Блок. Сольвейг. Прочтение
Сергею Городецкому
Сольвейг прибегает на лыжах.
Ибсен. "Пер Гюнт"
Со'львейг! Ты прибежала на лыжах ко мне,
Улыбнулась пришедшей весне!
Жил я в бедной и темной избушке моей
Много дней, меж камней, без огней.
Но веселый, зеленый твой глаз мне блеснул -
Я топор широко размахнул!
Я смеюсь и крушу вековую сосну,
Я встречаю невесту – весну!
Пусть над новой избой
Будет свод голубой –
Полно соснам скрывать синеву!
Это небо – твое!
Это небо – мое!
Пусть недаром я гордым слыву!
Жил в лесу, как во сне,
Пел молитвы сосне,
Надо мной распростершей красу.
Ты пришла – и светло,
Зимний сон разнесло,
И весна загудела в лесу!
Слышишь звонкий топор? Видишь радостный взор,
На тебя устремленный в упор?
Слышишь песню мою? Я крушу и пою
Про весеннюю Со'львейг мою!
Под моим топором, распевая хвалы,
Раскачнулись в лазури стволы!
Голос твой – он звончей песен старой сосны!
Со'львейг! Песня зеленой весны!
20 февраля 1906
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«– Посвящение. – Городецкий Сергей Митрофанович (1884-1967) – поэт, товарищ Блока по университету; постоянно дружески общался с ним в 1904-1906 rr.
– Эпиграф. – Ремарка из III действия драматической поэмы "Пер Гюнт": "Сольвейг прибегает на лыжах; на голову наброшен платок, в руках узелок" (Ибсен Г. Поли. собр. соч. 1 Пер. А. и П. Ганзен. М.: Изд. С. Скирмунта, [1905]. Т. 4. С. 98).
– Жил я в бедной и темной избушке моей ... – Сюжетный мотив драмы Ибсена: Пер Гюнт, лишенный по приговору суда двора и земли, поселился в одиночестве в лесной избушке (действие III) .
– ...Я топор широко размахнул! Я смеюсь и крушу вековую сосну ... – Первая сцена III действия драмы Ибсена изображает Пера Гюнта, который "в глубине бора" "рубит строевой лес" – ремарка, сопровождающая монолог героя: "подрубая огромную старую сосну с узловатыми ветвями".
… Стихотворение открывало первые два издания второй книги стихов Блока ("Нечаянная Радость"), задавая ей эмоциональную тональность.»
В каноническом трехтомнике стихотворение ничего не открывает, оно становится лишь эпизодом метаний героя после отказа его от своей Миссии: только-только он вспомнил о прежней жизни («Милый брат! Завечерело»), как всевозможные искусы: Незнакомка («Ты придешь и обнимешь…»), отчаяние («Мы подошли – и воды синие…») и вот – серия стихотворений («Вербочки», «Иванова ночь», «Сольвей», «Ты был осыпан звездным цветом…») о детской народной магии, о физиологической радости простой жизни с вербочками или топорами…
Что угодно только не прежнее служение – что угодно!
;
Свидетельство о публикации №221071201686