Непридуманные истории. Война. Хоспис 22

"От Господа стопы человеку исправляются, и пути его восхощет зело».
(Псалтырь, кафизма 5, псалом 36; 23)

Война – это всегда боль и лишения, потери и разрушения, и в то же время, подъем патриотического самосознания нации, объединение и сплочение всего народа. Тогда солдаты – герои, беда – одна на всех, подвиг и в тылу и на фронте, Победа – одна на всех. И откуда-то у народа, казалось измученного до предела войной, берутся силы на восстановление городов и научные открытия, взаимопомощь и новые фильмы…

Новые времена и новые понятия черной змеей вползли в нашу жизнь: ограниченный контингент, локальные войны, горячие точки, а ведь за всеми этими безликими понятиями стоят человеческие жизни... Теперь общество делится на тех, кто столкнулся с бедой, и те, которые об этом знают только из новостных изданий. И солдаты, вернувшись, домой уже герои не для всех…

Великий русский полководец, генералиссимус и победитель Александр Васильевич Суворов говорил: «Война не закончится до тех пор, пока не будет похоронен последний солдат», а значит, многие войны нашего времени до сих пор продолжаются… Низкий поклон величайшему полководцу. Однако мир дуалистичен. Женский взгляд, мне кажется полноправно, дополнит картину: горькие, безмолвные материнские и вдовьи слезы на разрыв души, «фантомные» душевные боли без срока давности, когда и двадцать лет после потери родного и любимого человека, вдруг кажется, что за дверью скоро услышишь знакомые шаги , а безотцовщина детей, которые очень мечтают увидеть глаза отца и почувствовать силу его рук, ощущение родного и надежного плеча рядом… , а вместо этого, имеющие взамен могилку своего папы и его фотопортрет с навсегда застывшим взглядом в вечность… Это продолжение той же войны?!... Только уже без побед и знаменательных дат вывода войск, без марша и без медалей… (простите, эта тема - мое личное)

Отголоски таких региональных конфликтов в нашей области, к сожалению, не редкость. Участники боевых действий с посттравматическим синдромом попали к нам в хоспис.

В палате новый человек со своей жизненной историей, которая была разорвана войной, изменила личность, сломала нормальный склад жизни…, но эти подробности я узнала позже, а пока, знакомство с ним было крайне неприятным. Вхожу в палату, здороваюсь, угощаю, а в ответ куча претензий и обвинений (позже он признался, что был пьян в тот раз). Диалог не состоялся. Следующая наша встреча была с оттенками деловой беседы: речь у него грамотная, представился по имени и отчеству Олег Олегович (имя изменено), выдал без заминки список требований (необходимо дополнительное усиленное

питание, вещи, гигиенические средства для ухода за стомой). Я обещала принести бланки для обращения в благотворительный фонд за помощью.

Документы он заполнил и уже через день (наверное, снова «расхрабрившись» спиртным) откровенно хамил мне, упрекая во лжи (ему казалось, что его просьба о помощи должна быть выполнена чуть ли не в час обращения, а поскольку, этого не случилось, значит, я в этом виновата). Объяснив, ему всю схему оказания помощи, постаралась поддерживать официальный формат общения, выполняя свои обязанности. Он же при каждой встрече продолжал «обличать» меня, умудряясь не лестно комментировать даже факт раздачи угощений для всех. О конструктивном диалоге и чтении вообще речи не шло. Поэтому, когда он переехал из нашего отделения, я вздохнула с облегчением.

Прошло несколько недель и ко мне обратились наши добровольцы с просьбой о помощи. Мы пошли в городскую больницу, где, с их слов, лежал человек – БОМЖ, которого необходимо «поставить на место», а молодых людей это не получилось. В палате я увидела Олег Олегович. Он после сложной операции нуждался в помощи, но выражал это в такой неудобоваримой форме, что ребята уже просто выбились из сил. Помощь мы организовали, но тут я уже говорила с ним другим тоном. Это помогло урезонить его претензии к миру. Какого же было мое удивление, когда я встретила его уже через четыре дня после операции на паперти больничного храма. Стоял он в тапочках на десятиградусном морозе. Тут я уже просто задохнулась от возмущения на его легкомыслие:

- Да, что же это такое, вам же ходить разрешили только по коридору, а вы по какой такой жизненной необходимости здесь зарабатываете себе кучу соматических осложнений после операции?

