Закулисье k-popа. Напалм. 2. Летать...

                Внимание: Slash!

                Подслушанная история современного k-popа.

                ГЛАВА 2.
                ЛЕТАТЬ.
                http://proza.ru/2021/07/18/1204

      Поздно вечером на коммуникатор Дантэ пришло странное сообщение: «Имеется лишний билет в Рай. Интересует?». Тэ удивился, присмотрелся к эмодзи вместо фото отправителя, понял, что это от Ноу. Усмехнулся: «Что за игры затеял? Что происходит?» Вздохнув, вышел на балкон родительского дома, убедившись, что во дворе и под балконом внизу никого нет. Набрал номер Ки.

      – Привет, Ки-ним. Вы сменили фотографию. Забавная. Как и Ваше сообщение.

      – Приятный вечер, не правда ли? Захотелось разнообразия – у вас учусь, затейники. А по поводу сообщения… Жду ответа, Тэ. Тебе понравится, уверен.

      – Честно сказать, я не в том настроении…

      – Обещаю – это сразу поднимет тебе его. И порадует душу и… тело.

      Услышав смущённый смешок на том конце провода, Тэ замер, поразился: «Порадует тело? Качалка, что ли? Но, тогда, почему он так застеснялся? Погоди-ка…» Откашлявшись, решил всё выяснить.

      – Что происходит, сонбэним Ки?

      – Завтра у тебя встреча. Желанная. Заеду в час пополудни. Прихвати одну смену одежды. Полный комплект. Подробности на месте. Условия прежние: ни с кем не связываться, не выходить в Сеть – ты дома по острой надобности. Родители в курсе?

      – Да, я сослался на апатию и стресс. В доме только мама и отец, остальные выехали в поместье на берегу.

      – Отличная новость. Завтра в час. Камуфляж глухой. Всё будет в порядке. Доверься мне, мой мальчик. До встречи.

      Прошептав слова прощания, Тэ опустился в плетёное кресло, машинально отключил коммуникатор и вынул сим-карту. Откинулся на спинку, закрыл глаза, стараясь не думать, не терзать себя догадками. Решил просто дождаться завтрашней встречи. И всё.


      – …Подъезжаем. Замаскируйся. Войдём через технический вход, скоро будем на месте, – Киноу был серьёзен, собран, придирчиво внимателен, словно впереди опасный отрезок пути. – Ещё десять минут терпения. Приготовься… На выход!

      Покинув салон глухо тонированного джипа, Тэ, Ки и подскочивший охранник ринулись в здание компании, не поднимая голов и стараясь не «светить» на камеры – обходили зоны там, где всю фигуру не видно или вообще не фиксировалась.

      Приехали на десятый этаж, как успел заметить артист, хоть сопровождающие старательно и закрывали панель вызова в лифте.

      – Но ведь здесь…

      – Тсс! – Ноу не позволил сказать ни слова.

      Выволок подопечного из лифта, кивнув на прощание охраннику – поехал вниз. Тащил куда-то влево, в знакомый отсек.

      – Студия? – шёпотом удивился всё же Дантэ.

      Киноу остановился, приложил палец к губам, призывая к молчанию.

      Вскоре из подсобного помещения невдалеке вышел техник, кивнул, показал знак «о’кей» и вновь скрылся за дверью.

      – Теперь можно снять маскировку – камеры отключены в этом секторе.

      С облегчением сняв капюшон, кепку с боковыми «ушками», маску, расстегнув большую бесформенную куртку, Ноу выдохнул:

      – Порядок. Давай твои вещи… Принесу, когда понадобятся. Я буду в кабинете напротив. А теперь иди. Дверь размагничена – смело заходи. Когда зайдёшь, вручную закрой замок, заблокируй кнопкой. Удачи тебе. И терпения. У вас трое суток. С богом.

      Быстро раздев недоумевающего парнишку, ласково втолкнул в дверь студии, шепнув напоследок «замок, кнопка».

      Войдя тихо, Тэ закрыл беззвучно дверь, щёлкнул негромко замком и нажал на кнопку-фиксатор – теперь отрезан от мира надёжно. Опасливо по привычке метнул тревожным взглядом на камеру в углу коридора, убедился, что она безжизненна – индикатор не горел ни зелёным, ни красным – обесточено. Выдохнул шумно, простонал вслух:

      – Слава богу… Свобода. В коем-то веке.


      …Гимин уже сутки отсиживался в новой студии, отсыпался в комнатке рядом, что-то ел-пил, не чувствуя вкуса и запаха.

