это я приучил его к Половинки, а он – своих детей. Для всех остальных.
- Ну пошел лог, что там интересного?
А у Володи Топилина своя речке, своя деревня, таежное селение Чибижек, в Курагинском районе. Здесь он родился, здесь жил. Хотя сейчас у писателя квартира в Минусинске, но и в Чибижеке он частый гость. Там ему пишется легче и слаще из окна на улицу смотреть.
Боже мой, как же умно, жестко, без раздумий заставляет Небушко своих избранных браться за перо. Искру таланта в Володю вложило Небо. Это и курам понятно. У кого ещё такие возможности? Так Небо выстроило его гены, Володя должен был создавать свои повести чуть ли не с пяти лет. Но счастливая деревенская жизнь затягивала его в болото будней. Не до повестей. Жена, дочь, огород, корова и поросята. Охота, рыбалка. В выходные зайдут друзья с бутылочкой. Затянется гулянка и веселый разговор до пяти утра. На следующий день встанешь не раньше обеда, управился с хозяйством, позевал и можно снова полежать. Куда торопиться. Впереди вся жизнь.
Можно еще выехать большой кампанией на берег Чибижека, сварить уху из хайрюза и ленков. Опять беленькая на покрывале, а то и две.
Он и не думал про писательское перо, хотя стихи пописывал, будущие свои повести на ум не приходили, тем более встречи с читателями.. Господь поправил. Нашлась и причина. Володя поехал на солонец, караулить марала, да упал с лабаза, с высоты десяти метров и перебил позвоночник сразу в трех местах. Думаю, господь его оттуда сбросил. Хватит жизнь прожигать в удовольствиях!
Жизнь круто изменилась. Друзья зайдут, поговорят и по своим делам. Он дома, в колясочке. Слава богу, не запил, не обозлился, не ушел в себя. Взял ручку и сел за стол. Мама помогла сесть. Сам догадался, чем ему теперь до конца жизни заниматься. Вот так и начали рождаться его повести. Первая книга, пусть и небольшим тиражом, была чем-то вроде спасательного круга, который он смастерил сам, в воде и из воды да, может, из своих горьких думок сшил. Теперь плыть стало легче. Его быстро заметил читатели. Сколько было звонков в издательство: у вас есть книги Топилина, тогда дайте его телефон?
Мне почему-то кажется: описывает он во всех своих четырнадцати повестей, какое одно, большое и важное событие в жизни человечества. Происходит все уже два века в южной тайге Красноярского края. Показывает он жизнь таежников объемной, выпуклой, запоминающейся. Есть в его новой книге беседа с таежной жительницей Татьяной Титовной Радостевой. Всю свою молодость она провела на озере Тиберкуль, во время раскулачивания. Отца увезли как врага народа в район и больше о нем семья не получила ни одной весточки. Через много лет узнали, что погиб он на стройке в 1942 году. Жила Татьяна с матерью и младшим братом. Рыбачили, рыбу возили продавать в район. На вырученные деньги покупали одежду, обувь, муку, соль. Барахтались с братом как могли. Взрослели, набирались ума и сил. Сами выжили, и мать спасли от голода. Рассказ этот пожилой женщины стал отдельной главой в книге «На берегах небесного озера». Володя описывает нам совсем ещё зеленую девушку. Татьяну. Чего ей только не пришлось вынести. Могли убить бандиты, когда она перевозила на коне золото староверов. Так нужное им в то время, чтобы тоже выжить.
Детскими ручонками вытягивали непосильные сети. В которые сразу набивалось целая лодка рыбы. Приехали с уловом, все нужно перечистить. Пересолить. Иначе улов пропадет и все труды насмарку. Спать ложились под утро. А с рассветом нужно снова на озеро, сети там стоят.
Читать Владимира Степановича интересно. У нас в Красноярске немало писателей, кто посвятил свое творчество тайге. И только троим: Астафьеву, Черкасову и Топилину, удалось показать тайгу и людей, такими, что их теперь знают миллионы и миллионы читателей. Мне всегда кажется, что талант – это неугасимый свет. Сколько уже лет нет Алексея Черкасова, а книги его издавали и издают, тоже с книгами Астафьева, воспоминаниями о нем. После смерти Виктора Петровича только в нашем издательстве вышло пятнадцать книг. По собственной лыжне, но рядом с ними идет Топилин. один бог знает, сколько он ещё напишет книг. Но все они будут востребованы. Скорее всего на долгие –долгие годы. Ибо писались настоящим словотворцем. Долго. Потому и проживут эти книги века.
Свидетельство о публикации №221042601272