ХР Смысл и значение понятия ребёнок

ХР. 2.7.83.45. Смысл и значение понятия «ребёнок».

Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»).

ХРОНОЛОГИЯ ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Опыт реконструкции последовательности исторических событий во времени и пространстве в корреляции с солнечной активностью.

Книга вторая. РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ДО НАШЕЙ ЭРЫ.

Часть 7. Эпоха мифических цивилизаций.

Глава 83.2. Первобытное словообразование. Смысл и значение понятия «ребёнок».

Иллюстрация из открытой сети Интернет:

Кайнозойская эра. Антропогеновый период. Плейстоцен. Поздний каменный век. Поздний палеолит.
46 000 до н.э.

Земля. Евразия. Межледниковье. Похолодание климата. Уровень мирового океана. 46 000 до н.э.

Стадия древнего Верхнего Плейстоцена (134 000-39 000 до н.э.). Продолжение Средневалдайского (Карукюласского) межледниковья длительностью 10 000 лет (50 000-40 000 до н.э.). Продолжение стадии похолодания «гляциал Вюрм II С (Перигор VIII)» (46 500-39 000 до н.э.). Уровень мирового океана ниже современного уровня на 65 метров.

Повсеместно. Современное человечество. Homo sapiens neanderthalensis – раса человечества классических разумных неандертальцев. Homo sapiens sapiens – раса человечества классических кроманьонцев. Классический первобытнообщинный строй. Социально-экономическая формация. Современная цивилизация. Закономерности онтогенеза психики человека. Абстрактное мышление и язык. Смысл и значение понятия «ребёнок». 46 000 до н.э.

39. ребёнок (человеческое дитя)

Понятие «ребёнок» того же сути, сущности, смысла, значения и содержания, что и понятие человек. Несомненно, изначально ещё со времён существования самых первых человекообразных и человекоподобных млекопитающих  животных для них ясно и понятно было, как истина, не требующая доказательств, естественное восприятие такого феномена живой природы как детёнышей.

Все живые существа, все млекопитающие животные, все человекообразные обезьяны и человекоподобные приматы, все гоминиды, архантропы, палеоантропы, питекантропы, неандертальцы и кроманьонцы, все-все, в том числе и современные люди, в результате соития самцов (мужчин) и самок (женщин) зарождают и рождают своих детёнышей, производят своё потомство. Происходит это инстинктивно, так как этот феномен живой природы является биологическим законом, которому подчиняются все без исключения.

Инстинкт – это закреплённые в генетической памяти (в генах) неизбежные физиологические реакции и действия животного или человека на свои внутренние потребности и чужие внешние воздействия окружающей среды и мира.

Иные определения понятия «инстинкт»:

Инстинкт — совокупность врождённых тенденций и стремлений, выражающихся в форме сложного автоматического поведения (упрощённо — врождённая форма поведения) (Википедия).

Инстинкт – это врожденные тенденции человека к сложным формам автоматического поведения, удовлетворяющие определенные потребности организма. В узком смысле, определяется инстинкт как совокупность наследственно обусловленных действий. Он проявляется в поведенческих актах, направленных на поиск пищи, самосохранения, достижения, желание продолжать свой род (Психология и психиатрия).

ИНСТИНКТ (лат. – побуждение, стимул) - естественное влечение; свойственная роду и виду врожденная, т.е. наследственная, склонность к определенному поведению, или образу действий. Осуществляется автоматически или вследствие внешнего раздражения, определяя исход более или менее сложных, «целенаправленных» действий, но так, что необходимое сознательное предвидение исхода рассматриваемых инстинктивных действий – не говоря уже об осознании их целесообразности или необходимости – отсутствует. Такими инстинктами, постоянно связанными с определенной склонностью, являются в основном инстинкт питания, чистоты, спаривания, случки, откладывания яиц, заботы о потомстве, общения, защиты и перелетов. Инстинкты необъяснимы из опыта отдельного индивида; будучи врожденными, они вместе с тем могут усиливаться или ослабляться в течение жизни (Философский энциклопедический словарь. 2010).

Инстинкт – это врождённая схема поведения у животных и человека (А.Я. Психология).

Тема инстинктов человека и их закономерного действия раскрывается в других главах «Хронологии...», поэтому здесь автор ограничится только перечислением основных и производных инстинктов, несомненно, присущих самым древнейшим гоминидам, архантропам, палеоантропам, питекантропам, неандертальцам, кроманьонцам и современному человеку.

Самым главным, первичным, естественным, закономерным и неизбежно-обязательным является врождённый безусловный «инстинкт удовлетворения жизненно необходимых потребностей» (подробно эта тема раскрыта автором в главе ХР. 2.7.74.2.Потребности человека. http://proza.ru/2015/05/21/2145).

«Инстинкт удовлетворения жизненно необходимых потребностей» существует, доминирует и господствует в течение всей жизни животного или человека, не исчезает, не пропадает, не прекращается, а только дополняется в процессе роста и развития животного или человека другими основными и благоприобретёнными инстинктами.

Среди «жизненно необходимых потребностей» первичными и основными являются естественные биологически обоснованные физиологические потребности, среди которых первичным является потребность в выживании и самосохранении – основа «инстинкта самосохранения и выживания». Инстинкт самосохранения и выживания животного или человека обеспечивает их существование, защиту, развитие, удовлетворение всех потребностей, хотений и желаний, а также продолжение их жизни в потомстве.

Дело в том, что основной метод продолжения жизни и выживания в природе – это деление клеток (на первичном уровне жизни), зарождение и порождение из себя живых существ по родительскому образу и подобию, обеспечение цепочки зарождений и рождений потомства, в чём и заключается суть, сущность и смысл реализации «инстинкта выживания и самосохранения» вечно, то есть бесконечно.

Детёныши животных, человекообразных, человекоподобных и человека являются бесконечно дорогими и ценными для их создателей-родителей потому, что являются ими самими, их живым продолжением, их воплощением, их созданием, живым существом, а, значит, инстинкт самосохранения и выживания автоматически распространяется на детёнышей так же, как на их родителей.

Инстинкт самосохранения и выживания естественно, неизбежно и властно вызывает потребность зарождения и рождения детёнышей, продолжения рода, потомства, иначе жизнь животного или человека обрывается, прекращается, теряет всякий смысл и значение, превращается в кратковременное бессмысленное физиологическое существование, неизбежно заканчивается смертью, исчезновением из потока жизни, забвением и вымиранием рода. При этом те, кто реализовал свой инстинкт самосохранения и выживания, и породил своих детёнышей, своё потомство, сохранился, выжил и продолжил свою жизнь в своём родовом потомстве.

Причины и следствия удовлетворения потребности самосохранения и выживания посредством возникновения, развития и реализации производных инстинктов от «инстинкта самосохранения и выживания» будут подробно исследованы автором в другой главе «Хронологии…». Здесь же автор возвращается к понятию «ребёнок», как к живому выражению и воплощению «инстинкта самосохранения и выживания».

Детёнышей собак (псовых) принято называть щенками, кошачьих – котятами. Например, щенками называют детёнышей собак, лисиц, песцов, соболя, енота, волков, куниц, а также ластоногих – моржей, тюленей, морских котиков, нерп. Щенками называют детёнышей скунсов, выдр и летучих мышей. Детёныши медведей тоже щенки, хотя их называют медвежатами.

Тигрята, львята и рысята – котята, так же, как детёныши гепардов, снежных барсов, леопардов, пум, камышовых котов.  - все они, по сути, являются котятами. Даже детёныши гиен являются котятами, хотя гиены больше похожи на собак.

Все детёныши парнокопытных имеют название – телята. Телята рождаются у коров, лосей, оленей, зубров, жирафов, зебр, антилоп, бегемотов, верблюдов, баранов, газелей. Свиньи, овцы и козы тоже парнокопытные но их детёнышей называют – поросятами, ягнятами и козлятами. Детёнышей китов, нарвалов, дельфинов, касаток тоже называют телятами, так как они относятся к китопарнокопытным.

Все непарнокопытные животные – зебры, ослы, тапиры (кроме носорогов) –  рождают жеребят. Все птицы порождают птенцов. Кролики рождают крольчат. Многие животные не имеют родовых наименований своих детёнышей, например, крокодилы, обезьяны, хомяки, тушканчики, суслики, черепахи, змеи. Однако все они называются обязательно уменьшительными наименования: крокодильчики, обезьянки, хомячки, тушканчики, суслики, черепашки, змейки и т.д.

Для всех детёнышей всех (без исключения) видов животных и человека характерна одна особенность – они сами по себе все маленькие, беспомощные и беззащитные, нуждающиеся на определённое время в удовлетворении  жизненно необходимых потребностей – в заботе, ласке, любви, поддержке, защите и обеспечении всем необходимым для своего существования, в развитии самозащиты и навыков выживания. Именно эти физиологические параметры и качества детёнышей были источником и основой для восприятия, осмысления и осознания всеми животными, человекообразными обезьянами, человекоподобными приматами, гоминидами, архантропами, палеоантропами, питекантропами, неандертальцами, кроманьонцами и современными людьми всеобщего понятия, выраженного человеческим языком в слове-понятии «ребёнок».

По данным Википедии (источники: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. — Прогресс. — М., 1964–1973. — Т. 3. — С. 453. и Этимологический словарь славянских языков. — М.: Наука, 2005. — Т. 32. — С. 114—115.) русское слово «ребёнок» происходит от др.-рус. роб; (читается «робя», в просторечии XIX-XX вв. «робята» - автор), продолжение праславянского *orb; (родит. *orb;te), родственного др.-инд. ;rbha; – «маленький мальчик», др.-греч. ;;;;;;; – «сирота», лат. orbus – «осиротевший», арм. – оrb «сирота», готск. arbja – «наследник». Так что должно было быть слово «робёнок», но гласный звук «е» в первом слоге вместо ожидаемого «о» объясняют ассимиляцией с гласным второго слога «о».

Слова русского языка, начинающиеся на «роб» (без современных терминов): робеть, робеющий, робевший, робкий, робко, робость. Все эти слова-понятия отражают и выражают робкую боязливость, нерешительность, неуверенность в себе, чувство страха, боязни, неловкости и осторожности, что, несомненно, касается и связано с маленьким ребёночком, грудничком, младенцем, которого, естественно, и на руки взять-то боязно.

Так как мы исследуем слово-понятие «ребёнок» в книге-реконструкции последовательности исторических событий во времени и пространстве, то попробуем на фактах научных исследований жизнедеятельности животного мира проследить суть, сущность, формы и содержание взаимоотношений взрослых особей с детёнышами, то есть истоки робкого, осторожного и боязливого отношения к детёнышам, к робёночку, робёнку, робятам, к ребёнку.

