Случай

    Устав после длинной службы (а сегодня после панихиды было ещё два крещения), отец Олег, переговорив на скорую со свечницей, уже готов был отправиться домой, отдыхать, однако Лидия Андреевна, хлопнув себя по-стариковски по лбу, вдруг запричитала:

    – Ой, батюшка, отец Олежик, – любила баба Лида уменьшительные имена, и всё тут, – Вам ведь адрес оставили, вот, – протянула она ему записку с подробным адресом. – Уж так запутали меня. Просили срочно приехать, очень срочно просили, – наклонившись чуть не к самому уху настоятеля, заговорщицки тихо повторила старушка.

    – И что же за срочность такая – причастить кого-то? – отец Олег хоть и был ещё не старым, да и привык ко всяческим нагрузкам, только сегодня усталость буквально одолела. Он уже видел перед собой кружку крепко заваренного травяного чая, пару увесистых бутербродов с любимым сыром, и хорошо взбитую мягкую подушку, а тут…

    – Нет, батюшка, квартирку освятить.
   
    – А почему срочно?

    – Ну, это уж нам, старикам, не ведомо, – глубокомысленно изрекла Лидия Андреевна, пересчитывая полушепотом свечи. – Может, продавать собрались?

    – Тем более непонятно, – усмехнулся священник, тяжело вздохнув, видимо, чувствуя, как его чай и бутерброды уплывают на неопределённую перспективу. – Зачем же освящать перед самой продажей?

    – Может, чтобы продать побыстрее, или показаться покупателям ревностными христианами, или удачу с собой захватить, или черные силы кордебалеты по ночам крутят. Я за двадцать пять лет своего здесь стояния такого наслушалась, ну, Вы сами знаете. Сказали просто молодые люди, что-де времени у них в обрез, пусть батюшка после службы сразу к нам спешит.

    – Ну-ну. Может, мне парус ещё надуть?

    – Ну, батюшка отец Олежик, воля, конечно, Ваша, можете и не спешить, да и оттрапезничать Вам не мешало бы, но эти пострелы, диктовавшие мне этот самый адрес, уж очень торопились. Авось, свадьба у них намечается, вот и хотят в освященную квартирку перейти. А уж что там у них на самом деле, это Вы мне сами расскажете. Ну, – подняла Андреевна правую руку, будто пыталась перекрестить настоятеля иерейским благословением, но тут же приложила её задумчиво к виску, продолжив плести свою нехитрую бухгалтерскую вязку, совсем забыв о священнике вместе с его срочным вызовом.

    Делать нечего, перехватив на скорую просфорку, отец Олег отправился по означенному адресу.

    Побродив изрядно в поисках необходимого дома (не на каждой многоэтажке висели таблички, да и номер указанного в записке дома имел литеру «А», «Б», «В» и даже «Г», вот и разберись поди, да ещё и на неудовлетворённый, так сказать, желудок), батюшка, в конце концов, поднялся на нужный этаж, и увидев на одной из входных дверей искомый номер, нажал на звонок.

    За дверью не было слышно ни единого звука. Батюшка нажал снова – полная тишина. Посмотрев ещё раз внимательно на записку, и мысленно пройдя весь круг поиска, он уверился, что адрес точно тот, который значился на торчащем из его пальцев бумажном листке.

    «Странно, может, всё-таки, ошибся, или Андреевна что-то напутала. Без пятнадцати три всего, вполне рабочее время. Ну, как говорится, Бог любит Троицу», – утопил отец Олег в третий раз кнопку до отказа, вознамерившись уже отбыть по случаю негостеприимного приёма, но через несколько мгновений в замке с какой-то медлительной тревогой повернулись засовные стержни, и дверь тихонечко приотворилась, будто вовсе не желая впускать в свою утробу посетителя.

    На пороге стояла молодая особа, возраст каковой допускал отнести её и к разряду девушек, и, хоть и молодой, женщины. Однако, что сразу для себя отметил отец Олег, так это то, что для этой вероятной хозяйки квартиры его визит, очевидно, был неожиданным, по крайней мере, задавать соответствующий вопрос было лишним, но и не задать его он не мог.

    – Добрый день, барышня, священника требовали по срочному вызову? – попробовал пошутить отец Олег. Он был в рясе, с крестом на животе, с довольно длинной бородой и аккуратной скуфеечке на голове. Тем не менее, для девушки – или, всё-таки, женщины – этот вполне недвусмысленный наряд не соотнёс его со священнической профессией.

    – Так Вы священник? – услышал батюшка этот несколько невменяемый вопрос.

    – С утра, во всяком случае, был им.

    – И хотите войти?

    Тут уж отец Олег слегка растерялся, в то же время богатый пастырский опыт научил его находить выходы из подобных ситуаций.

    – В принципе, можно было бы и войти, но раз уж Вы чем-то заняты, не смею навязываться. Насильно, как известно…

    – Ну, заходите, – перебила барышня, вовсе не разделяя шутливого настроения своего гостя.

    Квартира, в целом, была опрятна, неплохо обставлена, но весь интерьер наталкивал на мысль о какой-то спешке, тревожности, случайной неряшливости в отдельных местах. Но ведь молодая ж девушка… ну и всё такое, что приходит в привыкшую к осуждению голову с подобной ассоциацией. С другой стороны, может, работает сутками напролёт, а положиться не на кого, потому и как-то не до порядка. Да и на перепившую после горячей тусовочной ночи хозяйка тоже не походила. Она была, скорее, чем-то очень сильно взволнована, и, видимо, поэтому весь её облик читался, как неадекватность. Впрочем, батюшка приехал с конкретной целью, а что касается душевных излияний, на это есть своё определённое таинство.