      Он нуждался в покое и одиночестве. А ещё хотел выкричать боль, выплакать эту проклятую тягу и любовь к Дантэ. Надеялся, что когда-нибудь сможет ослабить жажду и голод к нему. А пока было так тяжело, что мысли о суициде вновь вернулись, как тогда, в юности, перед дебютом группы.

      Теперь прятался в студии, заваливал себя работой, забивая иные мысли – так было всегда, когда жизнь становилась особенно невыносимой.


      Он как раз сводил трек, когда свет вдруг погас везде! Даже камеры наблюдения сдохли, в чём и убедился, подняв глаза в правый угол – индикатор слеп. Удивился, стал быстро закрывать программы на компьютере, пока стабилизатор ещё держал напряжение. Успел вовремя, скоро и он отключился с тихим гулом.

      – Это что за фигня? Запланированное отключение в здании или полный локаут в районе? – посмотрел в окно – пасмурно, но даже дождя нет. – Тцсс… засада… Хрень какая-то… Айщщ…

      Повздыхав и матюгнувшись под нос, включил пару фонарей, откинул плотные портьеры на окнах, впуская тусклый дневной свет, сев за стол, взял карандаш и блокнот и стал по памяти восстанавливать последние наработки…

      Какой-то непривычный звук вырвал музыканта из плена битов и слов, что всегда кружились в голове, заставил невольно вздрогнуть от неожиданности – в коридоре студии кто-то явно был! Прислушавшись, расслышал чьё-то тихое ворчание.

      Поразившись, беззвучно отодвинул кресло, встал, мягкой кошачьей походкой направился к выходу и… замер – Тэ! Просто онемел на миг.

      – Ты к-как меня нашёл, бро?

      Дантэ, вскинув голову, поразился, кажется, не меньше хозяина – рот раскрыл. Похлопав удивлённо глазами, взял себя в руки, заулыбался.

      – Мне подарили счастливый билет. Сказали, что по нему пропускают в Рай. Не мог отказаться. Так оказался здесь.

      Удивившись ещё больше, Мин сделал несколько шагов навстречу.

      – Ни фига не понял, прости, Тэ. Какой билет? Какой Рай? Пьян? Бредишь?..

      – Нет. Говорю правду – обещали привезти в Рай, доставили по адресу. Теперь понял, что это за «билет» мне подарили, – тепло и ясно улыбнулся, сбросил обувь, стянул через голову лёгкий пуловер, повесил на крюк вешалки. – Здравствуй, Мин-хён. Рад тебя видеть.

      Но Ги, вместо того, чтобы протянуть руку или приобнять парня, панически отшатнулся, едва не упав – эмоции захлестнули.

      Тэ резко шагнул и поймал младшего собрата за плечи, притянул и крепко обнял.

      – Тэ… нет! Отпусти… Уходи, прошу… Уйди! – натужно сипел в отчаянии Ги.

      Он так хотел спрятаться! Именно от Тэ! И от себя. Не вышло – нашёл. И теперь так сильно обнимает…

      – Нет. Не уйду. Я соскучился. Сильно… – обнял длинными руками голову Ги, прижался к волосам щекой. – Тебя мне подарили. Прости, не верну и не отдам… У нас трое суток… Я так рад…

      Гимин тряс головой, освобождаясь от шёлкового плена, пытался оттолкнуть от себя сильное, длинное, горячее тело Тэ, готов был закричать во весь голос… Только осознание, что крик кто-то посторонний может услышать в пустом отсеке этажа, останавливало. Вот и мычал невнятно, просто начав колотить немощными кулачками тонких рук по крепкой груди друга и мучителя.

      Дантэ не отступался, лишь сейчас поняв, в какой беде находится брат и коллега, друг и самый дорогой человек. О партнёре по группе и жизни – Ёхане, в этот миг не думал, мало того – готов был на всё, чтобы Ги перестал так мучиться и страдать. Страдать по его вине. От безответной и настолько болезненной любви. От дефицита такой малости – взаимности и единения тел, что Тэ вполне мог подарить. Сдерживая отпор тщедушного друга, ласкался всё мягче, откровеннее и искреннее – и сам давно неравнодушен, сообразил.

      – Ги… опомнись, родной… У нас так мало времени… – взяв за плечи, склонился, упёрся лбом в его лоб, посмотрел в мокрые покрасневшие глаза. – Покормишь? Я с утра ничего не ел. Кусок в горло не шёл…

      – Проваливай!

      Мин сделал отчаянную попытку избавиться от того, кого больше всех желал – вырвался и ринулся в кабинет.