Несомненно, робкое, осторожное и боязливое отношение взрослых к новорожденному, к младенцу, к ребёнку, к маленьким детям вообще порождено естественными физическими причинами несоизмеримости и разницы между массой, силой и неповоротливостью взрослого и ребёнка. Даже в XX веке нередки были случаи, когда по ошибке или неловкости мать или отец своим грузным телом придавливал насмерть младенца, спящего рядом на постели…

Любой новорожденный, младенец, дитё, дитя, ребёночек, ребёнок по сравнению с взрослым индивидом резко отличается своими габаритами, весом, ростом, возможностями и способностями, главное, совершенно беззащитен и не способен к самозащите, обороне и выживанию, поэтому неизбежно и закономерно, естественно и обязательно всем своим видом и поведением взывает к инстинкту самосохранения и выживания. То же самое происходит при встрече-контакте маленькой, слабенькой и беспомощной мышки с сытым, сильным и ловким хищником-котом, который по-хозяйски играет с ней…

Кстати, именно поведение новорожденного после родов, в постнатальный период стимулирует форму инстинктивного материнского поведения. При этом инстинктивные потребности новорожденного и его матери совпадают – они оба стремятся обеспечить сохранность друг друга, безопасность и комфорт, то есть обоюдную выживаемость. В околородовой (перинатальный) период и мать, и новорожденный в силу своего физического бессилия и беспомощности после родов весьма, если не смертельно уязвимы.

Дело в том, что мать страдает от родовой травмы и кровотечения, а новорожденный выпадает из комфортной, но тесной среды материнской утробы, в жёсткую и болезненную внешнюю окружающую природную среду, в которой даже воздух обжигает ему лёгкие, как огонь. В утробе он получал через пуповину и единую систему кровообращения всё необходимое для жизни от матери, а теперь эта связь прервалась.

В первое время новорожденный оказывается в необычной, враждебной среде. До сих пор никто не знает, что чувствует, ощущает и как воспринимает новорожденный окружающую среду и мир, когда он переходит из состояния плода в состояние самостоятельного организма. Внешним признаком включения сознания, то есть способности самостоятельно воспринимать, ощущать и чувствовать своими органами чувств и «датчиками» центральной нервной системы окружающую среду и мир, является движение чуткое ушей и поднятие головки (целенаправленное напряжение мышц). Если в первые минуты после родов новорожденный не поднимает головку, не реагирует на шлепки и не шевелится, то его жизнеспособность под угрозой.

В первые часы после рождения всё тело новорожденного является сплошным нервом, нервной системой, которая рефлекторно реагирует на свет, звук, запах, атмосферу, земное притяжение (гравитацию), температуру, влажность, атмосферное давление, а также на динамику окружающей среды – шум, порывы ветра, толчки, притеснение, ушибы, удары и боль. Всё это незнакомо, чуждо, страшно, и только биение материнского сердца, тепло её тела, мягкость рук и знакомый голос, а также запах биологически активной жидкой среды, находящейся внутри плодных оболочек во время беременности (аминотической жидкости), который исходит от матери, близки, понятны и востребованы новорожденным. Вот почему после родов новорожденного немедленно подносят к матери, дают им соприкоснуться друг с другом.

Врождённый инстинкт самосохранения и выживания в первые минуты «включения» сознания – совместной с матерью способности новорожденного осознавать, ощущать и чувствовать, то есть ориентироваться в окружающей среде и мире – заставляет новорождённого исследовать свою новую среду обитания. При этом, если новорожденный не имеет родовых травм, он первый час своей жизни ведёт себя спокойно, тихо, настороженно, но внутренне – очень активно. В этот «первый час» своей жизни во внешней среде (это может быть несколько часов) он привыкает, адаптируется, приспосабливается всеми своими органами чувств и кожей к условиям окружающей среды.

Закончив эту приспособительную работу, новорожденный предпринимает свои первые поведенческие действия – ищет свою мать. Все детёныши всех живых существ, животных и человека, без матери, то есть без помощи и защиты извне, обречены на гибель, поэтому детёныши, повинуясь инстинкту самосохранения и выживания, не просто всем своим беспомощным видом просят помощи и защиты, а активно ищут её.

Считается, что вид беспомощного существа, которое только что было внутри материнской утробы, давило, толкалось, мешало и тяготило, а затем с муками и острым желанием освободиться от него рождалось, вдруг, после мучительного облегчения становится родным и близким, дорогим и ценным, потому что оно: «Живое, моё, плоть от плоти, кровь от крови моей, моё дитя, мной рождённое!». Первое инстинктивное желание только что родившей матери – прижать к себе дитя, понюхать его, поцеловать, почувствовать его всем своим телом, осторожно почистить его от послеродовых «загрязнений». Это естественный инстинктивный процесс груминга – обхаживания, ухода за кожей, волосиками, ушами, глазами, лицом и телом.

Замечено, чем быстрее установится тактильный, запаховый и зрительный контакт между родившей матерью и новорождённым, тем лучше и эффективнее пойдёт весь дальнейших жизненный путь этого естественного и инстинктивного союза матери и её детёныша. Заметив поисковые движения новорожденного, мать инстинктивно подставляет ему свою грудь, сосок. При этом губки новорожденного сами по себе становятся пухленькими, приобретают характерную сосательную форму.

Поиск и контакт новорожденного с материнским соском является важнейшим стимулом для дальнейшей судьбы новорожденного, для союза детёныша и матери, для всего комплекса поведенческих навыков новорожденного в его жизни. Если новорожденному в первые часы его жизни во внешней среде не удаётся установить контакт с матерью и материнским соском, то инстинкт самосохранения и выживания властно заставляет его искать самостоятельные пути адаптации и приспособления. При этом нормально выращенный в материнской утробе детёныш получает судьбу сильного и активного человека, а недоношенный детёныш – слабого и беспомощного (инфантильного – вечного дитяти).

Однако если новорожденному детёнышу случается быстро установить контакт с матерью и начать сосать её молозиво из материнской груди, то это действие запускает биологический механизм производства материнского молока, «включает» активный материнский инстинкт, укрепляет союз матери и детёныша. Процесс сосания и потребления молозива активно стимулирует последующие инстинктивные действия новорожденного, делает его активным и настойчивым, что проявляется уже в том, как он ласкает и тискает материнскую грудь и её сосок, как сосёт молозиво, как насыщается. Уже на этом этапе проявляется темперамент и будущий характер новорожденного детёныша.

Процесс сосания также запускает, усиливает и укрепляет материнский инстинкт, запускает биологический механизм выработки млечной железой материнского молока, «включает» врождённые инстинкты и стереотипы материнского поведения. Если этого не происходит в первые часы после родов, то новорожденному и матери трудно будет искусственно преодолеть наметившийся временной и чувственный разрыв в своих ощущениях, который придётся либо преодолевать, либо усугублять обоим.

Первый контакт и первый жизненный опыт общения новорожденного и его матери заканчивается тем, что детёныш, насытившись молозивом и ощущениями, устаёт, затихает и засыпает. Сон новорожденному необходим, чтобы его мозг во сне смог переработать все полученные ощущения, перевести их в чувства, в первую оперативную память, сравнить их с глубинной генетической и врождённой наследственной памятью, опытом предыдущих поколений.

Дело в том, что жизнь новорожденного детёныша от момента выхода по родовым путям во внешний мир и окружающую среду до момента насыщения материнским молозивом была сверхнапряжённой, кризисной, конфликтной, критической, на грани жизни и смерти и это состояние запоминается организмом новорожденного на всю оставшуюся жизнь. При этом если новорожденный получает всё, что автор поведал, с задержкой, с трудом, с препятствиями или не полностью, то неудовлетворение или ненасыщенность достигнутым порождает в детёныше судьбоносную горечь, неудовольствие, страх, капризную требовательность и «махровый эгоизм». Если же новорожденный получил «весь комплект» послеродовых действий матери и детёныша, насытился материнским молозивом и ощутил (почувствовал) материнское тепло, сердцебиение, ровное дыхание, запах, ласку и заботу, то его судьба будет цельной и оптимальной, а новорожденный будет здоровым, добрым, нормальным человеком.

Всё вышесказанное одинаково естественно, справедливо и закономерно как для всех млекопитающих животных, человекообразных обезьян, человекообразных приматов, гоминидов, архантропов, палеоантропов, питекантропов, неандертальцев и кроманьонцев, так и для современного человека. Материнский инстинкт и материнский архетип поведения формировался не веками и не тысячелетиями, а миллионами лет человеческой эволюции. Этот же срок формирования имеет и понятие «ребёнок» (детёныш).

Поведение самцов-мужчин и их родительский (отцовский) иммунитет гораздо сложнее, чем материнский, так как самцы-мужчины практически не принимают участие в рождении (в родах) своих детёнышей. Поэтому отношение взрослых самцов к детёнышам в семьях, общинах и родах является индивидуальным. Это «мужское» отношение к детёнышам основано на системе отношений доминирования старшего над младшим, сильного над слабым. Также взаимоотношения между самцами-мужчинами и детёнышами является стереотипным, то есть зависимым от устоявшихся или обычных отношений внутри семьи, общины, рода. Поведение и отношение самцов-мужчин к детёнышам меняется под влиянием мужских гормонов с возрастом самца-мужчины.

Во многом поведение и отношение самцов-мужчин к детёнышам диктуется господствующими порядками в общине, исторически сложившимися архетипами, обычаями и традициями, волей и примером поведения самца-главаря, самца-вожака, самца-лидера или самки-лидера союза самок-матерей. В любом случае детёныши воспринимаются самцами-мужчинами как слабые, беззащитные, нуждающиеся в опеке и помощи существа.

Взрослыми самцами-мужчинами и самками-женщинами неродные и неродственные детёныши воспринимаются как затратные, надоедливые, путающиеся под ногами существа, с которыми можно играть, забавляться, учить их уму-разуму, дрессировать, тренировать, обучать, вознаграждать и наказывать, а также использовать их как своих подручных помощников, подчинённых, работников, воспитанников или наследников, то есть как продолжение самих себя. Более того самцы-мужчины и самки-женщины при срабатывании родительского инстинкта могут усыновлять и удочерять, то есть считать чужих детёнышей своими, принимать их в свои семьи, заботиться и помогать им, даже отнимать или похищать их у родных матерей.

О причинах такого поведения самцов-мужчин и самок-женщин, в том числе ещё об одной характерной инстинктивной особенности взаимоотношений самцов-мужчин и самок-женщин с детёнышами, связанной с беспощадным действием основного инстинкта самосохранения и выживания, автор поведает в своё время в соответствующих главах «Хронологии…».

Есть ещё одно обстоятельство техники и технологии родов, рождения человеческих детёнышей, которое прямо касается истоков слова-понятия «ребёнок», «дитя», «дети» - это момент превого вдоха новорожденного воздухом окружающей внешней среды и переход к самостоятельному дыханию новорожденного. До этого момента лёгкие рождающегося плода заполнены фетальной (плодной) лёгочной жидкостью, отличной по своим свойствам от околоплодных (амниотических) вод, а ноздри его носика заполнены слизью.

Внутри материнской утробы плод получает всё необходимое для жизнедеятельности через плаценту из кровеносной системы матери и лёгкие плода не являются органом дыхания, хотя задолго до рождения его лёгкие сокращаются, делают дыхательные движения, необходимые для нормального развития лёгких. Перед рождением в лёгких плода около 100 мл лёгочной жидкости.

Обычно, через 15 секунд после рождения, в течение первых 1 минуты 10 секунд после рождения, сразу же после пережатия (обрезания) пуповины, то есть прекращения нервной связи с плацентой (иногда до этого момента, но всегда сразу после рождения), возникает генетичеки обусловленный биологический рефлекторный дыхательный спазм – резкий выдох, выплеск лёгочной жидкости и первый вдох новорожденным холодного и жгучего атмосферного воздуха.

