Как не дать доктору убить вас

Перестройка конца 80-х и начала 90-х, хоть и называется «перестройка» оказалась совсем не тем, что означает это слово. Отбросив в сторону, как ненужную вещь «советскую школу», мы с головой окунулись в болото «западных ценностей». На голое тело спешно одели фрак, чтобы быстрее почувствовать, вернее хлебнуть «сладкий» воздух свободы. Какой вкус этого воздуха? Этот вопрос, немного, освещает английский доктор Вернон Колеман.

Еще в конце 1980-х и 1990-х годах я провел несколько исследований, которые убедительно доказали, что врачи, больницы и фармацевтические компании были одной из трех основных причин смерти - наряду с раком и проблемами кровообращения, такими как сердечные приступы и инсульты.

Мне удалось доказать, что человек, который скорее всего убьет вас, - это не родственник или друг, грабитель или пьяный водитель.
Скорее всего, вас убьет ваш врач. Это может показаться немного тревожным, но это факт.

В то время мои исследования и довольно поразительные выводы были расценены как еретические, и меня довольно широко критиковали за то, что я осмелился раскрыть правду. Ни медицинский истеблишмент, ни фармацевтическая промышленность не были слишком заинтересованы в том, чтобы люди понимали, насколько плохи дела.

Я был так поражен тем, что обнаружил, в результате в 1990-х годах написал книгу под названием «Как остановить убийство врача», в которой описал, что пошло не так, и как читатели могут защитить себя.

С тех пор ничего не улучшилось. Действительно, сейчас широко признано, что врачи являются одной из трех основных причин смерти.
Во-вторых, совет, который я дал тогда, четверть века назад, полностью актуален и сегодня.

Проблемы, которые делают врачей такими опасными, остаются такими же, как и были.
И, боюсь, самая большая проблема заключается в том, что врачи как профессия, как правило, не спешат принимать новые идеи, слишком стремятся принять то, что им говорит фармацевтическая промышленность, и к сожалению, лишены воображения.

За последние тридцать лет я опубликовал множество предупреждений (многие из них касаются отдельных фармацевтических продуктов или фармацевтической промышленности в целом). Медицинский истеблишмент всегда насмехался, насмехался и высмеивал, и делал все возможное, чтобы подавить мои предупреждения и обеспечить их игнорирование другими.

Вначале медицинские представители открыто смеялись над моими предупреждениями.
В наши дни истеблишмент идет еще дальше и швыряет оскорбления в мою сторону, я полагаю надеясь, что если они наговорят достаточно лжи, правда останется скрытой.
Для справки, есть всего несколько предупреждений, которые я сделал за последние несколько десятилетий на сайте vernoncoleman.com и в моей книге «Как остановить вашего доктор, убивающий вас». Приведу лишь один пример: когда 30 с лишним лет назад я писал, обращая внимание на важность иммунной системы в защите организма от рака, я был безжалостно атакован онкологической индустрией. Сегодня, конечно, со мной согласны.

Интересно, сколько людей умерло из-за того, что медицинский истеблишмент предпочел защищать промышленные конгломераты, а не заботиться об интересах пациентов.

Современные клиницисты могут использовать научные методы, но в том, как они лечат своих пациентов, они остаются шарлатанами и шарлатанами верными, существующим и недоказанным идеям, которые являются прибыльными, и устойчивыми к новым методам и технологиям, которые могут быть доказаны и эффективны. Удивительно, но большинство общепринятых медицинских процедур никогда не проверялись должным образом.

Тот факт, что врач может использовать научный инструмент в своей работе, не делает его ученым - точно так же, как машинистка, использующая текстовый процессор, не является ученым-компьютерщиком. Научная технология, доступная врачам, может быть великолепна, но проблема в том, что ее применение является грубым, непроверенным и ненаучным. Суеверия и предрассудки - обычное дело, и нетрудно найти примеры, иллюстрирующие неэффективность современной медицины.

Если бы врачи использовали действительно научные методы при лечении своих пациентов, они бы с радостью использовали любую форму лечения, которая, казалось, предлагала их пациентам наилучшие шансы на выздоровление. И они будут использовать научные методы для сравнения эффективности ортодоксальных методов (таких как хирургия, лекарства и лучевая терапия) с эффективностью неортодоксальных методов (таких как диета).
Врачи этого не делают.

