Селфи

    – Женька, здорово! – совсем рядом раздался автосигнал.
    – О, Сань, привет.
    – Ты на работу?
    – Да.
    – Садись, подброшу.
    – Спасибо, – сев в машину, Евгений сразу приступил к расспросам. Другом водителю он не приходился, но молчать в компании – пусть и одного человека – было не в его правилах. – Ну как там у тебя? Рассказывай.
    – Да еду счас на объект. Такая головная боль, я тебе говорю.
    – Опять баба – хозяйка? – Женя улыбнулся.
    – Так точно.
    – Я помню, ты в прошлый раз рассказывал.
    – В прошлый раз были цветочки, а с этой ягодки пошли. Та хоть и выёживалась, но по сути, – а эта придирается по поводу и без.
    – Мужа нет?
    – В том-то и дело, что есть, но статус у него что-то по типу домашнего кота. Жена топнула ногой – и его след простыл. Я тебе говорю! – утвердительно произнёс Александр в ответ на смех Евгения. – При том, что деньги зарабатывает он, и не малые.
    – А чем занимается?
    – Не знаю, Жень, не интересовался, всё там у них, как в швейцарском сейфе – дорого и секретно. Ты чтоб услышал, как она зовёт его обедать, это труба полная. Чтоб моя Ирка так приглашала меня к столу, я бы два дня ничего не ел… по причине отсутствия аппетита.
    – А эта как зовёт?
    – Ну, я, конечно, не комик, чтоб передать интонацию, но, короче, как будто выговор ему делает; будто он серьёзно проштрафился, и она его долбит. Мужик вообще классный, если её нет рядом, он тебе и шутку какую-то скажет, и в целом разговаривает нормально, но только она подойдёт, всё, короче, разворачивает человека на 180 градусов. «А что это вы там не закрыли, там поцарапали, а там срез неровный», короче, реально выслуживается перед ней. И ты скажи: нигде не работает, из себя страшная, полная, дико противная, а форса там… – Александр закачал головой, не в состоянии подобрать нужного слова. – Ну, ты смотри, закрывают переезд.
    Машина доехала до железнодорожного переезда, и остановилась перед самым шлагбаумом.
    – Боишься опоздать, выговор услышать?
    – Да видал я её в гробу. Получу деньги, и отправлю её в сад… очень густой сад.
    – Так ты ей это, Пушкина принеси, «Сказку о рыбаке и рыбке». Может, поумнеет?
    – Такие не умнеют. Тем более, я очень сомневаюсь, что она после школы хотя бы одну книгу прочитала. А слушай, как она нам с оплатой зарядила. Короче, перекрыли мы ей хату, сказали цену, а она такая: «О, так дорого, туда-сюда». Я говорю: «Послушайте, Вы хотели дешевле, так надо было самой перекрывать». – «Не, – говорит, – мы так не договаривались». И заставила мужа перемерять всю квадратуру крыши.
    – Вот дура.
    – И лазил он, бедолага, с этой рулеткой. В оконцовке, один в один, как мы сказали. Но она ж ныла нам несколько дней, пока мы подшиву крепили и сарай перекрывали. Садимся обедать, она такая: «Ой, как же дорого Вы запросили?! Где же брать такие деньги? И как это вы вообще так много зарабатываете?»
    – Ох, да, я уже представляю эту бабу. Таких гадюк надо брать за горло и так и держать. Как один человек сказал: «Вожжи, единожды выпущенные из рук, второй раз натянуть не всегда удается».
    – Это точно. Её мужу не позавидуешь, но сам виноват: выпустил эти вожжи, вот и мучается теперь. Я в шоке вообще. Ты бы видел, как они питаются, какая мебель, аппаратура у них, да дворец там, а не дом, а она палец о палец не ударит. И прикинь, уломала всё-таки нас своим нытьём, полторы тыщи ей скинули. И он же зарабатывает, он, по сути, хозяин, и при этом на положении домашнего кота. Черт знает, что с этими мужиками сегодня.