И он привел вескую причину своего поступка:

- Срочно нужны деньги на сигареты!

Препроводила его в палату, пригрозив, пожаловаться доктору.

Прошло еще несколько недель. За помощью он больше не обращался. Его должны были после больницы перевезти в хоспис на восстановительное лечение (я ему это несколько раз объяснила). Звонок от священнослужителя с просьбой встретить Олега Олеговича на автовокзале и постараться поселить его в какое-либо учреждение, поскольку он - действительно без определенного места жительства, а на улице зима. Эта информация повергла меня в шок:

- во-первых, оказалось, что Олег Олегович при выписке из больницы, категорически отказался от госпитализации в хоспис, добрался до другого города, переночевал на улице, ожидая батюшку;

- во-вторых, администрация хосписа от перспективы пребывания у них «бунтаря, нарушающего режим» были, прямо скажем, не в восторге (хамил персоналу, постоянно

нарушал режим пребывания, сам пил и других угощал), но все же (после длительных уговоров) пошли на встречу, обещали принять под мою ответственность за его поведение;

- в-третьих, приезжает сегодня поздно вечером, денег на такси у меня нет (а другой транспорт в такое время просто не ходит). Обратилась к нашим добровольцам за помощью в транспортировке, но они категорически отказались впредь иметь с ним дело (позже, правда, они мне перезвонили и обещали помочь, только с условием, если я поеду с ними вместе).

Приехала на вокзал, выходит из прибывшего автобуса наш путешественник - «как денди лондонский одет» (матушка на складе подобрала ему и дубленку, и шапку, и обувь – очень хорошо одет), а на лице выражение снисхождения к нам, допущенным к встречи его величества. Тут все мое нервное перенапряжение за сегодняшний день, который я провела буквально в дипломатических урегулированиях последствий его путешествий, вылилось просто в крик:

- Олег Олегович, – вы взрослый человек, а думать о других совсем не умеете! Почему вы решили, что весь мир обязан вам? Почему вы позволяете себе беспокоить батюшку, который не так давно на ногах перенес инфаркт (он с большим трудом дважды за несколько месяцев помог вам найти место для проживания с медицинским уходом, благодаря его участию вы попали в больницу и вам сделали операцию и т.д.., а вы своими поступками заставляете его снова переживать за вас) ? Почему ребята должны ночью ехать через весь город, дабы вас встретить ????????????

Нужно сказать, что наш герой очень впечатлился новостью о том, что такой молодой священник перенес инфаркт и при этом продолжает активно служить и работать, смиренно и с большой ЛЮБОВЬЮ неся свое послушание, сердечно и внимательно относится даже к незнакомым людям:

- Значит, живота своего не жалея! – задумчиво заключил он.

Тут пришло время нам узнать подробности его жизни. Теперь наш поздний гость сидел в машине присмиревший, с явным сожалением о своем поведении, начал объяснять скрытые мотивы своего отъезда:

- Дело в том, что я с компанией друзей жил на улице вблизи храма, где теперь служит этот батюшка. Тогда его только туда назначили. Наш образ жизни обычно вызывает у людей либо брезгливость, либо социальную агрессию (паразиты, разносчики инфекций и т.п. – так к нам обращаются). И тут утром к нашей компании идет священник, но я встал, собираясь «отразить атаку», а он так спокойно с нами говорил, что я сам не заметил, как проникся доверием к нему и рассказал о себе. Когда вернулся с войны, растерялся, будто в иную реальность попал, знаю о себе: здоровый, выносливый человек, кое что умею не плохо делать, раз жив остался, а здесь мой опыт не нужен. Нет у нас центров для реабилитации военнослужащих, которые вернулись с боевых действий. Тут много профессионалов (врачей, психологов, социальных работников) помогать адаптироваться должны. Сам редко, кто справляется – психика поломанная после войны. Работы не

