Адрес

    Едва в доме раздался звонок, Надежда вздрогнула. У неё на протяжении всего этого дня было плохое предчувствие, но сейчас оно только усилилось. Когда на часах половина десятого, а ты никого не ждёшь, как уж тут не забеспокоиться?!

    – Лёш, что-то не по себе мне. Не открывай, слышишь? – подошла Надя к мужу, когда назойливое эхо сигнала повторилось в более учащённом ритме.

    – Да опять, наверно, Иваныч с машиной возится. Успокойся, Надь, – Алексей поднялся с кресла и пошел открывать. – Иваныч, ты, что ли? – взялся хозяин за дверную ручку.

    – Почти угадал, – ответствовал грубый голос за дверью.

    – Кто Вы такой? Что Вам нужно?

    – Привет пришел тебе передать от брательника твоего.

    С нехорошим чувством, но всё-таки открыл Алексей дверь.

    Не здороваясь, в дом вошел этот самый «грубый голос», а вслед за ним ещё парочка «товарищей», явно не джентльменской наружности. Выйдя в прихожую навстречу незваным гостям, Надежда вовсе испугалась. Она и так не отличалась храбростью, а при виде этих мало дружелюбных крепышей единственным желанием было подальше от них спрятаться.

    Тройка по-хозяйски прошла в освещенную кухню, где «грубый голос» сразу присел на табурет и положил перед собой на стол пистолет, тем самым обрисовав жесткий эпиграф. Свита, так сказать, со скрещёнными на животах руками, осталась стоять позади вожака.

    – Я не понял, что это значит? – сохраняя хладнокровие, спросил хозяин дома. Надежда подошла к мужу, нервно взяв его за предплечье. 

    – Прям два голубочка. Как бы слезу не пустить.

    – Что это значит? – с расстановкой повторил Алексей вопрос. – И какое отношение к Вашему визиту имеет мой брат?

    – Сразу видно адвоката – чётко и по делу. А ты сам-то не догадываешься? – Этот взгляд нельзя было назвать страшным, однако легко читавшаяся в нём бесстрастность явно транслировала крайне ограниченные моральные устои, и не учитывать этого в данной ситуации было нельзя.

    – Сева должен Вам денег, я правильно понимаю?

    – Ну, не совсем так. Ты, – резко выпрямился указательный палец в направлении Алексея, – теперь нам должен.

    – Вот как. Послушайте…

    – Послушай ты! Мы сюда не на рюмку коньяка к тебе пришли. Твой брателла проиграл в карты 50 тысяч… зелёных, азартный игрок, понимаешь! – не удержался. Это с учётом его прежних долгов. Денег у него таких нет. Подкинул нам твой адресок, а ты у нас успешный адвокатишко, к тому же собираешь деньги на лечение дочери.

    – Сволочь… подонок… – вырвалось у Надежды истеричным воплем. – Убирайтесь отсюда, у нас ничего нет.

    – Надя, успокойся, возьми себя в руки.

    – Уходите, уходите отсюда. Пошли вон! – закричала женщина ещё громче вместе с хлынувшими из глаз слезами.

    – Слышь, завали-ка ей рот, а то вот эти ребята за моей спиной долго это слушать не будут.

    А «ребята» и впрямь заняли позицию «на старт». Появившиеся на их переносицах хмурые складки и раздувшиеся ноздри ожидали лишь команды «Фас!»

    – Надя, иди в комнату! – крепко схватив жену за плечи, приказал Алексей.

    – Какая комната? Здесь пусть сидит, чтоб я её видел.

    – Что Вам надо? Уходите!

    – Закрой рот, дура! – а вот сейчас этот взгляд можно было назвать страшным вполне и недвусмысленно. Надежда притихла, боязно посматривая на «грубияна».

    Быстро оценив критичность ситуации, Лёша понял, что юлить со своими гостями, как минимум, неосторожно, – но и отдать такую сумму, тем более учитывая предстоящую дочери тяжелую операцию, как-то уж совсем наивно и несерьёзно. Однако бросив беглый взгляд на всех троих по очереди, Алексей остановил его на жене.

