Глазами Женщины. Гнездо и Дом. 1

    Я, родившаяся во Владивостоке, в подростковом возрасте вынуждена была переехать с родителями в центральные районы страны, в Ярославль. Мой отец, морской офицер, участник Финской кампании и Великой отечественной войны, закончивший её здесь, на Дальнем Востоке, поставив победную точку в боях с Японией, в конце 50-х годов в числе многих его сослуживцев по Тихоокеанскому флоту попал под знаменитое Хрущевское сокращение армии и флота, в простонародье называемое «Миллион двести». Так что все горделивые заявления нынешнего военного руководства о том, что проводимая реформа армии – беспрецедентная и самая масштабная из тех, что были  до этого, далеко не соответствует действительности. Народ наш намного памятливее, чем того хотелось бы власть предержащим.
Ярославская область – это родина моей мамы. Чудесная сторона, где история древней Руси дышит отовсюду. Ярославские, бережно сохраняемые и восстанавливаемые, храмы и древний Ростовский кремль; раздольная и величавая Волга с впадающей в неё тихой Которослью, и озеро Неро, на берегу которого привольно раскинулся старинный Ростов Великий; неброские пейзажи русских просторов и неяркие краски начинающегося именно отсюда русского Севера; неправдоподобно дремучий Берендеевский лес и просторы лугов и угодий на противоположной от Ростова стороне озера Неро, где вдоль трассы Ярославль – Иваново навечно застыли старинные деревни и села с восстановленными во многих из них храмами: Белогостицы, Сулость, Хожино, Лазарцево, Угодичи.
Угодичи!.. Родовое гнездо крестьян, а затем и купцов Мухиных, моих пращуров по маминой линии. Его жители, по преданию, одними из первых в Верхнем Поволжье были крещены киевским князем Владимиром ещё в 992 году, то есть за два десятка лет до закладки самого Ярославля. Вотчина Ростовских, а затем и Московских князей. Издревле было известно как торговое село, жители которого и по нынешнюю пору славятся своим огородничеством – выращивают и продают на рынках многих городов: от  Ярославля и Ростова до Архангельска и Воркуты, вкуснейшие лук и огурцы. Некогда процветало и рыболовство, продукцию которого в старое доброе время, говорят, доставляли и ко двору самих государей Московских.
С этим связана и сохранившаяся до настоящих дней притча о происхождении самого названия озера – «Неро», на берегу которого привольно раскинулись Угодичи, и в водах которого в хорошую погоду сказочно отражаются купола старинного Успенского собора и других церквей и стен старинного Ростовского кремля, расположенного на противоположной стороне озера. А притча такова:
«Заспорили как-то Ростовские и Угодские мужики: кому всё же принадлежит озеро. К общему мнению не пришли и били о том челом Московскому государю. Мудрый правитель порешил: кто первый доставит к царскому столу воз знаменитых озерных лещей, того и озеро. Сказано – сделано. Угодские рыбаки оказались проворнее Ростовских, и первыми подоспели с богатым уловом к царскому двору. Да вот незадача: царь к тому времени уже отходил в мир иной. Но придворные успели всё же доложить угасающему государю о победе расторопных Угодских мужиков. И последнее, что успел молвить государь – это были слова: «Озеро сие – Неро…» (то есть Не Ростовское, а Угодское) хотел он сказать, да не успел. Оттуда и пошло название».
Помню те годы, когда из Ростова до Угодич добирались не в обход озера, переполненным автобусом, как нынче, а по озеру, старым колесным пароходом. Самым интересным было с замиранием сердца наблюдать, как, достигнув середины озера, отец с моим  двоюродным братом Женей, с разрешения капитана (свой брат, водник!), раздевшись, прыгали за борт и в своё удовольствие, самостоятельно доплывали до деревенской пристани Угодич. А затем по старинной брусчатке, давным-давно проложенной от пристани вдоль прибрежного луга, усталые, но довольные, неторопливо, шли до дома, где их с нетерпением ждала моя бабушка Нюша – Анна Николаевна Мухина, урожденная Окунева.
И ещё одним богатством обладают те места: сапропелем – иловыми отложениями, которыми заполнено дно озера и который является богатейшим естественным удобрением, использовав который, можно многократно увеличить урожайность и без того богатой Угодской земли. А можно и просто продавать его на сторону. Но так уж, видимо, повелось на нашей российской сторонке, что до сих пор не возникло желания у местных властей заниматься этим выгодным, но незнакомым, а оттого хлопотным, бизнесом, а поступавшие некогда предложения от ушлых зарубежных предпринимателей остались нереализованными. По известному российскому принципу: «И сам не гам, и другому не дам!». А мы ведь уже два десятка лет живем при капитализме. Вот только каком, а?
Да и само озеро, с его некогда красивыми заливными лугами, последние годы зарастает осокой и другими сорными травами, так что уже не подойти сквозь их дебри к берегу, не искупаться в теплой, словно парное молоко, воде, которая, говорят, обладает к тому же некими целебными, омолаживающими свойствами. Видимо, не народилось ещё от наших российских женщин настоящих хозяев на нашей российской земле, безжалостно уничтоженных когда-то большевиками. И всё больше в той же милой с детства Ярославской глубинке, как и во всей центральной России, становится брошенных деревень, покосившихся деревянных домов с заколоченными крест-накрест окнами и дверьми.