Взрослый человек может задержать дыхание и не дышать около 2-х минут, тренированный человек-ныряльщик может обходиться без дыхания и воздуха 3-5 минут, после чего наступает кислородное голодание, и центральная нервная система организма властно требует воздуха, запускает дыхательный центр головного мозга. Инстинкт самосохранения и выживания заставляет человека судорожно двигаться в сторону воздуха и вдыхать его.

Новорождённый ещё не ведает, что такое «кислородное голодание», гипоксия, отравление СО2, Н+ и недостаток О2, к тому же лёгочная жидкость и слизь, находящаяся в его носоглотке, раздражает нервные рецепторы, расположенные в области ноздрей, что само по себе вызывает торможение дыхания (рефлекс «ныряльщика»). Вот почему опытные рожаницы-повитухи (современные акушерки) сразу при появлении головки плода из родовых путей, удаляют слизь и воды из воздухоносных путей.

В древние и давние первобытные времена, вероятно, новорожденного осторожно поднимали за ножки в воздух, слегка встряхивали, чтобы из его горла и носа вытекла жидкость, прочищали мизинчиком ему ноздри от слизи, да ещё резко дули ему в личико. Возможно, многим из вас, уважаемый читатели, знаком этот феномен резкого вдувания воздуха в лицо человеку: человек рефлекторно морщится, закрывает глаза, у него спазматически перехватывает дыхание, а потом он делает глубокий и мощный вдох, приходит в себя, в сознательное состояние.

Вот так же резко и мощно, с сильным возбуждением инспираторных мышц и диафрагмы, новорожденный в ответ на стимулы начала дыхания делает первый глубокий вдох. Продолжительность первого вдоха новорожденного 0,1-0,4 сек, а выдоха 3,8 сек (в среднем). Такой первый вдох и выдох необходим новорождённому, чтобы «преодолеть силы трения между жидкостью, находящейся в воздухоносных путях и их стенкой, а также для преодоления силы поверхностного натяжения альвеол на границе жидкость – воздух после попадания в них воздуха».

Вдыхаемый новорожденным атмосферный воздух «обжигает» ему лёгкие, вызывает боль в авельолах, бронхах и трахее, а выдох сопровождается криком новорожденного, что служит сигналом и сообщением всем окружающим: «Я родился!». С началом ритмичного дыхания начинается формирование функциональной остаточной емкости лёгких (ФОЕ), заполнение лёгких воздухом под давлением, насыщение авельол кровью; начинает функционировать «малый круг кровообращения» и через 2-4 дня лёгкие новорожденного уже полностью обеспечивают его кислородом. Оставшаяся в лёгких легочная жидкость всасывается в кровь и лимфу.

Новорожденные дышат только носом и частота их дыхания в среднем около 40 вдохов-выдохов в минуту. Их дыхание неравномерное: частое дыхание чередуется с редким; 1-2 раза в минуту бывают глубокие вдохи, примерно такие, какими взрослые «переживательно» вдыхают после ссор друг с другом. Новорожденные рефлекторно согласуют дыхание с сосанием при кормлении, при этом частота дыхания обычно соответствует частоте дыхания.

Дыхание новорожденного, его характер, частота и ритмичность издревле являются естественными (ведическими) внешними признаками и показателями здоровья человека, вот почему дыхание, вдох, выдох, дух, запах изо рта, колебание живота или грудной клетки при дыхании стали признаками жизни, а их отсутствие – смерти.

Никто не знает, делали ли первобытные люди древнейших и древних времён искусственное дыхание рот в рот и непрямой массаж сердца, но, несомненно, какие-то действия по оказанию первой помощи пострадавшим, раненым и больным, особенно только что родившимся новорожденным, они совершали (иначе бы люди вымерли). В любом случае резкое вдувание воздуха в нос, в лицо бессознательного человека являлось одним из простейших и древнейших способов реанимации, оживления и одухотворения человека, придания ему жизни, возвращением к жизни.

Вот почему, вероятнее всего, наименование новорождённого ребёнка, прежде всего и изначально было связано с его матерью-роженицей  и этим феноменом – вдуванием вместе с воздухом в нос, ноздри, лицо новорождённого духа, а точнее, энергии жизни. Вот почему первое слово-понятие, связанное с новорождённым ребёнком, было понятиями: «дух», «дыхание», «воздух», «сосок», «сосание», «вскармливание», «кормление», «жизнь». В тоже время новорожденный ребёнок, как ещё пока неживой, сразу после рождения нуждался во внешней помощи, во вдыхании в него жизни, потому что он был бессильный, беспомощный, безвольный, бессознательный, в полной власти бабки-повитухи-роданицы (родительницы) и матери-роженицы или самцов-главарей, глав гаремных семей, вожаков и вождей общин, родов, или всё знающих опытных шаманов, стариков-ведунов, знатоков, волхвов, волшебников, жрецов, лекарей и врачей, например, таких, как Гиппократ, автор книги «О семени и природе ребёнка» (400 г. до н.э.).

Гиппократ - древнегреческий целитель, потомственный врач, философ. Он вошёл в историю человечества как «отец медицины». Гиппократ является исторической личностью, он родился в 460 г. до н.э., остров Кос, Древняя Греция и умер в 370 г. до н.э. (прожил 90 лет), Греция, Лариса. Его отцом был Гераклид - потомственный врач. Гиппократ первым оставил в письменных источниках термин и слово-понятие «ребёнок» (2421 год тому назад). Однако это не значит, что до Гиппократа не было понятия «ребёнок», так как детёныши животных и гоминид, самых древних и архаичных первобытных людей, были и рождались уже миллионы лет назад. Вот почему неизбежно, естественно и закономерно понятие «ребёнок» (не слово, а понятие!) было изначальным, сверхпервобытным, миллионолетним, а потому привычным и обыденным, не требующим специального определения.

Просто дети, детёныши, новорождённые, маленькие дети, отроки и молодицы, юноши и девушки, молодые люди – парни и девчата – были как данность, и этого было достаточно. Кстати и общеиндоевропейского термина (слова), обозначающего понятие «дитя» или «ребёнок» тоже нет. Зато есть древнейшие и общие для всех индоевропейских языков слова-понятия «сын» (*s;nus) и дочь (*dhughdt;r). Слово-понятие «ребёнок» в различном звуковом оформлении появилось уже после того, как общеиндоевропейский (праславянский) язык разделился на языки разных евразийских народов, при этом праславянское слово-понятие *dete, русское «дитя» и им родственные, бесспорно являются самыми древними в индоевропейской семье языков.

Автор предлагает исследовать происхождение (этимологию) слов-понятий «ребёнок», «дитя», дети» по книге академика Олега Николаевича Трубачёва (23 октября 1930, Сталинград — 9 марта 2002, Москва) — российский лингвист, специалист по сравнительно-историческому языкознанию, славист, лексикограф, этимолог, доктор филологических наук, член-корреспондент АН СССР (1972), академик РАН) – «История славянских терминов и некоторых древнейших терминов общественного строя» из серии «Лингвистическое наследие XX века». (первое издание книги: М.: Издательство АН СССР, 1959).

Глава I. ТЕРМИНЫ КРОВНОГО РОДСТВА

РЕБЁНОК.

Здесь рассматриваются названия, общие для обоих полов: слав. *dete, *orbe, *cedo и др. Обращает на себя внимание их обилие, разнообразие и этимологическая прозрачность. Общеиндоевропейский термин ‘дитя, ребенок’ отсутствует, и самостоятельные названия различных индоевропейских языков расходятся между собой. Это говорит о позднем оформлении общего термина при бесспорно древних индоевропейских названиях сына (*s;nus) и дочери (*dhughdt;r), — один из примеров известного явления, когда несколько конкретных терминов предшествуют возникновению одного обобщающего.

Это положение, характерное, судя по лингвистическим данным, для общеиндоевропейской эпохи, сохранялось в течение длительного времени, ср. отсутствие общего термина ‘ребёнок’ даже в балто-славянскую эпоху, отражением чего являются расхождения между исторически засвидетельствованными славянскими и балтийскими языками. Обобщенное название было, как видно, создано этими языками уже ко времени их обособления, ср. различные средства выражения: литовск. vaikas, слав. детё — dete. Вместе с тем, не оставляет сомнения то, что оформлявшийся славянский язык уже располагал таким термином. При этом из всех названий ребенка бесспорно общеславянским и, возможно, наиболее древним является *dete, русск. дитя и родственные.

Названия ребёнка в отдельных индоевропейских языках обладали, несмотря на совершенно обособленное образование, сходными структурно-морфологическими признаками. Почти все они — существительные среднего рода: нем. Kind, греч. ;;;;;;, слав. dete. Этимологический анализ обнаруживает в них отглагольные субстантивированные прилагательные. Так, нем. Kind <и.-e*gentom, собственно, ‘рожденное’ (ср. р.), греч. ;;;;;; — ‘врожденное’ (от ;;;;; — ‘рождаю’), слав. *dete <*detent —’вскормленное’.

Причина их относительно позднего оформления заключается в том, что используемая при этом форма среднего рода в более древние эпохи не могла обозначать живых существ, поскольку смысл её существования состоял в обозначении всего неодушевленного в противоположность одушевленному.

Общие названия ‘ребёнок, дитя’ могли, таким образом, возникнуть лишь позже, при известном ослаблении этого противопоставления. Однако названная специфика среднего рода сохранилась в индоевропейских языках (кроме языков, которые утратили средний род или морфологический род в целом) до настоящего времени в остаточном виде. Вследствие этого общий термин ‘ребёнок’, выраженный существительным среднего рода, остался по своей природе противоречивым.

Вполне вероятно, что именно этим объясняются ограничения в употреблении этого термина, который относят обычно только к малолетним потомкам, младенцам, в то время как для более старших возрастов противоречие между формой среднего рода и одушевленностью обозначаемого становится уже нетерпимым. Наше привычное и, казалось бы, совершенно ясное словоупотребление в данном случае представляется отражением весьма древнего состояния. Речь идет о семантической ограниченности русск. дитя (<слав. *dete) ср. р., сравнительно, например, с сын и дочь.

В то же время форма множественного числа от дитя — дети, где средний род выражения не получил, универсальна как общее обозначение потомков. Неслучайно также и то, что для приобретения этого качества потребовалась особая форма множественного числа дети, слав. *deti, в то время как правильная форма множественного числа от *dete *deteta для этого не годилась в силу уже упоминавшихся причин.

Столь же показательна не так давно завершившаяся в живой русской речи замена прежнего общеславянского дитя морфологическим новообразованием русского ребёнок (м. р.), тоже свидетельствующая о недостаточной жизненности слова дитя (ср. р.), ср. наряду с этим преобразование в существительное женского рода в украинском: дитина.

Специально отметим, что вышесказанное никак не противоречит тому известному факту, что именно образования среднего рода служили в индоевропейских языках названиями молодых существ. Этот тип является индоевропейским, но в нём следует скорее усматривать параллелизм развития, а не общее наследие древней эпохи, тем более, что достоверные общеиндоевропейские образования здесь не известны.

