Ананд. Глава тринадцатая

Начало повести - http://proza.ru/2021/05/20/1508

Надежде не спалось. Одно дело мечтать о семейной жизни, и совсем другое — подавать заявление в загс. Ананд ей определенно нравился. Да что там «нравился», она по уши была в него влюблена. Если здраво рассуждать, то о лучшем женихе и мечтать невозможно. Одно смущало: брахмачарья — это на всю жизнь или как? А если на всю жизнь, сможет ли и она постоянно сдерживать себя, не переступая границу объятий и поцелуев? Сомнительно. Вечером на берегу Сутки, когда, закончив уроки плавания, они вышли на берег и, прежде чем набросить на себя одежду, стали согревать друг друга поцелуями, она почувствовала его возбуждение. Ее голова пошла кругом, но он вдруг отстранился и, оставив ее в полуобморочном состоянии, стал быстро одеваться. Правда, одевшись, тут же подошел, обнял, помог и ей одеться и до самого дома нес на руках, но главного не произошло… И никогда не произойдет… А как бы хотелось, пока возраст позволяет, еще детей нарожать! И Настя братику или сестричке порадовалась бы, и мать внуку или внучке… Нет, одной тут ничего не решить, надо идти на сеновал, будить Ананда и решать вместе с ним.

Надежда тихонько поднялась с кровати и на цыпочках стала пробираться к дверям.

— Ты куда? — услышала она голос матери. — Дай человеку поспать. Успеете еще и натешиться, и наговориться.

Надежда подошла к рукомойнику, зачерпнула кружкой воду из ведра, медленно выпила, поставила кружку на табурет рядом с ведром, постояла в раздумье посреди комнаты и вернулась на свою кровать. Снова задумалась, но мысли уже были более спокойные, и в конце концов она согласилась с матерью. Конечно, пускай он поспит. Утром по дороге в Гулебино можно будет обо всем обстоятельно поговорить и нацеловаться и наобниматься вволю. Однако сон еще долго не шел. Наконец истомленные бессонницей веки сомкнулись, а когда, как ей казалось, через минутку, она вновь их разомкнула, комната уже вся была залита солнечным светом. Со двора доносился неясный шум, что-то кому-то говорила мать. Громко фыркнул Рубин, и тут же раздался звонкий голос Насти:

— Папа, идем маму будить!

По ступенькам крыльца застучали шаги, скрипнула дверь в сенях, в комнату вбежала Настя, а следом за ней вошел Ананд. Увидев ее сидящей на краю кровати, наперегонки бросились к ней, она обняла их, расцеловала и не успела еще ничего спросить, как дочь сама все рассказала:

— А мы с папой ездили в Гулебино. Я помогала ему мешки складывать на телегу и с Мариной Кутеповой еще раз попрощалась. Бабушка сказала, чтобы шли тебя будить — пора в Мышкин ехать. Можно и я с вами поеду?

— Нет-нет, — отстранила от себя дочь Надежда, встала и, заправляя кровать, пояснила: — Мы только туда и обратно. А у тебя и свое здесь не разобрано, и в огороде бабушке надо помочь.

В дом вошла Полина Федоровна:

— Денег с собой возьмите, мало ли зачем понадобятся. Мыла в магазине прикупи. Проверь, все ли документы с собой взяли.

— Еще с вечера все приготовила, — откликнулась Надежда, направляясь к умывальнику.

Спустя четверть часа они с Анандом выехали из Новинок. Ночные сомнения при свете дня немного отступили, и Надежда решила пока их не высказывать. Ведь страсти и продолжение рода — далеко не главное в нашей жизни. Разве не этому учат все религии? Даже в нашем безрелигиозном советском обществе каждый гражданин на первое место в своих думах и чаяниях должен ставить не свое личное, а интересы общества в целом. Ленин тоже был брахмачарья — они с Крупской, кроме как о революции, ни о чем таком и не помышляли, потому и бездетные. В любом случае лучше Ананда отца для Насти и спутника жизни для себя найти невозможно. Так что не надо привередничать.

Заявление на вступление в брак в Мышкине принимали долго. Сотрудница загса, сержант НКВД, удивилась, почему муж берет фамилию жены, а не наоборот. Ананд сказал, что это не противоречит закону. Она потребовал объяснить причину. Он объяснил, что, когда был беспризорным, за цыганскую внешность его прозвали Чурон, вот эту кличку и прилепили ему в детдоме вместо фамилии, а потом она и в паспорт перешла. Нет никакого желания ее сохранять, а тем более передавать жене и детям.
После долгих размышлений сотрудница велела им посидеть в коридоре, пошла куда-то консультироваться и застряла на целый час. Наконец вернулась, сказала, что все в порядке, но после регистрации брака надо будет сообщить о смене фамилии в военкомат по месту воинского учета. Регистрацию брака назначила на восемнадцатое августа на одиннадцать часов.

