Два друга

 Витька с Петькой дружили, можно сказать, с пелёнок. Да это и понятно: их подворья были рядом и когда то новый ивовый плетень, разделявший их, высох и накренился на бок. Обходить было не надо, а просто перешагивали и оказывались у соседей.

У Петьки были отец и мать и, что очень важно, была еще бабушка Харытына, высокая дородная и молчаливая старуха. Откуда у нее было такое мудрёное и редкое имя  никто не знал, по всей видимости, пришло из глубины веков, но это никого из сельчан  не интересовало.

В семье Витька был младшим из четверых детей. Его отец совсем молодым, тихо умер, измученный ранами, в один из теплых мартовских дней и осталась их мать, хрупкая и невысокая женщина, за всё в ответе.

Когда ребята подросли, Петька был чуток старше и было им лет шесть- семь, никто, кроме бабы Харытыны, за ними не приглядывал, да и куда им бежать, кроме своих просторных сельских дворов, в которых было всё для их беззаботного детства.

Питание в детстве тех лет было простым: никто не заставлял есть кашу или борщ. Кусок хлеба да кружка молока зачастую были и завтраком, и обедом. Чаще друзья обитали на территории Петькиного двора, понимая, что там и присмотр, и еда и, если, не дай Бог, какая беда, поможет бабушка.

Родители ребят были постоянно на работе и такого понятия, как выходной или праздник, не было. Летом в страду, весь огромный световой день от зари и до зари они были в поле на прополке, на току* - сортировали зерно. Сенокос требовал просушки душистой травы, сбора его в стога... да мало ли каких еще забот у колхозника летом, вот и трудились, не покладая рук, наши еще молодые и здоровые родители.

Сельская детвора в это время бегала босиком, кожа на подошвах ступней быстро грубела и оберегала их от мелких заноз и ушибов. Придумать игру было проще простого: то прятки, то кто быстрей бегает. Но чаще всего, играли в войну с деревянными пистолетами, неумело вырезанными из доски, представляя себя командирами и партизанами.

На краю села, в полутора-двух километрах от их домов был пруд, не очень большой и глубокий, но родники исправно били из-под земли и вода в нем всегда была прохладная, а у дна и вовсе холодная. Служил пруд селянам добром: поил стадо коров, а в жаркую пору гурьбой ходила к нему детвора искупнуться и побултыхаться в мутной, но прохладной воде.

Жили  в том пруду караси да селявки. Никто их там не разводил, видно, перелетные утки на своих лапках принесли икринки. Вот и пристрастились Витька с Петькой к рыбалке. Удочки были самые простые: палка из тонкого ивняка метра два, кору содрали высохла и стала легкой и гибкой. Не толстая леска, поплавок из пробки, грузило да крючок.
Тонкостей в снасти не было, да и наживка известная - навозный червь, тесто на желтке замешанное, а то и вовсе - хлебный мякиш.

Был у Петьки, дар, чутьё, понимание природы или просто рыбацкое счастье - он мог по самым маленьким незаметным явлениям, происходящим на пруду, точно сказать будет сегодня клевать карась или нет. Наверное, все это, досталось Петьке от отца Семена Никифоровича, который прошёл всю войну и не где-нибудь, а в разведке. Имел многочисленные награды, и даже орден Славы.

Время шло. Вот мальчишки уже ученики начальной школы. Забот прибавилось,
но лето - целая жизнь! - всецело принадлежало им. Летние короткие ночи на сеновале, ранние зорьки на их любимой рыбалке, походы в чужие сады и много всего того, что бывает только в детстве, даже угроза за мелкие проступки соседки - вот я вас, - да и всё на этом.

Жизнь менялась. В их колхозе "Буревестник" стало больше техники - ГАЗ-51 незаменимый автомобильный труженик, не уставая, возил на ток зерно, а Витька с Петькой были уже грузчиками, разравнивали его в кузове деревянными лопатами и разгружали на току, а когда ехали с поля, лежали на теплом зерне и смотрели в высокое голубое небо.  Жаворонок выдавал свои трели и весь мир был бесконечно прекрасным и спокойным.

Задумал председатель колхоза - Иван Степанович - соорудить пруд, да не просто перекрыть насыпью какой-нибудь большой овраг, а по всем правилам расчистить ложе будущего пруда, а так же возвести капитальную плотину с водосбросом  и рыбосбором. Там и бетон, и регулирующая уровень воды система... Одним словом, целое гидротехническое сооружение, зеркальная(водная) поверхность которого более ста гектаров, то есть, в длину километра полтора и в ширину метров семьсот.

