Соджетто. Май. Три великих дня

Соджетто | Май. Три великих дня

Конец апреля и начало мая — особое время в нашем календаре. Как светском, так и церковном.

Три великих дня. Три великих праздника.

Один — духовная память наших предков, Пасха. Праздник веры. Веры в светлое и высокое предназначение человека. Его души. Праздник святой для Руси.

Другой — память преклонения. Преклонения перед бессмертным подвигом тех, кто спас нашу Отчизну. Спас на самом краю небытия. День Великой Победы.

Третий праздник на протяжении многих десятилетий был праздником Надежды. Хотя мы чаще воспринимали его, как день весны и немного — как день труда.

Надежды на торжество справедливости, на величие и всемогущество Труда, на построение нового общества и нового человека. Человека будущего. Который должен превзойти отцов и дедов. Перевоплотить себя. Добиться высочайшего уровня. Физического и интеллектуального. Быть готовым брать непостижимые высоты и открывать новые горизонты. Не столько для себя, сколько для других.

Красивая и благородная цель. Великая надежда. С опорой на труд. Свой и совместный. Надежда на общество, где деньги не будут стоить ничего. Где иные критерии благополучия, достатка и добра.

Надежда озаряет людей. Наполняет их светом. Придаёт сил.

Отнимите надежду, и человек гаснет, сходит на нет. Чем выше устремления, тем больше света нам даётся. Но мы по природе своей ленивы и нелюбопытны. О чём с горечью некогда восклицал Пушкин. Нас вполне устраивает мелкое, суетное и малое. Хотя и тешим себя иллюзией, что это значимое и монументальное.

Пасха и Первомай… Несовместимые понятия. Антагонисты. Казалось бы... Если воспринимать коммунизм как религию, а ведь оснований достаточно, то это великие праздники двух религий. Но диалектика в том, что они взаимно дополняют друг друга. Даже если мы и отказываем им в этом, категорично и наивно отсекая любые подобные сочетания.

Идея и реализация, её воплощение, — очень разные вещи. Человек как идея великолепен, превосходен. Но посмотрите на конкретную реализацию, и станет понятно, почему великий Бетховен произнёс эту фразу: «Я люблю дерево больше, чем человека».

Религия веры и религия труда... Если воспринимать именно под таким углом, можно обнаружить гармонию и отсутствие непримиримых противоречий. Духовное и материальное, душа и тело связаны неразрывно. В этом гармония творения. Чудо Неба. Но человек упрямо пытается её разорвать, развивая одно в ущерб и за счёт другого.

Так что же Первомай? Сегодня он утратил не только былое значение и былое величие. Он вытеснен чисто мещанским и обывательским комфортом: дача, семья, шашлыки. Всё это понятно. По-человечески.

Но задайтесь простым вопросом: что мы при этом утратили? Какую цену и во имя чего заплатили? Зачем сносить монументы, ломать через колено память, предавать забвению то, о чём толком-то и не знаем?

И ладно бы, если это исходило только от масс. Но когда и само государство уподобляется мещанину-обывателю, это печалит.

Мы перестали петь. Вместе. Без музыки. За столом и в трудовые будни. Это стало дикостью. Пещерной. Нам просто сегодня нечего петь и не о чем петь. Вместе. У нас больше нет таких песен. Нет привычки. Нет потребности. Нет желания.

Песня нам давно уже не помогает ни строить, ни жить. Она нас чаще развлекает и ублажает. Песня как клоун. Не более того. Нам не важны слова. Мы в них не вслушиваемся. Да и зачем, если там чаще всего звучит ординарность и белиберда? Своим барским и мещанским отношением мы и низвели сегодняшнюю песню до такого предельно низкого уровня. Так чему же тогда удивляться?

Уже не важна мелодия. Не важно качество. Мы довольствуемся дешёвкой, бижутерией, подделкой и поделкой дня сегодняшнего. Мелкого, серого и невзрачного. На фоне былых великих побед и свершений.