    – Я помню, как, в общем, с девушкой одной встречался, отец у неё полжизни провёл за границей на заработках. Мать, в смысле – жена, пилила постоянно,  давай, мол, сыну – машину, дочери – квартиру. Ну и он вот так ездил-ездил, в конце концов, приехал – никогда ничем не болел, – прилёг отдохнуть, и умер (инсульт).
    Сосед товарища тоже нормальную работу здесь имел, машину, ну, не «бентли», «жигулёнок», но в приличном состоянии. А бабе его всё мало и мало, давай, короче, куда-то едь, то хочу, это. Он поездил-поездил, в очередной раз приезжает – не поверишь! – на два месяца в больничку загремел. Там ещё как-то держался, а приехал домой, расслабился, всё и обострилось.
    – Так, правильно, Жень, там же чем питаются? Колбаса, пиво, булка, кефир – вот и вся еда.
    – Да сто процентов! А, тоже вспомнил. Ну, история похожая: давай на хату одному сыну, другому. В общем, отгрохали себе трёхэтажную домину, вселили, так сказать, сына с невесткой, другому квартиру купили. И теперь газ вырос в десять раз, столько же платить за месяц надо, а он ногу сломал, причём серьёзно, 70 лет на носу, у сыновей руки из ушей выросли, баба его с невесткой привыкли на всём готовом, и сейчас все вместе пилят его покруче бензопилы. Ты представляешь, какое бабьё сегодня у нас! И это ж давно уже не исключение. Хочу, говорит, себе дом, машину, и ещё квартиру (так, на всякий случай). А что ж ты, родная, сделала для этого? – Как что? – замуж вышла!
    – Ох, Женька, с такими настроениями сложно тебе будет жениться. Моя Ирка хоть и отличается от этой дурной бабы, как китаец от Сфинкса, но характер ой-ой-ой.
    – Сань, да все они с характерами, но это ж не страшно. Я женщину хочу, понимаешь? – женщину, а вокруг одни бабы и самки. Такие понятия, как нежность и женственность у них сегодня  отсутствуют напрочь.
    – Но ведь одному тоже не вариант.
    – Поверь, уж лучше одному. Дай тебе на неделю вместо Ирки твоей эту хозяйку, ты бы навечно обет безбрачия дал.
    – Да ну, я бы её и дня не выдержал.
    – О, Сань, смотри, – Женя обратил внимание товарища на парня, переходящего через железнодорожное полотно. У него была непропорционально большая голова, причём подбородок настолько ниже рта, что смотреть было не то, что неприятно, скорее – страшно. – Мы счас обсуждаем, как нам трудно с нынешними женщинами, а смотришь на этого парня и думаешь, что ты самый счастливый человек на земле. 
    – Да, Женька, согласен, я уже видел его несколько раз. И вот как ему жить, да? Бабы нам не такие, тачки не такие, дом недостаточно большой, денег мало, а на него посмотришь, и думаешь: мама родная, какой же я дурак. Поэтому есть у тебя, где жить, не голодаешь, жена под боком – всё, радуйся и не ной. Я тоже когда-то думал: того у меня нет, второго, пятого, десятого; тут – раз – барсетку украли с документами, Ирка в аварию попала, и я ещё машину разбил. – О, наконец-то, – бурно отреагировал Александр на шумное движение поезда. – Поэтому я понял одно: если ты считаешь, что тебе очень несладко живётся, то жизнь тебе триста раз докажет, как ты неправ. И иногда годами приходится ползти к тому уровню, с которого ты же сам себя сбросил по собственной глупости. Потому я сейчас стараюсь ценить то, что Боженька мне даёт, да и, откровенно говоря, стыдно жаловаться.
    – У меня сестра психологом работает, то тоже говорит: столько у нас этих несчастных семей, детей, аутизм, онкозаболевания, наркомания, вообще насмотрится на это всё, выплачется где-то в уголке, и рада вечером чашке горячего чая.