Обычно в сельской местности медленно, спустя рукава, возводили различные объекты и длилось это годами, а тут откуда что взялось: техники нагнали - бульдозеры мощные, скрепера всякие, строители, бетон... Конечно, у районного начальства на пруд были свои виды вот и постарались обеспечить работы в кратчайшие сроки.
Не прошло и года, а к наступающей зиме все было готово. Огромное ложе было ровным и сухим, а по весне талые воды, да проснувшиеся родники быстро его заполнили до необходимого уровня. И засверкал, переливаясь радугой красавец-пруд.

Запустили в него рыбной молоди, да не сто, не двести тысяч, а побольше миллиона. И были это карп да сазан грамм по триста. И организовали на этом пруду  рыбхоз, но сельскую детвору это мало интересовало и к сторожам  местной достопримечательности они быстро нашли подход: за бутылку дешевого вина они разрешали посидеть в хвосте пруда, а карпёнок в триста грамм для ребятни казался большой рыбой.

За лето рыба вырастала до семисот граммов, а то и до килограмма. Зерна колхоз не жалел и кормили прудовую живность по расписанию как поросят. Ловить рыбу населению было запрещено, но, всё равно, в тихаря промышляли и кто хотел, тот всегда был с рыбой.

Осенью воду сбрасывали, а в рыбосборнике оставалась  рыба. Её помещали в бочки с  водой и на продажу. Куда и кому доставались деньги - неизвестно. В то же время достаточно много рыбы оставалось в мелкой воде пруда, в прибрежном камыше. Поднялся молодой ивняк и там она находила приют. На следующий год картина повторялась, но некоторые особи не попадали в отлов, а прибавляли в весе, вот и появились года через три-четыре трех, а то и пяти килограммовые красавцы сазаны, да зеркальные карпы.

В очень выгодном положении оказались жители окраины села, у которых огороды подходили прямо к воде. Молодые ребята рано утром, перед работой, забросят донки со жмыхом, да крючками и уходят, а потом кто-нибудь из домочадцев вытащит полутора, а то двух килограммовую рыбину и на жарёху... вот и завтрак готов.
               

Этот манящий пруд был далеко, на другом конце села  от места проживания Витьки и Петьки, и нужно было пройти до него очень приличное расстояние. Чаще всего они ездили на Петькином велосипеде. На пруду, минуя сторожевые кордоны, они находили потаённые тропинки, прятались в кустах и удили рыбу - без улова, практически, никогда не оставались. Так Витя стал домашним поставщиком рыбы, при их скудном столе это была весомая добавка к рациону.

Когда они были в классе седьмом-восьмом, правила ловли, видно из за невысокой рентабельности на их зарыбленном водоеме, изменились: местным жителям, членам колхозных семей разрешалось ловить рыбу бесплатно, но не более пяти килограмм за рыбалку. Витька с Петькой могли спокойно удить бесплатно в любом месте пруда.
Снасти, в основном, у всех рыбаков были одинаковые - поплавочная и донка. Если с первой было всё ясно, то донка имела заметное конструктивное отличие. На свободном конце лески закреплялось тяжелое грузило и было оно из свинца. Обычно отлитого в столовой ложке, весом граммов сто, овальной формы с дырочкой в которую протягивали леску и наглухо завязывали. Возле грузила, сантиметров через сорок, привязывали к леске поводки с крючками, обычно четыре. Забрасывалась снасть просто: раскручивалось грузило с крючками и отпускалось в определенный момент.
Всё это снаряжение летело в воду, чем дальше был заброс, тем как правило крупнее попадалась рыба.

Петька любил поплавочную удочку. Он был ассом в этом деле, весь погружался в это таинство. Чуть дрогнувший поплавок, круги на воде от поклевки, движение поплавка - все это вызывало у него радость и трепет, при каждой поклевке он испытывал настоящее рыбацкое счастье.

Витьке от старшего брата досталась донка и он быстро освоил правила пользования, но забросить далеко не всегда получалось: толстая леска часто путалась, превращаясь в тугую бороду, которую трудно было распутать, на это уходило много времени, а так хотелось удить рыбу.

Однажды в начале лета, когда чуть спала жара после обеда, - далеко не рыбацкое время - поехали они на пруд. Витька разместился на небольшой песчаной косе и стал усердно разматывать свою неказистую донку. В этом месте не было травы, что значительно облегчало заброс, да и вываживать улов на чистой воде легче.

