Труды и дни писателя Ё

   (посвящается московскому писателю Александру Е)

   Жил-был Ё. Хорошо жил, не жаловался. Сладко почивал, сытно кушал, для облегчения пробавляясь, не к ночи будь помянуты, активными добавками. Весьма доволен был собою и существующими реалиями.

   Особенно нравилось Ё, что он – писатель. И что окружающие тоже так думают. Как не думать, если Ё методически извещал их, в какой печатно-сетевой орган сунул очередную свою писульку. Рассказик ли то, отчет ли о заседании, критический ли потуг обозреть нечто – не важно. Главное, проинформировать общественность, что трудами писателя Ё литературная нива еще колосится. Трудами и заседательскими хлопотами, ведь был писатель Ё еще и многоувенчанным председателем того, всего и вся. Факты свинцовые, крыть нечем, смахнуть с лица ядовитую пыль лучше не пробовать.

   Дабы слова зря не расходовать, про один из опусов Ё вспомнить можно. Там в неведомой деревне (без года, века и месторасположения) мужичье с кольями бежит в дому участкового - побивать жёнку его, за то, что дыни сажает заместо тыкв,отчего дождя который день нетути. Несусветь с первых строк, так писатель опусику ярлык подвешивает: фантастика, мол, прикрыв ярлычком дремучее свое невежество.

   Что грозило бы глупому мужичью за пробежку с кольями к дому государственного служащего с угрозой убийства? Всё, вплоть да расстрела на месте. Ибо даже руку поднять на служивого было не можно. Никакой дурак и не сунулся бы, тем более ради дынь. Но невеже того не ведомо. Напридумывал и выдает в массы! И заканчивает опусок тем, что виновница засухи подаёт земелям одну из дынь - жрите и не завидуйте! И те, верите ли, жрут! Несут плод земли под уличный фонарь, бережно режут и по кусочку - в "морщинистые рты"...

   Плевать бы на графомана. Надо же оправдывать социальное своё положение. Но графоману оправдания мало. Он славы алкает! И за дурь про дыню получает в 2016 году русско-итальянскую премию.
   
   Отравленные ядовитыми выделениями подобной писанины, гражданам ничего не остаётся, как думать в направлении, заданном писателем Ё. Кто-то тайком перемигнется между собой, кто-то вздохнет, а кто-то просто отмахнется – все, мол, такие! Сказать – самым умным прослыть, а у нас это не приветствуется.

   На самом же деле, был Ё никаким не писателем, а… обычным клещом! Ricinus из класса паукообразных. Которому выпала планида очутиться в нужный час на нужном месте. Покачиваться именно на той травинке, мимо которой прошествовало однажды шикарное, желаемое многими, тело Литературы. Ловко прыгнул клещик, уцепился и, мало-помалу, начал внедряться в сочную мякоть.

   Литература витала в эмпиреях, жила своей жизнью, ничего не подозревала. Передернется, бывало, от непонятного зуда в спине иль подмышках, но, увлеченная, забывала про зуд. Не заботилась, короче, о своем здоровье!
А клещу того и надо. Буравил он литературную плоть беспрепятственно, креп да ширился. И когда по самые клещи набух литературными соками, проистек озарением: так он же теперь и есть – Литература! Что от нее осталось-то, после его неустанных внедренческих трудов!

   Несчастной бы встрепенуться, ковырнуть насекомое да оземь бросить, а уж не получается! Глубоко тот впился, вмертвую. Не то, что по живому мясу резать – думать больно о свободе от иждивенца. Да и клещ успел подстраховаться: многих взял в заложники собственной безопасности. Того облагодетельствовал рекомендацией, с тем сфоткался в объятиях, к третьему записался в кумовья, четвертому денег занял, пятому позволил тоже в теле дорожку проторить, шестому всего лишь, но зафиксировано, улыбнулся. Там он жюрит, в другом месте возглавляет; что-то подписывает, олицетворяет, направляет и мудрствует.

   Вздохнула Литература. Подумала: «Чай, не энцефалитный. Иначе давно бы ума лишилась. А так – поживем еще». Смирилась. Да и стыдно, что так она себя запустила, не уберегла. И страшно признаться, что ее устами, от ее имени глаголет миру всякую чепуху наипростейший Ricinus.
   Говорят, писателя Ё уже внесли в литературные анналы. И правильно. Поработал. Никому не отвертеться.