Охота на зайца

   
   Однажды в горячую летнюю пору колхозник, обременённый графской фамилией Толстой и царским именем Николай, с суковатой палкой в руках отправился в ближний лес. Шёл он не на лёгкую прогулку добровольного прогульщика, а на тайный и опасный труд, добыть какую-нибудь животинку, пригодную для пропитания семьи. Не смотря на мощный подъём сельского хозяйства в стране, жители родного села Николая Толстого питались скудно и однообразно. Председатель колхоза Архип Кузнецов управлял жизнью сельчан принципиально жёстко и требовал от них первоочередного служения колхозу, партии и государству. Пламенными речами он подогревал, постоянно остывающий, дух  колхозников и побуждал их радостно трудиться во имя светлого будущего с его изобилием всего и для всех, но в первую очередь кормов для колхозных коров.

   Дух Николая Толстого был равнодушен к проповедям председателя колхоза. Как он мог радостно трудиться ради изобилия светлого будущего и уж тем более кормов для чужих коров? Вот и сейчас, шагая по дороге в лес, Николай не чувствует ни малейшей радости. Наверное, это потому, что в его душе на постоянное местожительство прописался страх. Он заставляет Николая пугливо оглядываться по сторонам, нет ли поблизости председателя колхоза? Отсутствие в открывшемся зелёном пространстве царственной фигуры Архипа Кузнецова потихоньку наполняет душу Николая радостью. Он делает глубокий вдох и, облегчающий душу, выдох.

   На радость души тело ответило болезненной изжогой в левом подреберье. Это желудок, слабое звено тела, напомнил хозяину, что его давно пора побаловать животной пищей. Мажорное стрекотание кузнечиков, властителей травяных дебрей, подарило Николаю идею побаловать желудок оригинальным луговым блюдом из свежих кузнечиков.
 
   Ловля кузнечиков оказалась делом совсем не простым. Николаю пришлось досыта побегать, попрыгать и попадать, чтобы накрыть ладошкой очередного кузнечика. Вспотевшее тело стало настоятельно советовать хозяину прекратить эту бесполезную охоту. Николай согласился. Наилегчайшая масса кузнечиков не позволяла удовлетворить законные требования желудка, да и вкусовые качества этой «животной пищи» были на таком низком уровне, что исчезли под напором брезгливости души.
 
   «Как животные, птицы и рыбы могут питаться этим прыгающим мясным недоразумением?!» - подумал Николай, махнул рукой на ловлю кузнечиков и быстрым шагом двинулся к лесу.

   В объятиях леса Николая охватила блаженная мечта поймать животное, обладающее настоящим нежным и вкусным мясом.
 
   - Поймать бы сейчас за уши молоденького зайчишку, - пробормотал себе под нос Николай и как-то грустно-грустно вздохнул.

   Из глубины памяти плавно и напевно всплыл вопрос: «Мечты, мечты, в чём ваша сладость?», и Николай подумал: «Странно, почему я не чувствую во рту никакой сладости?»

   Вместо сладости он ощутил аппетитный запах, и даже вкус, жареного мяса.

   - Чьё же это мясо? - спросил самого себя Николай. – Ах, да это же мясо нашей старой  курицы!

   Он вспомнил, как в прошлом году эта несчастная курица перестала нестись. Супруга Николая, женщина сурового сельского нрава, лишённая милосердия и сочувствия, приговорила курицу к высшей мере наказания. Жаркое из тела преступницы получилось несколько жестковатым. На этот пустяк семейство не обратило никакого внимания, и съело жаркое за один присест. Вкусовые воспоминания спровоцировали во рту Николая быстрое накопление всем нам известной жидкости, а желудок отреагировал новой волной изжоги.

   - Ишь ты, мяса захотел, - пробурчал Николай, недовольный реакцией организма на воспоминание о старой курице.

   В сердцах он сплюнул на роскошный папоротник. Флегматичное растение молча встретило это оскорбление. Говорят, молчание – знак согласия. Именно так и понял Николай реакцию папоротника на своё обидное деяние, и с помощью двух пальцев своей благостной пятерни провёл изумительную экзекуцию освобождения собственного  носа от избытка влаги и купающихся в ней примесей. Вылетевшая из носа киселеобразная субстанция бледно-зелёного цвета приземлилась на этот же папоротник.
 
   Папоротник только чуть-чуть колыхнулся, зато Николай почувствовал явное облегчение не только духа, но и тела, и бодро подпрыгнул. Ему захотелось взлететь на одну из планет вселенной, где нет председателя колхоза, но много доброжелательных зайцев, готовых  прыгнуть в руки человека, охваченного муками мясного голода.
 
   Мечтательность в лесу почти всегда кончается неприятностью. Задрав голову в небесные дали, видимо, в поисках подходящей планеты, Николай перестал контролировать движение ног, и эти две растяпы налетели на внезапно подвернувшийся берёзовый пень. Падая, Николай сильно ударился о пень боком. По-молодецки крепкое тело пня стойко встретило удар. От внезапной боли в боку Николай охнул, и ему послышалось, что пень ехидно хихикнул. Душа Николая возмутилась этой выходкой пня и приказала телу наказать хулигана.  Тело приказало ногам, попинать проклятый пень. Ноги бросили жребий. Выбор выпал на правую ногу. После пинка Николай схватился за ушибленную ногу, болезненно поморщился, осмотрел её, не нашёл видимых изъянов и облегчённо вздохнул:

   - Чёрт с ним, с пнём. Хорошо, что правой ногой пнул - это к удачной охоте.

