Хроника мертвых городов - 3. Этап 1. Этот город

 
В городке было пусто-пустынно.. 

Девушка шла, не знала куда – ноги просто шагали,  глаза просто ощупывали стороны – тоскливые в своей безлюдности улицы, полуразрушенные стены и заборы, - сердце билось в волнении, дыхание то затруднялось, то вырывалось из груди, пугая хозяйку. Девушке казалось, что тело существует вне воли ее, и что она не владеет ни мыслями, ни телом, ни дыханием.

Всему виной был этот городок – странный, мрачный, безлюдный, и знакомо-незнакомый. Серая пелена окутала здания, и в этой серости выделялись на улицах с разбитым асфальтом горы разноцветного мусора. Запустение. Отчаяние. Пустота.
Девушка выросла здесь, в этом городке, когда-то оживленном и полным звонких голосов. Она  знала каждый закоулок, в детстве с подружками бегали тут за весенними бабочками, прыгали по мшистым валунам на спор, кто дальше и выше – а теперь все такое чужое, холодное и мертвое… Это не тот город, который я знала, - подумала девушка, продолжая путь в никуда.

Она завернула за угол и остановилась. Перед нею стояло кривое здание с надписью «Почта». Неужели еще почты существуют? Зачем они нужны, если все письма и газеты электронные? Да кто будет выписывать газеты и журналы в мертвом городе? 
Девушка подошла поближе. Кособокое здание напоминало обиженного ребенка, наказанного и поставленного в угол – стены, заляпанные серой краской, рыжие кирпичи, стыдливо выглядывающие из под старой штукатурки, сгорбленные стены с покатой ржавой крышей, пыльными окнами  – во всем этом было столько отчаяния, безысходности… Девушка не помнила это здание, тут должна была быть одноэтажная начальная школа, видимо, на ее месте построили почту, которая тут с каждым годом все никнет и никнет к земле, саморазрушаясь…

Девушка подошла поближе и через пыльное серое окно взглянула во внутрь здания. Она заметила какие-то очертания, ей стало интересно, и,  толкнув старую деревянную дверь, она вошла.

Солнце падало через оконца во внутрь, освещая полосами зал. Девушка увидела стеллаж, полный непонятных и ненужных на почте  предметов,  заплесневевшие портреты на стенах. Она подошла поближе, чтобы разглядеть их, но какой-то низкий звук отвлек ее и напугал.

 - зззззззз…………ззззззззз – прозвучало в тишине, словно где-то рядом работала электрическая пила.

Девушка выбежала из почты и остановилась во дворе, оглянулась и прислушалась. Тишина. Даже не слышно шелеста деревьев. Не слышны голоса птиц. Ни-че-го.
«Как же так? Я же слышала звук пилы…» - девушка опять зашла в здание почты. Она не сразу заметила изменения в интерьере. Тот же самый солнечный широкий луч освещал полосами зал, те же полки с предметами. Но что-то изменилось, запах что ли стал другим…

Девушка ощутила аромат древесины. И мужского терпкого одеколона.
В зале на старом диване сидел какой-то мужчина в темном костюме и в противогазе. Он тянул руки к обогревателю, который краснел спиралями перед ним.

Мужчина грел руки. Девушка наблюдала за ним. Страха не было, девушке мужчина показался знакомым, она была уверена, что ничего плохого с нею не случится.
Мужчина молчал.

- Сейчас июль, - сказала девушка, чтобы как-то разрубить пелену тишины, - очень тепло.
- Знаю, - ответил глухо мужчина, как бы продолжая беседу, ничуть не удивляясь девушке.
- А зачем вам противогаз? Он же неудобный…
- Он безопасный. Он помогает мне выжить. Выжить в социуме.
- В этом городке никого нет. Он мертвый.
- А мы? Мы мертвы?
- Нет…
- Вот именно. – Мужчина продолжал греть руки. – Социум – это страшно… Это безумная толпа, у которой нет разума, есть только дикие инстинкты. Социум затопчет любого, кто не согласен с ним, кто не идет с ним в ногу… Я не хочу. Я жить хочу!