    – Вот-вот, надо радоваться тому, что есть, – а хочешь больше – иди работай, включай мозги. Но ведь и больше хотят, и делать ничего не хотят. Человеку предлагают, сосед у меня, 25 вакансий сварщика, – не хочет. Ему проще на пособие жить. Под боком у любимой тёщеньки и жены, лишь бы не работать. Короче, проклятое поколение какое-то пошло! – резюмировал Александр вслед за открывшимся шлагбаумом. – Насмотрелись этих фильмов красивых… Ты где выходишь?
    – На площади.
    – Там же на СТО-шке работаешь?
    – Да. Нравится мне в моторах ковыряться, что поделаешь?!
    – Слушай, Жека, выбило совсем, мне ж надо саморезы кровельные взять. Здесь магазинчик есть. Подождёшь меня, я зайду?
    – Да не, Сань, я пойду, тут ерунда осталась. Спасибо, что подкинул.
    – Давай, пока.
    Ребята попрощались.
    До СТО оставалось не более 500 метров. Женя окунулся в свои мысли, застегнул до упора куртку. Поднялся ветер, кружа сухие листья вперемешку с дорожной пылью. Тучи сгустились, вот-вот должен был пойти холодный октябрьский дождь.
«Счас приду, растоплю буржуйку и сварганю чайку себе. Да, и какого-то печенья надо взять. А Санька молодец, правильно сказал: если ты считаешь, что тебе тяжело, то жизнь обязательно тебе докажет…»
    Мысленный поток был прерван с такой неестественной внезапностью, что Евгений в первую секунду не смог осознать, что произошло позади него. И только обернувшись, он забыл и о чае, и о печенье, и о холоде.
    Жуткая авария, превратившая всю переднюю часть «тойоты» в бесформенный кусок металла, произвела на Женю убийственное впечатление. Сейчас сложно было сказать, как это произошло, надо было спасать водителя и, возможно, пассажиров.
    Быстро подбежав к разбитой машине, Евгений с трудом открыл водительскую дверь. Не нужно было быть медиком, чтобы понять, что диагноз этому человеку уже никому не придётся ставить. Лицо было полностью разбито, руль вдавлен в грудную клетку, образуя единое целое с туловищем. Сильнейший шок ввёл Евгения в прострацию, и только едва слышный стон вернул его в действительность.
    Девушка на соседнем с водительским сидением, вся залитая кровью, пыталась пошевелиться, но было понятно, что малейшее движение причиняет ей невыносимую боль.
    Рядом никого не было, звать на помощь было некого, и Евгений стал набирать номер «скорой».
    – Алло, здесь авария, два человека, один погиб.
    – Постойте, гражданин, говорите, пожалуйста, конкретней. Где здесь и кто Вы такой: имя, фамилия?
    – Какое имя, какая фамилия? Человек умер, другой… другая при смерти. Улица Житомирская, кафе «Шарм».
    – Авария в кафе? Вы ничего не путаете?
    – Послушай, дура, если сейчас сюда не приедет «скорая»…
    – Должна Вас предупредить: за оскорбление медицинского работника…
    – Да пошла ты… – Женя со злостью нажал на светящийся сигнал трубки.
    «Что ж делать? Пока эта «скорая» приедет, если вообще приедет, – она может… так, стоп, какие там правила оказания помощи при ДТП?..»
    Женя начал лихорадочно вспоминать школьные уроки, теоретическую часть курсов вождения, фильмы, телепередачи, словом, мозг в усиленном режиме систематизировал необходимую к данной минуте информацию.
    – Ребят, помогите девушку вытащить из машины. У неё сильное кровотечение, надо остановить.
    Молодая пара не спеша подходила к месту аварии, с показным любопытством рассматривая разбитую машину и самого Женю, в том числе. Обращение к ним Евгения осталось незамеченным, по крайней мере, никакой реакции не последовало.
    – Ребят, вы слышали вообще? Человек умирает, надо помочь, поддержать, я сам её не вытащу.
    На этот раз реакция последовала, однако совершенно иная той, которую Женя ожидал. И парень, и девушка достали мобильные, и начали снимать место аварии, затем, усмехаясь, сделали селфи.