Прежде чем приступить к анализу отдельных славянских названий можно в виде экскурса провести сравнение употребления названия ребенка в русском языке, где нет особенно благоприятных условий для широкого употребления в речи общих названий дитя (ср. р.), ребенок (м. р.) — вследствие частого несовпадения их грамматического рода с конкретным полом обозначаемого (откуда — предпочтение удобным и точным названиям мальчик, сын: девочка, дочь) — и во французском. Франц. enfant — ‘дитя, ребенок’ употребляется гораздо шире, оно очень удобно благодаря внешнему аналитическому выражению рода: c’est une enfant extr;mement sotte — ‘это крайне глупая девочка’; c’est un enfant g;t; — ‘это избалованный мальчик’ (разумеется, при возможности общего значения: c’est топ enfant — ‘это мой ребёнок’).

Русское словоупотребление вроде: «Откуда ты, прелестное дитя?» (Пушкин, «Русалка»), где прелестное дитя (ср. р.) адресуется к девушке, — нежизненно за пределами литературного языка. Оно происходит скорее от калькирования французских словосочетаний вроде belle enfant.
 
ДИТЯ

Слав, dete: ст.-слав. д;та, д;тина, д;тиште, д;тишть, др.-русск. д;та, д;тина — ‘слуга’, русск. дитя, обл. дитё, диал. детина (Заонежье), собир. ‘детвора, дети’, укр. дитина, белор. дзiця, дзiцяцi, польск. dziecie, dziecko, кашуб. зecа, прибалт.-словинск. зautko, зeca, н.-луж. zise, полабск. deta, d’otka, чешск. dite, диал. det — ‘дитя’, zdetit se, nezdetit se ‘(не) иметь детей’, словацк. diet’a, словенск. dete, decak ‘der Bursche’, decaj ‘das Kind’, decek ‘der Knabe’ decko ‘der Knabe’ decla ‘das M;dchen’, др.-сербск. д;те> д;тъ сербск. дujeme, ђeme, дjеца — ‘дети’, болг. дете (мн. чис. деца).

Слав. dete содержит е < оi < и.-е. *;i, ср. санскр. даяти — dhayati — ‘он сосёт грудь’, ст.-слав. до;  -‘я дою, кормлю грудью’, и.-е. *dh;i-. Вместе с тем указывалось на двусмысленность слав. ; в d;te, которое может восходить не только коi (ср. санскр. dhayati), но и к; (ср. наличие латышск. dels —‘сын’ лат. felare), что вынуждало — при естественном стремлении видеть в перечисленных фонетических разновидностях общий корень — предполагать исходную форму *dhe(i)-. Таким образом, dete восходит к *dhoitent- («сосунок» - автор).

В последней форме названный выше индоевропейский корень многократно распространен суффиксами, модифицировавшими его форму и значение. Прежде всего следует отметить суффикс ;t—, непосредственно примыкающий к корню *dh;(i)-, ср. формы с суффиксом ;t- от того же корня в различных индоевропейских языках: латышск, dels, лат. filius с близким значением ‘сын’ Возможно, древний суффикс ;t- указывает на наличие пассивной формы, ср. от того же корня санскр. dh;ta — сосать — нем. ‘gesogen’ .

В крито-микенском диалекте греческого языка отмечено слово do-e-ro, которое читают как ;;;;;;, архаическая форма классического ;;;;;;, — ‘раб’  Этимология ;;;;;; остается тёмной, в чём была до сих пор повинна невыясненность фонетического и семантического развития слова. В частности, его сопоставляли через ;;;;;; со слав. loviti, предполагая значение ‘военнопленный’ 

Прежде всего, значение ‘раб’ не представляется нам исконным в этом древнем слове. Что касается фонетического развития, то необходимые коррективы вносит крито-микенское ;;;;;;, которое представляется возможным объяснить из *dhoi-elo- ‘ребёнок’, ‘сосунок’, производного от и.-е. *dh;(i)-, поскольку крито-микенский диалект, как указывают, утратил древнюю придыхательность согласных.

Аналогичное использование суффикса ;l- ср. в лат. filias и латышск. dels. Форма ;;;;;; в классическом греческом, быть может, является диалектным заимствованием, ср. её этимологическую неясность при попытках истолковать её как исконное слово. Заимствование названия раба представляет обычное явление. Что же касается основного момента семантического развития (ср. предполагаемое нами изменение ‘ребёнок’ > ‘раб’, невольник’), то примеров этого достаточно в истории различных индоевропейских языков.

Дальнейшее распространение основы *dhoit- причастным суффиксом ;ent-, очевидно, относится ко времени, когда значение формы *dhoi-t- ’вскормленный’ перестало ясно ощущаться, чем объясняется нанизывание нескольких суффиксов. Но и после присоединения нового суффикса значение, по-видимому, осталось прежним: ‘вскормленное’. Суффикс ;ent- известен главным образом как формант причастия действительного залога, но предполагать строгое разграничение страдательных и действительных залоговых значений в древности для индоевропейского причастия нет надобности, ср. древние свидетельства хеттского языка, в котором причастия на ;ant- (;anz-) выражают оба значения.

Определенное этимологическим путем значение слав. *dete — ‘вскормленное грудью’ сомнений не вызывает. Помимо многочисленных производных от индоевропейского корня *dh;i- со значениями ‘дитя, сын’, ср. основанные на том же признаке названия от и.-е. *sorbh-, *srobh- ‘сосать, хлебать’: греч. ;;;;;;; ‘младший возраст ребенка у спартанцев’; польск. pasierb ‘пасынок’, ‘подобие сына, неподлинный сын’, сюда же греч. ;;;;;; ‘хлебать’, литовск. surbiu, surbti то же. Ср. далее такие прозрачные названия, как русск. сосунок, польск. osesek <слав. sъsati — ‘сосать’.

Корневой вокализм всех славянских форм продолжает о.-слав. *dete. Исключение представляет восточнославянский, где вместо ; — и: русск. дитя, укр. дитина. Р. Брандт считал это отражением ei или ; при древнем oi в прочих славянских языках, в то время как Ф. Ф. Фортунатов видел здесь общевосточнославянское изменение ; (;) в «и» в известных условиях.

Слав. *dete стоит особняком среди целого ряда внешне аналогичных образований с суффиксом *-nt-, которые этимологически обнаруживают первичные значения принадлежности с последующим развитием уменьшительных значений. Впоследствии, после забвения внутренней формы, слав. dete полностью унифицировалось в отношении структуры и употребления с другими славянскими существительными на *-et-.

Все они образуют небольшую, но характерную лексическую группу, известную как названия молодых существ на ;et-. Их однородность, однако, не исключает случаев иного происхождения вроде *dete, почему даже в рамках таких структурно обособленных групп необходим «индивидуальный» подход (подробно о группе образований с ;et- см. ниже). Слав. *dete имело древнее окситонное ударение, ср. русск. дитя.

Другой древней славянской формой является *detb, непосредственно восходящее к и.-е. *dhoi-t-.Исходным значением этого образования с суффиксом ;ь была, как видно, собирательность (‘совокупность детей’), ср. значение др.-сербск. д;ть и сербск. диал. дujет. Чешск. диал. det -’‘дитя’, м. р., является, наверное, результатом перехода от собирательного значения к сингулятивному.

Именно от формы detь образована славянская форма множественного числа *deti ‘дети’, которая затем приобрела большое значение в ряде славянских языков не как соотнесенная с собирательным *detьf от которого она произведена, а как соотнесенная с сингулятивом *detet поскольку противопоставление единственного числа множественному является более очевидным и важным: русск. дети, укр. дiти, польск. dzieci, ст.-слав. д;ти, сохранившееся также в отдельных говорах болгарского.

Точно так же вторично соотнесенным с *dete является местное южнославянское образование с функцией множественного числа: ст.-слав. д;тьца, болг. деца, сербск. дjeца, словенск. deca ‘дети’, собственно — уменьшительная форма от detь.

Собирательные производные на ;va: русск. детва, укр. дiтва, польск. Jziatwa. Русск. детвора Ломан объясняет влиянием собирательных числительных русск. четверо, пятеро(субстантивированный средний род к ст.-слав. четворъ, четверъ), так как это наиболее употребительные числа при перечислении детей, из прочих производных: болг. дечурлига.

Следует отметить интересные примеры сужения значения слав. dete в южнославянских языках, где авторы отмечают значение ‘мальчик, сын’: сербск: диjете— Ja имам jедно диjете (= jедног ђemu;а) и — да опростите — двиjе ђевоjке, макед. дете -‘сын’, а также — мъшко -дете.

ОРБУС

Обрус — маленький.
Значительный интерес представляет круг названий, объединяемых и.-е. *orbh-. Этимологию и.-е. (индоевропейского – автор) *orbh- в целом можно считать выясненной. Так, еще Б. Дельбрюк, отмечая *orbh- в нескольких родственных индоевропейских названиях сироты — греч. ;;;;;;;, лат. orbus, арм. orb, очевидно, правильно предполагает древнее значение для и.-е. *orbh-: ‘маленький’, ср. санскр. arbha, arbhaka.Правда, он не привлекает дальнейшего родственного материала, в том числе славянского.

Известную трудность в понимании и.-е. *orbho- и его значений создает отсутствие в литературе связного изложения вероятной истории развития этих значений. Исследователи далеко не всегда согласны в этом вопросе, нередко они ограничиваются лишь перечислением значений, засвидетельствованных письменными памятниками. А. Мейе, например, считая безнадежным объединение различных значений и.-е. *orbho-, приходит к мысли, что соответствующие формы распадаются на три семантически разные группы: ‘раб’, ‘работа’, ‘ребёнок’. Неубедительна схема значений и.-е. *orbho-, представленная Мерингером: ‘пахать’, ‘обрабатывать землю’, ср. литовск. arbonas, др.-исл. arfr ‘бык’, англо-сакс. yrfe, orf ‘скот’; ‘работать’, ‘раб’; ‘осиротелое дитя’, ‘дитя’, ‘наследник’. Совершенно очевидно, что над исследователем тяготеют многочисленные вторичные значения.

Действительную семантическую историю и.-е. *orbh-, видимо, надо представлять следующим образом. Прежде всего, *orbho- весьма древнее образование индоевропейского языка, ср. его широкое распространение, и оно, несомненно, восходит к эпохе родового строя, как все бесспорно общеиндоевропейские названия. Этого достаточно, чтобы отбросить первичность значения ‘сирота, лишенный родителей’, не имевшего смысла в эту эпоху. Остаются, с одной стороны, значения ‘работать, раб’, с другой стороны — ‘дитя, маленький’.

Известная вторичность возникновения рабства и подневольного труда по отношению к эпохе родового строя говорит только об одном возможном направлении развития значений: ‘дитя, маленький’ > ‘раб, работать’. Значение ‘наследник’ (ср. нем. Erbe) тоже вторично и отражает сравнительно поздние имущественные отношения. Остаются значения ‘дитя, маленький’.

О сравнительно позднем оформлении термина ‘дитя, ребенок’ уже говорилось довольно подробно выше, поэтому, вероятнее всего, и.-е. *orbho- имело конкретное возрастное значение ‘маленький’, ср. санскр. arb-ha-, arbhaka- ‘маленький, мальчик’. Ср. аналогичное использование слав. таlъ ‘малый, маленький’ в русск. мальчик.