нашел. Поиски затянулись надолго, неудачи стал запивать горькой. С женой на этой почве разлад. Поиски свои прекратил, чаще стал бывать на веселе. Она не выдержала и уехала работать в крупный город, а потом и дом наш продала. Так я на улице и остался. Обиды, разочарования, отчаяние, а потом уже и пустота наполнили душу. Документы потерял. Чувствую, что батюшка с уважением ко мне, я так давно этого отношения по отношению к себе не испытывал, что неожиданно для себя попросил помочь исправить мое положение. Он меня в центр для лиц БОМЖ определить попытался, а я там уже был, меня туда больше не берут. Пил там, а этого нельзя делать. Прошлую зиму я там прожил, а летом ребят встретил и ушел на вольные хлеба... Так батюшка флюрограмму оплатил, вещи необходимые мне нашел, в ваш город меня привез и в хоспис помог попасть. Стал я батюшку уважать. На словах многие обещали, а вот на деле он первый поддержал, а главное поверил в меня... Вот и на операцию меня устроил… Хотел я ближе к батюшке быть, работать при храме, вот и уехал.

Тут ребята в ответ вопрос ему задали:

- А где ты жить собирался? Нет там жилья! Разве можешь ты теперь батюшку подвести ?! Тебя и сейчас в хоспис под честное слово кладут, как только раз выпьешь, выгонят – строго обещали!

Тот в ответ заторопился с обещанием вести себя «по протоколу»!

Приезжаю на работу, а он по коридору уже на встречу с «отчетом» торопиться:

- Все нормально. Замечаний нет.

Надо сказать, что положили его в палату, где лежал один человек – Леонид в тяжелом состоянии (уже говорить не мог, кормить его нужно было с ложки). Другой сосед - Николай, был после серьезной травмы. Мог лежать на специальном матрасе или стоять; при этом, головные боли испытывал мучительные, любой звук ему страдания причинял. Приходилось мне с ним общаться, очень дозировано, по той же причине сам читать книги он так же не мог .

Вхожу в палату, Николай рисует карандашами стоя у тумбочки. Картинки замечательные получаются – персонажи улыбались с тетрадных листков, как в оригинале мультфильма. Олег Олегович чай по кружкам разливает. Наши угощения кстати пришлись. Смотрю и глазам своим не верю, все жители палаты улыбаются, тихонько между собой переговариваются, шутят, а свою порцию угощения Олег Олегович отдает Леониду. Тот хоть и не говорит, но в глазах интерес, с лакомством самостоятельно справляется, Олег Олегович из поильника его чаем угощает.

Меня такая благостная атмосфера и кардинальные перемены несказанно обрадовали. В следующий раз принесла для Николая новые цветные карандаши, альбом для рисования. А главное - книгу Сергея Жигалова «Дар. Над бездной отчаяния», сюжет которой, основан на реальных исторических данных. Жизнь крестьянина Григория Журавлева, который

родился в Самарской губернии, село Утёвка в 1860 году села без рук и ног, художественно описанная автором помогает ощутить силу духа главного героя...

Олег Олегович, как на боевом посту, взял обязательство читать вслух. Книга так их всех захватила, что они справились с ней за три дня (больше 300 страниц)! Это при том, что Николай до этого не мог слушать и странички.

А с талантливо выполненных рисунков Николая теперь глядела Богородица, Евангельские сюжетные картинки можно было использовать в качестве иллюстраций.

Прочли они так же и книги протоиерея Александра Торика «Флавиан». Многим это произведение ко Господу дорогу указало.