    Новая волна прострации залила Евгения. Его нынешнее состояние  было схожим с положением спринтера на старте – один глубокий вдох, выстрел, бешеная скорость движения.
    Шок первого впечатления аварии был менее ужасен, чем нынешнее селфи.
    – Вы что творите, твари? – тихо произнёс вконец подавленный Евгений, но его опять проигнорировали. – Перестань снимать, урод, – попытался Женя выбить телефон из руки незнакомца, но его грубо оттолкнули. Едва не упав, он готов был полезть в драку, но уже не стон, а крик напомнил ему всю серьёзность ситуации.
    Аккуратно подхватив девушку за подмышечные области, он, едва дыша от страха причинить ей боль, вытащил её из машины, снял свою куртку и подложил ей под голову.
    – Я сказал: перестань снимать, придурок.
    Теперь парень в режиме «видео» начал, как говорят журналисты, снимать репортаж с места события, только в очень уж своеобразной форме.
    – Дорогие друзья, сейчас вашему вниманию представляется человек по имени Придурок. Как видите, он снял с себя куртку, за которой последует свитер, ну а далее мы с вами станем свидетелями жесткой некрофилии.
    Евгений, хоть и был полностью сконцентрирован на помощи несчастной девушке, пытаясь остановить тонкую струйку крови из пульсирующей шейной вены, тем не менее, слышал каждое слово. И он просто отказывался верить в то, что сейчас ловило его ухо. Ну не может человек быть такой тварью, таким подонком, такой кощунственной мразью; не может такой недоносок ходить по земле. Невозможно, чтобы из уст человеческого существа исходила подобная низость.
    – Итак, друзья, усаживайтесь поудобней. Забудьте всё, что вы знали о сексе до этой поры. В эти минуты вы становитесь свидетелями самого крутого онлайн реалити-шоу «Мерзость и секс».
    Спутница «оператора» создавала за кадром известного рода голосовой шум, переплетая звуковую имитацию полового акта со стоном умирающей девушки. Проезжающие автомобили не останавливались, прохожие проходили мимо.
    Евгений не позволял девушке приподняться, понимая, что любое лишнее движение может усугубить её положение. Он до конца боролся с двумя раздирающими его чувствами: не позволить девушке резких движений, и забить до смерти этого мерзкого подонка вместе с его паскудной девкой.
    – Итак, Урод и Придурок готов перейти к ключевой сцене нашего шоу. Сейчас он снимет штаны…
    Всё!!! Дальше терпеть Женя был уже не в силах.
    Он понимал, что не имеет права;
    Он понимал, что этого делать нельзя;
    Он понимал, что ни на секунду не может оставить окровавленную девушку…
    Но он не смог.
    Страшный наотмашь удар опрокинул любителя селфи на грязный асфальт, телефон отлетел на несколько метров, теряя по дороге составные части. Ещё несколько яростных ударов пригвоздили его к земле, рождая теперь уже далёкий от имитации стон.
    Женя подошел к «помощнице оператора», вырвал смартфон из противных рук, бросил об землю и двумя точными ударами ботиночного каблука разломал в хлам. Затем взял её за шею, и внезапно ему в нос ударил сильнейший запах недешевых духов. Это так не ввязалось со всем, что произошло за последние несколько минут, что Женя на миг растерялся. Но быстро овладев собой, он вполсилы сдавил это мерзкое горло, и, подобно использованной вещи, отбросил в сторону.
    За эти секунды девушка из «тойоты», пытаясь доползти до водительского сидения любимого, так и застыла у переднего колеса в луже собственной крови.
    Женя невидящими глазами оглянулся вокруг. Несколько машин и прохожих остановились, видя в нём жестокого виновника этой страшной трагедии. Закрыв лицо перепачканными кровью руками, он присел на корточки. Его слуховой аппарат на какие-то мгновения перестал исполнять свою естественную функцию. Но вскоре до него донеслось резкое звучание сирены…

    За порчу чужого имущества и нанесение тяжких телесных повреждений, а также за неоказание помощи человеку Евгения приговорили к 8-ми годам лишения свободы.


    Октябрь 2018 года