Тысяча километров в поисках Алтая. Красоднев

      Когда молодой Николай Рерих в северной столице впервые услышал слово «Алтай», он удивился.  Что может быть хорошего в  таких низких горах?  То ли дело Гималаи! Но когда через много лет он попал в эти низкие горы, понял – на Земле существуют два равновеликих полюса светлой жизни, и даже вознамерился создать всемирный центр азиатской культуры на Алтае.  Центр он не создал, но все-таки памятник художнику на Катуни поставили. Нашлось такое местечко среди заборов на берегу реки. И конечно вырезали на белом мраморе постамента три круга Знамени Мира. Что означают эти три круга, культурологи до сих пор спорят, но алтайцы уверены, это мир земли, мир неба, и мир подземный.

И вот странно, мы посетили все эти три мира за одну экскурсию в Тавдинские пещеры. В пещерах растений, увы, не было, только многочисленные духи, как уверяла нас экскурсовод, но вот когда мы выползли  из темных лабиринтов на середине горы, то подумали, что попали на Алтай.   На отвесных скалах свисали гирлянды бадана, узкая тропа наверх шла через заросли маральника. Может, бадан и рододендрон, носящий имя Ледебура,  свидетели доледниковых эпох, это и есть Алтай?   Может быть, но ведь бадан и маральник  это и Хакассии и хребты Байкала. Тем более они в этом суровом году весной почти не цвели и летом не впечатляли. И снова мы запрыгали по козьей тропе вверх, к самому небу. И,  о чудо, маслом по сердцу ботаника!  На тропе появились ярки фотографии растений. И хохлатки, и фиалки, и кандык и даже венерин башмачок! Все эти редкие растения, объяснила экскурсовод, встречаются на Алтае.  Но возле пещер  их не было. Стремительно помчались мы вниз по ступенькам, держась за канат в надежде, что уж на Чертовом Пальце нам повезет. 

   На окультуренный Манжерок нас поднимал фуникулер. На абсолютно дикий Чертов Палец проложена хорошая дорога. По ней почти до вершины можно подняться на своей машине или на лошади,  взятой на прокат. Но, набегавшись по козьим тропам,  мы решили стать на миг экстремалями и поднялись на джипах по убийственной дороге  на самую вершину. Сначала дорога, если это можно назвать дорогой,  шла в густых зарослях кустарников  и ветви хлестали в открытый кузов.  Мы бодро преодолевали почти отвесные стенки, колеса  разбрызгивая грязь, и, наконец, мы вырвались на свободу.  Внизу,  в полукилометровой пропасти,  текла Катунь, она казалась сверху ручейком, а вокруг дикой дороги вдруг ярко зацвели дикие травы. На осмотр вершины нам  выделили пятнадцать минут.

           Туристы облепили Чертов палец. Со стороны Катуни это были сплошные камни , покрытые желтым очитком и … розовым  тимьяном!
Когда-то, тысячу лет назад, мы с друзьями постоянно пили тимьяновый чай в кружке юннатов во Дворце пионеров. Стеклянные широкие двери выходили прямо на опытный участок, на котором,  кажется,  кроме тимьяна ничего интересного не росло. Мы заваривали тимьян в огромной колбе и пили желтый чай из мензурок. Не было чая более вкусного, потому что вели мы тогда нескончаемые беседы о природе. Запах и вкус тимьяна это запах и вкус юности.  И вот перед нашими глазами заросли тимьяна! Не на грядке, на голых камнях! Но что за желтые цветы несут туристы с вершины? Не может быть! Это красоднев! Тропа была усыпана увядшими желтыми лилиями, словно после траурной процессии.  Я конечно возмутился. Молодая пара начал даже оправдываться, они не знали, что это редкие цветы и обещали их больше не рвать. Стоило мне отвернуться от пропасти и посмотреть на другую сторону от вершины, как все стало ясно. Более пологий  склон был золотым от красоднева. А пейзаж открылся еще более удивительный. Плавные линий змеились по холмогорью, лишенные леса вершины украшали высокие травы. Быть может Алтай это удивительные пейзажи, невиданные ландшафты? Может быть. Ведь не ради цветов туристы поднимаются на Чертов Палец. И тут я был посрамлен. Туристы не знают названия цветов. Но наш спутник заметил два дерева, березу и сосну, что росли на склоне.
 - Словно два друга. Без них этот пейзаж был бы не так красив, не правда ли?
Растений туристы не знают, но растения для них, может быть, более значимы, чем для нас, ботаников-дилетантов.  А все-таки, что в имени твоем, красоднев?


      Сибирский красоднев рвут тысячи туристов, рвут и никак не могут вырвать. Во всех областях Сибири он в Красных книгах, везде, но не на Алтае.  Нигде вы больше не увидите такие субальпийские луга, сплошь покрытые красодневом! У нас возле поселка,  если найдешь один красоднев, счастлив, а если найдешь десяток в березняке, думаешь, попал райский сад.  А как радовался Карл Линней. Триста лет назад получил он из Сибири от участников Великой Северной Экспедиции семена неизвестного растения, высадил на грядку и вскоре поместил лилейник на свою знаменитую клумбу-часы под окном в университете. Лилейник раскрывался ровно в семь утра и цвел одиннадцать  часов. Поэтому он и назван красодневом.  Но наши сибиряки, в отличие от других лилейников,  не только холодостойки и выдерживают любые морозы. Наперекор названию, они хозяева своей судьбы. Если погода плохая, они закрываются и могут ждать опылителей до трех суток!

     Как часто на Алтае употребляют слово «золотой». Есть там и настоящее золото, но есть и украшение гор золотой красоднев. Чтобы повстречать его, стоило подняться на Чертов Палец! Неужели на Алтае нас ждут новые открытия? Снова вперед, читатель.