В то время в соседней палате поселился Андрея, переживая тяжелые времена в своей жизни (тоска и отчаяние в его глазах, рассказывали все без слов). Он обратился к персоналу с просьбой о консультации психолога. Поскольку в штате хосписа на тот момент такого специалиста не было, просьбу передали мне. Выслушав его переживания о не просто сложившихся жизненных обстоятельствах, рекомендовала поближе познакомиться с дружной командой Олега Олеговича, Николая, Леонида. Такая перспектива вовсе не вдохновила Андрея, но в следующий раз я их увидела уже всех вместе. Они пили чай, вместе читали и живо обсуждали прочитанное.

Андрей оказался специалистом по видео съемке, послушав рассказы о жителях этого отделения, решил снять репортаж. Помогли найти необходимую аппаратуру. Он азартно включился в процесс, отвлекаясь от своих мрачных переживаниях, профессионально снимал интервью с главными героями повествования. (к нашему всеобщему сожалению, пока это так и осталось проектом не реализованным до конца).

Через месяц такой идиллии, команда распалась: Олега Олеговича перевели в другое отделение города; Николай переехал жить в интернат, Леонид ушел ко Господу вскоре.

Через две недели меня сотрудники просили срочно приехать в отделение, куда перевели Олега Олеговича. Он «создал там революционную ситуацию, возглавив группу свободолюбивых единомышленников, и требовал изменения режима пребывания». Его бы таланты, да в мирных целях… Мы с ним проговорили пять часов, только после этого он успокоился. Признаться, мне этот диалог дался тяжело. Чтобы переключить его внимание с революционной волны, вызвать у него хоть чуточку сочувствия, пришлось признаться, что я вдова военнослужащего. Получилось, Слава Богу! Сопереживал мне. Взял себя в руки. Дал честное слово две оставшихся недели (его должны были перевести в следующую социальную инстанцию - комплексный центр для лиц БОМЖ для восстановления его документов) вести себя тише воды, ниже травы.

Справился, смог!

Зима прошла, и я в марте снова встретила Олег Олегович на территории больничного храма, где он помогал по благословению настоятеля мостить дорожки, сколотив дружную бригаду из соседей по центру, в котором он проживал. Теперь я его видела каждый день,

поскольку в первой половине дня по своей профессиональной деятельности неизменно оказывалась там. Работал он самоотверженно, мастерски руководил бригадой, а главное – он попросил священника совершить таинство Крещения и крестился. Все эти его новости очень обрадовали нас. А накануне восьмого марта он на заработанные средства (прихожане давали им небольшие деньги) от широты душевной даже купил для меня букет цветов и открытку! Удивил, так удивил. Завидев меня из далека, он побежал в Храм за букетом, вышел мне на встречу, искренне желая всего хорошего. Такой неожиданный поступок истинного джентльмена тронул и удивил. Мне давно перестал нравиться праздник 8 марта после того, как познакомилась с историей его возникновения. Православные восьмого марта чтут память святой блаженной Матроны Московской (день ее праведной кончины). От всей души поблагодарив Олега Олеговича за такое внимание и подарок, честно рассказала ему о моей нелюбви к светскому празднику, предложила оставить букет перед иконой святой Матроны, тем более что мне предстоял еще очень активный по передвижению и долгий день (цветы просто погибли бы у меня в руках). Джентльмен с пониманием согласился. Праздничный букет занял почетное место у иконы святой блаженной Матроны Московской.

Объем работ закончился. Приближалось лето. Зов «свободы» снова победил: неприкаянный странник с раненой душой отправился дальше по своему жизненному пути, зато теперь рядом с ним идет, Господом дарованный в крещении, Ангел Хранитель, перед Престолом Святой Троицы молится о нем его Небесный покровитель, в честь которого Олега Олеговича крестили…

Эта история была год назад. Следующую зиму, знаю, что его устраивали уже в другом городе в социальные учреждения… Восстановление документов – процесс трудоемкий и длительный. Поскольку, наш герой долго нигде не задерживается, так и кочует без документов.