    – Ну, что ж, приступим, – без лишних вступлений положил священник свой чемоданчик на маленький столик, и начал выкладывать из него Евангелие, крест, кропило, уголёк, свечи и кадило.

    Хозяйка смотрела на все эти приготовления с заметным интересом и даже недоумением, возможно, сказывалась её полнейшая церковная неопытность. Когда же отец Олег надел епитрахиль и начал стягивать на запястьях поручи, девушка спросила:

    – Простите, а что Вы собираетесь делать?

    – Так… квартиру Вашу освящать, – обескураженно улыбнулся батюшка. – Вы бы, извините покорно, надели бы какую-нибудь юбочку подлиннее, и платочек на голову, если имеется.

    Замечание, как для барышни, вызвавшей для озвученного обряда священника, было как нельзя кстати, потому как черные лосины и короткая футболка к молитве особо не располагали.

    Представ через несколько слишком долгих минут пред батюшкины очи в жалком подобии платка и юбки, девушка виновато протянула:

    – Простите, всё, что нашла.

    Косынка, туго повязанная на голове, напоминала большой носовой платок, а юбкой послужило, скорее всего, завалявшееся в шкафу с прошлого лета парео.

    – Ну, сойдёт. Что ж, начнём. Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь. – Громко басил священник, держа в руке кадило. – Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Царю Небесный, Утешителю, Душе Истины, – творил батюшка молитву, вовсе не замечая ещё большее недоумение хозяйки дома. Она виновато крестилась, даже пыталась повторять определённые слова, однако, поняв, что её артикуляционный аппарат рождает что-то несуразное, тут же замолчала.

    Всё же, отстояв чинно весь обряд до конца и подсказав батюшке, куда лучше клеить «голгофки», Дарья (как узнал батюшка вскоре имя виновницы своего затянувшегося голодания) неожиданно спросила:

    – Батюшка, скажите, а Вас Катька вызвонила, да? Ой… в смысле, Катерина, ну, в общем, подруга моя?

    – Погодите, – застыл священник на стуле под последней приклеенной в коридоре
«голгофкой». Его мысленная лента в данные секунды, похоже, вобрала в себя недостающие кадры для уразумения всей картины происходящего. – Это, значит, не Вы оставили свой адрес на свечном ящике?

    – Если честно, я даже не знаю, что это такое.

    – Вот как, – сошел отец Олег, наконец, со стула, тут же, впрочем, присев на него. – Но вот же записка. Улица Гагарина, правильно?

    – Да, – отстранённо подтвердила хозяйка.

    – Дом 52-Б, верно?

    – Верно. 3-й подъезд, 7-й этаж, 99-ая квартира.

    – Да, правильно, – не понимал батюшка, – всё сходится. Так, значит, я позвонил не в ту квартиру?

    – Получается, что так.

    – Но, позвольте, Дарья, что же Вы меня не остановили? И как объяснить Ваш адрес на этой записке? Вот, взгляните сами.

    – Да… простите, как к Вам правильно обращаться?

    – Отец Олег.

    – Всё правильно, отец Олег, это мой адрес, – внимательно пробежала девушка по аккуратной строчке собственного адреса, – только я Вас не вызывала, и плохо себе представляю, кто бы мог это сделать. Только знаете, что?.. А Бог действительно есть, – устремила она сосредоточенный взгляд в неизвестную отцу Олегу точку на обоях. – Если бы Вы позвонили хотя бы на минуту позже, я бы выпрыгнула из окна. Так случилось, что Бог Вас привёл каким-то ошибочным образом в квартиру… самоубийцы.

    Теперь уже последовала очередь отца Олега устремлять свой сугубо озадаченный взор в неизвестную девушке точку на её лице. В первую секунду он хотел что-то сказать, но слова будто смешались в перепутанной паутине мыслей, и, только открыв рот, он тут же вновь его закрыл. Однако ещё через мгновение он уверенно произнёс:

    – Не знаю, поняли Вы, или нет, но Вы не самоубийца, Вы – свидетель или – скорее – непосредственный участник огромного Господнего чуда. Только представьте, – горячо говорил батюшка от осознания произошедшего, – если бы не эта ошибка, мы бы с Вами УЖЕ НИКОГДА бы не встретились, и Ваши глаза не смогли бы увидеть всю ту красоту этого мира, который так премудро сотворил наш Создатель. Но почему же Вы всё-таки не остановили меня? Сказали бы: ошибся адресом, и всё?!

    – Я подумала, что кто-то из моих близких вызвонил Вас, зная, в каком я состоянии, но почему-то мне сейчас кажется, что здесь что-то другое.

    – Да, Вы правы, здесь точно что-то другое. Наверняка люди, оставившие этот адрес, что-то напутали, - либо записывавшая его свечница. Только промыслу Божьему было угодно, чтобы эта ошибка привела меня именно к Вам, и именно за минуту до того страшного шага, который Вы не успели сделать. Знаете, у Анатоля Франса есть такие слова:


«Случай – это псевдоним Бога, когда Он не хочет подписаться
Своим собственным именем»


    – Видно, Вы успели сделать что-то очень хорошее, и Бог не допустил Вам так безвременно и так ужасно погибнуть. Как Вы сейчас себя чувствуете?

    – Если Вам интересно, хочу ли я повторить свою попытку, то Ваш звонок прозвучал для меня, как выстрел из самой большой пушки; и хоть в Бога я не верю, но как тут не поверишь в такие случайности. И знаете, что ещё – мне очень понравилось, как Вы молились. Я могу прийти к Вам на службу?

    Отец Олег, тепло улыбнувшись, ответил не сразу. В его душе непрерывным гимном звучали слова: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе»…