И.-e. *orbho- дало о.-слав. *orb-, ср. др.-русск. роб; -‘дитя, ребёнок’, русск. диал. робя, робятко, робёнок, ребёнок, укр. парубок — ‘парень’ (из па-робок), ср. польск. parobek то же, диал. раrоb;k, др. — чешск. rob — ‘potomek, dedic, naslednik’, robe -‘dite’, robenec — ‘mladik, vyrostek, pacholik, chlapec’, чешск. диал. robe- ‘dite’: «V Konici je dite *malinky, rube vetsi, 2–3-lete» (любопытна возрастная градация! — О. Т.), словацк. parobok — ‘pacholek, vyrostek, chasnik’. Славянскому употреблению аналогично использование и.-е. *orbho- в исландском названии сына: агfиni.

История слав. *orb-, *orbe отличается также известным фонетическим своеобразием. Несколько необычный облик русск. ребёнок вводил отдельных исследователей в заблуждение, ср. попытки отделить его от ст.-слав. рабъ, в то время как на самом деле русск. ребёнок — местное изменение по ассимиляции, ср. наличие форм робя, робёнок, которые сопоставимы уже непосредственно с рабъ.

X. Педерсен объясняет слав. *orbe (*orb-ent-), не имеющее соответствующего глагола, аналогичным происхождением, по образцу названий молодых животных на ;ent, которым соответствуют глаголы на ;iti. Нам кажется, что Педерсен переоценивает значение глаголов типа русск. телиться — теля, жеребиться—укр. жереб’я, которые на самом деле образованы из соответствующих названий молодых животных на ;ent-. Поэтому очевидное желание Педерсена видеть в образованиях на ;ent-(*tel-ent-) формы настоящего времени с носовым гласным («Nasalpr;sentia») от глаголов на ;iti (русск. телиться) ошибочно.

Считаем нужным присоединиться к существующему в литературе мнению, согласно которому древнейшие образования с ;ent- носили первоначально значение принадлежности (ср. выше) с последующим развитием значения уменьшительности. Последнее, например, особенно активно выступает в славянскую эпоху, когда уже стираются первичные оттенки принадлежности.

Об аналогическом образовании имен на ;ent- следует говорить как об известном распространении производных с этим суффиксом, но уже с преобладающим уменьшительным значением, что более характерно для славянского периода. Имеются в виду случаи, в которых самостоятельное древнее образование с суффиксом ;ent-, как и самостоятельное развитие значения уменьшительности, маловероятно: названия молодых животных *zerbe, *tele.

Известную фонетическую трудность представляет сравнение форм, продолжающих слав. *orb- в отдельных славянских языках. В отличие от обычных правил метатезы плавных (слав. ort- >зап. — слав. rot-, rat-, вост.-слав. rot-, юж. — слав. rat-), южнославянские языки, наряду с правильным ст.-слав. рабъ (Зогр., Супр.), обнаруживают рефлекс rot- ст.-слав. робъ (Зогр., Супр., где и рабъ), болг. роб, робиня, робство.

Н. ван Вейк предполагает возникновение метатезы плавных в начале слова в северных районах славянства, откуда она распространилась до южных районов ко времени ослабления общеславянских связей, почему преобразование начальных групп or-, ol- уже не проводилось так четко. Ср. факты вроде ст.-слав. алкати, алдин наряду с правильными рефлексами.

Наблюдения позволяют добавить к известной этимологии слав. *orb-, *orbet-, что славянский (язык – автор) сохранил ещё в нескольких случаях завуалированного употребления прямые следы древнего значения и.-е. *orbh- ‘маленький’. Сюда, по нашему мнению, относится польск. robak, robakit обозначающее не только насекомых, но «вообще все мелкие существа» (в польских говорах). Ср. также о сыне: Dobze sе robak uciu — ‘хорошо малец учился’.

Соответственно этому требуется внести коррективы в материал Э. Бернекера, исходившего из слав. chrobaky а именно: 1) древность и первичность формы с ch- начальным сомнительна; 2) форма robak не исконна, а представляет собой результат метатезы о.-слав. *orb-.
 
ЧАДО

Третье славянское название ребёнка, значительно уступающее по распространенности двум предыдущим: *cedo.
Слав. *cedo хорошо представлено лишь в старославянском языке, в других славянских языках сохраняются незначительные остатки, в том числе — в виде сложений: ст.-слав. ч;до, браточ;да — ‘дочь брата’, братоуч;дъ, братоуч;да — ‘дети двух братьев’; болг. чeдо, диал. чъдо, чендо, к’ендо, братучед — ‘сын брата, племянник’; др.-сербск. штедин. *рrоgenies’, бесчедьнь -‘orbus’, чедо — infans’; др.-русск. чадо, ч;до -‘дитя, сын или дочь (по отношению к родившим)’, чадъ, ч;дъ — ‘дети’, ‘люди, народ’, бесчада, бещада (безъ чада) — ‘бездетно, бездетный’, съчадъкъ — ‘потомок’; укр. нащадок —‘потомок’ (< *на — съчадъкъ, ср. др.-русск. съчадъкъ), белор, чадо — ‘злое дитя, упрямец’, ср. далее польское наречное выражение do szczеtu  -‘дотла, вдребезги’ (<do sъcetu, — ‘до последнего потомка [истребить]’, тот же корень, что и сedо).

О слав. *cedo высказывались в литературе различные суждения, причём большинство исследователей видит в нём заимствование из германского. В последнее время о заимствовании из германского писал А. Вайан: «первая палатализация, изменившая смягченные задненебные в с, dz, s, совершилась в эпоху заимствований из готского, в III–IV вв. н. э.; несомненно, что это изменение коснулось древнейших заимствований из германского: нет серьезных оснований для того, чтобы не допускать, что cedo — ‘дитя’, cedь  -‘люди’ взяты с германских слов, представленных др.-в.-нем. kind  — ‘дитя’ (ср. р.), др.-исл. kind ‘- порода, племя’ (ж. р.), соответствующих лат. Gens».

Всеобщего признания эта точка зрения не получила. Так, Э. Бернекер не вполне уверен в германском происхождении этого слова. Против мысли о заимствовании из германского возражает В. Кипарский. Однако авторы не дают развернутой критики объяснения слав. *cedo как германского заимствования, почему последнее до настоящего времени представляется более аргументированным. Тем не менее, предположение о заимствовании построено, видимо, на ошибке.

Первое (общегерманское) передвижение согласных, хорошо отраженное готским языком, выразилось, в переходе и.-е. g> в герм. k. В итоге такого перехода и.-е. *gentom — ‘рожденное, дитя’ дало герм. *kind-. По мысли сторонников заимствования слав. cedo, именно такая готская форма перешла в славянский. Однако, насколько известно, эта готская форма в письменных памятниках не засвидетельствована. Больше того, в этом значении известно готск. barn.

После этого необходимо считаться с реальным др.-в.-нем. chind, получившим такую форму уже в результате древневерхненемецкого передвижения согласных, ср. алеманнское chind. Эта форма должна была существовать не только у алеманнов, но и у всех вероятных германских соседей славян (последние к этому времени ещё не делились на три ветви и селились, очевидно, приблизительно в местах обитания современных западных славян).

Форма chind могла появиться начиная с V века н. э. Старославянский язык, лучше всего сохранивший chdo, с VI века развивался на Балканах. При таких условиях он мог принести с северо-запада интересующее нас слово лишь в форме *ш;до < *xedo < герм. *chind. Но форма *sedo неизвестна славянским языкам, которые последовательно отражают только о.-слав. cedo. Таким образом, древнее заимствование из германского маловероятно, позднее заимствование тем более исключено.

Слав. *cedo имеет близкие формы в слав. na-ceti, па-cьпo, za-ceti, kоп- и, таким образом, ни в смысловом, ни в фонетическом отношении не имеет соприкосновения с нем. Kind, др.-в.-нем. chind < и.-е. *gentom. В германском есть другие — единственно точные соответствия слав, cedo: готск. du-ginnan, нем. beginnen — ‘начинать’, которые С. Бугге правильно сопоставляет со ст.-слав. ;чьн;, ;ч;ти и родств., cedot чадо.
 
Тем самым слав. *cedo оказывается производным от и.-е. *kеп-, обнаруживающегося в словах со значениями ‘начинать’, ‘новый, недавний’, ‘молодой’: ср. греч. ;;;;;; — ‘новый’, санскр. kanina — ‘молодой’, русск. щенок (с подвижным s-), сюда же болг. диал. штени, штенинци — ‘сын’, лат. re-cens — ‘недавний’, др. — иранск. капуа, осет. kanoeg  -‘малый’, ирл. cinim —‘я рожден, происхожу от’, cenel  -‘родство’, вал. cenedl, др. —корнск. kinethel, ирл. cet- ‘первый’, вал. cynt -‘раньше’, корнск. kyns, брет. kent, галл. Cintu-gnatus — ‘перворожденный’.

Возможно, близки к слав. cedo следующие фракийско-фригийские собственные имена, приводимые П. Кречмером: сложения ;;;;;-;;;;;;, ;;;;;;;;;;;. Последнее из них Кречмер, вслед за Томашеком, сравнивает только с санкр. bh;ri- ‘много, обильно’, литовск. burys -‘отряд, гурьба’. Ср. польск. do szczetu, где тоже представлен суффикс ;t-.
Таким образом, слав. cedo может быть объяснено как производное от и.-е. *ken- с суффиксом ;do-. Образования с суффиксом ;do- немногочисленны, но известны в славянском: ср., помимо ce-do, mo-do, ст.-слав. м;до < *тап- ‘муж, мужчина’, cudo, bьrdo, stado. О собирательном слав, cedb с суффиксом ;ь от cedo см. работу Ломана.
 
BHER
bher- ‘нести’,  ‘рожать’
 
В ряде индоевропейских языков в роли названия ребёнка фигурирует причастие с суффиксом ;по от индоевропейского глагола *bher- ‘нести’. Видимо, в результате обратного влияния уже со стороны подобных производных этот глагол в отдельных языках получил более узкое, специализированное значение ‘рожать’ ср. готск. bairan, нем. ge-b;ren.

Лучше всего указанное название ребёнка представлено в германском, где оно находило поддержку в существовании близкого глагола, ср. готск. barn ;;;;;;;, ;;;;;;, ;;;;;; Kind’, barnilo то же, с суффиксом и.-е. ;elo-, крымско-готск. baar  — ‘pyer Knabe’, ср.-в.-нем. bar — ‘Mann’, сюда же др.-исл. barr — ‘сын.

Широко представлено это образование в балтийских языках, которые, как известно, в названиях ребёнка обнаруживают существенные расхождения со славянскими. Лучше всего сохранилось старое значение в латышск. berns — ‘ребёнок’. Литовск. bernas наряду со значением ‘дитя, ребёнок’ имеет распространенные значения ‘парень’, ‘работник’, ‘батрак’. Кроме того, первое значение, а также значение ‘мальчик’ представлено в литовском очень большим количеством производных от bеrп-: диал. bernekas, bernynas, berniokas, berniokynas, berniokiokas, berniukstis, bernius, bernuolis.