Когда пациенты выздоравливают от рака во время или после получения ортодоксальной медикаментозной терапии (обычно одной или нескольких из трех составляющих: хирургии, лекарств или лучевой терапии), врачи неизменно заявляют, что этим пациентам стало лучше благодаря терапии, которую они получили. Врачи всегда быстро заявляют о себе, когда могут.

Однако врачи гораздо более скептичны, когда пациенты выздоравливают от «альтернативных» или «неортодоксальных» средств. Когда пациенты выздоравливают вовремя или после получения неортодоксальной терапии, обычно говорят, что они выздоровели «несмотря» на полученное лечение. Говорят, что пациентам, которые поправляются после неортодоксальной терапии, поставили неправильный диагноз или они выздоровели «необъяснимо и спонтанно». (Ни один пациент в анамнезе никогда не делал «необъяснимого и спонтанного выздоровления» вовремя или после получения ортодоксальной терапии). Пациенты, которые выживают в течение пяти лет после ортодоксального лечения, официально излечиваются, но после альтернативной терапии они, как говорят, просто находятся в стадии ремиссии, ожидая рецидива.

И хотя правоверные врачи иронизируют, когда альтернативные терапевты пишут об отдельных пациентах или описывают отдельные истории болезни, это именно то, что делают сами ортодоксальные врачи. В медицинских журналах нередко публикуются статьи и письма, основанные на опыте с одним или двумя пациентами.

Действительно, врачи и хирурги неизменно основывают свои собственные программы лечения на собственном личном опыте и на своих собственных (обычно совершенно не научных) взглядах на то, что будет лучше всего для конкретного пациента.

Например, несмотря на наличие четких доказательств эффективности диеты, контроля стресса и умеренных физических нагрузок при лечении (а также профилактике) сердечных заболеваний, большинство врачей по-прежнему настаивают на лечении всех сердечных пациентов с помощью хирургического вмешательства или медикаментозной терапии. И несмотря на существование других, гораздо более логичных вариантов, большинство врачей по-прежнему настаивают на том, что единственный способ вылечить рак – это, атаковать его извне, а не сочетать ортодоксальное лечение с оказанием помощи организму в исцелении и защите.

Если бы ортодоксальная медицина была действительно научной, все пациенты с одинаковыми симптомами получали бы одинаковое лечение. Они этого не делают. Предлагается почти столько же различных программ лечения, сколько практикующих врачей. Если пациент, у которого диагностирован определенный тип рака, посещает трех врачей, то можно с уверенностью сказать, что ему или ей предложат три совершенно разных типа совета. Иногда кажется, что выживание отдельных пациентов больше зависит от удачи, чем от науки. Врачи просто не понимают, почему, когда двое пациентов получат лечение, один умрет, а другой останется в живых. Им никогда не приходит в голову, что может быть задействован какой-то другой фактор и что смерть одного пациента и выживание другого могут быть совершенно не связаны с полученным лечением.

Логический, научный подход к любой проблеме – это, всегда устранять причину, а не симптомы. Если в вашей машине негерметичный шланг радиатора, гораздо логичнее заменить негерметичный шланг, чем продолжать заливать радиатор водой. Если крыша вашего дома протекает, гораздо логичнее устранить утечку, чем поставить ведро для сбора капель.

Хорошие врачи действительно следуют этому логическому подходу.
Но плохих врачей больше, чем хороших.

А когда плохой врач видит пациента с несварением желудка, он просто прописывает антацидное средство, зная, что оно временно облегчит симптомы пациента, а затем отправляет пациента прочь.
Напротив, когда хороший врач видит пациента с расстройством желудка, он захочет выяснить, что его вызывает. Он исследует диету пациента и другие привычки образа жизни в поисках причины. И он захочет разобраться с причиной симптомов, а не с самими симптомами.

