Блок. Ангел-хранитель. Прочтение

          




                Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле.
                Во мгле, что со мною всегда на земле.

                За то, что ты светлой невестой была,
                За то, что ты тайну мою отняла.

                За то, что связала нас тайна и ночь,
                Что ты мне сестра, и невеста, и дочь.

                За то, что нам долгая жизнь суждена,
                О, даже за то, что мы – муж и жена!

                За цепи мои и заклятья твои.
                За то, что над нами проклятье семьи.

                За то, что не любишь того, что люблю.
                За то, что о нищих и бедных скорблю.

                За то, что не можем согласно мы жить.
                За то, что хочу и не смею убить –

                Отмстить малодушным, кто жил без огня,
                Кто так унижал мой народ и меня!

                Кто запер свободных и сильных в тюрьму,
                Кто долго не верил огню моему.

                Кто хочет за деньги лишить меня дня,
                Собачью покорность купить у меня...

                За то, что я слаб и смириться готов,
                Что предки мои – поколенье рабов,

                И нежности ядом убита душа,
                И эта рука не поднимет ножа...

                Но люблю я тебя и за слабость мою,
                За горькую долю и силу твою.

                Что огнем сожжено и свинцом залито –
                Того разорвать не посмеет никто!

                С тобою смотрел я на эту зарю –
                С тобой в эту черную бездну смотрю.

                И двойственно нам приказанье судьбы:
                Мы вольные души! Мы злые рабы!

                Покорствуй! Дерзай! Не покинь! Отойди!
                Огонь или тьма – впереди?

                Кто кличет? Кто плачет? Куда мы идем?
                Вдвоем – неразрывно – навеки вдвоем!

                Воскреснем? Погибнем? Умрем?
                17 августа 1906



     Одно из самых известных стихотворений Блока. Главным образом из-за своей относительной понятности: молодой человек обращается к своей любимой, ставшей женой, …И не переставшей быть возлюбленной.
     В «Пятой тетради беловых автографов стихотворений: "Стихи (96 стих.) Александра Блока. 16 ноября 1905 г. –   7 мая 1907 г. (182 страницы)". Большая часть текстов записана рукой Л.Д. Блок.» [ А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. Другие редакции и варианты». ] и заголовок другой – «Любе».
     Очевидным фоном к заглавному стихотворению, добавляя ему едкой горечи, идёт стихотворение М. Лермонтова «Благодарность»:

                «За все, за все тебя благодарю я:
                За тайные мучения страстей,
                За горечь слез, отраву поцелуя,
                За месть врагов и клевету друзей;
                За жар души, растраченный в пустыне,
                За все, чем я обманут в жизни был…
                Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
                Недолго я еще благодарил.»

     Лично я читаю это стихотворение, держа в очах души, картину, икону Сассоферрато – «Скорбящая Мадонна». Блок в юности ещё  заметил сходство Любови Дмитриевной с мадонной Сассоферрато, приобрел фотографию этой картины и до последних дней жизни имел ее в своей комнате на стене над кроватью. 
 
     Вот, как бы ни обращаясь к этому образу, Блок и начал писать:
               
                Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле.
                Во мгле, что со мною всегда на земле.

                За то, что ты светлой невестой была,
                …  О, даже за то, что мы – муж и жена!

     Ещё более понятным настроения поэта делал эпиграф  от Вл. Соловьёва:  «Мой жестокий, мой сладостный друг». Нет, здесь важна не эта строчка, эпиграф у Блока  – это не квинтэссенция текста, а ссылка на предшествующую сценку:

                «Я добился свободы желанной,
                Что манила вдали, словно клад, –
                Отчего же с тоскою нежданной,
                Отчего я свободе не рад?
 
                Ноет сердце, и падают руки,
                Всё так тускло и глухо вокруг
                С рокового мгновенья разлуки,
                Мой жестокий, мой сладостный друг.
                Владимир Соловьёв, 3 декабря 1892»

     В последующих изданиях эпиграф был снят, но тем не менее… Имеем, что поэт едва ли ни впервые почувствовал, что освободился от чувства, привязывающего его к Л.Д…
     Как у Петрарки:

                «…Наступит ли тот день,
                Когда взгляну на мчащиеся годы,
                Не чувствуя огня и долгих мук.

                Придет ли час, когда, не прячась в тень,
                Предстану к ней с достоинством свободы
                И в очи гляну, не страшась разлук».

(Прошу прощения за возможные опечатки – цитирую по памяти, переводчика не помню, в интернете текст найти не удалось.)
     И вот  этот день и час наступил, и поэт, не прячась в тень, подводит итоги…

     – Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле – не следует забывать о том, что у Блока воспринимаемое нами, как метафора, очень часто – ежедневная реальность. Вот  и здесь “мгла”…
Ал. Блок. Из письма Андрею Белому от 6 июня 1911 года:
     «Отныне я не посмею возгордиться, как некогда, когда, неопытным юношей, задумал тревожить темные силы – и уронил их на себя.»

Из черновиков (А.А. БЛОК.  ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ И ПИСЕМ В ДВАДЦАТИ ТОМАХ.   ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ):
     «Далее зачеркнуто: «С тобою смотрел я на эту зарю // С тобою я в черную пропасть смотрю».
     Заря для Блока – это было одним из явственных проявлений  призыва Господа к действию: «Дева, Заря Купина»:

                «Белая Ты, в глубинах несмутима,
                В жизни — строга и гневна.
                Тайно тревожна и тайно любима,
                Дева, Заря, Купина.