Этимологический анализ помогает отсеять вторичные значения. Балт. *berna-s<*bern- с корневым гласным е в отличие от германских (ср. готск. barn) тоже восходит к и.-е. *bher- ‘нести’, и его древнее значение было ‘ребёнок’. Своеобразие литовского состоит в том, что он, по-видимому, не сохранил исходного индоевропейского глагола.

В славянском с самого начала не было никаких условий для сохранения и.-е. *bher-no-, поскольку рефлекс и.-е. *bher- ‘нести’ получил особое, весьма далекое от смысловой связи с названиями ребёнка значение: слав. bero — ‘беру’. В то же время название ребёнка в славянском уже оформилось из других индоевропейских морфем: dete. Правда, в отдельных образованиях прослеживается древнее значение ‘нести’, ср. известное слав. *berme, русск. диал. беремя (< и.-е. *bher-теп-, — ‘то, что несут’), а также довольно близкое к германским и балтийским словам, своим современным значением русск. беременная.

Таким образом, приводившиеся термины ‘ребёнок’, ‘рожать’ восходят к и. ;е. *bher-’нести’ (*bher-no- значит, ‘принесенный, ;ое’). Ср. то же восприятие в литовск. nescia (karve) ‘беременная, стельная’ — к nesti ‘нести’, русск. носить (ребёнка) ‘быть в положении’.

*MAGH-, *MEGH-

Значительное количество названий маленького мальчика, ребёнка определенного возраста, далее — сына, родственника в некоторых индоевропейских языках объединяется индоевропейским корнем *magh-, *megh-. Сюда относятся: авест. ma;ava- ‘холостой, неженатый’, кельт. *magus в галл. Magu-rix, ирл. (огамическое) magu, др.-ирл. maug, mug — ‘раб’, корнск. maw, брет. тао — ‘юноша, слуга’, корнск. ж. p. mowes ‘девушка’, брет. maouez — ‘жена’ готск. magus — ‘мальчик’, др.-исл. mogr — ‘сын’, др. — сакс, magu -‘мальчик’, англосакс. magu — ‘дитя, сын’, ‘муж’; готск. ж. р. mawi — ‘девочка’, готск. magaps -‘молодая женщина’, нем. Magd — ‘девка, служанка’, уменьш. M;dchen -‘девушка’, готск. megs —‘зять, свояк’, др’-сканд. magr — ‘родственник по браку’.

Эндзелин связывает готск. magus с латышск. mag’s, mag’is -‘маленький’. Этим ограничивается, как обычно полагают, круг относящихся сюда слов, в чём, очевидно, сказывается недостаточное обобщение материала, уже давно добытого исследованием.

Из сравнений, приводимых выше, систематически выпадают родственные др.-прусск. massais  — ‘minus’, литовск. mazas -‘маленький’, др.-русск. м;зиньць русск. мизинец, словенск. mezinec -‘digitus auricularis’, болг. мизинка -‘меньший сын, дочь’, сербск. мљезинац, мезимац -‘младший сын’, чешск. mezenec — ‘безымянный палец’, которые приводил еще Ф. Миклошич. Ср. ещё белор. мезяны палец -‘мизинец’.

К. Нич, говоря о польск. диал. mizynek, вряд ли верно называет первичным значение ‘палец’ Впрочем Э. Леви и М. Фасмер считают возможным сближение русск. мизинец —‘маленький палец’, ‘младший сын’ со слав. *mizo -‘мочиться’: греч. ;;;;;; — ‘прелюбодей’, ;;;;;;; — ‘мочиться’. В. Махек сближает эти слова с укр. мизати польск. u-mizgac, чешск. диал. mizat se — ‘льстить’, относя сюда и греч. ;;;;;; -‘прелюбодей’.

Наличие в славянском формы *mez-> а в балтийское — форм *mez-, maz-, кроме того, в германском — *mag- позволяет предположить общую индоевропейскую форму *megh-, *magh-, после чего очевидна необходимость исправления и.-е. *maghu- у А. Вальде и Ю. Покорного. Трудно согласиться и с предположением и.-е. *makwus, makwi, которому определенно противоречит характер согласного в балтийском и славянском. Выяснение характера задненебного в и.-е. *magh-помогает установить его отличие от и.-е. *magh- ‘мочь’, против сближения с которым возражает и А. Вальде.

О конце основы и.-е. *magh- можно судить по формам на ;u-, ср. готск. magus, галл. Magu-rix и др. Предположение о древности иного конца основы здесь было бы вряд ли оправдано. Наличие в литовском формы mazena -‘mazume’ от mazens -‘сызмальства’, объясняемых из согласной основы mazen-, им. п. *таzиo, ещё не говорит о древности согласной n- основы, какую можно указать, например, для и.-е. *(а)k;mon, ст.-слав. камы, камене. В литовском для ряда случаев доказано позднее оформление согласных основ.

Для нас особенно интересна история значения и.-е. *magh-. Необходимо отделить вторичные значения от древних. Вторичным представляется, по ряду соображений, значение ‘меньший палец на руке’ (русск. мизинец), которое не имеет регулярных соответствий за пределами славянских языков. Первичным является, вероятно, значение ‘младший ребёнок, младший сын’, ср. серб, мезимац и др.

Правда, балтийский представляет обобщенное значение ‘малый, маленький’, ср. литовск. mazas, но германский даёт окончательное свидетельство о семантической принадлежности основы и.-е. *megh-, *magh-, ср. значения ‘мальчик, сын, девочка’ в примерах, перечисленных выше, наряду с очевидно поздними обобщениями в нем. Magen, Magenschaft -‘родня’ < герм. mega-‘родственник’.

Исходными для разбираемого индоевропейского слова можно считать значения ‘младший, меньший, последний ребёнок’, ср. ряд слов с таким значением в славянских языках с близкими — в других. Знаменательно значение др.-ирл. maug — ‘paб’ того же корня, поскольку это значение правильно развилось из первичного ‘(младший) ребёнок’. Обратный процесс здесь исключается.

Все эти соответствия убеждают нас в том, что в русск. мизинец — ‘палец’ мы имеем древний переосмысленный термин родства. Значение ‘палец’ вторично, ср. ряд других вторичных названий пальца в славянском: *раlьсъ — ‘колышек, палочка’, *pьrstъ — причастная форма с нулевой ступенью корневого гласного от глагола и.-е. *prek-, слав. prositi. Аналогию семантическому развитию русск. мизинец — ‘младший сын’ > ‘меньший палец на руке’ представляет образование нем. Magen —‘желудок’ (т. е. тоже — часть тела) < ‘родня’, ср. совр. Magenschaft -‘родня’. Перенос значения в этих случаях осуществлялся, вероятно, метафорически, ср. в нашем случае с русск. мизинец — ‘меньший палец’: пять разновеликих пальцев на руке в какой-то мере могли напоминать детей разного возраста в одной семье. Достаточно вспомнить сказку-прибаутку о сороке-белобоке, оделявшей по очереди пятерых детей кашкой, которую обычно рассказывают маленьким детям, показывая на пальцах. Из прочих фольклорных ассоциаций — ср. малъчик-с-палъчик.

Вообще внимательное знакомство с терминологией родственных отношений неоднократно убеждает в тесной её связи с названиями частей тела человека, причём нужно отметить, что связь эта выражается не в образовании наших терминов за счёт названий человеческого тела, как казалось бы естественным и как это считают некоторые исследователи. Напротив, фонетическое и семантическое развитие целого ряда слов недвусмысленно указывает на образование названий человеческого тела из материала терминов родства.
 
ОТРОК

Поздним и чисто славянским образованием является слав. *otrokъ — название под бат; ростка: ст.-слав. отуокъ — ‘;;;;, ;;;;;;;, ;;;;;;;;;, puer’, отрочишта — ;;;;;;;;;, puer’, отроча — ‘;;;;;;;, puer’, отрочица -‘puella’, отроковица — ;;;;, ;;;;, puella’, отрочие — ‘servus’, др.-сербск. отрока — ‘puer’, др.-русск. отрокъ — ‘дитя’, ‘подросток, юноша’, ‘дружинник, воин’, ‘слуга, раб, работник’, отроча — ‘дитя’, отрочище, отрочищь  -‘дитя, мальчик’, др. — польск. otrok 1. mezczyzna, wyrostek, mlodzieniec; 2. pacholek, dworzanin’, otroczatko, otroczek ‘chlopiatko, pacholatko’, otroczyca ‘dziewczyna, corka’, кашуб. woetrok -‘chlopiec, mlodzieniec, syn’, в.-луж. wotrock — ‘слуга, старший слуга’, полабск. vuotrok, vuotruok — ‘Sohn’ словенск. otrok, otrocaj — ‘дитя’, собир. otrocad ж. р. ‘дети’, болг. отрок — ‘подросток’.
Этимология слав. *otrokъ проста и понятна. Это сравнительно позднее славянское образование мужского рода, сложение приставки ot- и rok-, ср. слав, rekti — ‘говорить, сказать’. Таким образом, otrokъ = ‘не говорящий’, вернее ‘тот, кому отказано в праве говорить’.

Слав. otrokъ обозначало юношу, подростка, который ещё не получил права голоса зрелого мужчины, что хорошо показывают данные этимологии, а также многие значения, засвидетельствованные письменными памятниками славянских языков. В отдельных языках имело место изменение значения, ср. значения ‘дитя’, ‘сын’ (последнее — в кашубском, полабском). Вполне закономерен переход значения в чешск. otrok — ‘раб’.

Вообще же признак ‘не говорить, не говорящий’ довольно часто используется в названиях ребёнка. Ср. лат. infans, причастная форма к глаголу for, fatus sum — ‘говорю’ (и.-е. *bh;-) с отрицанием in- ‘не говорящий’; слав. *пе-тъlvje — чешcк, nemluvne, укр. немовля -*дитя, младенец’ — из пе и mъlviti — ‘говорить’. В формальном отношении слав. nemъlvje является причастием настоящего времени, и к нему полностью подходит объяснение, которое X. Педерсен дал, — на наш взгляд, не для всех случаев правильно — ряду славянских образований на ;et- (см. выше). Слав. *nemъlvje ‘не говорящий’ могло играть роль своеобразного эпитета при названии ребёнка.

Ср. другие славянские имена деятеля с ;rokъ: ст.-слав. пророкъ ‘;;;;;;;;’, ‘предсказатель, пророк’. Однако слав, rokъ и сложения типа польск. wyrok ‘приговор’ — это первоначальные имена действия. Таковы же, видимо, и первоначальные слав. prorokъ ‘предсказание’, *otrokъ ‘отказ, неразрешение или неговорение’, которые затем развили значения ‘предсказатель, не говорящий’, совершив обычный переход nomen actionis > nomen agentis. Поэтому мы не можем вместе с Мейе (;tudes, стр. 233) видеть во второй части этих сложений ;rokъ исконное имя деятеля.