Меня неизменно называют «спорным» из-за того, что я изложил эти факты (в наши дни любой, кто говорит правду, может ожидать, что его описывают как «спорного»), но цифры, доказывающие, что врачи теперь представляют серьезную опасность для здоровья, неоспоримы. Ежегодно только в США миллионы пациентов либо умирают от рецептурных лекарств, либо страдают от таких серьезных побочных эффектов, что становятся инвалидами или нуждаются в длительном пребывании в больнице. И помните, эти цифры не включают смертельные случаи или серьезные проблемы, вызванные неправильным диагнозом, хирургическими ошибками (например, удалением не того органа или конечности) или проблемами, вызванными нечитаемым почерком на рецептах.

Эти цифры не включают в себя огромное количество скрытых ошибок. Сколько миллионов пациентов заболевают в результате лечения, а затем их врач говорит, что это их изначальная болезнь, вызывающая их симптомы? Скольким миллионам скорбящих родственников сказали, что их близкий умер из-за того, что он или она были убиты из-за полученного лечения?

Если бы лекарства назначали только разумно и когда они могли бы повлиять на потенциально опасное для жизни заболевание, тогда риски, связанные с их использованием, были бы приемлемыми. Но все данные показывают, что врачи не понимают опасности, связанной с лекарствами, которые они используют, и часто назначают их ненадлежащим образом и чрезмерно. Многие смертельные случаи, связанные с употреблением наркотиков, вызваны лекарствами, которые не нужно было принимать.

На протяжении десятилетий считалось, что по крайней мере 40% всех людей, получающих лекарства по рецепту, будут страдать от неприятных, опасных или потенциально смертельных побочных эффектов. Я говорю «по крайней мере» потому, что по разным причинам подавляющее большинство врачей никогда не признают, что их пациенты когда-либо страдали от побочных эффектов.

Поскольку реальные цифры об опасности наркотиков скрыты, большинство пациентов полагают, что лекарства безопасны для приема, действуют предсказуемо, эффективно и имеют признанное качество и стандарты. Ни одно из этих предположений не является правильным, и ни одно из тысяч доступных лекарств не удовлетворяет этим критериям. Пациенты постоянно рискуют, они часто принимают участие в масштабных экспериментах, и, принимая лекарство, им может стать хуже, чем если бы они ничего не делали. Что еще хуже, никто точно не знает, насколько велики риски при приеме того или иного препарата.

Медицинские работники, фармацевтическая промышленность и регулирующие органы - все согласны с тем, что опасность использования любого лекарства станет известна только тогда, когда лекарство будет введено большому количеству пациентов в течение значительного периода времени.

Удивительно, но, несмотря на опасности, связанные с их употреблением, разработка, производство, продвижение, продажа и поставка лекарств контролируются меньше, чем практически любое другое вещество, которое можно вообразить - за возможным исключением продуктов питания.

Одной из основных причин катастрофически высокого уровня проблем, связанных с употреблением наркотиков, является тот факт, что первоначальные клинические испытания, проводимые до того, как лекарство становится доступным для всех врачей общей практики, могут назначать его пациентам, редко вовлекают более нескольких тысяч пациентов. В некоторых начальных испытаниях может участвовать не более полдюжины пациентов.

Однако в настоящее время хорошо известно, что серьезные проблемы часто не возникают либо до тех пор, пока не будет принято лекарство по крайней мере 50 000 пациентов, либо пока пациенты не будут использовать лекарство в течение многих месяцев или даже лет. Из-за этого с годами может расти огромное количество погибших. Органы по контролю за наркотиками признают, что, когда будет запущено новое лекарство, никто не знает, что произойдет и какие побочные эффекты будут выявлены.

Похоже, что врачи и фармацевтические компании используют население в постоянной, продолжающейся, массовой программе тестирования своей продукции.
И лечение многих распространенных заболеваний, таких как артрит, боли в спине и аллергии, такие как сенная лихорадка, часто не дает адекватного облегчения и часто вызывает побочные эффекты, которые намного хуже, чем первоначальная жалоба.

Хотя фармацевтическую промышленность можно обвинить в том, что она не провела адекватных тестов препаратов, которые они выпускают на рынок, только врачей можно обвинить в чрезмерном назначении и неправильном назначении лекарств.

Врачи убивают гораздо больше людей, чем обычные виды рака. Они убивают гораздо больше людей, чем сигареты.