Петька в тридцати метрах разместился, в камышах, где среди зарослей были небольшие оконца, да и глубина там небольшая. Туда он  бросал приманку и свою снасть. Частенько туда наведывались карпы килограмма по полтора а то и больше весом, а уж вытащить было делом техники, которой у Петьки хватало.

В этот раз ловили они на молодую ,сочную кукурузу, початки которой сорвали у себя на огороде. Зерна кукурузы были в самой поре для рыбалки, при насаживании ее на крючок из неё вытекало сладкое молочко, от которого рыба была без ума.

Витя наконец-то аккуратно разложил удочку, конец лески был привязан к дощечке, на которую она наматывалась, и глубоко воткнул ее в берег, чтобы она не улетела вместе со снастью в случае хорошего броска. На большие кованные крючки  насадил по два крупных зерна кукурузы. Бросок на редкость оказался сильным и аккуратным: все пятьдесят метров лески со свистом улетели далеко в воду и ровно легли прямо перед рыбаком, Витька никогда так удачно не бросал.

Леска чуть провисла, значит грузило и крючки лежат на дне. Он подтянул леску и вставил ее в маленькую трещину на палочке, на уходящую в воду леску повесил круглый комочек глины, это был сторожок, вместо колокольчика. Когда рыба начинала клевать, комочек покачивался и тут уж не зевай. Когда рыба с хода брала приманку, то комочек улетал далеко в воду, значит рыба засеклась и пытается уйти.

В этот раз клев был слабый, сторожок несколько раз качнулся и затих. Не слышно было и Перта, был виден только легкий дымок в том месте, где он находился, к восьмому классу он курил в открытую, ни от кого не прячась. Так прошло минут сорок, все это время боясь прозевать поклевку Витька держал ладонь возле лески, чтобы сразу ее подхватить и сделать подсечку.

Вдруг снасть ощутила удар такой силы, что свободная леска метров пять оставленная
в запас, мгновенно оказалась в воде, леска была так сильно натянута, что звенела как гитарная струна. Витька сразу схватил ее, но ничего не мог с ней поделать. На крючке было что-то большое и сильное. Помогла дощечка, на которой было немного лески. Он взял ее в руки и стал просто держать. Минут через десять на конце лески с крючками началось какое то движение. Витька наступил на дощечку и стал медленно выбирать леску. Она была мокрой и предательски скользила,  больно, до крови резала еще неокрепшие ладони юного рыбака,так прошло минут тридцать.

Добыча на крючке медленно и неохотно шла к берегу. Метров за десять до рыбака вдруг на поверхности воды показались две широкие рыбьи спины. Витька не поверил своим глазам, выходит на его донку одновременно на разные крючки взяли сразу два сазана килограмма по три-четыре. Они, измотанные долгой борьбой и вдохнув воздух, чуть сбавили свой пыл, но силы у рыбака были на исходе, он уже не чувствовал боль от резавшей лески, был в каком то исступлении и азарте борьбы.

Боясь не справиться, что есть сил заорал:

- Петька, сюда, скорей выручай!

Тот быстро прибежал на выручку, оценив обстановку, стал чуть ближе к воде, зная, что если дать при передаче лески слабину, рыба может уйти, поэтому он не мешал. В полутора метрах от берега, когда рыба была брюхом на песке, он осторожно зашел в воду, чтобы, в случае схода, накрыть рыбину своим телом, хотя бы одну.
Но кованные крупные крючки глубоко сидели в толстых губах сазанов, а миллиметровая леска выдерживала напор беснующихся рыбин.

Витька наконец вытащил их на берег, один все же отцепился и с силой бился о берег пытаясь уйти к воде. Петька не дал ему уйти.
 Минут десять Витька приходил в себя. Ладони у его были в крови, все тело дрожало и болело, но главное, два  крупных, отливающих золотом сазана были на берегу. Правда сил на  радость такой редкой удачей для любого рыбака, у него уже не было.

Рыбалка на этом закончилась. Большую рыбу они с трудом запихали в холщовую сумку, но хвосты заметно торчали из нее, привязали её бечевкой к багажнику велосипеда, сами пошли пешком. Кое-где под горку Петька вез на раме своего израненного, но счастливого дружка.

Мать Витьки была потрясена и обрадована  уловом, но, взглянув на израненные  ладони сына, ей стало нестерпимо больно на душе, как всем на свете матерям за своего ребенка. Она бережно промыла раны чистой водой и обильно обработала порезы зеленкой, при этом дула на ладони со всей своей любовью и боль стала утихать.