                Блекнут ланиты у дев златокудрых,
                Зори не вечны, как сны.
                Терны венчают смиренных и мудрых
                Белым огнем Купины.
                4 апреля 1902»

     – За то, что ты тайну мою отняла… – «…символист уже изначала - теург, то есть обладатель тайного знания, за которым стоит тайное действие; но на эту тайну, которая лишь впоследствии оказывается всемирной, он смотрит как на свою; он видит в ней клад, над которым расцветает цветок папоротника в июньскую полночь…» (А.А. Блок. «О современном состоянии русского символизма») Может, когда он ей рассказал о своей теургии – она просто рассмеялась?

     – За то, что связала нас тайна и ночь – сексуальные отношения меж ними не заладили с самого начала.

     – За цепи мои… –  тема религиозного рабского служения возлюбленной у Блока  идёт  едва ли ни с начала его знакомства с Л.Д. Впрочем, не он первый… Вот из сонета Петрарки (в переводе Дмитрия Мережковского) – XIV век:

                «Лукавый бог любви, я вновь в твоей темнице...
                О пленник, покорись и воли не ищи:
                Все двери заперты, и отданы ключи
                Тюремщиком твоей безжалостной царице. 

                Уже я был рабом, когда заметил плен…»
               
А вот Блок:

                «Не призывай. И без призыва
                Приду во храм.
                Склонюсь главою молчаливо
                К твоим ногам.

                И буду слушать приказанья
                И робко ждать.
                Ловить мгновенные свиданья
                И вновь желать.

                Твоих страстей повержен силой,
                Под игом слаб.
                Порой – слуга; порою - милый;
                И вечно – раб.
                14 октября 1899»

Блок. Из не отосланного письма к Л.Д.:
     «…так называемая жизнь (среди людей) имеет для меня интерес только там, где она соприкасается с Вами. Отсюда совершенно определенно вытекает то, что я стремлюсь давно уже как-нибудь приблизиться к Вам (быть хоть Вашим рабом, что ли, — простите за тривиальности, которые не без намеренья испещряют это письмо)…»
ь 1904»

    – За то, что хочу и не смею убить…  и далее –  не следует воспринимать эти строки, как колебания Блока, стать ли ему эсером-бомбистом. Начать с того, что вся революция 905 года воспринималась им не причиной, а следствием: «…революция совершалась не только в этом, но и в иных мирах; она и была одним из проявлений помрачения золота и торжества лилового сумрака, то есть тех событий, свидетелями которых мы были в наших собственных душах.» (А.А. Блок. О современном состоянии русского символизма. 1910 г.). 
     Или через строчку «мой народ»… Ведь скорее всего, это не народ, которому принадлежу “я”, а который принадлежит “мне”:

                «…Я шел — и вслед за мной влеклись
                Усталые, задумчивые люди.
                Они забыли ужас роковой.
                Вдыхали тихо аромат ночной
                Их впалые измученные груди,
                И руки их безжизненно сплелись.

                Передо мною шел огнистый столп.
                И я считал шаги несметных толп.
                И скрежет их, и шорох их ленивый
                Я созерцал, безбрежный и счастливый.
                1 января 1902»

В строках:
                …За то, что хочу и не смею убить –

                Отмстить малодушным, кто жил без огня,
                Кто так унижал мой народ и меня!

                Кто запер свободных и сильных в тюрьму,
                Кто долго не верил огню моему.

                Кто хочет за деньги лишить меня дня,
                Собачью покорность купить у меня...

   …намёк  на его собственных демонов – на безликих? на двойников? И “не смеет” он ещё и потому, что двойники это… «Переживающий все это – уже не один; он полон многих демонов (иначе называемых "двойниками"), из которых его злая творческая воля создает по произволу постоянно меняющиеся группы заговорщиков. В каждый момент он скрывает, при помощи таких заговоров, какую-нибудь часть души от себя самого»  - потому что двойники – это часть его самого.
     И напомню начало этого долгого предложения: «Люблю Тебя, Ангел-Хранитель… за то, что хочу и не смею убить…» Все эти демоны-двойники-безликие – они следствие и его  “хранителя” – ее! – действий. И это одна из причин, по которой герой стихотворения его (её, конечно же! ) любит.

– С тобою смотрел я на эту зарю… –

Ал. Блок.  Из дневников 1918 года о годе 901-ом:
     «…и в поле за Старой Деревней, где произошло то, что я определял, как Видения (закаты).» 
 Л.Д. Менделеева-Блок. «Были и небылицы о Блоке и о себе»:
     «Закаты того года, столь известные и по стихам Блока, и по Андрею Белому, я переживала ярко.»
Андрей Белый. «Воспоминания о Блоке»:
     «Помнится, что в июле [1901 года] пришло от С. М. Соловьева письмо; и оно поразило меня;  … из письма выходило: А. А. независимо от всех нас сделал выводы наши же о кризисе современной культуры и о заре восходящей…
     … В 1900--1901 годах "символисты" встречали зарю; их логические объяснения факта зари были только гипотезами оформления данности; гипотезы – теории символизма; переменялись гипотезы; факт – оставался: заря восходили и ослепляла глаза; в ликовании видящих побеждала уверенность...»

                Кто кличет? Кто плачет? Куда мы идем?
                Вдвоем – неразрывно – навеки вдвоем!

     Итог стихотворения. В «тебе» больше нет нераскрытого, верхнего, не воплощенного. «Ты» – больше не объект творения, ты – та, кто рядом. Любимая, а не святая. Та, с которой – рука в руке.

*
иллюстрация: икона Сассоферрато – «Скорбящая Мадонна».