Когда я упомянул в радиопередаче, что каждый шестой пациент в больнице находится там, потому что к болезни его привел врач, представитель медицинского учреждения не пытался оспаривать эту точку зрения, а просто указал на это с явной искренней гордостью и абсолютно без всякой гордости. чувство абсурда, что это, по крайней мере, означало, что пятерых из шести пациентов в больнице не было, потому что их вылечил врач.

Действительно трудно понять, с чего начать (или остановиться), пытаясь понять, почему врачи теперь причиняют столько вреда.

Некоторые недостатки очень простые. Большинство врачей просто не слушают своих пациентов должным образом. Они слышат симптом, тянутся к блокноту с рецептами и набрасывают фармакологический раствор. Назначение лекарства стало рефлексом.

Врачи редко посещают дом и мало знают о жизни своих пациентов. Большинство врачей ведут себя так, как будто они просто маркетологи для фармацевтической промышленности; записывая свои жизни и жизни своих пациентов, чтобы гарантировать, что отрасль, которой принадлежит медицинское учреждение, продолжает процветать и получать огромные прибыли.

Большинство пациентов, вероятно, полагают, что, когда врач предлагает использовать устоявшееся лечение для победы над болезнью, он будет использовать лечение, которое было проверено, исследовано и доказано. Но это не так.

Несколько лет назад British Medical Journal сообщил, что «в мире существует около 30 000 биомедицинских журналов, и с 17 века они неуклонно росли на 7% в год». В редакционной статье также сообщалось, что «только около 15% медицинских вмешательств. подтверждаются убедительными научными данными» и «только 1% статей в медицинских журналах являются научно обоснованными».
Сейчас дела обстоят не лучше, чем были.

Что это за наука? Как могут врачи считать себя занимающимися наукой, если шесть из семи режимов лечения не подтверждены научными данными и когда 99% статей, на которых основаны клинические решения, являются научно необоснованными?

Большинство медицинских исследований организуются, оплачиваются, заказываются или субсидируются фармацевтической промышленностью. Этот тип исследования разработан очень просто, чтобы найти доказательства того, что новый продукт имеет коммерческую ценность. Компании, заказывающие такие исследования, не особо беспокоятся о доказательствах; они ищут заключения, которые позволят им продать свой продукт. Исследования, спонсируемые фармацевтическими компаниями, проводятся больше для получения хороших отзывов, чем для выяснения правды.

К сожалению, многие современные так называемые ученые готовы «изменить» свои результаты, если их эксперименты не окажутся такими, как планировалось, или если фармацевтическая компания попросит их об этом.

Возможно, неудивительно, что, по оценкам, по крайней мере 12% научных исследований являются мошенническими.

Тесты и исследования, которые врачи используют для постановки диагноза также ненадежны, и вероятность того, что врач точно спрогнозирует исход болезни, часто не превышает 50:50.

Два патологоанатома провели 400 патологоанатомических исследований и обнаружили, что более чем у половины пациентов был поставлен неправильный диагноз. Предположительно это также означает, что более чем половине пациентов было назначено неправильное лечение. А поскольку современные методы лечения бесспорно эффективны, это также, вероятно, означает, что большая часть этих пациентов могла умереть не из-за своей болезни, а из-за их лечения. Два патолога сообщили, что потенциально излечимое заболевание пропущено у каждого седьмого пациента. Они обнаружили, что 65 из 134 случаев пневмонии остались нераспознанными, а из 51 пациента, перенесшего сердечный приступ, врачи не смогли диагностировать проблему в 18 случаях.

Сегодняшняя медицинская подготовка основана на заявлениях и мнениях, а не на исследованиях и научном опыте. В медицинских школах студентов засыпают информацией, но им не дают ни времени, ни возможности подвергнуть сомнению заявления бывшей кафедры, сделанные из архаичной медицинской культуры.

Используемые лекарства и инструменты могут быть изобретены с помощью научных методов, но способ их использования определенно не является научным.

Если бы медицина была наукой, тогда, когда пациент приходил к врачу с жалобой на какой-либо симптом, ему давали лучшее, проверенное лечение, лечение, которое было бы достаточно специфичным для данного заболевания. Лечение конкретных симптомов будет предсказуемым, а диагностические навыки, поскольку они будут основаны на научных методах, будут надежными в определенных признанных пределах. Но этого не происходит. В некоторых областях медицины специалисты действуют таким образом, который можно было бы рассматривать как разновидность псевдонауки, если бы у практикующих врачей не было квалификации, признанной медицинским учреждением.