    Другого решения быть не могло.

    Сколько себя помнил, Лёша всё время вытаскивал брата из передряг. Игровые автоматы, ночные клубы, пьяные драки и долги, долги, долги… Надя ругалась, закатывала мужу скандалы, дескать, сколько ж можно уже вестись на эти беспринципные причуды зарвавшегося лентяя и проходимца.

    – Надь, ну он же мой брат, – с неизменной обреченностью спокойно отвечал Лёша, заставляя жену остывать и принимать такую реакцию на все проступки брата, как данность. 

    Но теперь всё зашло слишком далеко. На кон была поставлена небывалая сумма и жизнь дочери. Что ожидало адвоката и его супругу в случае отказа, догадаться было несложно. Но всё же должен быть какой-то выход.

    – Сколько у меня времени?

    – У тебя нет времени. Вообще! Тем более, мы знаем, что деньги не в банке, а у тебя дома. Ведь так? 

    «Ах, Сева-Сева, что ж ты натворил? Неужели я так и не разглядел в тебе подонка?»

    – Послушайте, ну, может, можно как-то… – начала было Надя.

    – Закрой хайло своё! Ну что, адвокат, деньги где?

    – У меня условие.

    – Никаких условий. Ты чё, не врубился ещё? Может, тебе более доступно объяснить? Баба твоя, как я погляжу, не шибко к грубости привычна, а? Ну что приумолк? Деньги неси сюда!

    – Она должна уехать, – пытаясь не поддаваться страху, твёрдо произнёс Алексей.

    – Куда уехать? Ты чё нам трёшь тут?

    – Деньги я отдам после того, как она уедет.

    – А приедет с ментами, да? Не, адвокат, так не пойдёт. Деньги на стол, и мы о тебе забыли.

    За всё это время к пистолету гость так и не притронулся. Видимо, он, что естественно, играл роль устрашения. Да и кого тут пугать: какого-то жалкого адвокатишку и жену-истеричку? Что поделаешь, и бандиты от ошибок не застрахованы.

    – Вы не оставляете мне выбора.

    – А ты до сих пор этого не понял?

    – Ладно, – принял Алексей жалобный вид, – счас принесу.

    – Лёша, не надо. Что ты делаешь? Лёш…

    Обернувшись к жене и незаметно моргнув, Алексей сделал вид, что выходит из кухни, но, подойдя вплотную к столу, схватил пистолет и навёл на вожака. Крепыши недовольно набычились, а «грубый голос» с издёвкой бросил:

    – Хоть знаешь, как этой игрушкой пользоваться?

    – Сейчас научусь, – выстрелил Лёша в стену над самым ухом вопрошавшего. – Подняли все руки, и отошли к окну. Быстро! – приказал Лёша бандюкам. – Надя, принеси мой телефон.

    – Ох, не дури, адвокат. Слушай, можем договориться.

    – Заткнись! Набирай Серёгу, – не сводя глаз со своих мишеней и не желая рисковать, приказал Лёша подошедшей с мобильным жене. – Сделай громкую связь.

    Когда пошли гудки, Алексей молил Бога, чтобы его друг-следователь взял трубку, одновременно ожидая всяких неожиданностей от гостей. Да, у него пистолет, но их трое, и в случае чего, вряд ли ему дадут сделать больше одного выстрела. Всё лицо покрылось крупными каплями пота, глаза начали болеть от чрезмерного напряжения, но лишнего движения Лёша позволить себе не мог.

    – Что, Лёха, не спится? – впервые Алексей с таким радостным облегчением слышал этот голос. – Приезжай, футбол посмотрим.

    – Серый, у меня гости. Десять минут у тебя.

    – Сколько их?

    – Трое.

    – Держись. Я скоро.

