Эффект Гераклита Чем цепляет нас великая поэзия

           ("Эффект Гераклита") Чем цепляет нас великая поэзия


      Об "эффекте Гераклита" я собирался написать давно (и действует он не только в поэзии, но зачастую ведёт нас во всём, что нам пока плохо понятно, втягивает нас в него, помимо нашей воли), и в качестве иллюстрации собирался рассказать один из маленьких эпизодов из моей жизни...
       Ну вот об этом ЭФФЕКТЕ я, наконец, написал, но тою порою почему-то мне стало настойчиво вспоминаться одно стихотворение Осипа Мандельштама, и как-то незаметно я пришёл к убеждению, что оно имеет к этой теме, может быть, не очень очевидное и заметное при беглом взгляде, но всё-таки отношение.

       Потому что описывает то, как иногда что-то притягивает нас, приковывает наше внимание - помимо нашей воли, вопреки тому, что мы пока не можем себе это внятно и чётко объяснить.

      Какая-то скрытая от нас магия, может быть, даже загадка...

      А стихотворение, которое мне вспомнилось, вот оно:


Мы напряжённого молчанья не выносим.
Несовершенство душ обидно, наконец!
И в замешательстве уж объявился чтец,
И радостно его приветствовали: "Просим!"


Я так и знал, кто здесь присутствовал незримо!
Кошмарный человек читает "Улялюм".
Значенье - суета, и слово только шум,
Когда фонетика - служанка серафима.


О доме Эшеров Эдгара пела арфа,
Безумный воду пил, напился и умолк.
Я был на улице. Свистел осенний шёлк.
И горло греет шёлк щекочущего шарфа.


       Где здесь сюжет, интрига, где действие?
       Ничего этого в маленьком стихотворении Мандельштама нет. Только настроение, атмосфера, смутные предчувствия, которые Мандельштам передаёт через зыбкие намёки и ритм, и которые сам же, в этом стихотворении, объясняет: "когда фонетика - служанка серафима" (Это как, например, в его же: "О красавица Сайма, ты лодку мою колыхала, колыхала мой чёлн, чёлн подвижный, игривый и острый...")
      И вот это уже хорошо объясняет одно моё давнее озарение - по поводу его же, Осипа Мандельштама, нескольких строк.
       Они хранились в моей памяти, иногда всплывая и радуя меня своей красотой, и я совсем не задумывался, что же они означают.
       Мне было достаточно их магической красоты, смысл их меня совсем не волновал.
       И всё-таки однажды этот смысл "расшифровался" для меня, на меня снизошёл.
       Я очень хорошо запомнил этот момент: я, в путешествии по чужому городу присел на лавочку в сквере и любовался чудесным майским днём, который сиял под солнцем после только что прошедшего короткого майского дождя.
        Вот эта обстановка - для меня очень важна, она поразила меня именно потому, что строки Мандельштама были совсем о другом, о другом состоянии природы и человеческой души.
      
        Истончается тонкий тлен,
        Фиолетовый гобелен.
        К нам на воды и на леса
        Опускаются небеса.

      (И далее:
         Недоволен стою и тих,
         Я, создатель миров моих.
         Где искусственны небеса
         И хрустальная спит роса).

    И вот посреди этого радостного, чистого, солнечного дня, мне вдруг открылось, что то, что описал Мандельштам - это СУМЕРКИ. Краски исчезают, сбегают. Предметы теряют объём, плоть, превращаются в одномерные контуры. А небо густеет, тяжелеет, придвигается ближе. И лаконичность этого описания меня просто поразила (можно ли вообще найти слова "прямее" для этого состояния, чем найдены здесь?)
     И ещё меня поразило и навсегда мне запомнилось, что много лет перед этим я просто нёс в своей душе эти строки, даже не видя их живописной верности, безошибочности, - просто лелея их в душе, наслаждаясь их магией и красотой, этой самой "фонетикой"...
      И вот этот маленький случай из моей жизни тоже служит для меня подтверждением, что не всё и не всегда надо полностью и окончательно понимать и объяснять. Главное - впустить его в себя, если каким-то образом оно тебя привлекло, зацепило...
     А уж удастся ли проникнуть в его более ясный и окончательный смысл - не так важно. Тут - уж как получится. Как повезёт.