Волки

    Алексей мечтал стать спасателем, сколько себя помнил. В раннем детстве посмотрев фильм с названием этой опасно-героической профессии с Кевином Костнером, он многие годы терроризировал родителей, чтобы поменяли ему имя на Бен. К классу девятому успокоился, но когда спрашивали: «Кем хочешь стать?» неизменно отвечал: «Спасателем». Возможно, под влиянием подобных кинохитов его юную душу тянуло на подвиги, а, может, просто хотелось оставить в своей жизни яркий след в виде десятков, а то и сотен спасённых жизней.

    Время шло, своей упорной мечте он не изменял, хорошо учился, активно занимался спортом, в первую очередь плаваньем, зимой катался на лыжах, ходил с братом на секцию бокса для развития выносливости, бегал, играл с дворовыми ребятами в теннис и баскетбол. В школе считался лучшим спортсменом, бессменно прославляя её на городских и областных первенствах. В институт поступил без всяких проволочек именно благодаря своим спортивным достижениям, ну а среди множества друзей, приятелей и знакомых слыл непревзойдённым авторитетом, как в своё время мегапопулярный Сергей Бодров, так много мечтавший сделать, и так мало сумевший успеть. Лёша, как и главный герой фильма «Брат», многим, чем только мог, старался помочь, правда, не столь буквально и не такими методами. В любом случае люди, его знавшие, могли рассчитывать на него в самое разное время и в ситуациях самых нестандартных.

    Однажды Алексею довелось спасать соседского мальчугана, на спор забравшемуся на самую высокую берёзу во дворе, причём, чтобы получить выигрыш, надо было дотронуться до верхушки. Паренёк-то условие выполнил, но когда посмотрел вниз и представил, что придётся же ещё и спускаться, до того перепугался, что не только приятели, но и многие жители высоток об этом услышали. Вдоволь насмеявшись с трусишки, ребята поняли, наконец, что «дело пахнет керосином», и отправились за Лёхой Спасателем.

    Алексей не стал долго разбираться, сам вид перепуганных мальчуганов заставил его по-быстрому собраться, схватить моток крепкой верёвки, и отправиться в очередное спасательное турне.

    Возле перепуганного, замёрзшего (дело было поздней осенью) и, казалось, исхудавшего за эти полчаса героя, кроме безвольно причитающих родственников, – стали собираться всегда так отлично всё знающие, но совершенно ничего не делающие зеваки.

    – Лёша, пожалуйста, сделай что-нибудь, сними его оттуда, – потянулось к парню несколько рук. – Он там уже еле держится, да и замёрз сильно. Если сорвётся… – пролилось тут на грязный асфальт несколько ручьёв.

    – Так, всё, тихо. Как он вообще забрался туда? – посмотрел Алексей на абсолютно голое основание дерева. – Ты там живой ещё, альпинист? – крикнул Лёша, задрав голову.

    – Да пошел ты! – обречённой луной донеслось с верхушки.

    – О, слышали? – можем ещё кофейку попить. Ну, ладно-ладно, – махнул он рукой на бабский гвалт, – сейчас всё будет. Ну-ка, Митрич, подсади, – обратился Лёша с заброшенной на шею верёвкой к отцу геройского отпрыска.

    С завидным мастерством обмотав мальца, Лёша хорошо закрепился на берёзе, и под плохо поддающуюся описанию помесь перепуганного вопля, рыдания, матерного причитания, дикого восторга и безудержного крика, стал спускать его вниз. И пока Лёха стягивал эту изрядно-таки замёрзшую ледышку верёвочными узлами, парень ещё как-то держался, но в момент, когда надо было отпустить руки, всецело отдавшись на волю этого, хоть и авторитетного, старшака, тут уж вся прыть куда-то исчезла, и вместе с разжатыми последним с превеликим трудом руками сие горластое чадо родило из своих переполненных страхом глубин звук такой силы, что всем стоящим внизу женщинам надо было показать самый страшный момент из самого страшного фильма ужасов, чтобы его повторить.

    Ступив на землю, мальчуган тут же было рванул по направлению к дому, чтобы поскорее спрятаться от так глупо растерянной между сверстниками репутации смельчака, но Лёша в эту решительную секунду верёвку не отпустил, заставив его, в самом что ни на есть элегантном стиле, вымазать мягким местом добрый кусок болотно-травяного покрытия.