      Дантэ настиг, со спины обнял, соединив руки на груди, наклонившись, прижался щекой к его щеке, стал медленно раскачиваться, словно баюкая непослушное дитя, тихо шепча:

      – Потому ты мне так дорог, знаешь это? Что не сдаёшься, что остаёшься сильным даже в беде… Мы похожи. Прими меня. Ты больше не одинок, Ги… Нас теперь двое… Откройся… Мы – пара…

      – Размечтался… Ё тебе отомстит… Вали к супругу… Оставь меня здесь, Тэ… Уходи… Молю…

      – Нет. Останусь. Мне обещаны три дня счастья. Хочу провести их с тобой наедине, взаперти, в темноте и тишине. Даже с отключёнными холодильниками и кондиционерами. С тобой…

      – Ага… – прыснул горько-ядовитым смехом. – Да через час электричество восстановят…

      – Неет, авария серьёзная такая… Три дня будут работать техники, а то и больше, – развернул к себе насупленного и донельзя смущённого друга. – Пока провода все проверят…

      – Ты хочешь сказать?.. – впервые открыто посмотрел в лукавое лицо Тэ.

      – Да. Мудрые друзья подарили нам персональный Рай. Дорога в небо открыта. Полетели?..

      Гимин странно вздохнул, замер на миг и… кивнул.

      Дантэ с радостным вздохом притянул парня и обнял с тихим «спасибо, Мин-и».


      Через пять дней группа вновь собралась в своей гостиной, громко разговаривала, обнималась, обменивалась новостями – все погостили у родни и знакомых. Припозднился лишь Ёхан, ждали его с минуту на минуту.

      – Ги-хён, а ты так посвежел! И даже немного поправился! – лидер, Джихон, с восхищением осматривал сияющего каким-то внутренним светом солиста-рэпера. – Дома был? Тебя там, случайно, не с девушкой познакомили? Угадал?

      Обняв друга деликатно, краем глаза нечаянно глянул на стоящего рядом Дантэ и… захолонул душой – он так смотрел на Ги! Смотрел с неприкрытой любовью! Быстро отведя глаза, Хон отступил на пару шагов от Мина, более внимательно всмотрелся в глаза и всё понял. «Дождался взаимности! – стиснул зубы, едва сдержав вскрик. – Чёрт! Этого только не доставало! Да Ёхан взбесится! Крушить всё начнёт! Драку тотчас затеет!» Заполошно голося в уме, соображал, что предпринять немедленно – Ё скоро приедет.

      Не успел подумать, как в гримёрной послышался голос младшего солиста! Нервно зыркнув на Чонри и Иджона, показал глазами на коридор.

      Парни и сами уже сложили два и два и ринулись навстречу младшему коллеге, затеяли милую потасовку, тискались, приветствуя любимца и баловня группы, затягивали встречу с Дантэ…

      Ёхан отбивался от радостных хёнов, кланялся менеджерам и стаффам, приветствовал начальство и знакомых журналистов – они всегда присутствовали и снимали события группы постоянно.

      Этого и боялся лидер – пара журналистов снимала в холле, трое – в гримёрной и пятеро – в гостиной! Не было их только в переходах между помещениями. Вот и нервничал до дрожи Джихон – скандал близок.

      Как только гримёр закончила работу над лицом, а стилист уложил волосы, Ёхан вырвался, наконец, из кольца людей, за ним ринулись Джон и Ри, обнимая, держа за плечи. Ё немного удивился этой «прилипчивости», но разгадал их манёвр только в тот миг, когда увидел из коридора пару в гостиной: возле портьер стояли Дантэ и Гимин, касаясь друг друга плечами. Невинная с виду поза напрягла, но когда заметил их взаимные переглядки, в голове сразу взорвалась догадка: «Так вот где они пропадали пять дней! Оба! Нигде не мог их найти! Тэ мне изменил!» Тело напряглось, кулаки сжались. С утробным рычанием бездумно рванулся вперёд…

      Парни были настороже – повисли на вчерашнем мальчишке, неосмотрительном и глупом, а подскочивший лидер… закрыл широкой ладонью его рот, забивая обратно в нутро истерический крик негодования. Им удалось всё это проделать в узком коридоре, где не было видеонаблюдения, не просматривался из других комнат.

      Спасибо менеджерам – блокировали сразу проходы с обоих концов, натужно улыбаясь журналистам, подмигивая, мол, шутку парни затеяли – привычное дело.

      Пресса хихикала, переглядывалась, ждала возможности пройти в гостиную – фотосессия и маленькое интервью по возвращении группы из кратковременного отдыха.