   Николай взбодрился и, внимательно посматривая по сторонам, зашагал вглубь леса. Впереди мелькнула освещённая солнцем поляна. Это давно известное ему «пастбище зайцев». Вот и сегодня не успел Николай прошагать по поляне и десятка метров, как спугнул зайца. Небольшое длинноухое и длинноногое животное выпрыгнуло почти из-под его ног и бросилось удирать.

   - Ах ты, косой! – рявкнул Николай и, молниеносно взяв суковатую палку наперевес, подобно армейскому карабину с примкнутым штыком, бросился вдогонку за зайцем.

   Ноги Николая ещё не утратили армейских навыков бега по пересечённой местности и преодоления полосы препятствий. Они без пререканий и размышлений, явно желая выслужиться перед хозяином, придали телу вполне приличное ускорение. Однако отсутствие тренировки быстро свело ускорение на нет. Скорость стабилизировалась на уровне бега трусцой. Проживание в лесу позволило зайцу избежать службы в армии, но зато предоставило ему возможность ежедневных тренировок в беге, поэтому он удалялся от преследователя с гораздо большей скоростью. Лес всегда считал зайца своим постоянным жильцом. Кронами деревьев он как бы посмеивался над азартом двуного хищника. Лес бросал охотнику под ноги всяческие препятствия. Николай несколько раз падал, вставал и снова бежал. Расстояние между охотником и зайцем увеличивалось, и вскоре заяц исчез из поля зрения преследователя.
 
   - Чёрт возьми, этих длинноногих бегунов, – в сердцах пробурчал Николай, останавливаясь и пытаясь привести взбесившееся дыхание в норму.

   Углядев ближайший пенёк, Николай посадил на него своё успевшее вспотеть тело. Мрачные мысли заполонили его голову. Они водили хоровод вокруг фигуры председателя колхоза. Эх, побегал бы Архип Кузнецов по летней жаре, да по пересечённой местности за этим не таким уж большим куском свежего мяса, покрытый лёгкой летней шкурой, никуда и не на что не годной. А ведь он постоянно капает на наши мозги. Ему, видите ли, партия и правительство строго указали, направлять всех без исключения колхозников на самые необходимые в данный момент времени работы.

   Эх, если бы сегодня, в такой прекрасный летний день, председатель колхоза соизволил бы дать колхознику Николаю Толстому указание, каким конкретно образом он может наверняка поймать зайца. Обида на председателя колхоза встряхнула душу Николая. Почему Архип Кузнецов не дал ему задание поймать зайца за уши? Конечно, председатель колхоза мог отговориться, мол, летом охота на зайцев запрещена законом. А вот если бы он пошевелил мозгами, до него бы легко дошло, что ловля зайцев за уши не является охотой. Такой заяц автоматически выпадает за рамки закона. А если серьёзно покопаться в нашем законодательстве, зайцу, пойманному за уши на месте преступления, можно смело предъявить обвинение в хищении растительности, произрастающей на территории колхоза. В качестве наказания зайца можно освежевать на месте преступления. Шкурку зайца, пусть и по мелкой, летней цене, следует доставить в контору и вручить лично председателю колхоза. Чтобы обезопасить председателя колхоза от обязательности уплаты подоходного налога за тушку, колхозник Толстой с удовольствием отнесёт тушку на собственное подворье. Трудолюбивые руки его супруги с благодарностью примут тушку зайца и, под громкие крики ура всего семейства, они приготовят из неё деликатесное жаркое. Боже мой, какой треск за ушами будет стоять у членов семейства во время вечерней трапезы!

   В результате личного разгильдяйства председателя колхоза, который не внушил зайцу поиграть в поддавки с колхозником Толстым, Николай лишился счастья поймать этого длинноногого зверюгу за уши и угостить его мясом себя и семью. Зато заяц порадовался неудаче Николая. Он забежал на холмик, встал на задние лапы, а передними лапами послал колхознику Толстому иронический ответ, который, в переводе на человеческий язык, означал:

   - Ишь ты, раскатал губы на дармовщину.

   В душу Николая Толстого закралось подозрение, что может быть до длинных ушей зайцев дошёл слушок, порочащий честное и благородное имя колхозного труженика? Наверняка этот слушок распустили завистливые языки земляков, вовлечённые неразборчивой фортуной в совместную колхозную деятельность. Впрочем, этот слушок вырос не на житейском пустыре. Частенько острое обоняние земляков улавливает волнительный и чертовски вкусный запах жаркого из зайчатины, излучаемый усадьбой Николая Толстого.
 
   Конечно, зависть к ближнему – плохой сожитель человеческого бытия. Но что мог поделать с этим явлением председатель колхоза Архип Кузнецов? Божественная партия обошла его политической волей, обеспечить каждого колхозника вкусным и питательным мясом зайцев. В рядах этой партии взыграли роковые струны гуманизма. Она решительно взяла под охрану всё поголовье зайцев на территории страны.

   В этот вечер, уставший от дневных переживаний, Николай Толстой рано лёг спать. Благосклонная судьба подарила ему приятный сон. Шагая по лесу, Николай внезапно наткнулся на зайчиху. Он не растерялся и ловко поймал её за уши. От радости Николай стал приплясывать на месте.

   - Чему радуешься, дурак? – голосом председателя колхоза оценила его пляску зайчиха. – Придёшь домой, я спущу с тебя шкуру.