    – Но ты же понимаешь, что мы не будем просто так стоять и ждать? – с какой-то хитрой мыслью в глазах проговорил вожак.

    – Значит, не все из этого дома выйдут на своих ногах, – отошел Алексей подальше, насколько хватало дистанции, предваряя возможную попытку нападения.

    Каждый из бандюков просматривал возможные варианты, однако это холодное отверстие ствола так неумолимо смотрело в упор, что схлопотать из него пулю никакой охоты не было, да и адвокат оказался совсем не простачком.

    – Слышь, адвокат, давай договоримся. Если мы сядем, тебе ж не жить, ты пойми.

    – Рот свой закрой. Раньше надо было думать.

    – Степаныч, да ты реально подставил нас, – разродился, наконец, словарным запасом один из «лакеев».

    – Попридержи язык, Бурый.

    – Да не, Степаныч, – прорезался голосок у второго, – Бурый по делу излагает. Это подстава. Мы на такое не подписывались. Так что спрос с тебя.

    – А не надо было ушами у меня за спиной хлопать, Малыга.

    – А чё ты «волыну» положил на стол? Так что висишь ты нам.

    – А я смотрю, весёлая компания у вас собралась. Где вы только такие
берётесь?!

    – А ты чё уже, суперменом себя почувствовал?

    – Но-но, руки поднял. Вот так.

    – Да затекли уже, слушай.

    – Ничё, потерпишь.

    – Адвокат, а красивая баба у тебя, – зло ухмыльнулся Степаныч. – Жалко будет, если без присмотра останется.

    – Не старайся, не подействует.

    – Но я пригляжу, ты не тревожься, тем более что очень скоро все твои тревоги закончатся.

    – Надя, иди открой дверь, Серёга вот уже должен подъехать.

    – Рука-то не устала?

    – Ты думай, как бы камера тебе попалась попросторней, но я уж в этом посодействую, не изволь беспокоиться.

    – Ах, ты ж… – рванулся Степаныч вперёд, но с задетым выстрелом плечом упал
на колени, замычав от боли.

    – Назад, ублюдки, – заметив такое же движение «твиксовых палочек», повелел Лёша.

    В эту самую минуту Надя вбежала на кухню вместе со следователем и группой оперативников.

    – Ого-го-о, какие люди, Степаныч! – присел следак на корточки перед вожаком, пока остальные вязали его соучастников. – Ну, Лёха, ты дал! Какую птицу поймал нам, даже не представляешь. Надолго теперь засадим тебя, Григорий Степанович Проныра. Хорошая фамилия у тебя, фартовая, только закончился твой фарт, стареешь, брат.

    – Червь болотный брат тебе, гнида ментовская, – превозмогая боль, изрыгал Степаныч, держась за окровавленное плечо. – Поглядим ещё, чья возьмёт.

    – Ладно, парни, забирайте его.
***

    Когда Алексей с супругой остались вдвоём, Надя полными любви и благодарности глазами смотрела на своего мужа. Женщины всегда ценят в мужчине храбрость и мужество в первую очередь, даже если и говорят о другом, тем более что правду в их словах не так легко отыскать.

    – Лёш, оказывается, я тебя совсем не знала.

    – На комплимент это не похоже, поэтому, я так понимаю, и «спасибо» незачем говорить.

    – Лёш, ну чего ты, дурачок, – начала Надежда ласкаться к мужу.

    – Надь, ну скажи правду, ты ведь другой от меня реакции ожидала.

    – Ты ещё скажи, – недовольно отстранилась супруга, – что тебе не нужна женщина, которая тебе не доверяет.

    – Что ж, ответ понятен, – сама того не понимая, Надя озвучила то, в чём сомневалась все годы супружества, и только эта сумасшедшая ночь поставила, наконец, точку в этих многолетних сомнениях. Лёша это чувствовал, но «в упор» никогда не спрашивал, опять-таки, до сегодняшней ночи, ибо критические ситуации как раз и выводят наружу сомнения и недосказанности, так же, как и скрытую силу.   

