О сходстве нацистского и советского проектов

      После обрушения советской власти и советского многонационального государства (СССР) западные идеологи сразу кинулись в новую атаку, рассчитывая не только закрепить достигнутый успех (победу в холодной войне), но и продолжить геополитическое наступление. Они и сами в порыве откровенности (к примеру, З.Бжезинский)признавались, что борьба с коммунизмом - это дело временное и второстепенное, а вот геополитические задачи Запада в отношении Евразии - это как раз "вечные и непреходящие" ценности;  что не случись Октябрьской революции, это ничего не изменило бы в целях Запада относительно территории бывшей Российской империи. 
      "Главным направлением удара" в этом новом наступлении стала Великая Отечественная война. Во-первых, память об этой войне была той скрепой, которая продолжала объединять народы бывшего СССР, а их надо не только окончательно развести по своим национальным квартирам, но ещё и натравить друга на друга – «генетическая память» о былом единстве в противостоянии общему врагу создавала помехи на пути реализации этого «доброго намерения». А, во-вторых, нужно было, во что бы то ни стало, сломить присущую «русским» (представителям всех народов, объединённых вокруг Руси-России)волю к сопротивлению, их способность к предельному напряжению сил и подвигу самопожертвования в борьбе за отечество. Что может быть лучше для достижения этой цели, чем обессмысливание подвига миллионов советских людей в Великой Отечественной войне, - подвига, который продолжал оставаться примером для новых поколений?! Каким образом? Для начала   
вбивая клин между тогдашним руководством СССР, в лице И.Сталина, и советским народом и противопоставляя их друг другу.      
       Так на авансцену идеологической войны против России-Хартленда (сердца Евразии)была выведена идея "схватки двух хищников", суть которой – в приравнивании "двух тоталитарных режимов",  режима Гитлера и режима Сталина Этим идеологическим молотом и стали разбивать представление о войне 1941-1945 годов, как войне отечественной.
      До поры, до времени идеологическое наступление шло довольно успешно. Активно плодились сторонники концепции Суворова-Резуна, согласно которой Сталин готовил нападение на Гитлера. Вся «демократическая свободолюбивая общественность» активно осуждала пакт Молотова-Риббентропа, подписание которого якобы спровоцировало Вторую Мировую. И т.д, и т.п. Казалось, все готово для того, чтобы сделать следующий, вполне закономерный, шаг – перейти к «убедительным доказательствам» того, что режим Сталина был куда как хуже гитлеровского. И уже  была, так сказать,  занесена «нога» для того, чтобы сделать это шаг. На Западе стали выходить фильмы о человечном Адольфе, выжимавшие слезу у зрителя и наполнить его чувством сострадания к этому человеку (именно и прежде всего, человеку), или о том, как быстро находили общий язык американцы-англичане с немцами в конце войны, осенённые мыслью, что уж кому-кому, а им между собой нечего делить...
      Однако это наступление на память о войне стало вдруг захлёбываться, натолкнувшись на сопротивление (на то самое сопротивление, способность к которому  нужно было сломать в национальном характере), на стойкое нежелание «русских» (независимо от этнической принадлежности) предавать эту память, приобретшее характер организованного отпора. В бой были брошены дополнительные силы: новый импульс концепции Резуна, поизносившейся и изрядно потрёпанной критиками,  попытался придать Марк Солонин. Инженер-конструктор по специальности, Солонин попытался   «углубить» её, создав свою историческую конструкцию.  Гитлер, оказывается,  оборонялся от Сталина. И обороняясь, ему, бедняге, ничего не оставалось делать, как напасть на СССР, по пути невольно «затоптав» кое-какие европейские страны. Однако пробить значимую  брешь в обороне «русской» памяти Солонину пока не удалось.       
      Впрочем, я не имею намерения здесь  опровергать набившие уже оскомину тезы о сходстве нацистского и советского режимов и соответственно о сходстве идеологий, оправдывавших существование этих режимов. Как раз наоборот – я согласна, что сходство есть. И сходство это имеет существенный, принципиальный   характер. На что и собираюсь обратить внимание. В чем оно заключалось? А в том, что на тот момент только советская и нацистская идеологии  предлагали свои проекты будущего, т.е. обладали проективной силой, "волей к власти".

             Продолжение следует.

На фото - кадр из фильм Лени Рифеншталь "Олимпия" (1936), прыжок спортсмена в воду снят так, что сначала он прыгает вниз, а потом - как бы вверх. Справа - нереализованный проект Дворца Советов архитектора Б.Иофана (на месте взорванного Храма Христа Спасителя в Москве).