Новые пациенты разместились в мужской палате. Вначале им было не просто находить общий язык между собой: разный опыт в прошлом, интересы не совпадали. Мои визиты и беседы то же вызывали прямо противоположную реакцию. Снова нужно было искать индивидуальный стиль общения, продумывая содержание и темы для обсуждения.

Василий (о нем уже есть рассказ) очень жизнелюбивый и активный человек. Он буквально зачитывался книгами, которые я приносила, много и с большим интересом общался, задавая вопросы, с удовольствием рассказывая то, что знал из других источников информации по теме.

Александр – очень больной и угрюмый пожилой и вечно всем не довольный человек, агрессивно комментировал буквально любую тему нашего разговора. Он уже не первый раз здесь. Мне кажется, что он имеет претензии не только к моей работе, но и ко мне лично. Меня это огорчало – не смогла найти общий язык с человеком.

Петр - среднего возраста, самый молодой житель палаты. Он то же активно противодействовал общению, сводя любой разговор к не всегда уместным шуткам, тема

которых в основном касалась горячительных напитков и т.п.. Книги не интересовали его вообще. Чаще всего видела его за игрой в карты.

Все они передвигаются только в инвалидных колясках.

Прошло несколько недель их совместного проживания. Между собой в бытовых вопросах они то же не ладили на тот момент. Осень. Пасмурно. Окна палаты выходят на северную сторону. Освещение в палате: одна лампа под потолком (ниже будет понятно, почему я акцентировала тут внимание на этой детали).

Мне очень повезло, снова есть напарница. Работать вдвоем значительно легче. Оля – замечательный человек, с большим опытом работы. Наш профессиональный дуэт сложился как-то сразу, без особых усилий. Мы даже в пути беспрерывно говорили на темы, которые потом продолжали обсуждать в палатах… Как все у Бога не случайно, она появилась в самое нужное время. Дело в том, что Александр, находясь в другом отделении, познакомился с Ольгой (она до этого там работала организатором просветительских бесед от нашего фонда). Он очень обрадовался ее появлению, оживился. Я увидела впервые за несколько лет общения с ним его радость. И тут же он начал просить у нее продукты, которые я никогда не покупала для них на те деньги, которые выделяют нам на приобретение угощений. Оказалось, что в том отделении постоянно проживающих подопечных (наиболее обездоленных, не получающих пенсию и т.д.) было в разы меньше. Естественно при одинаковых выделенных средствах, там сотрудники имели финансовую возможность выполнять индивидуальные заказы особо нуждающихся. У нас же дело обстояло так, что суммы хватало лишь на приобретение угощений одинаковых для всех. Из-за такой разнице в объемах угощений, Александр подозревал меня в особой зловредности. Когда мы прояснили ситуацию, он стал спокойнее реагировать на меня. Оля недолго работала у нас, к моему большому сожалению.

Как-то я купила для угощений маленькие шоколадки «Алёнка». Они пришлись по душе Александру. Я стала стараться чаще их выбирать для всех. Видимо у него срабатывала память детства, обертка шоколадки и знакомый вкус радовал его особо. Так наладились наши с ним отношения. Александр стал заметно терпимее к нашим беседам.

Нечаянно прочла в интернете информацию: военнослужащие, проходившие службу в ДРА были представлены к государственным наградам, но не получили их в силу различных обстоятельств. Теперь можно обратиться с пакетом необходимых документов в соответствующую инстанцию с целью прояснения ситуации. Я в их палате рассказала об этом и просила совета у Василия:

- Стоит ли мне пробовать обратиться на счет награды мужа (помню, он что-то говорил об этом в свое время)?

Однако откликнулись все - мужчины палаты решительно и единодушно сказали мне тогда:

- Обязательно! Для твоего сына очень важно будет знать об отце больше, будет радостно, если заслуженная награда придет. Документы отправить стоит, но сыну пока ничего не говори об этом: придет - хорошо, не придет - не огорчится!