Девушке было интересно, откуда тут, на старой почте, этот мужчина.
- Вы тут живете? – спросила она.
- Нет, я живу в 13-м переулке, - как-то зло ответил он. – Судьба словно насмехается надо мною, поселила меня под цифрой 13, в 13-й квартире. А тут я прячусь. Чтобы меня никто не нашел. А ночью иногда ухожу к себе домой.
- Кто вас ищет?
- Все. Все меня ищут.
- Но город мертв.
- Он кажется мертвым, но люди в нем есть. Я видел. Я знаю.
Девушке показалось, что мужчина сумасшедший. Кого он боится? От кого и от чего он прячется тут?
- У вас хороший одеколон, - сказала она.
- Тебе нравится? – Мужчина снял противогаз и улыбнулся. Он был бледным, с испуганными глазами.
- Ноги затекли, - он встал с дивана, - давно сижу тут. А ты хорошая. От тебя не жду подвоха. С тобой мне не страшно.
Костюм болтался на нем, как на палке.
- Я сильно исхудал, вижу…Ем не каждый день. И плохо сплю. Боюсь… А ты? Ты боишься?
- Пока нет, - сказала девушка.
- А где ты живешь? – спросил мужчина, оглядывая девушку с ног до головы, - что-то тебя не припомню… Ты новенькая?
- Я гостила тут у тети, в детстве. Тогда город был другим.
- Да, тогда все было другим – и город, и социум, и время… Я не заметил, как повзрослел… И не заметил, как город омертвел… Может, и сам я мертвый? А?
- Ну, не знаю… если вы дышите, говорите, значит живы?
- Эх ты… Я же не в прямом значении говорю.
Большие круглые часы, висевшие почти под потолком, стали сильно тикать и забили несколько раз. Мужчина надел противогаз, прилег на диване.
- Уходи. Ты мне мешаешь, - сказал он.

Девушка вышла. И не оглядываясь отправилась к дому тети. Память подсказывала ей путь - вот тут два больших дерева, тут фонтанчик, высохший и нелепый в своей ненужности, тут дорога, боковая улица с домами и дом тети.

Но дома тети на этой улице не оказалось. Как же так? – девушка оглянулась вокруг. Вот дом, в котором жил зубной техник, он легко и быстро вырывал зубы. Зубной врач больше любил водку, чем свою работу, и по этой причине часто отсутствовал, и все привыкли обращаться к технику, не надеясь на помощь самого врача. Вот дом буйного пекаря, который постоянно орал на жену, швырял в гневе скалками, формами для выпечки, но угодливо улыбался покупателям, и славился булочками с корицей, которые терпким ароматом, разливающимся по всей улице волнами два раза в день  привлекали всех – булочки были нарасхват.

И рядом находился дом тети – домик с серой крышей и белыми стенами.
Но такого дома на этой улице не было. Дом зубного техника стоял. Дом пекаря стоял. Но тетиного дома не существовало!

Девушка в изумлении оглядывалась по сторонам. Где-то затренькал велосипед. Девушка пошла на звук и обнаружила брошенный велосипед, валяющийся в пыли, словно убитое в бою животное. Только рога руля воинственно торчали, и тренькал  невидимый звоночек.

Девочка подняла велосипед, осмотрела, и поняла, что он еще пригоден. Она села на него и быстро-быстро закрутила педали - не хотела оставаться в этом странном месте. Память вела ее по знакомым с детства улочкам, шуршали шины, ветер путал волосы, пахло сухими травами и пылью. Велосипед стремительно катился вперед по безлюдному городу.

Внезапно девушка вырулила туда, где стояло здание почты. Но перед нею раскинулась желтая пыльная ширь без всяких строений. Вдали клубились облачка пыли, лежали островками высохшие травы и тренькал велосипед.

Девушке стало страшно. Одна в мертвом городе. Куда идти? Как выбраться отсюда? Где переночевать?

Паника стала душить ее жесткой хваткой. Дыхание стало прерывистым. Вдруг на ее плечо опустилась огромная Рука с красными от крови ногтями. Девушка вскрикнула.
- Не оглядывайся, - сказал глухой голос. – Иди. Вперед.

Рука слегка толкнула девушку. Безумная мысль пронеслась в голове – сесть на велосипед и исчезнуть в дали. Но Рука крепко сжимала плечо девушки и подталкивала. Несколько минут она прошагала молча, тревожась, а потом ей стало все равно – апатия сырой волной окутала ее. Что можно было ожидать в мертвом городе, кроме смерти? «Только маму жалко, останется одна…» - подумала девушка и провалилась в какую-то яму.

Когда она очнулась, увидела себя в знакомом интерьере. Тикали часы под потолком. Темнели непонятные предметы на стеллажах. В углу стоял большой горшок с зеленым растением. «Как оно зазеленело, ведь здесь всегда темно» - подумала девушка. Ей показалось, что портреты  на стене в золоченых рамах улыбаются.

«Кажется я схожу с ума»…

Жжжжжж…. Появился луч света и на стену спроецировались кадры – шла разношерстная нарядная толпа, дети с шариками, девушки с цветами. Через миг – эта же толпа в страхе бежит, рты раскрыты черным дуплом, ноги в ботинках топчут падающих детей. Кровь… Ужас в глазах…Вопли… И все это в беззвучном режиме.