Неизбежный вывод из всех этих свидетельств состоит в том, что современные врачи и медсестры должны иметь на лбу печать с предупреждением об опасности для здоровья. Над входом в каждую больницу следует вывесить предупреждение о вреде для здоровья.

Но наши политики, напуганные возможностью взяться за «индустрию» медицины, ничего не сделали, чтобы попытаться улучшить качество помощи, предоставляемой пациентам.

Политики отступили, чтобы сделать фармацевтическую промышленность счастливой.
Заболеваемость, вызванная врачами, в настоящее время носит эндемический характер во всем западном мире. Невозможно точно определить общий размер проблемы, особенно в общей практике, по той очень простой причине, что подавляющее большинство врачей просто не заботятся о регистрации или сообщении о побочных эффектах лекарств (даже несмотря на то, что данные показывают, что 40% пациентов страдают побочными эффектами при приеме лекарств). Но нет сомнений в том, что болезнь, вызванная врачом, в настоящее время является одной из (если не самой) главной причиной болезней в большинстве так называемых «развитых» стран. Более миллиона пациентов ежегодно попадают в английские больницы из-за того, что их «лечили» врачи. Первый закон медицины Коулмана заключается в том, что, если у пациента, получающего лечение, появляются новые симптомы, следует считать, что эти новые симптомы были вызваны лечением, которое он получает.

Вы, вероятно, приложите некоторые усилия, чтобы шины вашего автомобиля были с большим протектором, чтобы тормоза были в хорошем рабочем состоянии, вы пристегивались ремнем безопасности и так далее. Всем известно, что автомобили могут убивать, поэтому разумные люди делают все возможное, чтобы защитить себя.

И все же гораздо больше людей умирают каждый год в результате медицинских «несчастных случаев», как и в результате дорожно-транспортных происшествий.

Даже хорошие, добрые, сознательные врачи - честные и порядочные, заботящиеся о своей работе и делающие все возможное для своих пациентов - все равно могут вызывать болезни. И все еще могут убивать людей.

Например, многие проблемы, вызываемые врачами, являются результатом употребления рецептурных лекарств. Когда он выписывает рецепт, ваш врач должен полагаться на честность и порядочность фармацевтической компании, производящей продукт, который он прописывает. А поскольку большинство фармацевтических компаний не работают честно, это фундаментальная ошибка доверия, которая может привести к множеству проблем. Как пациент, вы страдаете от его доверия к фармацевтической компании. К этому вы должны добавить тот факт, что все пациенты индивидуальны и разные.

Лекарство, которое оказалось эффективным и безопасным при назначении 99 или 999 пациентам, может оказаться опасным и смертельным при введении сотому или 1000-му пациенту. Каждый пациент, принимающий лекарство - даже хорошо испытанное, - участвует в эксперименте. Большинство врачей либо не понимают этого, либо забывают об этом в пылу повседневной практики.

Суть в том, что каким бы хорошим ни был ваш врач - и как бы вы ни доверяли ему или ей, - вы должны разделить ответственность за собственное здоровье, и вы должны знать, когда сообщить своему врачу, если вы считаете, что лечение, с которым он или она предоставляет, что вы можете создавать проблемы.

Нет ничего нового в факт, что врачи могут убивать людей.
Но поскольку сейчас мы тратим на здравоохранение больше, чем когда-либо прежде, и поскольку медицинская профессия явно более научна и лучше оснащена, чем когда-либо прежде, есть дикая ирония в том факте, что теперь мы достигли точки, в которой, в конечном итоге, многие благонамеренные врачи общей практики и хорошо подготовленные, хорошо оснащенные специалисты, работающие в больницах, могут принести больше вреда, чем пользы. Эпидемия ятрогенных заболеваний, которая всегда наносила ущерб медицинской практике, неуклонно ухудшается, и сегодня многим из нас в большинстве случаев было бы лучше без медицинской профессии.

Из-за смеси невежества, некомпетентности, предрассудков, нечестности, лени, патернализма и неуместного доверия многие врачи убивают больше людей, чем спасают, и они вызывают больше болезней и больше дискомфорта, чем облегчают.