Я с большим уважением отнеслась к их мнению.

- Сын действительно очень тяжело переживает боль потери папы, несмотря на двадцать лет прошедшие уже после. Сейчас он в другом городе. Не так давно был в его жизни трудный момент, он позвонил мне в час ночи, сказав, что стоит на улице и кричит в небо:

- Батя, ты где??????????????

Надрыв в его голосе при этом был таким сильным и глубоким, что про спокойный сон я забыла в эту ночь…

Мне самой и сегодня больно говорить об этом, голос и невольно срывался у меня... Я видела их понимание и сочувствие.

Вскоре после этого разговора произошел поворот к позитивному общению с Петром. Это случилось неожиданным, можно даже сказать парадоксальным образом. В тот момент я уже знала о нем, что он служил в горячих точках, а значит, продолжают греметь взрывы в его ночных кошмарах; свое горе и боль потерь, которые разделить с близкими не смог в полной мере, несет по жизни, пытаясь растворить в стакане… У него есть семья, дети, брат, но отношения у них сложились проблематичные – виной этому война и ложный путь после возвращения...

Свою травму, с которой он попал сюда, получил в нетрезвом состоянии.

Запахло весной, наши мужчины смогли чаще выезжать на улицу. Остановилась я рядом с ними, радуясь хорошей погоде, рассказываю о новых книгах, которые принесла. А он в ответ:

- Чего хорошего?! Лежим здесь в этом убогом заведение, одна ржавая лампочка под потолком. Как арестованные. А вместо книг лучше бы выпить принесла!

Конечно, понимаю – человек устает от болезни и своей немощи, от не казенных стен и посторонних людей рядом, но тут наш диалог пошел непредсказуемо.

- Кто вас здесь арестовал? Вас насильно сюда поселили и удерживают, пытая ржавой лампочкой? Или вы здесь по причине особой любви к выпивке? – резко задаю шквал вопросов.

Ответить ему было нечего, а потом он и не ожидал такой лобовой атаки от меня. Раньше я эту тему просто игнорировала. Петр несколько растерялся, но потом начал «прятаться» за своими обычными шутками по этому поводу. Я же не отпускала острый вектор начатой беседы:

- Вы мне так искренне недавно давали совет про моего сына, сожалея о том, что ему не хватает отца, а с вашими детьми сейчас почему нет отца рядом? Если их кто-то обижает, что вы сделаете?

Он не задумываясь:

- Согну обидчика в бараний рог!

- Как? Вставайте, защитите!

Он, будто впервые, беспомощно оглядел себя в инвалидном кресле, растерянно поднимает глаза на меня.

Продолжаю:

- Почему уже пожиная горькие плоды алкогольного опьянения, снова мечтаете о нем? Здесь же вы, Слава Богу, находите в себе силы жить без «подогрева»? Что в алкогольном угаре так привлекательно для вас? И лампочка ржавая почему светит над вами, а не люстра или домашний торшер? Кто виноват?

Не получив ответы от него, продолжила:

- От всей души желаю вам найти ответы на эти вопросы для самого себя!

Разворачиваюсь и ухожу.

Разговор был категоричным, тема больная. Действовала интуитивно. Получилась шоковая терапия, дай Бог, чтобы сработало на пользу. Хирург делает больно пациенту для его выздоровления. Психологи – касается болевых душевных точек, ради активизации процесса критического осознания ситуации. По дороге начинаю переживать, а если перегнула палку, а если зашла слишком далеко и т.п.?? Я же сейчас не психологом работала, а организатором просветительских бесед. Как я могла позволить себе так с ним говорить?? Переживала весь вечер. Дома строго задаю себе вопросы (была ли у тебя какая-то личная выгода при этом? Испытывала ли ты злость к этому человеку, когда вела разговор?) Мои ответы меня чуть успокаивают: личной выгоды не преследовала, о нем болит душа, злости к нему нет… На следующий день с тревогой мчусь в хоспис. Они снова стайкой сидят в колясках на улице, как вчера. С облегчением здороваюсь, и от всей души прошу прощения у Петра:

- Простите меня, Христа ради. Я вчера очень резко говорила с вами…

Он не дал мне договорить, чуть смущаясь:

- Ой, да ладно. Я уже все забыл. Да я особо и не слушал…

Снова пытался свести все к шутке. Однако было заметно, что разговор тронул его, заставил задуматься.