Вполне вероятно, что первоначально слав. *otrokъ ничем не отличалось от перечисленных образований с тем же корнем, в том числе и по ударению, ср. болг. отрок, словенск. otrok. Акцентологическое отличие, столь характерное, например, для русск. отрок, появилось у него вторично: отрок (имя деятеля) < отрок (имя действия), — знаменуя словопроизводственный акт. Кстати, В. И. Даль (изд. 2, т. II, стр. 750) знает отрок «стар. Отказ землевладельца землевладельцу», — т. е. как раз имя действия, и мы склонны верить Далю, вопреки сомнениям К. Мошинского (JP, t. XXXV, 1955, стр. 130).

Не убедительна выдвинутая последним оригинальная этимология слав. otrokъ < o-trokъ к ст.-слав. тръкъ ‘бег’ и родств., откуда otrokъ = ‘гонец’ ; ‘парень, подросток, мальчик’ .
 
МОЛОДОЙ

Из прочих названий: слав. *molde, ;ete, производное от о.-слав. *moldъ, русск. молодой, произведенного, в свою очередь, от *mol-, и.-е. *mel- ‘молоть, дробить, размягчать’ с помощью индоевропейского суффикса ;dh-, с первоначальным значением результата, достигнутого состояния. Таким образом, *тоldъ = ‘мягкий, нежный (только в возрастном смысле)’.

Образование *molde: ст.-слав. млад; ‘- infans’ носит уже определенно уменьшительный характер (как необходимое уточнение вследствие весьма широкого значения слав. *тоldъ, ст. — слав, младъ). От *тоldъ известен целый ряд производных, обозначающих ребёнка: ст. — слав, младеничиштъ  — ‘infans,’ младеништа —‘;;;;;;, infans’, младеньць — ;;;;;;, ;;;;;;, infans’ младеньчишта — ‘puer’, младица-  ‘;;;;;;, puella’, младишта — ‘;;;;;;, infans’. Болг. диал. истърсак, изтръсък, истришок — ‘последний ребёнок’, образное обозначение (из-търся—  ‘высыпать, вытряхнуть’), испърдок то же, сербск. диал. беба, бебу  -‘младенец’, польск. диал. byxy — ‘маленькие дети’, smarkwc — ‘мальчик’, xoca — ‘дитя’, xuodak  -‘маленький мальчик’, surek  -‘подросток’.

Такая же спорадичность второстепенных названий ребёнка известна балтийскому, ср. литовск. kudikis — ‘p****ок’, объясняемое заимствованием из слав. хиdъ или родственных форм; вост. — литовск. sisava — ‘Ansammlung kleiner Kinder’, отмеченное Я. Отрембским, которое Ф. Шпехт объясняет как u-основу *sisus, ср. др.-инд. sisu- ‘дитя, юный’.

(Далее в книге академика О.Н. Трубачёва следует: Глава 1. Термины Кровного родства. СЫН).

Из приведённого анализа нетрудно обратить внимание на множественность разнооброазных терминов, слов, понятий, связанный с общеиндоевропейским (общечеловеческим) понятием «ребёнок», детёныш, дитя (разных состояний и возрастов). Это свидетельствует о том, что понятие «ребёнок», дитя, дети было не искусственным, а естественным, настолько древним и многозначным, что воспринималось как аксиома – истина, не требующая доказательств. При этом в универсальное и естественное понятие «ребёнок» вкладывался смысл и признаки, свзанные с материнским грудным коррмлением, с малостью, беззащитностью, блеспомощностью, подчинённостью маленьких детей, с их признаками детской малости, вплоть до польского термина «smarkwc» - сморкач, сопляк, сопливый и xuodak  - худой, худенький, худой «дудачок»… (шутка – автор).

Современные учёные энтомологи исследуют термины, слова и слова-понятия профессионально, в соответствии с правилами этимологии - раздела лингвистики (сравнительно-исторического языкознания), изучающего происхождение слов (устойчивых оборотов и реже морфем). При этом, как нетрудно заметить, соврешенно не исследуются устойчивые обороты, выражения, формулировки, смысл, значение и содержание библейских слов-понятий, их коррелирующие связи с общепринятыми языковыми оборотами, терминами и определениями, словами-понятиями языков народов мира.

Однако библейские сказания и книги являются важнейшими источниками мировоззренческих и логических принципов, понятий, правил поведения современной цивилизации, современного человечества. При этом давность оформления в «библос» (греч. – книга, библиа – книги) библейских мифов, сказаний и произведений насчитывает 15 веков (1500 лет) – с XIII в. до н.э. до II в. н.э. С учётом современной даты написания данной книги, библейским словам-понятиям уже 3121 год.

Понять и осознать, что является сутью, сущностью, смыслом и значением библейских понятий, связанных со словами-понятиями «ребёнок», «дети» помогут статьи из Интернет-словаря-справочника «ГЛАГОЛЪ», с поправкой на специфику изложения верующим автором. Источник: сайт: http://pervobraz.ru/.)

ДЕТИ – в единственном числе – Дитя;.
Восходит к тому же древнему корню *dh;(i;)- «кормить грудью, сосать», что и русские слова – доить, дева. Слово заключает в себе древнейший корнесловный образ «питать и впитывать живительную силу». К сожалению, в мировых языках вокруг этого корня накопилось множество наслоений, скрывающих основную суть. К примеру, бесспорно однокоренными с ДЕТИ в современной этимологической науке признаются и древнегреческое ;;;; /дхили, дили/ - «материнская грудь», ;;; /дхао/ - «сосу», и санскритские ;;;;; /dasyu/ - «бандит», ;;; /d;sa/ - изначально «демон», затем «раб»; ;;;; /дхену/ - «корова».

Почему такие разные по смыслу слова все же признаются в научной этимологии родственными? – По моему твердому убеждению (пишет автор статьи в ГЛАГОЛЪ – автор), ответ кроется не в древнем образе кормления грудью или всасывания молока, а в наидревнейшем общечеловеческом представлении о начале жизни на земле – вдохновении животворящего Духа в сотворенную плоть: «И создал Господь Бог (в древнегреческом тексте ; ;;;; /о Дхэос/, в латинском Deus /Дэус/ человека из праха земного, и вдунул (греческое ;;;;;;;;;; /энефюзисен/) в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Книга Бытия, 2:7).

(Обратите внимание на технику и технологию оживления бессознательного человека посредством «вдувания в лицо дыхания жизни», что, как известно, делается с только что родившимся ребёнком, после чего «счтал человек душею живою» – автор).

Уверен (пишет автор статьи в ГЛАГОЛЪ – автор), что и греческие Тэос – ранее Дхэос, и латинское Дэус – ранее – Дхэус – восходит к тому же древнейшему первокорню *dh;- «вдохновлять», что и ДЕТИ, дитя, дышать, дух, душа. К этому первокорню относится ещё великое множество слов, которые содержат одно и то же корнесловное представление: «вдохновлять жизнь в сотворенную плоть и впитывать дух в свою плоть».

Бог в первоначальном корнесловном представлении – это Вдохновитель, Источник, Воспитатель, который питает Своё творение силами жизни. Все же мы – вдохновленные ИМ, проистекающие от Него и воспитуемые Им ДЕТИ. Признается ли такое утверждение в современной научной этимологии? – Нет. Поэтому все дальнейшее изложение корнесловного смысла слова ДЕТИ в этой статье не является научно обоснованным.

Важнейшее для корнесловного восприятия слова ДЕТИ греческое слово ;;;;;;;;;; /энефюзисен/ - «вдунул» возводится учеными к корню *gheu- «лить, вливать», к которому эти же ученые относят и однокоренное древнегреческое ;;;; «дыхание, дуновение, кузнечный мех» (!). К этому же корню восходит родственный ;;;;;;;;;; древнегреческий глагол ;;; /фуо/ - «производить на свет, взращивать, (по) рождать, создавать», а также ; ;;;;; (;;;;;) - «родитель, отец».

Таким образом, перевод «вдунул дыхание жизни» восходит к древнейшему представлению о порождении детей как о вдохновении свыше – воздействии Духа на плоть. Это воздействие бывает разным, поскольку помимо Духа истины и Подателя жизни в душу грешного человека, познавшего смерть, проникают и нечистые духи, вдохновляющие нас на гордыню и надмение: «О идоложертвенных яствах мы знаем, потому что мы все имеем знание; но знание надмевает (в греческом оригинале ;;;;;; ;;;;;;, /гнозис фюзиэ/, а любовь назидает» (Апостола Павла первое послание Коринфянам, 8:1).

В древнегреческом тексте Евангелия славянорусское ДЕТИ постоянно переводится как ;;;;;; /пэдиа/: «Приносили к Нему детей (;;;;;;), чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей (;;;;;;) приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие (;;;;;;;;; ;;; ;;;; /василиеан ту Дхэу/). Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия как дитя (;;;;;;; /пэдион/), тот не войдет в него. И, обняв их, возложил (;;;;;; /тидеис/ - «возлагающий») руки на них и благословил их» (От Марка, 10: 13-16).

(Кстати, древнегреческое слово ;;;;;; /пэдиа/, возможно, созвучно со словами-понятиями «падшие», «падкие», «жаждущие» (знаний), откуда, вероятно, происхождение слова-понятия «педагог», «педагогика - наука о воспитании и обучении человека, прежде всего в детско-юношеском возрасте - автор).

Поскольку Царствие Божие (;;;;;;;;; ;;; ;;;; /василиеан ту Дхэу/) корнесловно представляют собой Источник вдохновения и питания животворящим Духом, войти в Него смогут только те из нас, кто вдохновляется в своей жизни Словом Божиим и воспитывается Им. Особую значимость в приведенных выше строках Евангелия имеет причастие ;;;;;; «возлагающий». Оно происходит от глагола ;;;;;; /тидхэми/ - «помещать (что-либо куда-либо)». Ученые воссоздают древний корень этого слова как *d;;-d;eh-ti – повторяемый корень *d;;-, то есть, в моем представлении, ответвление от первокорня *dh;- «вдохновлять».

Получается, что, возлагая руки, Христос, и Его ученики, и святые целители вдохновляют и исцеляют людей Духом истины и вечной жизни. Почему же столь велика разница в корнях между славянорусским словом ДЕТИ и древнегреческим ;;;;;;; /пэдион/?

Все дело в том, что греческое слово состоит из двух корней: приставочный *pau- «малый» и основной, но со временем сократившийся до «di» уже знакомый нам корень *dh;- «вдохновлять» - тот же, что и в ДЕТИ. Пэдион (или пэ-дион – автор) – это, буквально «малые дети».

По мере изменений в греческом языке и в современном мировосприятии корень *pau- «малый» стал восприниматься как основной по признаку «маленькие ещё – значит, дети». О том же что все мы независимо от возраста - чьи-либо дети, потому что вдохновляемся и воспитываемся от своих духовных источников, постепенно забыли. (Вместе с тем - автор) перед кем умаляемся и преклоняемся; чьей духовной пищей воспитываемся, и от какого духа вдохновляемся, того мы и дети.

Отражением древнего славянского понимания греческого слова ;;;;;;; /пэдион/ именно как «младенец», то есть «малое дитя», а не просто «дитя», является точный дословный перевод Евангелия от Матфея: «Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды и, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце (;;; ;;;;;;; /ту пэдиу/) и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему. Они, выслушав царя, пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец (;; ;;;;;;; /то пэдион/). Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца (;; ;;;;;;;) с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою. Когда же они отошли, – се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца (;; ;;;;;;;) и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца (;; ;;;;;;;), чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца (;; ;;;;;;;) и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего. Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев (;;;; ;;;;;;) в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (От Матфея, 2: 7-16).