Алексей Семёнович Козлов, пионер отечественного джаза с более чем полувековым стажем, прозванный «советским Майлзом Дэвисом», основатель советского джаз-рока, создатель легендарного ансамбля «Арсенал», видная фигура советского андеграунда.

Вот небольшая выдержка из его интервью и публикаций: журнал "Итоги", газеты "Аргументы недели", "Российская газета" (2015)

——

<<
— В годы советской власти вы были диссидентом или, по крайней мере, близки к ним. Но сейчас вы смотрите на жизнь и политику уже совсем с другой точки зрения. Почему вы её изменили и как произошёл этот переход ?

— Действительно, в годы советской власти я был диссидентствующим интеллигентом. Но после падения режима почувствовал, что существовать дальше, ненавидя всё советское, это значит — продолжать жить в этом самом «совке». Раньше само понятие «патриотизм» означало преданность Советской Родине и было тесно связано с понятием «советский человек». Это для меня казалось неприемлемым. Но, будучи советским гражданином, я всегда гордился Россией, её великой дореволюционной историей и культурой. Да и многое из того, что было создано в советские времена, близко мне. Это иногда приводило к раздвоению личности. Но, постепенно, начиная с 1990-х, этому раздвоению пришёл конец, и я окончательно ощутил себя патриотом России, причём безо всякой фальши. 

— Есть мнение, что мы живём в эпоху определённой деградации общества…

— Я с ним не согласен. Знаю, что некоторые считают, что уже больше никогда не будет того уровня культуры, что был прежде: столь же великих писателей, поэтов, композиторов, актёров, которые для нас, сегодняшних — «уходяшая натура»… есть такое понятие, появившееся в 20-е годы прошлого века, а, возможно, и раньше… В истории человеческой культуры не раз случались спады, периоды застоя, но никакого вырождения не произошло. Просто менялись стандарты, масштабы культурных событий. Если судить по тому, что мелькает на доступной поверхности культуры — в прессе, по радио и телевидению — то, действительно, создаётся ощущение вырождения. Но если обратиться к уже упомянутой «субкультуре» — ко всему, что происходит в пространстве, скрытом от обычного информационного поля, — станет ясно, что культура продолжает развиваться успешно. И независимо от планов сильных мира сего.

— Можно только констатировать, что массовая культура на телевидении и практически всех радиостанциях вытеснила элитарную. Что может изменить сложившуюся ситуацию, или экономический пресс настолько велик, что его уже невозможно сдвинуть с места?

— Насколько мне известно, многие интеллигентные люди, не говоря о современной молодёжи, игнорируют то, что транслируется по государственным телеканалам, предпочитая услуги кабельного телевидения. Поэтому и сдвигать ничего не надо. Кроме того, существует «субкультура», современное подполье, не подвластное сильным мира сего. В нём и произрастает всё ценное, содержательное, настоящее. И оно рано или поздно пробьёт дорогу к своей аудитории…

Если говорить о том, какую роль в жизни страны может сыграть песня, то в первую очередь надо вспомнить, как сплотила весь народ суровая песня «Священная война», прозвучавшая в первые дни войны. Мне, шестилетнему мальчику, на всю жизнь врезались в душу музыка и слова: «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой. С фашистской силой силой тёмною, с проклятою ордой!». (Авторы — А.Александров и В.Лебедев-Кумач). А недавно пришла в голову простая мысль о том, как не хватает нам сейчас по-настоящему честных, искренних патриотических песен. <...>

В прошлом году, работая над темой истории советской песни, я постепенно пришёл к выводу, что ничего подобного ни в одной стране не было. При всём уважении к венской оперетте и французскому шансону, к итальянским канцоне, к американским мюзиклам и джазовым балладам, к госпелз и блюзам, советские песни, относящиеся к периоду, начиная с 1920–х и кончая серединой 1960–х, уникальны.

