Кузнечики

(написано совместно с @mari__poems_l)
- Мариша, расскажи мне что-нибудь из своего раннего детства. Камчатка, белые медведи...
- Вов, белые медведи там не водятся, да я ничего и не помню. Вот Украина, Хмельницкая область, городок Славута.

Окраина, трасса, дальше полоса чистого поля до леса, дальше лес, начинающийся с дубовой рощи. Я перехожу трассу, машин тогда было совсем мало, это сейчас все изменилось и, наверное, маленькому человеку лет 7 сложно перебежать через большую дорогу, а тогда это было проще простого, даже по сторонам не надо было особо смотреть, но мама учила и я смотрела, конечно же. Так вот. Я перехожу трассу, и как только ножки в Сандаликах касаются травы, начинается чудо.
Шаг за шагом я невольно поднимаю в воздух тысячи кузнечиков, они перелетают с места на место, да-да, именно перелетают, а не просто прыгают. А чудо заключается в том, что у этих кузнечиков крылья невероятно красивых цветов! Зелёные, оттенки бирюзы, голубые, розовые, красные. И всё это великолепие поднимается на полметра в воздух и - ах! И оседает до тех пор, пока я не сделаю новый шаг.

- Боже, какая красотища. К сожалению, моё первое детское впечатление не настолько лучезарно.

Когда мне было три года, мама и папа снимали сарай в поселке Шарташ. Своего жилья не было и появится не скоро. Днем я по двору лихо крутил педали трехколесного велосипедика, а ночью спали на двух лежанках, одна напротив другой, у противоположенных стен. И хотя я набегивался за день очень, сразу уснуть не старался, чтобы не пропустить момент, когда папа в темноте чиркнет спичкой и не закурит папиросу. Но не этого ждали маленькие глазки. Самым завораживающим моментом было появление из ничего слабого огонька, затем быстрое его раскаливание до белого каления и уже медленное угасание.

Присутствие в этом процессе человека, дыма и даже мамы за спиной как-то не ощущалось. Так, сопутствующее явление. Как читатель мой знает, бесконечно можно смотреть на три вещи: на бегущую воду, на горящий огонь, третье вам, Машенька, известно (как вы качаете на тренажере свою ножку).

Когда пульс жизни волшебного огонька прекращался, я без сожаления засыпал. Ведь завтра всё должно непременно повториться. Но в один прекрасный день что-то пошло не так. Точнее, это было чудесное летнее утро. Папа не всякий раз ночевал с нами в сарае, и в этот раз его тоже не было. Мама собрала в узлы какие то вещи, бабушка - да, с нами жила еще мамина мама, моя горячо любимая бабушка - так она тоже взвалила на спину какие-то вещи, и мы тронулись в неблизкий путь  через лес на железнодорожную станцию.

Малыш не шёл с пустыми руками - мне достался велосипедик и маленький стульчик, как у девочки Машеньки в "Трех медведях". Вот не могу себя представить и с тем, и с другим одновременно, но это не суть. Главное, в момент первой развязки оба были в наличии.

На какой-то стадии пути я категорически заявил, что нести стульчик больше не могу, и мама сказала: "Тогда оставляем его прямо здесь". Видя, что физически мне в этом деле помочь никто не в состоянии, я просто размахнулся и с одного удара лишил стул былой привлекательности: "Так не доставайся ты никому!"
Худо-бедно добрались до станции, сели в поезд, доехали до станции Шарташ - это окраина Екатеринбурга, по иронии судьбы, место, где я сейчас пишу этот рассказ, находится в трех минутах хода от станции, и окраиной язык не повернется его назвать.

Возле станции Шарташский рынок, самый большой колхозный рынок всего региона. Добрались до него, сели на траву и стали держать совет, куда дальше. Все эти вопросы меня ну совершенно не волновали. Мама с бабушкой порешали и стали мне нахваливать продававшиеся здесь в изобилии арбузы. Я подвоха не заметил и ответил на предложение: "Да, хочу". Откуда ни возьмись объявился высокий дядя с мальчиком моего возраста. Дядя отсчитал маме какую-то денежку, ударили, как говорится, по рукам. Мальчик взобрался на мой трехколесный велосипедик и лихо закрутил педали. Я стоял открыв рот.

Держать помогали еще пара женщин-торговок, я бился отчаянно, но силы были неравны. Тогда я взял в обе руки этот огромный арбуз, поднял высоко над головой, а площадка под ногами уже тогда была асфальтированная. Конечно, и арбуз лишился привлекательности.

Никто, ни мама, ни бабушка не посмели даже слова сказать. Так в один день я лишился всего своего матерьяльного состояния совершенно. Время прошло, детские обиды не так горьки, как взрослые. К матерьяльному я отношусь индифферентно.

- Да, Вова, это так грустно.