Наив. Лагерные хроники

                (Из записей Марка Неснова)

-Ну, ты и наив, Марк Михайлович!- сказала Надя и постучала костяшками

 пальцев по моему лбу.

Надя была права.

Усвоив в лагере много такого, что нормальному человеку и в голову не

 придёт, во многих вопросах я был наивен и дремуч, как инопланетянин…


     …Железнодорожные пути от Котласа до Воркуты обслуживала организация

 ПМС- 24, с начальником которой я подружился ещё будучи в зоне.

Я руководил производством, и мы наладили взаимовыгодное

 сотрудничество.

Я снабжал его всем, чего в его ведомстве никогда не было, а он позволил

 мне, без ограничений, использовать свой подвижной состав.

А поскольку вагоны были в СССР в немыслимом дефиците, то это давало мне

 неограниченные возможности, которыми я пользовался  в полной мере.

Диспетчером в ПМС была  Анна Борисовна Лунина.

Она всегда чётко выполняла мои просьбы, а я старался помогать ей, чем

 только мог.

А мог я немало.

По её голосу и манерам чувствовалось, что это образованная,

интеллигентная и, знающая себе цену, женщина.

За два года заочного общения мы подружились и, когда я вышел за ворота,

мне захотелось с ней встретиться.

Интриговало то, что за глаза, все называли её «Генеральшей».

Ходили слухи, что она застрелила мужа-генерала.

На поселении меня оставили в городе руководить лесобиржей, и телефонное

 общение наше продолжалось, как и прежде.

Узнав, что у Анны Борисовны день рождения, я раздобыл у директора

 газокомпрессорной станции семь кремовых роз и поехал в ПМС поздравить

 нужного и приятного мне человека.

С розами был только я, потому что директор сам лично распределял,

выращенные в теплице, цветы.

Сотрудники несли конфеты и выпивку.

Анна Борисовна соответствовала своему бархатному голосу.

Высокая и стройная, с модной стрижкой, эта сорокалетняя

 женщина смотрелась очень эффектно.

Но вела она себя скромно, и даже застенчиво.

Не верилось, что слухи о ней были правдой.

Когда закончились поздравления и тосты, Анна Борисовна отвела меня в

 сторону и спросила, есть ли у меня жена.

Я сказал, что встречаюсь с девушкой.

Она этому явно обрадовалась:

-А знаете что, приходите ко мне вечером в гости, только обязательно с

 девушкой.


Из гостей были только мы с Надей.

Анна Борисовна жила с подругой Ольгой и её дочерью.

Было очень тепло и весело.

То ли от возникшей атмосферы доверия, то ли  по простоте душевной,

Надя, вдруг, спросила Анну Борисовну, правда ли, что она была генеральской

 женой.

Женщина немного напряглась, но когда Ольга положила свою ладонь на её

 руку, успокоилась, печально улыбнулась и, не торопясь, стала рассказывать

 свою  невесёлую историю:

      -Влюбилась я на втором курсе института в красавца - лётчика, брата моей

 сокурсницы.

Любовь настолько закружила нас, что через три месяца мы

 уже расписались.

Я была счастлива до безумия, а он задаривал меня подарками и

 буквально носил на руках.

Прежде я думала, что такой любви не бывает.

Но оказалось, что бывает, и было это со мной.

Я была на седьмом небе от счастья, и все мне завидовали.

Мы прожили почти год, когда муж однажды встретил меня дома за

 накрытым столом и сказал, что есть серьёзный разговор.

Он рассказал, что сейчас решается вопрос о его новом назначении на

 майорскую должность, но есть много конкурентов с большими связями.

И стал уговаривать меня встретиться с одним большим начальником, от

 которого зависит его назначение.

-Ты понимаешь - говорил он - это не моё назначение.

Это наше с тобой назначение, потому что мы с тобой одно целое.

Даже больше того, мы с тобой одна команда.

Твоё благополучие, как и моё, зависит от моего назначения.

И, если я когда-нибудь стану генералом, то ты будешь генеральшей, по-

праву, а не по моей милости.

Давай вместе делать мою карьеру.

И стал рассказывать о том, что все разведчицы заграницей соблазняли

 высокопоставленных врагов для пользы дела.

И  мужья никогда их не ревновали, потому что оба делали одно дело.

Считай, что я посылаю тебя во вражеский тыл на задание.

И смотри на это, как на задание.

Он был так убедителен, и так много говорил о своей любви и нашей великой

 цели, что отказаться от его предложения было равносильно предательству

 нашей семьи.

В общем, я согласилась и стала спать с его начальниками, которые

 продвигали его по службе.

После каждого моего «подвига», он задаривал меня цветами и подарками и

 клялся в вечной любви:

-Ты мне больше, чем жена – говорил он – ты мне друг, настоящий, верный

 друг.

Так шли годы.

Он уже был подполковником и учился в Академии Генерального штаба,

когда я узнала, что у него любовь с одной генеральской дочкой.

Я устроила ему скандал, но он спокойно мне разъяснил, что для его будущей

 карьеры нам необходимо развестись, чтобы он мог на ней жениться.

Говорил он это спокойно, равнодушно, совершенно не обращая внимания

 на мои эмоции и слёзы.

-Ты навсегда останешься моим другом, но женой у меня должна быть

 женщина с безупречной репутацией.

И я, вдруг, увидела человека, который всю жизнь использовал меня, а когда

 отпала нужда, выбрасывает, как половую тряпку.

Я стояла у плиты, а он сидел ко мне спиной и говорил, говорил так же

 уверенно и убедительно, как тогда, когда уговаривал меня с кем-то спать.

Я посмотрела на него другими глазами и увидела сорокалетнего бездушного

 эгоиста с большой плешью на голове.

Мне стало вдруг смешно до колик в животе.

И я стала хохотать.

Я не могла остановиться.

Это была нервная истерика.

А он посмотрел на меня равнодушно и продолжил спокойно есть.

И тогда мне захотелось врезать по этой сытой и самодовольной физиономии.

Я схватила сковородку и изо всей силы грохнула по этой плешивой голове.

И мне сразу стало легче.

Я успокоилась.

Выпила вина и позвонила его начальству.

Скончался он, не приходя в сознание, а мне дали всего пять лет колонии,

потому что начальники, которых мой адвокат хотел привлечь в качестве

 свидетелей, сделали всё возможное, чтобы избежать скандала.

С тех пор я мужчин ненавижу, и никогда не имею с ними ничего общего.

По дороге домой мы с Надей молчали.

Уж больно жуткой была услышанная нами история.

Дома, разливая чай, Надя сказала:

-Теперь я понимаю, почему она живёт с Ольгой…

-Что ты имеешь в виду? – спросил я.

И тогда Надя произнесла фразу, которую я запомнил на всю жизнь:

-Ну, ты и наив, Марк Михайлович!