- За каждое слово придется дать ответ перед Богом! А мы так легко бросаемся словами. Вот ты и не пьешь, Слава Богу, а все продолжаешь об этом говорить с вожделением. Послушай, пожалуйста, что произошло со мной вот на той остановке. Читаю рассказ о моей встрече с пьяным человеком… Внимательно и уважительно вел себя сегодня Петр.

Больше мы к этой теме не возвращались, прекратились и его шутки.

Весна полноправно вступила в свои права, улыбаясь и лаская нас солнышком. Дружная команда встречает меня на улице, смотрят серьезно. Петр, среди них нет. Рядом с подъездом стоит машина следственного комитета. Спрашиваю взглядом – что случилось?

Василий объясняет:

- По поводу происшествия, приведшего к травме Петру, возбуждено уголовное дело. Приехали адвокаты обвиняемого и следователь – снимают показания.

Буквально через 20 минут люди в форме, покинули здание. Наш герой медленно спускается по пандусу. Собран и серьезен. Мы продолжаем переговариваться между собой. Он поздоровался, остановился чуть по от даль и смотрит в сторону. Молчалив и задумчив. Прошло минут двадцать, он заговорил вслух, но, похоже, что обращался он сам к себе:

- Отказался я от всех претензий. Пусть дело закрывают. Я уже и документы все подписал по этому поводу. Следователь, конечно, в шоке. Адвокат удивился. Обвиняемого я простил! – сказал так твердо, и посмотрел на нас, будто вернулся из дальнего путешествия.

Смутился, и пояснил теперь уже для нас:

- Из-за водки все это случилось! Не к чему суды судить!!!

Наша компания промолчала в ответ. Дело серьезное, подробностей мы не знаем, но меня удивила глубина его взгляда – точно сам с собой встретился, душа с разумом договорились, и воцарился мир!

Промысел Божий ведет нас по жизни, посылая неслучайные события. Удивительно, как Господь близок к нам, заботиться о нас, только внимательно относись к Его подсказкам. Словно следующая ступенька открылась в нашем общении: купила книгу епископа Митрофана (Баданина) «Правда о русском мате» (при мне этих слов наши мужчины не употребляли, но то, что в других случаях пользовались такой лексикой, я знала). Автор книги до того, как принять монашеский постриг, в прошлом был морским офицером (в миру Алексей Васильевич Баданин). Он более 20 лет отдал службе на Северном флоте, командуя кораблями различных классов. Я этого заранее не знала. Прочла дома. Радуюсь, что такая биография будет авторитетом для Петра. Реальные события 1994 года, которые епископ описывает в первой главе, трогают до слез. Судьба легендарного «Чукчи-снайпера» - лейтенанта спецназа ВДВ Кравченко Н. и его сослуживцев, которые попали в засаду в центре Грозного в разгар боевых действий, оказалась в прямой зависимости от их слов. Силы противников-экстремистов значительно превышали численность бойцов. При этом наши ребята постоянно слышали выкрики : «Аллах акбар!» Более суток шел бой. Ребята, планируя дерзкий прорыв из окружения, вдруг, даже неожидано для самих себя (Это было странное, подсказанное извне решение) собрались кричать при этом русское: «ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!»… Из окружения вырвались все. А боевой лейтенант Кравченко после этого стал священником Русской Православной Церкви – отцом Николаем.