Эту рыбалку Витька запомнил на всю жизнь. Он часто вспоминал ее, когда ему было трудно. Вспоминал минуты борьбы с рыбой, преодоление себя, нестерпимой боли, как более всего хотел порадовать своим богатым уловом мать.
 Годы детства и юности идут очень быстро и нет такого дня в календаре и часа в сутках, когда можно было бы с уверенностью сказать, что детство закончилось и наступила другая взрослая, жизнь.

Витька стал как-то быстро взрослеть: неожиданно для себя он отчетливо понял, что его друг Петька сильно изменился - он уже курил, выпивать стал потихоньку. Денег на свои забавы ему хватало: бабушка, отец, мать по рублю дадут и уже внушительная
сумма, целых три рубля! Витька отродясь не имел таких денег. С каждым днем Петька учился все хуже и хуже, потерял всякий интерес к ребятам из своего класса, всё чаще ездил на рыбалку один. Одевался небрежно - за собой перестал следить.

Старшеклассники "дружили" с девочками и почти у каждого парня была своя девчонка, первые свидания, прогулки при луне, робкие поцелуи, все это будоражило молодую кровь, было интересно и приятно находиться в таком состоянии, хотелось, чтобы так было всегда. С Петькой никто из девчонок не дружил, но он и не переживал на этот счет и все больше отдалялся от сверстников, сторонился их.

Витька, наоборот, стал лучше учиться, был лидером в классе и первым во всех спортивных делах: чемпион школы по гимнастике, легкой атлетике и лыжам, выступал на районных соревнованиях, заметно вытянулся в росте, но, по-прежнему, был худым.

Среднюю школу Петька закончил с грехом пополам, просто дотянули его до "троечного" аттестата, да в придачу выдали удостоверение тракториста, была такая практика, чтобы со школьной скамьи сразу можно было молодежь направлять в поле, а там жизнь всему научит. Так и случилось, стал Петька на первых порах помощником тракториста, но к работе относился спустя рукава, да и со спиртным у него хорошо получалось дружить, вот и пошли прогулы, терпеть это не стали, определили его в разнорабочие, одним словом, куда пошлют, но он и там отлынивал.

Витьку военкомат направил на курсы шоферов, которые он успешно окончил  и получил права шофера-профессионала третьего класса, а это уже совсем другое дело: таких специалистов в ту пору на селе было не много.

Призвали в армию их по-разному: Петька с некудышними характеристиками попал в стройбат, а Витька в элитную часть связи, где успешно служил водителем-электромехаником. Стройбат всегда страдал отсутствием строгой дисциплины, а Петьке того и надо, умудрялся находить выпивку и там, вот и пришел со службы готовым алкоголиком.

Тихо  умерла Петькина бабушка Харытына, да и родители стали похварывать -
возраст и тяжелые военные годы брали свое, надеяться им на создание сыном семьи не приходилось: кто свяжет свою жизнь с бездельником и выпивохой, а он спивался, сторонился всех, пропадая и, часто напиваясь, ночевал летом на пруду и вернуть его к нормальной жизни уже никто не мог.

После службы в армии Витька уехал учиться в город, и дружба их с Петькой практически закончилась. Он, конечно, был наслышан о том, что происходит с его дружком и когда  приезжал к матери на свои студенческие каникулы встречаясь с подвыпившим Петькой и не раз просил его взяться за ум и жить как все сельчане,на что он молча криво ухмылялся,давно поставив на себе крест.

Родители Петра ушли друг за другом, не последнюю роль в их уходе сыграла беспутная жизнь сына, да и он сам, прожив чуть более сорока лет, ушел за ними.

Витька же своим трудом, настойчивостью добился многого. После института поступил на службу в милицию и дослужился до полковника. Не каждому это удается и с поддержкой родителей, а тут, как метко говорится, от сохи.

Прошло много лет. Виктор как-то приехал в родное село. Знакомых односельчан осталось совсем мало и пошел он на сельский погост. Долго ходил в поисках холмика над могилкой Петьки, но так и не нашел, а спросить уже не у кого...

Когда Виктор уезжал обратно в город, вся его сложная, но такая интересная жизнь промелькнула у него перед глазами: здесь, в родном селе прошло его детство, ему было тепло и хорошо в трудные послевоенные годы, его мама была еще молодой с серыми и добрыми  лучистыми глазами. Здесь у него был бескорыстный, закадычный, верный друг Петька и была та самая рыбалка, когда он поймал двух огромных сазанов и которую он запомнил на всю жизнь!


Ток*-место выгрузки,сушки, сортировки и временного хранения зерна привезенного с поля.