    В следующий раз свои спасательные потуги пришлось применять в менее юморных обстоятельствах. Собственно, ситуация была самая заурядная – защита девушки от перестаравшихся в ухаживаниях кавалеров; незаурядным оказался, так сказать, след от знакомства с этими ковбоями. Первый же донжуан без всяких стандартных увертюр вынул нож, и таким щедрым размашистым жестом полоснул Лёшу, что среагировать никак не получилось. Спас его плотный свитер и, вероятно, не очень сильный нажим лезвия, поэтому на диагональной протяженности от плеча до самой линии талии остался шрам скорее от царапины, чем от раны. Однако нападавшему пришлось пожалеть о забвении начала театральной постановки, и в следующую секунду мощным боковым в подбородок его так эффектно унесло в нокдаун, что остальным ничего не оставалось, как принести свои глубокие извинения, и в галантной вежливости тут же отклоняться.

    Но, наверно, самым курьёзным случаем спасения был эпизод с бабушкой-соседкой, живущей на одной с Лёшей квартирной площадке. В тот день он, придя с тренировки, принял душ, поставил подогреваться суп, включил музыку, и стал, подпевая, нарезать балычок. Вдруг в его раскрасневшиеся от горячей воды уши влетели визги такой силы, будто его соседка попала в руки жестоких грабителей, и в эту секунду они в нетерпеливом ожидании спрятанных сбережений резали бабку на кусочки. Выбежав на площадку, он начал стучать в её дверь, но этим только усилил звуковую сирену. Тогда схватив пару отвёрток, шпилек и молоток, он вначале решил попытаться сломать замок, но поняв, что потеряет драгоценные секунды, принялся выбивать эту злосчастную преграду, благо, старенькая дверь долго не сопротивлялась, и с четвёртого удара, треснув, открылась настежь.

    Резко открыв дверь на кухню, с которой продолжали доноситься дикие вопли, Лёха тем самым спас избитого и перепуганного ещё больше него кота, так шустро шмыгнувшего в открытую дверь, что, казалось, в этот мало гостеприимный дом он больше не вернётся. Так оно, в сущности, и получилось. Никто кота этого так больше и не увидел, а в кухне рядом с заваленным разными вкусностями столом стояла сердитая Зинаида Степановна с взглядом ничего хорошего для Лёши не предвещавшим. Её враз умолкнувший голосовой аппарат и насквозь сверлящие со змеиной ненавистью глаза будто спрашивали: «Хочешь я угадаю, как тебя зовут?..»

    В общем, оказалось, что дети нанесли этой воющей сирене всяких продуктов, бабуля с гастрономическим удовольствием разложила их по всему широкому столу и, дабы нагнать побольше аппетита, пошла смотреть сериал, совсем забыв закрыть на кухню дверь. А когда вспомнила, её чудный Мурсик уже успел перепробовать дары заботливых детей, и за секунду до того, как хозяйка разразилась своим диким воем, сей милый котик поливал всё это жёлтым фонтанчиком. Одним словом, вначале досталось коту, а потом Лёше и за то, что ворвался непрошеным гостем, и за то, что сломал дверь (которую потом пришлось менять за свой счёт вместе с замком), и за то, что так и не нашелся её изрядно провинившийся любимец.

    Вот такая вот полная или – скорее – ПЕРЕполненная приключениями жизнь была у Лёхи Спасателя. Он решительно реагировал на каждую острую ситуацию, пытаясь помочь, заступиться, защитить, освободить, вытащить. Последнее чуть не стоило ему жизни, одновременно открыв глаза на человеческое бессердечие.

    Устроившись спасателем на один из городских пляжей, Лёша спас не одного перепившего «чумку», в безудержном алкогольном раже заплывавшего за буйки, и мгновенно отрезвлявшемся после тянувшей на дно судороги. Кто, не рассчитав сил, пытался покрасоваться перед девушками, кто устраивал соревнования на выносливость, не имея сил вернуться назад, у кого сдувался (в дурацких шутках пробивался) матрас, надувная камера. Других тянуло на подвиги в откровенную непогоду: ливень, шквальный ветер, шторм и даже град. Тогда приходилось, рискуя больше, чем в обычной ситуации, жизнью, вытягивать дураков из воды, удерживать их от ненужной удали, а в отдельных ситуациях и драться, потому как ДОХОДИТ очень часто только на личном опыте, и если его нет, прёшь напролом, пока тебе, дурню, вполне заслуженно не сломают нос, в таком случае, по крайней мере, хоть живой останешься. А кривой «центр» на всю жизнь останется красочным воспоминанием собственной глупости.