От корня*pau- (без второго корня *dh;-) в разных языках произошли такие слова, как Павел (в переводе «маленький»), латинское puer - «мальчик, младенец»; санскритское ;;;;; /путра/ - «сын», английское poor /пуэр/ - «бедный, нищий».

Первая заповедь блаженства, часто вызывающая недоумение у читателей и толкователей Евангелия, в греческом тексте также содержит слово, происходящее от корня *pau- «малый» (без второго корня *dh;-): ;; ;;;;;; /и птохи/ - «малые, младенцы»: «Блаженны нищие духом (;;;;;;;; ;; ;;;;;; ;; ;;;;;;;; /макариои и птохи то пневмати), ибо их есть Царство Небесное».

Читая эту заповедь по-гречески в её древнейшем корнесловном смысле, получаем отличный от Синодального перевод, который по смыслу совпадает с выше цитированным «пустите детей (;;;;;;) приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие»: «Блаженны малые (младенцы) духом, ибо им принадлежит Царство Небесное» (От Матфея, 5:3).

(Обратите внимание на созвучие древнегреческого и библейского термина ;;;;;; /птохи/ с русско-славянским словом-понятием «птахи», «птаха» - птенец, маленький птенец, малыш. Древний корень слова-понятия «птицы» - *pet(h)- «падать, бросаться вниз». Древнейшее название страны Египет буквально обозначало - «страна бога Пта», изображавшегося пернатым; санскритские ;;; potah/потах/ - «молодое животное», ;;;;; /putra/ - «сын», ;;;;; /pautra/ - «внук, рожденный от сына». Название реки Брахмапутра (в переводе «сын бога Брахмы») тоже от того же корня, от него же произошли славянское пъта - «птица», современные русские слова-понятия - птаха (пташка), птенец, перо, пернатый - автор).

РАБ – по предположениям этимологов, происходит от древнего корня *orbh- «сирота, дитя». Однокоренными являются работа, ребенок (ранее «робя»), робот, робкий (старшее значение «немощный, нуждающийся в опеке и помощи»); английское orphan («сирота»). Однокоренные слова со значениями, близкими к «работа», «неволя», есть в немецком, греческом, санскрите, и еще многих древних и современных языках. В славянских евангельских текстах рабы часто именуются отроками – «отлученными от рока» (речи), то есть не имеющими права голоса – безгласными и не своевольными людьми.

Главной причиной рабства-отрочества является младенческое состояние немощного человека: «И принош;ху къ нем; д;;ти, да к;снется и;х: ученицы; же прещ;ху принося;щым. Ви;д;в же Иис;с негодов; и реч; и;м: ост;вите д;т;й приходи;ти ко мн;; и не брани;те и;м, тац;;х бо ;сть ц;рствiе Б;жiе: ами;нь глаг;лю в;м: и;же ;ще не прiи;мет ц;рствiя Б;жiя я;ко отроч; (в современном переводе «как дитя»), не и;мать вни;ти в н; (не может войти в него). И объе;мь и;х, возл;жь р;ц; на ни;х, благословля;ше и;х» (От Марка, 10:13-16).

Главное свойство раба – верность и преданность Господину. Греческое слово, называющее раба, -;;;;;; («дулос» от крито-микенского do-e-ro – тот же корень, что «доить»), восходит к тому же древнему корню *dhei- «кормить  молоком», что и славянорусское «дитя», «детина», «дева».  Вместо своеволия раб призван отвергаться себя и самоотверженно исполнять волю своего Господа.

Образцом внутренней победы над унаследованным от Адама и Евы первородным грехом в Ветхом Завете стал Спас Эммануил, питающийся молоком и медом отрок, по-детски послушный Богу в различении добра и зла: «Итак Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил. Он будет питаться молоком и медом, доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе; ибо прежде нежели Этот Младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе, земля та, которой ты страшишься, будет оставлена обоими царями ее» (Пророчество Исайи, 7: 14-16).

(Обратите внимание на этот библейский признак разумности человека – «доколе не будет разуметь отвергать худое и избирать доброе» - автор).

Евангельские отношения между господином и его верным рабом подобны отношениям отца и сына: «Кт; же верный и благоразумный раб, которого господин его поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу вовремя? Блажен тот раб, которого господин его, придя, найдет поступающим так; истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его. Если же раб тот, будучи зол, скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить товарищей своих и есть и пить с пьяницами, – то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с лицемерами; там будет плач и скрежет зубов» (От Матфея, 24:46-50).

(Опять автор обращает особое внимание на то, что «евангельские отношения между господином и его верным рабом подобны отношениям отца и сына», что эти отношения системы доминирования являются в истории человечества (человечеств) изначальными, древнейшими, самыми первобытными).   

Возрастая в послушании Слову Божию и в исполнении Воли Господа, человек взрослеет и становится уже не ребенком – рабом, а возлюбленным другом Сына Божия Иисуса Христа: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (От Иоанна, 15:12-15).

(Кстати, из этого библейского утверждения-афоризма: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», происходит знаменитое суворовское: «Сам погибай, а товарища выручай» - автор. Интернет источник: «Генералиссимус А.В. Суворов и его изречения»).

В итоге данного исследования аргументированно, доказательно, зримо, понятно и содержательно раскрыта суть, сущность, значимость и содержательность слова-понятия «ребёнок» в различных словесных формах его изложения и представления. Из этого вытекает современное законодательное понятие слова-термина «ребёнок» - «лицо до достижения им возраста 18 лет (совершеннолетия)» (статья 1 Федерального закона от 24.07.1998 № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»). Вот так, просто и понятно, в соответствии с миллионнолетним пониманием статуса человеческих существ от момента рождения до момента биологического и социального взросления: ребёнок – это одушевлённый человек, особа, лицо определённого возраста.

Древнейшее смысловое значение звуков-букв, входящих в слово-понятие «ребёнок», начнём с самых древних его славянорусских форм – «дете», «детя», «дети», «детина», «дева», «робя», «робята», «ребята».

ДЕТЕ
д -  добро, всё сущее
е -  есть, это, связующий образ, сила
т -  твердо, утверждённое свыше, уверенно
е -  есть, это, связующий образ, сила
те – дух

Дете – добро сущий, (то) есть твёрдо, уверенно, утверждённый свыше (добросуществующий, рождённый, новорожденный), связанный с силой духа (духом, дыханием, жизнью).

ДЕТЯ
д -  добро, всё сущее
е -  есть, это, связующий образ, сила
т -  твердо, утверждённое свыше, уверенно
я -  божественная связь земного и вселенского

Детя – добро сущий, (то) есть твёрдо, уверенно, утверждённый свыше (добросуществующий, рождённый, новорожденный), божественно связанный с землёю и вселенной (окружающей средой и всем миром).

ДЕТИ
д -  добро, всё сущее
е -  есть, это, связующий образ, сила
т -  твердо, утверждённое свыше, уверенно
и -  союз, равновесие, единство

Дети – добро сущие, (то) есть твёрдо, уверенно, утверждённые свыше (добросуществующие, рождённые, новорожденные) в союзе, равновесии и единстве (семьи, общины, рода, общества).

ДЕТИНА
д -  добро, всё сущее
е -  есть, это, связующий образ, сила
т -  твердо, утверждённое свыше, уверенно
и -  союз, равновесие, единство
ин - женское начало
н -  наш, все известное
а -  ас, совершенный человек, начало

Детина - добро сущий, (то) есть твёрдо, уверенно, утверждённый свыше (добросуществующий) в союзе, равновесии и единстве (семьи, общины, рода, общества) с женским началом (девой, женщиной) наш всем известный совершенный человек (самец, мужчина, производитель, ас).

ДЕВА
д -  добро, всё сущее
е -  есть, это, связующий образ, сила
в -  ведание, понимание, ведение
а -  ас, совершенный человек, начало

Дева - добро сущая, (то) есть твёрдо, уверенно, утверждённая свыше (добросуществующая) в союзе, равновесии и единстве (семьи, общины, рода, общества) ведающая, понимающая и ведущая (выращивающая, рождающая, воспитывающая) начального (новорождённого) совершенного человека (ас, Аз есмь – это я, человек).

РОБЯ
р -  рецы, речь, соединение земного и небесного, вибрация
о -  он, оболочка, основа
об -  возвращение
б -  боги
я -  божественная связь земного и вселенского

Робя - речевое взволнованное (вибрирующее, трепещущее) соединение земного и небесного (сущего, существующего, окружающей среды и мира) в основу (тело, телесную оболочку новорожденного, человека) возвращающее богов (бога), божественную связь земного и вселенского (логос, ум, разум).

РОБЯТА
р -  рецы, речь, соединение земного и небесного, вибрация
о -  он, оболочка, основа
об -  возвращение
б -  боги
я -  божественная связь земного и вселенского
т -  твердо, утверждённое свыше, уверенно
а -  ас, совершенный человек, начало

Робята - речевое взволнованное (вибрирующее, трепещущее) соединение земного и небесного (сущего, существующего, окружающей среды и мира) в основу (тело, телесную оболочку новорожденного, человека) возвращающее богов (бога), божественную связь земного и вселенского (логос, ум, разум), твёрдо, уверенно, утверждённое свыше (утверждающее, образующее) начального совершенного человека (ас, Аз есмь – это я, человек).

РЕБЯТА
р -  рецы, речь, соединение земного и небесного, вибрация
ре -  реконструкция, возврат
е -  есть, это, связующий образ, сила
б -  боги
я -  божественная связь земного и вселенского
т -  твердо, утверждённое свыше, уверенно
а -  ас, совершенный человек, начало

Ребята - речевое взволнованное (вибрирующее, трепещущее) соединение земного и небесного (сущего, существующего, окружающей среды и мира) возвращение (превращение, реконструкция, преобразование) – есть сила, связующий образ богов (бога), божественной связи земного и вселенского (логоса, ума, разума), твёрдо, уверенно, утверждённое свыше (в) начального (истинно) совершенного человека (ас, Аз есмь – это я, человек).

Кстати, изначальное корневое русскославянское слово-понятие «раб» имеет следующий звукобуквенный смысл, суть, сущность и содержание:

РАБ
р -  рецы, речь, соединение земного и небесного, вибрация
ра -  изначальный свет сущего, помогать
а -  ас, совершенный человек, начало
аб -  союз чего либо
б -  боги

Раб – речевое взволнованное (вибрирующее, трепещущее) соединение земного и небесного, помогающего изначального света сущего (ощущения, чувствования, видения, восприятия, мировоззрения, радости, жизненного опыта, света знания, бога Ра), помогающего совершенному человеку (новорожденному, ребёнку, человеку) начать какой либо (осознанный, сознательный) союз с богами (логосом, умом, разумом, богом).

На данный момент это край моего исследования слова-понятия «ребёнок». Жду от вас, ребята, конструктивной критики, рецензий, замечаний, предложений, ругани и злопыхательства завистников, неучей и бездарей. Если вы, конечно, существуете…