      Через пять минут кризис был погашен – парни и лидер сурово выговаривали взбешённому Отелло, описывали последствия недальновидной выходки, напоминали о контрактах и суммах, что им придётся выплачивать в случае скандала и распада группы.

      – Неужели игры вашей плоти тебе так дороги? – шипел на ухо макнэ Хон. – Ты так долго шёл к мечте, старался стать идеальным айдолом! Хочешь сейчас всё разрушить? Готов? Точно? А ты подумал о нашей фанбазе? Да скандал выйдет мирового масштаба, вселенского значения! Четверть миллиарда возмущённых фанатов! Опомнись! Хочешь этим запомниться и войти в историю музыки и страны? А твоя семья? А наши семьи?..

      Еле убедили Ёхана. Иджон успокоил простыми словами:

      – Уймись, наш малыш. Вааа… нашёл трагедию… Да там всем и всего хватит! Ваши сердца так щедры – просто поделитесь взаимностью. Было двое, стало трое. Семья увеличилась. Мы вас и таких примем. Впервые, что ли? Кххх…

      Циничный совет вызвал смех и облегчение: виновник бучи рассмеялся сквозь слёзы обиды и… согласно кивнул.

      Лишь тогда осторожно отпустили, оставаясь в напряжении ещё несколько часов, боясь рецидива. Но, к счастью, его не последовало – парнишка оказался на редкость умным.

      Вздохнув несколько раз, вернув лицу нормальный цвет и вид, Ё выпрямился, расправил могучие плечи и с гордо поднятой головой вошёл в гостиную, поклонился стаффам и прессе. Поприветствовав всех, пошёл прямиком к насторожившейся паре, широко улыбнулся и… обнял обоих крепкими ручищами – «качалка» помогла.

      – Как я рад вас видеть, братья! Отдых пошёл вам на пользу! Расслабились? Потом расскажете…

      Ребята из группы окружили их, загалдели, следом в гостиную ввалилась толпа народа…


      На следующий день в СМИ, Сети и прочих носителях информации пестрели новые фотографии группы – все парни радостные, свежие и довольные.

      Для заключительных «семейных» фото нарядились в спонсорские костюмы весёлой расцветки, дурачились, обнимались, толкались.

      На одной из фотографий зоркие и прозорливые фанаты-шипперы подметили говорящую о многом сценку: Тэ, Ги и Ё были рядом, плотной кучкой. По-особенному счастливые лица Гимина и Дантэ сияли светом, Тэ обнимал Ги и Ё за плечи. Ёхан, склонившись, стоял над ними слева от Тэ и правой рукой скрытно держался за бедро (ягодицу) Дантэ с очень красноречивым выражением лица, с нарочито ехидной улыбкой, которая однозначно говорила: «Всё равно, ты – мой!» Сглаживала откровенную сценку лишь его левая рука, что показывала зрителям знак «круто». Глаза этой троицы сверкали, искрились то ли от смеха, то ли от счастья, что познали во время короткого отпуска.

      Пока Сеть и приложения кипели от новостей, сплетен и домыслов, в группе царил покой и рабочая атмосфера – каникулы пошли на пользу, появились новые идеи и наработки. Всё вошло в привычную колею: интервью, съёмки передач, рекламы, видео клипов, домашнего видео, прямых эфиров.

      Лишь придирчивые шипперы не успокоились и всё же отметили маленькую деталь в рабочих роликах группы – на пальцах означенной троицы были одинаковые парные кольца. Тихо посмеивались, оставляя ласковые комментарии в Сети, чатах и приложениях, типа, «двойня стала тройней» и в том же духе…

      Ребята же, серьёзно поговорив однажды полночи, пришли к ожидаемому консенсусу: соблюдать осторожность, советоваться и не срываться в самодеятельность – чревато последствиями. И стало легче. Относительно, конечно. Человеческая эгоистичная натура была присуща и им, ревность тоже не дремала, но сумели свести их проявления к минимуму.


      Провожая очередной закат, Гимин стоял у панорамного окна студии и радостно вздыхал, вспоминая прошлую чувственную встречу с Тэ. Она принесла такое облегчение и радость, что теперь в его душе и теле не клокотал смертельный напалм. Тот жуткий пожар, наконец, угас, оставив после себя лишь тепло и нежный отсвет зари в сияющих глазах взрослого музыканта, нашедшего личное счастье и новый стимул жить дальше: писать, петь, читать сложные речитативы и любить. Любить без оглядки и страха. Летать…

                КОНЕЦ.

                Июль 2021 г.
 
                Фото из Интернета: флэш-моб, корейские артисты на улице одного из американских городов.

                http://proza.ru/2021/11/15/1012