Глава «Победа Пересвета» помогает осознать глубину духовных законов…

В рядовых случаях в этой палате – оставляю книги для самостоятельного чтения, а потом обсуждаем вместе содержание, а в этот раз читала все это вслух, плакала, задыхалась от внутренней своей вдовьей боли, откликающейся в моей душе…

Мужчины замерли, а тишина в палате стояла и после того, как я ушла от них в соседнюю палату.

В следующий раз я принесла сборник рассказов очевидцев «Чудеса на дорогах войны». Обращаясь к Петру по имени, сказала:

- Это лично для вас! Почитайте, я думаю, что ваш боевой опыт поможет лучше, чем любой детектор лжи, подсказать достоверность боевых событий, тем больше тронут душу чудеса спасения…

Он не отказался, уже не ерничал, жадно взял книги у меня двумя руками. Прочел. Как-то он был на улице, угощения оставляла на каждой тумбочке в палатах, а ему на подушку положила произведение Сергея Козлова «Мальчик без шпаги». Герой этого повествования – подросток Тимофей живет с родителями, которые, не выдержав реалий периода так называемой перестройки, начали пить…

;

Уже на следующий день, нашла Петр, жадно зачитывающегося трогательной историей ребенка, единственной мечтой которого была радость общения с трезвыми отцом и мамой.

Потом, принесла ему (снова адресно) книгу монаха Варнавы (Санина) «Дом Николая Чудотворца» (рассказы о Николо-Радовицком монастыре).

- Святитель Николай архиепископ Мир Ликийский Чудотворец – скорый помощник во всех благих делах. Думаю, вам эта книга то же придется по душе.

Взял с интересом, видела, читал, а позже уже сам выбрал и познакомился с произведениями Николая Блохина.

Сделала ксерокопию из книги «Преодоление скорби» целую главу «Сила жить», запечатала в конверт и отнесла нашему воину как личное письмо от товарища по несчастью. Это не выдуманная история некого Александра, его опыт физической и духовной орьбы за свою жизнь (он получил похожую травму, как у нашего Петра).

Физические тренировки стали проходить с более серьезными нагрузками.

А уже через полгода после нашего того острого разговора, первый вопрос ко мне от него звучал так:

- Почему давно книги не приносили ??

СЛАВА БОГУ!

Прихожу после отпуска на работу. Проходя мимо, вижу - все подопечные на местах, замечаю только, что Петра в палате нет. Раздавать угощения начинаю с дальней палаты. Там все лежачие больные. Может просто не разговорчивые, может, живут в своей реальности, может, речь отнялась от паралича, словом я им обычно рассказываю житие святого, чью память празднуют в эти дни, вопросов от них не жду. Стучу, открываю дверь и, от увиденного, хочу кричать: УРА!!!!

Наш многострадальный герой, как опытный профессионал, мастерски бреет лица всего немощного личного состава хосписа мужского пола, заботливо вытирая после полотенцем. Такое вот он себе служение выбрал. До моего прихода, видимо шло между ними препирательство: больной отказывался от гигиенических услуг, поскольку, это требует от него определенных физических усилий, а веского мотива для этого нет (все равно в каком виде лежать). Да, и предложение поступило вроде как от «равного по званию», то есть можно капризы в ход пускать. С медицинским персоналом не забалуешь. Видела я несколько раз, как это делали санитарочки. Трудятся они с любовью, но рабочее время у них ограничено, обязанностей много, поэтому все как в армии: положено, изволь подчиняться! А про препирательство между новым «цирюльником» и болящими я догадалась по следующей фразе:

- Видишь, кстати побрился! Такой красивый сидишь теперь, а к нам гости - говорит Петр больному, имея ввиду мой приход.

Тут уж и я подыграла:

- Какие вы теперь красавчики! Аккуратные такие! Приятно глянуть! Помолодели лет на 10! От невест отбоя теперь не будет!

Шутке улыбаются все, угощения берут с удовольствием.

Ликует душа и моя душа – нашел в себе силы, вырвался из пустоты, преодолел человек себя и трудится во благо для других, а значит и для самого Бога!

2021