Ближе к 1970–м, в этом жанре постепенно испарилась убеждённость, а вместе с ней и самобытность. Появилось новое явление — «советская эстрада», породившая одну из самых своих низкопробных разновидностей — «попсу». На мой взгляд, одной из причин такого перерождения стало то, что «железный занавес» в области культуры сделался заметно прозрачнее. К нам пришла западная мода, и авторы песен стали подстраиваться под соответственно изменившийся спрос. Советские люди, почувствовав явное послабление, как губка стали впитывать всё, что звучало по радио и с экранов телевизоров. <...>

— Вам, "штатнику", нравятся советские песни?

— Во-первых, я уже много лет не "штатник". Несколько лет назад я вёл мастер-класс в Оклахомском университете и понял, что Америка давно уже не джазовая страна. Некоторые преподаватели джазового факультета с трудом представляют себе, кто такие Колтрейн или Коулмен, в большинстве крупных городов, кроме Нью-Йорка, Чикаго, Бостона или Нового Орлеана, нет джазовой жизни, нет джаз-клубов, джазовых радиостанций, на радио звучит поп, кантри, или блюз. В лучшем случае — smooth-джаз.

— А что касается советской песни?

— Знаете, моё отношение к ней в корне изменилось. По-моему, этому явлению нет аналогов в мировой культуре, и по музыке и по текстам. Какие композиторы — Дунаевский, Блантер, Соловьев-Седой! А поэты — Лебедев-Кумач, Фатьянов! Я недавно выложил результаты своей работы на эту тему на моем сайте и хочу предложить цикл программ на радио. Мне кажется, настоящая, искренняя патриотическая песня сейчас очень нужна. Вот, скажем, что пели в стране 75 лет назад: "Была бы наша Родина богатой да счастливою, а выше счастья Родины нет в мире ничего!”

Какие слова! >>

——
Размышления такого мэтра музыки заставляют всерьёз призадуматься. Что мы теряем…

Да, человек в массе своей мельчает. Но обманывает себя раздуванием собственного эго. И всеобщим одобрением. Толпы, давно утратившей понимание истинной ценности. Ценности Труда.

Нас может поразить очередной пранк в тренажёрке. Мы готовы это смотреть ежедневно. Платить миллионами просмотров. Оно и понятно. Качаться мы любим. И это ценим. Ибо познаём на собственной шкуре. А всё остальное — вне труда. Вне нашего труда. И, значит, вне нашего понимания.

Мышцы нам нужны исключительно для показухи. Не будем себя обманывать. Ведь в реальной жизни ничего тяжелее кружки мы не поднимаем. А руки максимально заточены под мышку, клавиатуру и экран гаджета.

Это реальность. Безрадостная. И одновременно диагноз. Неутешительный. Недуг принял хроническую форму. Излечение становится всё тяжелей.

—
Но вернёмся к Первомаю.

Чикаго. 1886. Это уже стало потусторонним, эфемерным. Сегодня бастующими никого не удивить. В 1889 г. идею подхватил Париж. Брюссельский конгресс второго Интернационала взял это под свой контроль. В 1890 г. впервые первомайская стачка прошла в Варшаве (она входила в состав Российской Империи). А на следующий год солидарность дошла и до Петербурга. 1 мая 1891 г.  социал-демократическая группа революционера Михаила Бруснева организовала первую праздничную сходку рабочих в Петрограде.

Он прорастал постепенно и в Российской Империи. Маёвки стали популярны. Пролетариат видел в них свою единственную отдушину. Вот и вся подноготная истории.

С 1918 г. в Советской России праздник стал официальным. Был закреплён в Кодексе законов о труде (в приложении к статье 104) и получил название День Интернационала.

Если вы посмотрите календарь официальных праздников на 1919 г., то обнаружите там и День Февральской революции (12 февраля), и День Парижской Коммуны (18 марта), и День Пролетарской Революции (7 ноября). День 1 мая обозначен как Праздник рабочих всего мира.