    Однако ТОТ случай не был похож ни на один другой, так жестоко заставивший уяснить, в каком мире Алексею приходится жить и спасать.

    Несмотря на конец мая и жаркую погоду, пляж даже в выходные был мало заполнен отдыхающими, а уж купающихся было и того меньше. Тем не менее дежурств никто не отменял, и Лёша, внимательно оценивая полупустынный пляжный антураж, обходил свою территорию. Людей было столь мало, что Алексей даже пожалел, что сейчас не июль месяц, когда некуда бросить яблоко, а реакция к ощущению опасности настолько заостряется, что только и мыслей, как о героическом спасении утопающего.

    Правду говорят, что вера создаёт нашу реальность, и то, во что ты веришь, к чему стремишься – настигает тебя буквально за следующим поворотом.
Первым принял опасный сигнал слух. Лёша по опыту уже знал, что так кричит обычно женщина в отчаянной ситуации и в случаях самых критических, когда от неё уже ничего не зависит, сама она ничего решить не может, и только слабая надежда на чью-то помощь придаёт ей сил на возможное избавление. Увидев далеко перед собой женщину, разрывающуюся в истеричных криках о помощи у самой воды, спасатель в первую секунду не понял, почему она так орёт, и только переведя взгляд немного в сторону, заметил слабо различимую точку примерно в ста метрах от условно разделяющей пляжный песок линии.

    Интуитивно догадавшись, что это её ребёнок, Лёша не стал допытываться, почему она ничего не делает для его, явно уносящего в открытое море, спасения, и быстро сократив к ней расстояние, бросился в море.
Достигнув в считанные секунды скоростным кролем нахватавшегося воды мальчугана, Лёша обхватил его за подмышечную область и, перейдя на брасс, поплыл было назад, но откашлявшийся ребёнок начал вдруг выдираться, с жутким волнением, мелко стуча зубами, заявив, что нужно спасти ещё его младшего братика, которого он, сам едва держащийся на плаву, только что потерял из виду.

    Выругав себя мысленно за то, что не заметил вторую жертву, Лёша с невыносимой остротой понял, что времени на то, чтоб вытащить одного ребёнка, а затем вернуться за вторым, нет, и потому принял единственно показавшееся ему верным решение.

    Успокоив насколько возможно паренька, Лёша уложил его на спину, подсказал, как сохранять баланс и держать голову на подходящей волне, отплыл немного в сторону и начал нырять. Ему невероятно повезло, и буквально секунд через десять он поймал нырнувшего в последнем отчаянном усилии малыша, и если бы Алексей в этом сверхнапряжённом поиске ошибся хотя бы на какой-то ничтожный градус, вопли матери раздавались бы ещё очень долго.

    Мальчонка, к счастью, не успел захлебнуться. Лёша помог ему откашлять противную соляную воду, и поплыл вместе с ним к старшему брату. Последнему приказал обхватить себя за туловище, а малыша, схватив одной рукой, второй начал плыть к берегу. Сначала всё шло хорошо. Хоть и с усилием, но Алексей справлялся, однако мать, увидев, что спасатель плывёт с её сыновьями к берегу, то ли от радости, то ли от дури начала кричать ещё громче, вызвав тем самым у младшего буквально панический шок. Он стал с дикой силой вырываться, и хотя по возрасту был явным дошкольником, серьёзно понижал шансы быстро теряющего силы Лёши достигнуть не такого далёкого берега.

    Мать всё не решалась войти в воду, а собравшаяся на берегу компания любителей селфи, вооружившись модными телефонами, в возбуждённом экстазе пыталась запечатлеть каждую секунду героического спасения. Почувствовав, что предельная грань его усилий вот-вот разорвётся, Алексею пришлось вспоминать все знаемые и незнаемые молитвы. С неприятным сожалением он начал сознавать, что при таком количестве равнодушных эгоистов на берегу один только Бог и может ему сейчас помочь.

    Всё же мать (то ли не умеющая плавать, то ли за себя боявшаяся больше, чем за детей), пересилив себя, вошла по пояс в воду, дождалась, когда обессиленный спасатель подплыл к ней с ребятами, схватила одного на руки, второму помогла доплыть до безопасного места, и выйдя на берег, схватила свои вещи, и ушла вместе с сыновьями в неизвестном направлении.