— Что-то я устала, — пожаловалась Надежда на выходе из загса. Ткнулась лбом в плечо Ананда, вздохнула и, не поднимая головы, тихо предложила: — Может, не поедем в Костенево?

— А как же Мила? — возразил Ананд, провел ладонью по волосам своей невесты, поцеловал в ушко и прошептал: — Пойми, ведь я же обещал. И потом у нас для нее подарок от твоей мамы.

Надежда отклонилась от него, шагнула назад и с жаром произнесла:

— Мама только и знает, что всех вокруг одаривать, а себе даже платья нового не купит. Ходит в школу в одном и том же застиранном да залатанном, — на мгновение задумалась и с дрожью в голосе выкрикнула: — И вообще, кто нам эта Мила?

— Не забывай, что мы с тобой сейчас вместе во многом благодаря подаренным ею нам документам, — не повышая голоса, ответил Ананд.

— Но при этом ты помог ей избавиться от кандалов. Без тебя они бы еще долго звенели в ее голове. И Толик-алкаш благодаря твоему вмешательству больше не досаждает этой красавице своими угрозами. Так что вы квиты и незачем нам привязываться друг к другу.

— Похоже, ты меня ревнуешь?

— Как я могу тебя ревновать? Ты же брахмачарья!

— Вот и славно! — Ананд подошел к Рубину, отвязал чембур. — Тогда я еду один, а ты отдохни немного, походи по магазинам, мыло купи. Через час буду ждать тебя здесь же, возле загса. Договорились?

Он потрепал ладонью гриву коня, забрался на козлы, пошевелил вожжами:

— Поехали, красавчик!

Рубин удивленно скосил глаза на оставшуюся в стороне невесту своего хозяина, затем послушно повернул голову вперед и медленно зацокал копытами по булыжной мостовой.

— Постой! — крикнула Надежда, побежала, догнала телегу, ухватилась за облучок. —Нельзя же вот так, все сразу! Я одна здесь не останусь.

Рубин остановился. Надежда забралась в телегу, устроилась удобнее на брошенной поверх охапки сена дерюжке и с обидой в голосе упрекнула жениха:

— Трудно с тобой разговаривать — все время настаиваешь на своем, а надо иногда уступать невесте для баланса.

Ананд промолчал. Так в молчании они и ехали. На косогоре, откуда открывался вид на Волгу, Рубин без всякой команды остановился, запрокинул голову и заржал, как бы приветствуя кого-то. Ананд вгляделся и увидел, как на краю обрыва, скрытая до того от глаз высокой травой, поднялась женская фигура. Узнав Милу, он спрыгнул с козел, обернулся к своей все еще продолжавшей на него дуться невесте:

— Пойдем, я познакомлю тебя с Милой.

Надежда посмотрела на него с хитринкой и неожиданно попросила:

— Возьми меня на ручки, как вчера. Пожалуйста…

Ананд протянул к ней руки, она легла на них, обвила своими руками его шею, приблизила губы и прошептала:

— Вот так я с тобой могу куда угодно идти. Даже уговаривать не надо!

Мила, не торопясь, пошла им навстречу.

— Какие вы счастливые! — воскликнула она, приблизившись. — Просто чудо какое-то. Я тут сидела одна, грустила. Все вокруг было минорным. Вдруг заржал ваш конь и громче запели жаворонки, воздух наполнился ароматом цветов, солнце из-за тучи выглянуло… Никогда не думала, что счастье может быть таким заразительным!

Надежда, поцеловав Ананда в щеку, встала на землю, улыбнулась и протянула руку Миле:

— Надежда.

Мила приняла ее ладонь:

— Красивое имя, обнадеживающее. А я Людмила.

— Быть милой людям тоже дар.

Они, не сговариваясь, обнялись, и у обеих проступили на ресницах слезинки.

— Ну вот, — прокомментировал Ананд, — сейчас опять спрячете солнце за тучи.
Женщины разжали объятия, промокнули платками слезы.

— Поедемте ко мне, я вас чаем угощу, — предложила Мила.

Ананд вопросительно посмотрел на свою невесту.

— А что, — отозвалась Надежда, — чай очень даже кстати.

В доме Милы, пока грелся самовар, Надежда от имени матери подарила новой подруге узорный павлопосадский платок. Мила растрогалась, сказала, что вчерашний день помог ей смыть грязь прошлого, а сегодняшний принес столько света, что глаза щиплет. За чаепитием она рассказала, как к ней утром приходил Анатолий, говорил, что бросил пить, просил прощения. Она ответила, что зла не помнит и, хотя былого не вернуть, рада за него. Перед уходом Надежда и Ананд пригласили Милу прийти в загс, чтобы присутствовать на регистрации их брака. Расставались Мила и Надежда с объятиями и поцелуями, как давние подруги.

Продолжение http://proza.ru/2021/05/31/411