Открытка

Он умер у меня на руках.

Господин Фердинанд Шварц, 53-летний, но довольно моложавый мужчина, находился в нашем стационаре с целым букетом тяжёлых заболеваний. Он был высоким и стройным, с длинными чёрными волосами и усталым взглядом. Шварц практически ничего не ел, но неизменно чистил зубы. Когда я заходил к нему в палату, он всегда вежливо, чуть ли не извиняясь, просил налить ему воды. Долго пил через трубочку, потом тяжело вздыхал и всегда благодарил. Одна рука у него была парализована, но другой он охотно помогал персоналу: сам чистил зубы и протирал лицо.

Сегодня утром на пересменке медсестра поведала, что Фердинанду осталось жить считаные часы: надежды на выздоровление и самостоятельную жизнь не было. Я сперва не поверил. Несколько дней я был занят в другой палате и запомнил Фердинанда утомлённым, но никак не похожим на умирающего. Я зашёл к нему в палату и ужаснулся: он лежал, отключенный от искусственной вентиляции лёгких, со впалыми щеками и побледневшими губами, и лишь редко и хрипло дышал. Глаза его были по большей части закрыты, но когда я взял его ладонь в свои руки, веки его едва заметно дрогнули. Чуть позже он приоткрыл глаза, но взгляд его оставался блуждающим. Монитор показывал слабое и постепенно замедляющееся сердцебиение.

На прикроватном столике Фердинанда стояла открытка от родных с пожеланием всего наилучшего. Так странно смотрелась она, весёлая и яркая, рядом с человеком, который доживал свои последние часы.

В полдень я снова заглянул к нему. Рядом был Отто. Мы стояли по обе стороны кровати и держали Фердинанда за руки. Отто рассказывал о его болезнях и осложнениях, а я смотрел и не понимал, как он, такой ещё молодой, может вот так умереть.

Шварц больше не открывал глаз. Сердцебиение замедлялось. Монитор отчаянно запиликал, подавая сигнал тревоги. Фердинанд тяжело и хрипло втянул ртом воздух. Ещё раз. Ещё. Затем медленно шевельнул языком и замер.

Отто отсоединял кабели. Я всё ещё продолжал стоять, сжимая ладонь Фердинанда, тёплую, большую и такую живую. Живую ладонь мёртвого человека. Перед глазами у меня встало его измученное лицо, усталый взгляд, жадные глотки воды... Открытка.

Я заметил, что по моим щекам текут слёзы. Никогда ещё я не сталкивался со смертью так близко, лицом к лицу; ни один человек ещё не умирал у меня на руках.

Лицо Фердинанда выражало спокойствие. Ему было 53. На год старше моей матери и на три года младше отца.

Открытка всё ещё стояла у него на столе.