Блок. Так. Неизменно всё, как было... Прочтение

***

                Так. Неизменно всё, как было.
                Я в старом ласковом бреду.
                Ты для меня остановила
                Времен живую череду.

                И я пришел, плющом венчанный,
                Как в юности, – к истокам рек.
                И над водой, за мглой туманной, –
                Мне улыбнулся тот же брег.

                И те же явственные звуки
                Меня зовут из камыша                .
                И те же матовые руки
                Провидит вещая душа.

                Как будто время позабыло
                И ничего не унесло,
                И неизменным сохранило
                Певучей юности русло.

                И так же вечен я и мирен,
                Как был давно, в годину сна.
                И тяжким золотом кумирен
                Моя душа убелена.
                10 октября 1905




     Стихотворение можно почитать, как о только что увиденном любимом кошмаре – я так называю свои навязчивые, не обязательно страшные,  сновидения, которые, меняясь в незначительных деталях, год за годом снятся… обычно при определённых  обстоятельствах.
     Но у Блока с его “двойниками”… Напомню, «О современном состоянии русского символизма»:
     «…Переживающий все это – уже не один; он полон многих демонов (иначе называемых "двойниками"), из которых его злая творческая воля создает по произволу постоянно меняющиеся группы заговорщиков. В каждый момент он скрывает, при помощи таких заговоров, какую-нибудь часть души от себя самого. Благодаря этой сети обманов – тем более ловких, чем волшебнее окружающий лиловый сумрак, – он умеет сделать своим орудием каждого из демонов, связать контрактом каждого из двойников; все они рыщут в лиловых мирах и, покорные его воле, добывают ему лучшие драгоценности – все, чего он ни пожелает: один принесет тучку, другой –
вздох моря, третий - аметист, четвертый – священного скарабея, крылатый глаз…»

     Из дневников 1918-ого года:
«К ноябрю [1901 года] началось явное мое колдовство, ибо я вызвал двойников («Зарево белое…», «Ты – другая, немая…»)».

     Обращаю внимание, как Блок называл этих «многих демонов» – двойники. Это «часть души от себя самого», это – он сам. Это он сам «рыщет в лиловых мирах» в мирах, которые двойники нашему, в мирах, в которых возможно всё.  И не обязательно то, что он хочет. 
     В стихотворение «Зарево белое, желтое, красное» – он полюбовался Еленой, со стен Трои наблюдающей за подходом ахейских кораблей. А в следующем «Будет день — и свершится великое» описал, как напоролся вот на такую паучиху:

                «Ты — другая, немая, безликая,
                Притаилась, колдуешь в тиши.

                Но во что обратишься — не ведаю,
                И не знаешь ты, буду ли твой,

                А уж Там веселятся победою
                Над единой и страшной душой.
                28 ноября 1901»

     И среди этих миров он нашел уютную заводь – мир камышовых заводей. Наиболее известное его описание у Блока – стихотворение «Мы встречались с тобой на закате»:

                «Мы встречались с тобой на закате.
                Ты веслом рассекала залив.
                Я любил твое белое платье,
                Утонченность мечты разлюбив.

                Были странны безмолвные встречи.
                Впереди — на песчаной косе
                Загорались вечерние свечи.
                Кто-то думал о бледной красе.

                Приближений, сближений, сгорании
                Не приемлет лазурная тишь…
                Мы встречались в вечернем тумане,
                Где у берега рябь и камыш.

                Ни тоски, ни любви, ни обиды,
                Всё померкло, прошло, отошло…
                Белый стан, голоса панихиды
                И твое золотое весло.
                13 мая 1902»

     Тот же самый мир, те же самые заводи – независимо от Блока! – описал в своей «Северной симфонии» и Андрей Белый. У него это – промежуточная станция от смерти до истинного неба, для тех, кто не заработал Ада, но кого ещё не принимает Рай – например, вот уходят оттуда Адам и Ева:
          «…Тянулись и стояли облачка. Адам с Евой шли по колено в воде вдоль отмели. На них раздувались ветхозаветные вретища.
          Адам вел за руку тысячелетнюю морщинистую Еву. Ее волосы, белые, как смерть, падали на сухие плечи.
          Шли в знакомые, утраченные страны. Озирались с восторгом и смеялись блаженным старческим смехом. Вспоминали забытые места.»

Поэтому на закате там вечные – «голоса панихиды».

     Сюда же после смерти попали его (А. Белого) )герои – королевна, дочь бросивших свое королевство, своё служение королевской семьи, и её рыцарь – чудовище.
     А сам мир:
          «…В этой стране были блаженные, камышовые заросли; их разрезывали каналы, изумрудно-зеркальные.
          Иногда волна с пенным гребнем забегала сюда из необъятных водных пространств.
          В камышовых зарослях жили камышовые блаженные, не заботясь о горе, ожидая еще лучшей жизни.
          Иногда они преображались и светились светом серебристым. Но они мечтали о вознесении.
          Тут она бродила, раздвигая стебли зыбких камышей, а по ту сторону канала над камышами бывал матово-желтый закат.
          Закат над камышами…»

     Предыдущий раз в этом мире Блок побывал на своих Распутьях:

                «Вот она — в налетевшей волне
                Распылалась последнею местью,
                В камышах пробежала на дне
                Догорающей красною вестью.

                Но напрасен манящий наряд;
                Полюбуйся на светлые латы:
                На корме неподвижно стоят
                Обращенные грудью к закату…
                24 декабря 1902»
     И вот снова:

                Так. Неизменно всё, как было.
                Я в старом ласковом бреду...

     И здесь ничего не изменилось:

                И над водой, за мглой туманной, –
                Мне улыбнулся тот же брег.

                И те же явственные звуки
                Меня зовут из камыша.
                И те же матовые руки
                Провидит вещая душа…