«Боже мой, что это… Война? Землетрясение? Бомбы с воздуха?», - промелькнуло в мыслях девушки.

- Это взбесившийся социум, - ответил мужчина. Он, как обычно, сидел на старом диване в своем костюме и противогазе. – Кто-то решил, что умнее всех и знает рецепт счастья, наобещал красивой сытой жизни, а сам разрушил все.

Девушка была рада, что мужчина здесь. Страх немного отступил.

Включился небольшой черно-белый телевизор и молодая элегантная пара под звуки аргентинского танго стала скользить в кадре. Так необычно было видеть и слышать танго в этом безумном мирке мертвого городка, неуместные тут чары любви и страсти кружились в воздухе мрачной комнаты.

Мужчина снял противогаз, и неотрывно глядел на танцующих.

- Это я, - прошептал он. – И моя любимая Лора.
Мужчина спрятал лицо в ладонях, плечи поникли.
- Мне было 17 лет, а Лоре 20. Мы были красивой парой и танцевали на всех праздниках, нас часто приглашали для выступлений. Я полюбил Лору, а она относилась ко мне, как другу, я считал, что со временем, когда стану профессиональным танцором, мы будем гастролировать по миру и зарабатывать большие деньги, и я смогу создать комфортную жизнь Лоре и себе… - Он впился ногтями в лицо и сделал резкое движение сверху вниз. На коже появились тонкие кровавые полоски. – Я не хочу этих воспоминаний! Мне больно! – Он надел противогаз и заплакал. Слышны были его глухие всхлипы.

Девушка не знала, как ему помочь, как поддержать. Страх, жалость, растерянность – все чувства смешались, она молча сидела, опустив голову. Ей было больно слышать эти рыдания.

Сквозь слезы мужчина продолжил:
- В тот день мы должны были танцевать на сцене, в парке. Было много народу, полиция еле сдерживала толпу, и когда мы вышли – на нас полетели пустые банки из-под пива, толпа улюлюкала, обзывала Лору шлюхой, а меня – педиком… Лора прошептала, чтобы я не обращал на это внимания.   Она прижалась ко мне, и мы стали танцевать. Как она была прекрасна! Она улыбалась, хотя глаза были полны слез… Что эти дикари понимали в танго? В музыке? В красоте, в любви?
Позже, за кулисами я вызвал такси для Лоры. Злая толпа подходила ближе. Несколько отморозков вырвались вперед, и стали лапать Лору, стремясь сорвать с нее полуоткрытое сценическое платье, она закричала… Когда я бросился к ней, меня сбили с ног, стали избивать, а потом… потом… изнасиловали прямо у сцены, на глазах у Лоры… Я лежал на сыром асфальте, сломленный, уничтоженный, мне было больно, позорно… Я мужчина, но не смог   защитить любимую…Перед глазами были только золотые туфли Лоры…Она уехала. А я остался. Вот и все…

Часы тикали. Портреты на стене улыбались. Снова и снова пара на экране телевизора кружилась, улыбаясь друг другу.

- Ты где ночуешь? – спросил  мужчина.
- Не знаю… Мне некуда идти.
- Я тут останусь, домой не пойду. И ты оставайся, места хватит… Знаешь, я годами держал этот эпизод своей жизни в душе, никогда не озвучивал, даже самому себе, гнал эти воспоминания, и это меня давило, мучило… А вот рассказал, как-то легче стало, память не сотрешь… Надо учиться жить с этим…Но я стал презирать людей. Социум – это зло. Стадо бешеных людей  - страшная жестокая стихия…
- А что случилось с городом?
- Город омертвел. Тут появился новый хозяин города, который наобещал сказочную жизнь, но здравомыслящие люди не поддержали его, а наоборот, высмеяли его амбиции. И тогда новый хозяин решил проучить горожан. Была газовая атака. Многие погибли. Оставшиеся в живых жители покинули город. В один миг  размеренная жизнь полетела к черту. Зло и беспредел стали зашкаливать.  Пусть, как голодные волки, грызут глотки друг другу! Никто не слушал голос разума. Социум стал опасным, кто смог, уехал.
- А вы почему остались?
- Куда мне деваться? Куда ехать? Меня нигде никто не ждет. И… и… на моих руках кровь обидчиков. Да, да! Я выследил их по одному и уничтожил, теперь они гниют в канавах…Я стал таким же дикарем, преступником,  как они, как те, которых презирал. А я ведь хотел другой жизни! Я хотел быть счастливым! Моя жизнь могла быть другой!! – Он снова всхлипнул.

