АДА III. Спящие у открытого окна

Кожа лопалась, пузырилась кровью. Кровь билась в коробке черепа. Мозг плавал в кровавой луже, постигая невозможное. Сергей понимал то, о чем не мог рассказать. Толстый кляп языка распирал рот. В клетке рёбер на ржавом гвозде висела тряпка мокрого сердца. Узловатые зелёные черви терзали тело. Они скользили по жилам, в жировых прокладках, поднимались по стволу позвоночника сквозь бездыханное горло, клубились под сводом черепа в кровавой жиже мозга и, распирая узкие отверстия зрачков, лезли из глаз. Тело срасталось с корневищем гигантского, мощного, энергичного, нежного и трепетного в стремлении к любви – растения.
Сергею не было больно. «Я – мёртв», – понимал он. – «Червивые яблоки глазниц. Анальные дыры мертвы. Шакра хомла на. Мёртвый монстр с опухшим, кровавым языком, мерзкий поэт». Гасло сознание, мерцая в зеркале липкой, венозной луже. В рефлексах света адовой памяти таял легкий пар воспоминаний. Открылись раны. С гноем отошёл метал пуль. Тело текло. Рвалась гнилая ткань, обнажая белые кости. Лёгкий, бесшумный смех шёлком покрывала скользил по гладкому остову... Свершалось таинство. Сбывалась мечта. Он умирал.
Королева проиграна. Шах объявлен. Последний ход сделан. Фигуры замерли в ожидании мата. В центральном зале бункера собрались все. Демоны ожидали исхода схватки. Адольф парил, удерживая в цепких объятьях тяжёлое тело. Сергей висел в петле узловатых конечностей. «Ты умеешь летать?» – хотел он спросить волосатого демона, но слова не получились. Адольф понял его и крепко стиснул запястье. На коже появились лиловые буквы. Смерть отступила. Ноги коснулись земли. Он повалился на ковёр. Дышать, видеть, слышать, говорить что–либо он не мог и не хотел. Было скверно. Он чувствовал, что тонет в выгребной яме ... Николай Второй хотел было помочь ему, но Роза опередила царя и быстро освободила Сергея от гнёта зелёных въедливых вампиров.
Он открыл глаза и на ближайшей стене увидел головы, детские головы. Катя и Володя нервно моргали, шевелили больными губами. Сергей отвернулся и долго корчился в блевотных судорогах. Стало легче, проще. На левой руке он прочёл ответ Адольфа: «Я умею летать», – и только в этот момент до него дошло, что он совершенно гол, обнажён, как раздетый мародёрами труп. Сергея мало, что интересовало в бункере. Он долго мылся в подземном колодце, пока не освободил тело от нечистот и мути перевоплощения. Он не чувствовал голода, холода, стыда. Раны исчезли. Кожа побелела, очистилась. Глаза открылись. Мир стал шире, глубже, мельче в деталях и подробностях. «Как муха на говне», – подумал о себе Сергей.
– Христос воскрес... Христос воскрес...– услышал он исполненный тихого умиления голос царя Николая.

Спящие у открытого окна не страдают бессонницей.