Розовый слон. Ч. 6. Простить и забыть

ЧАСТЬ 6.  Простить и забыть
 
- Ты чего на край света ходила? – ворчливо встретила ее подруга. - Или наводнение во дворе?

Лилька привалилась спиной к стене и заревела.

- Господи, да на тебе лица нет, – Машка схватила ее за руку и втащила  в квартиру. - Рассказывай, что произошло?

- Ой, Машка, если бы ты знала, кого я сейчас встретила, - уткнувшись в ладони, захлюпала Лилька.

- Да не реви ты, - обняла ее Машка, - маленького  разбудишь.  - Она погладила ее по животу. – У, мамка, какая, спать не дает.

- Да, ну тебя Машка, он еще ничего не понимает.

- Много ты знаешь. Ребенок все слышит и понимает, - она вытащила из кармана носовой платок, - давай, вытирай слезы, и помни, дети нам свыше даны. И знают они о нас больше, чем мы о них. Ясно?! Ну, а теперь рассказывай, что с тобой приключилось.

- Я в магазине Андрюшку встретила, - испуганно проговорила Лилька.

- Какого еще Андрюшку?

- Того самого, из школы. Он сказал, что никогда мне не изменял.

- А как же фотографии? Ведь ты их своими глазами видела.

- Он говорит, что это фотомонтаж. И в том, что произошло, обвиняет отца.

- Константина Аркадьевича?! - ахнула Машка. - Не может быть.

- Андрей сказал, они вдвоем с Танькой это дело состряпали. Но я ему не поверила. Не мог отец так поступить.

- А я верю, –  Машка с сочувствием посмотрела на Лильку. - Это вполне в его стиле. Ну, сама подумай, разве он мог допустить, чтобы у него был такой зять. Конечно же, нет. Ему нужен был богатый, состоявшийся, с родословной, чтобы не стыдно было в обществе показать. А твой Андрей, кто? Безотцовщина, мать училка, ни кола, ни двора... комната в коммуналке.

- Но, как он мог?! А Танька?! Ведь, мы с ней были подругами.

- Я думаю, это от зависти. Ты же сама говорила, что у нее отец уголовник, а мать пьяница. А ты дочь известного адвоката.

- Да, но мама относилась к ней как к родной дочери, учила музыке, рисованию.

- Вот именно, как к родной дочери. А ей этого было мало. Учила музыке… Где? У себя дома. А ты в музыкальную школу ходила.

- Да, но…

- Вот тебе и но. Я знаю таких людей, Лилька. Им, сколько ни давай, все будет мало.
- Что же теперь делать, Машуня?

- Да ничего! Выброси из головы! Для тебя сейчас главное - лялька!

- Забыть?! - снова захлюпала Лилька. - Да у меня вся жизнь из-за него кувырком пошла.

- Ты что, все еще  его любишь? - опешила Машка.

- Не знаю…

- А как же Сергей?

- Это другое, - задумалась Лилька. - Сергей – наваждение, боль. Да, да, он моя боль! Он – инквизитор моей души!

- И что ты с этим инквизитором в одной постели делала?

- Наверное, любила. Только по-другому, без души. Не так, как Андрея.

- Не знала, Лилька, что ты мазохистка.

- Я и сама до сегодняшнего дня не знала. Ой, Машка, чего-то мне совсем плохо, - она покачиваясь встала с дивана.

- Тошнит, что ли?

- Ага.

- Терпи, подруга, - она уложила ее на диван, а сама поскакала за тазом, - я с Пашкой полгода от унитаза не отходила, и ничего, выжила.

- И я выживу, - проглотив слюну, пискнула Лилька, - всем назло выживу. И буду самой счастливой.
   
Машка притащила из ванной пластмассовый таз, поставила на стул рядом с диваном.

- Доля наша бабья такая – любить, выживать, блевать да рожать, когда срок придет, - резюмировала она, - так что блюй на здоровье и думай о хорошем.

 Так, за разговорами, уговорами и размышлениями о смысле жизни, прошла неделя. Девушки много гуляли, откровенничали и однажды пришли к выводу, что жизнь – забавная штука и относиться к ней надо, как к шаловливому ребенку, а не иначе.

http://proza.ru/2021/06/14/1331