    Достигнув вожделенного песка, Лёша в изнеможении лёг на спину, а вокруг него сразу же образовался полукруг из пляжных «операторов». Шутки, издёвки и остроты с отталкивающей ясностью резали слух, но больше всего Алексея поразили лица этих человеческих существ. Что-то в них было такое, что заставило его подумать о том, что скажи он им что-либо резкое, они бы не задумываясь избили его, а он не смог бы найти в себе силы оказать им наименьший отпор.

    Глубоко дыша, Лёша закрыл глаза, прокручивая в голове каждый сантиметр последнего получаса. Ещё никогда ему не доводилось спасать двух людей одновременно, а окажись они на какой-нибудь десяток-другой метров дальше, кто знает, смог ли он доплыть к берегу. Сколько он так лежал – десять минут, двадцать или час – определить было сложно. Поднявшись, наконец, и оглядев пространство вокруг, он увидел редких отдыхающих, настолько непринуждённо читающих, загорающих, разговаривающих по телефону, либо между собой, будто никто только что не кричал, не звал на помощь, не тонул. Лёше даже на каком-то мысленном отрезке показалось, что он просто уснул, а это едва не закончившееся трагедией граничное спасение ему просто приснилось.

   Что происходит с людьми, почему они такими стали, и откуда у них столько бездушия, безразличия, безучастности и ещё многих слов с приставкой «без»? Может, они всегда такими были, и Лёша только сейчас это заметил? – а если нет, то когда наступил этот Рубикон, отчего, почему и – главное – КАК жить с этим открытием?! Известные евангельские слова о волках в овечьих одеждах впору переделать в волков в одеждах человеческих, и тогда получится так: они придут к вам в человеческих одеждах, внутри же они волки хищные. Именно это прилагательное Алексей прочитал в этих жадно устремлённых на него глазах, именно так, должно быть, хищники из животного мира смотрят на свою жертву перед последним броском. Но тогда едва ли нужно искать различие с этим самым миром животных, если мы сами недалеко от него ушли, или даже сроднились с ним.

    Добрых полтора десятка молодых женщин и мужчин снимали на телефонные камеры смерть двух малышей, смерть ужасную и кричащую, смерть на глазах у их струсившей, потерявшейся матери, которую даже такие жуткие обстоятельства не заставили преодолеть свой страх, и броситься на выручку, чтобы спасти хотя бы одного. И если бы не Лёша, это жестокое, дикое, бесчеловечное видео стало бы свершившимся фактом, его бы обязательно выложили в «ютуб», оно набрало бы сотни тысяч, а то и больше просмотров, заняв высокое место среди самых популярных. Его бы назвали «Смерть в прямом эфире», смаковали каждую деталь, перекручивали на начало, заостряли жадный интерес на концовке. Хотя можно не сомневаться, что его и так выложили, просто изменив название, а сама история получила лишь другой виток развития, подумаешь, – так даже прикольнее.

    А мать? Что не так с ней? Допустим, струсила, испугалась, растерялась. Но ведь это же твои дети, ты могла потерять за эти короткие минуты двоих, и других у тебя, вероятно, уже никогда бы не было. Как бы ты жила с этим? Зная, что могла бы спасти, ничего для этого не сделала. Где же материнский инстинкт, готовность погибнуть за собственного ребёнка? А если бы это были чужие дети? Что тогда? Присоединилась бы к «операторам»?

    Ну, ладно, хорошо, все остались живы, всё закончилось благополучно. Но ведь ты же даже «спасибо» не сказала, не сказала «спасибо» человеку, который буквально вытащил из лап смерти уже почти утонувших твоих же собственных детей…

    Что это?

    Как это назвать?

    Какое будущее ожидает всех нас?

    Чего заслуживает такое отношение друг к другу?

    Что нас, в конце концов, ждёт?..


    Сложно сказать, о чём на самом деле думал в эти минуты Алексей, уставшими, будто утонувшими, глазами следя за так непринуждённо почивающими на горячем песочке людьми, сравнивая их с волками, хищниками, животными в целом, или пытаясь найти им оправдания. Скорее, первое, потому как второе вряд ли можно было прочитать в его застывшем взгляде.

   
    8-11 февраля 2020 года