Молчание темным облачком окутало комнату.
- Неужели нет выхода? – прошептала девушка.
- Я его не вижу… Сгнию здесь. Один… А ты завтра уходи. Нечего тебе тут делать. Давай спать, иди ложись сюда, - он показал место рядом с собою, - уместимся, тут и плед есть.

Они легли рядом на диване, касаясь плечами, укрылись пледом. Девушка слушала дыхание мужчины. «А я даже не знаю, как его зовут, утром спрошу…» - подумала девушка и свернувшись калачиком, закрыла глаза. Ночные шорохи пугали ее, но близость мужчины успокаивала.
- Просыпайся! – Мужчина в противогазе тряс девушку за плечо, – быстро надень противогаз!

Девушка с трудом разлепила глаза. Она плохо себя чувствовала, все тело болело, зудели ноги, во рту было неприятно.
Мужчина помог ей надеть противогаз и они вместе выбежали из здания.

Солнце лениво освещало утренний город.

- Беги за мной! – крикнул мужчина и устремился вперед. Они добежали до какой-то двери и юркнули вниз.

Это был хорошо оснащенный подвал. На столе лежали консервы, бутылки с водой, какие-то коробки.
- Тут безопасно, - сказал мужчина. - Возьми воду и умойся там, - он указал на  шторку.

За шторкой находился тесный санузел. Девушка умылась, привела себя в порядок.

Потом мужчина умылся и они сели завтракать.
- Хлеба нет, - сказал мужчина,  - ешь так, - Он подвинул к девушке консервную банку с фасолью.
Они молча завтракали.
- А что случилось? – спросила девушка.
- В катакомбах осталось несколько человек, их выкуривают газом.
- Кто?
Мужчина пожал плечами:
- Хозяева мертвого города. Иногда бывают тут газовые атаки. Когда все вымрут, атаки прекратятся.
- Давай уедем,  - сказала девушка.  - Там был велосипед. Может, машину найдем…
- Сейчас надо прятаться. Опасно.

Вдалеке завыла сирена.

- Сволочи. Нас ищут. Но ты не бойся. Сюда не придут.
Послышались выстрелы, крики. Затем все затихло.
- Все. Напугали, постреляли. Теперь несколько дней можно ничего не бояться.
- А что будем с городом?
- Разрушат. Или позже заселят такими же отморозками. Или превратят в логово новых хозяев… Думаю, с новым строем мертвых городов станет больше. Людям будет неуютно жить в озверевшем социуме. Там, где нет любви, где нет музыки, танца, стихов – нет жизни. Людям нужны созидательные эмоции… но не в таких городах…
- Ты останешься тут? – спросила девушка.
- Мне некуда идти. Я постоянно прячусь, в свой дом почти не захожу. Думаю, найти таких же бедолаг, как я, и вместе выживать… Боже мой, прошло с того дня всего несколько лет, а мне кажется, целая вечность… И как я изменился… Мама воспитывала меня другим, и вот, во что я превратился – несчастное, забитое, сломленное существо… - Мужчина горько вздохнул и закрыл глаза.

В тишине было слышно только дыхание.

- Тебе нельзя тут оставаться, - сказал он. – Я помогу тебе выбраться отсюда.
- Уйдем вместе.
- Могила моей матери тут. Если я уйду, не смогу больше сюда вернуться. Разорвется та тонкая нить любви, надежды… Я не могу…
- Мы могли бы найти Лору…
- У нее совсем другая жизнь, - усмехнулся мужчина. – И зачем ей я, который не смог защитить ее честь? Который сам поруган? Нет, - он покачал головой, - я останусь здесь. Лора не искала меня. Значит, не любила, ей было все равно, что со мною случится… А мама любила… И растила меня достойным человеком, но…

Помолчали. Девушке стало очень неуютно находится тут, в тесном подвале, ей захотелось на волю – туда, где улицы пестрят яркими красками, где люди снуют по своим делам, сидят в маленьких уютных кафешках, влюбляются, растят детей, где из открытых окон несутся звуки музыки, где солнце заливает своим светом все вокруг… Она так соскучилась по всему живому!

- Я выведу тебя на окраину, - сказал мужчина, - оттуда ты сама дойдешь до соседнего города, там тебе помогут.

Мужчина открыл потайную дверь и светя фонариком, устремился вперед, в подземные пути. Девушка шла за ним. Они шли, шли, луч фонарика прыгал по стенам, стало трудно дышать. Но скоро почувствовалась прохлада, значит, где-то рядом выход.
Они вылезли на окраине города. Тут все здания были разрушены, валялись никому не нужные уже вещи, ржавели брошенные автомобили. Унылое запустение подтверждало, что жители сюда не вернутся.

Земляная дорога стремилась к серому горизонту. Там, где-то далеко, была живая жизнь…