Разумеется, церковные праздники были на уровне государственных не только в царское время.

В календаре 1926 г. к дням отдыха отнесены: Пасха (1, 2 и 3 мая), Вознесение (10 июня), Духов день (21 июня), Преображение (6 августа), Успение (15 августа), Рождество (25 и 26 декабря).

К светским официальным праздникам (неприсутственные дни) — Новый год (1 января), День памяти Ленина и расстрел рабочих в Ленинграде в 1905 г. (22 января), Низвержение самодержавия (12 февраля), День Парижской Коммуны (18 марта), День Интернационала (1 мая), День Конституции (6 июля), День Пролетарской Революции (7 и 8 ноября).

В честь праздника в Москве на Ходынском поле в 1918 г. состоялся первый первомайский парад Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Спустя десять лет 30 июля 1928 года постановлением ВЦИК Совета народных комиссаров РСФСР выходные советских граждан стали длиннее — Дней Интернационала определили два — 1 и 2 мая.

Важной чертой празднования Первомая явились традиционные парады физкультурников. В 1930-1934 годах первым постановщиком физкультурных парадов на Красной площади был наш знаменитый на весь мир хореограф Игорь Моисеев.

Кинохроника чаще создавалась иностранными операторами. Сохранился небольшой архив в British Pathe. Наше телевидение впервые стало транслировать репортажи о военном параде и праздничной демонстрации лишь с 1956 г.

Многие задают вопрос, почему День Победы до 1965 г. не отмечался столь грандиозно? Одна из причин ясна тем, кто интересуется историей Первомая: именно Первомай был главным весенним праздником Советского Союза. Именно он концентрировал в себе мощь военных парадов и мирных демонстраций. Он был преемником Дня Интернационала. Он сохранял в себе солидарность с Испанией и победу над Германией.

Люди того великого времени в нашей истории жили простой и ёмкой формулой: Война – Труд – Любовь.  И всё это концентрировал в себе именно Первомай.

Лишь с переключением государственного акцента на День Победы из Первомая после 1968 г. ушли военные парады. И постепенно он стал утрачивать былое значение и былое величие.

Сегодня об этом мало кто вспоминает. “Иных уж нет, а те далече, как Сади некогда сказал”…

Первомай... Пламя Борьбы после войны сменилось пламенем Труда. Ныне на их месте небольшой костерок на даче, да кое-где тлеющий торф.

Труд и справедливость — вековечные понятия. А человечество, стремясь постоянно развиваться, стараясь насытить себя, неизбежно деформирует, топчет, раздавливает эти нежные весенние ростки.

—
Чтобы мои слова не оставались лишь словами горечи, печали и сожаления, задумал и сделал свой фильм, посвящённый Первомаю. Он необычен.

Фильм-концерт на основе редкой кинохроники. В основном зарубежной. Без купюр. Она была крайне скупа, и я постарался не потерять ни единого кадра. Выстроить картину Первомая в его развитии.

В основе фильма — тщательно отобранная документальная кинохроника, без цензуры и купюр: работы легендарного советского кинодокументалиста Дзиги Вертова, архивы British Pathe и Британской энциклопедии, Гостелерадиофонда России и РГАФД (Российский государственный архив фонодокументов).

Но всё это — лишь познавательные иллюстрации к песням. Они выстроены в концерт из двух отделений, где по возможности соблюдается хронология создания и значимость. Все музыкальные произведения представлены в полном виде. Музыка первична, видео ей подчинено.

Да, в основе моего фильма лежат Музыка и Песня. И прежде всего, Исаак Дунаевский и Борис Мокроусов.

Вальсы и марши. Именно они и определяли лицо советской песни. Любовь, Лирика, Май – с одной стороны, и Война, Труд, Спорт  – с другой. Вальсы – удел высоких голосов, струнных смычковых инструментов. Марши – средних, низких, хоров и духовых оркестров.