Я сомневаюсь, что кто-нибудь знает, например, какой ущерб иммунной системе человека наносит чрезмерное назначение лекарств.

Конечно, это правда, что врачи спасают тысячи жизней, например, выписывая жизненно важные лекарства или выполняя жизненно важные хирургические операции пострадавшим от несчастных случаев.

Но когда медицинские работники вместе с фармацевтической промышленностью заявляют, что именно достижения медицины ответственны за тот факт, что показатели ожидаемой продолжительности жизни выросли за последние сто лет или около того, они ошибаются.

Практикующим ортодоксальным врачам нравится создавать впечатление, будто они победили болезни с помощью науки, но, по самым скромным подсчетам, существует около 20 000 известных болезней, для которых до сих пор нет эффективных методов лечения, не говоря уже о средствах. Даже если лечение действительно существует, его эффективность часто ставится под сомнение. Большинство медицинских и хирургических методов лечения никогда не тестировались должным образом.
Бывший генеральный директор Всемирной организации здравоохранения поразил медицинский истеблишмент, заявив, что «основная и самая дорогостоящая часть медицинских знаний, применяемых сегодня, кажется, больше предназначена для удовлетворения медицинских профессий, чем для пользы потребителей медицинских услуг».

Свидетельства, безусловно, подтверждают эту удивительную и явно еретическую точку зрения. Прибыль, а не пациенты, теперь является движущей силой, которая определяет мотивы, амбиции и действия медицинской профессии. Врачей, похоже, больше не волнует. Страсть ушла из медицины.

На мой взгляд, самая большая причина, по которой медицинская профессия убивает так много людей, - это ее союз с фармацевтической промышленностью.

Миф о том, что мы живем долгой и здоровой жизнью благодаря фармацевтической промышленности и медицинской профессии, увеличил наши ожидания. Мы больше не ожидаем болезни. Мы ожидаем волшебного решения, когда заболеем. Мы не хотим, чтобы нас беспокоили, прилагая какие-либо усилия, чтобы оставаться здоровыми, потому что нас учили верить в то, что, если мы заболеем, врачи смогут нас вылечить.

Большинство болезней не нуждаются в медикаментозном лечении. Но по крайней мере восемь из десяти пациентов, посещающих терапевта, получат рецепт (хотя все большее число пациентов не принимают прописанные им лекарства).

Как я показал во многих своих книгах, мы живем не дольше, чем наши предки, и мы определенно не лучше их. Цифры, часто приводимые врачами и представителями фармацевтической промышленности, вводят в заблуждение, поскольку уровень детской смертности резко снизился. Когда огромное количество младенцев умирало из-за плохой гигиены, средняя продолжительность жизни была низкой. (Я подробно объяснил это в своей книге «Как жить дольше».)

И мы живем не более здоровой жизнью, чем наши предшественники. Хотя мы потребляем все больше и больше лекарств, чем когда-либо прежде, сегодня болеет больше из нас, чем когда-либо в новейшей истории. В любой день, который вы хотите выбрать, практически в любой развитой стране, которую вы хотите упомянуть, более половины населения будет принимать какие-либо наркотики. Никогда в новейшей истории болезни не были настолько обычным явлением. Мы тратим на здравоохранение больше, чем когда-либо, но никто не может возразить, что в нашем обществе стало меньше страданий.

Ответ - научиться заботиться о себе; и узнать, когда вы можете (и не можете) доверять врачам свою жизнь. Если врач хочет, чтобы вы сделали анализ, убедитесь, что это необходимо. Помните, что при девяти из десяти болезней ваше тело исцеляет само. Если у вас хроническое заболевание, убедитесь, что вы знаете о нем как можно больше. Если результаты теста не повлияют на ваше лечение, в чем смысл теста? Если вы недовольны диагнозом врача или протоколом лечения, спросите второе мнение. И если вы принимаете лекарство по рецепту, помните обо всех возможных побочных эффектах и помните Первый закон медицины Коулмана: если у вас появляются новые симптомы во время лечения, то новые симптомы, вероятно, вызваны лечением.

Автор: Vernon Coleman May 2021
https://www.vernoncoleman.com/main.htm