    Подождав, пока Надя уйдёт в ванную, Лёша взял телефон и набрал брата.

    – Алло, – прозвучало растерянно. – Лёшка, ты?

    – А ты ожидал кого-то другого услышать?

    – Н-не-нет, чего?.. Кто ж ещё с твоего номера позвонить может? Просто… так спросил.

    – А чего ж не спрашиваешь, почему так поздно?

    – Ну, мало ли, может, проблемы какие. Как у тебя, нормально всё?

    – А чего голос такой?

    – Какой? Нормальный голос, – испуганно произнёс Сева.

    – Да я впервые слышу у тебя голос такой. Будто ты нашкодил не по-детски, и боишься, что я тебя отругаю. Так ты нашкодил?

    – В смысле, я… я не понял. О чём ты?

    – Спать не страшно тебе? Совесть не мучает?

    – Да о чём ты говоришь? Ты что несёшь вообще?

    – О, вот и голос прорезался. А я думаю: ты – не ты. Ну, вроде как ты. Ладно, будь здоров.

    – Так чё ты позвонил вообще?

    – Да так, спокойной ночи пожелать…
***

    Вечер был холодным, поэтому пока Сева дождался своего знакомца, кутаясь в тонкую куртку, изрядно промёрз.

    – О, наконец-то, а я уж думал не придёшь, – раболепно улыбнулся Сева подошедшему к нему человеку. – Слушай, холод такой собачий. Пойдём, присядем где-то.

    – Некогда мне с тобой присаживаться. В общем, расклад такой. Помимо того, что ты задолжал, так ты ещё и людей серьёзных прокинул. Поэтому долг твой увеличивается вдвое, и это не считая процентов.

    – Как? Подожди. Разве брательник мой не отдал вам денег?

    – Ты чего из себя придурка корчишь, идиот? Короче, с этого дня будешь моим псом. Скажу: лай, будешь лаять, скажу: жри, будешь жрать, скажу: фас – ну, догоняешь, да? – скажу: сдохни – сдохнешь. Ты понял меня?

    Сева остолбенело кивнул, начав кашлять.

    – О, вот и залаял. Ты смотри, какой понятливый. Ну, ничего, сейчас подправим тебе голосочек. На вот возьми, – человек достал из кармана леденец и дал Севе.

    – Это чё?

    – Это чтоб не кашлял. Импортная. Помогает.

    Быстро развернув обертку, Сева бросил конфету в рот.

    – А ничё, вкусная.

    – Ну, вот и лады, – поплескал человек Севу по плечу. – На созвоне. Будь здоров!

    Присев на лавочку, Сева начал лихорадочно обдумывать, как выбраться из того места, в которое он влез по своей неуёмной алчности и глупости. Ему казалось, что он и дальше будет харчеваться подачками своих патронов, исполнять их прихоти и указания. Что же касается долга, то можно понадеяться и на очередную отсрочку, а там, может, и скостят за какую-либо услугу. А если выкрутиться и не удастся, то, ведь, страна большая, умаятся искать, прыгнет в какое-то корыто, поселится в забытой Богом дыре, и ищи его до скончания дней. Вот только не хватило мозгов взять во внимание тот факт, что всех троих вымогателей взяли, что называется, «с поличным», навел их на дом брата Сева, молчать они уж точно не будут, а – соответственно – к нему и вопросы. И если хорошо знающий своё дело следак станет раскручивать его по полной, он своими не блестящими умственными способностями налепит таких подробностей, что впору будет заводить не одно уголовное дело, и его жалкий долг – лишь мелочь в череде событий, могущих последовать за подобными откровениями.

    В горле как-то неприятно запершило, но он, всецело поглощенный раздумьями, не обратил на это внимания. 

    За всё в жизни нужно платить. Сева, наконец, понял это, но слишком поздно, настолько поздно, что подумать об этом уже не было времени. Вообще!..



    26 марта 2019 г.