Хор и оркестр Большого театра Союза ССР (ГАБТ), Ансамбль п/у А.Александрова, Краснознамённый ансамбль красноармейской песни и пляски СССР, Государственный хор русской песни п/у А.Свешникова, Большой хор Всесоюзного радио, Образцовый оркестр Почётного караула СССР, Отдельный военно-показательный оркестр Министерства обороны, Духовой оркестр Министерства обороны СССР… Это далеко не полный перечень всех коллективов и исполнителей, участвующих в фильме.

При работе над ним для меня откровением было услышать абсолютно забытую песню Александры Пахмутовой. Называется она “Русская песня”. Премьера её была на Голубом огоньке 1968 г. в исполнении Юрия Гуляева, любимого певца Пахмутовой. И именно в первый день, когда он стал народным артистом СССР.

Чтобы максимально передать дух того времени, постарался собрать наиболее полные и старые версии произведений. Тщательно отбирал исполнителей. С некоторыми записями пришлось поработать над реставрацией звука.

И, разумеется, никакой политической цензуры. Вы увидите Ленина, Троцкого, Сталина, Хрущёва, Брежнева… Увидите Георгия Жукова, Юрия Гагарина…

—
Структура фильма проста:

Часть 1. Весна Любви (1965), 11 мин.
Часть 2. Надежда Победы (1918-1940), 31 мин.
Часть 3. Труд Отчизны (1947-1968), 80 мин.

Продолжительность:  2:02:10. Что символично.

Идея и реализация проекта: Р.Богатырев.
/ Комитет национального наследия, 2021.

1968 – 50-й юбилейный год Первомая. Последний год, когда проводился военный парад.

Реализация проекта заняла несколько недель напряжённой работы. И с большой вероятностью будет проигнорирована многими. Я прекрасно это понимал, когда только приступал к проекту. Но в ценности, значимости и уникальности итогового фильма нисколько не сомневаюсь.

—
Взглядитесь внимательно в эти лица. Послушайте внимательно эту музыку…

Но начать советую с вот этого краткого выступления Романа Кармена, легендарного фронтового кинооператора, кинорежиссёра, народного артиста СССР… Того самого, кто в 1976-1978 г. стал главным режиссёром-постановщиком масштабного 20-серийного советско-американского хроникально-документального кинопроекта “Неизвестная война” (The Unknown War), фильма о нашей Великой Отечественной войне. Неизвестной для Штатов. А сегодня — неизвестной и для нас. Для нынешних поколений. Ничего близкого по масштабу и полноте с тех пор создано не было.

В апреле 1978 г. Кармен ушёл из жизни. Сердце не выдержало такой нечеловеческой нагрузки.

Нашёл 3-минутное выступление Романа Кармена в первомайском “Голубом огоньке”  1968 г. И включил в свою картину.  Мадрид 1937 г. и Берлин 1945 г.

Даже если вы ограничитесь только его просмотром, свою задачу я буду считать выполненной.

—
Наш Великий Первомай (2021). Полная версия фильма без ограничений (аудио и видео):
• VIMEO: http://vimeo.com/546718373
• Youtube: http://www.youtube.com/watch?v=d8ehZyWVEjs

Примечание: Youtube-версия ограничена для Кубы, Ирана, Северной Кореи, Сирии.

—
• Соджетто о соджетто: http://proza.ru/2020/09/27/1704
• Соджетто. Медийные сословия. Рим неизбежно падет: http://proza.ru/2021/04/15/1462
• Соджетто. Классика и суета. Мы возомнили себя богами: http://proza.ru/2021/04/16/1066
• Соджетто. Наша духовная пища. Проще, легче и доступнее: http://proza.ru/2021/05/05/1144
• Соджетто. Мы такие. Диктатура лайк-большевизма: http://proza.ru/2021/05/05/1482