Тверской географ о Родомане

                А.А. Ткаченко (Тверь)
                НЕСКОЛЬКО СЛОВ О БОРИСЕ БОРИСОВИЧЕ РОДОМАНЕ

Решение написать эти заметки вызвано тем, что я отношу Бориса Борисовича к числу людей, в наибольшей степени повлиявших на мое становление как географа. При этом лично с ним я почти не знаком. Не уверен, помнит ли он меня, а если и помнит,                то идентифицирует ли мою физиономию с моей фамилией, которая иногда встречается           в наших географических изданиях. Общались мы очень мало, всего несколько раз за почти 50 лет, прошедших с того времени, когда я узнал о нем и впервые его увидел. Во время моего пребывания в аспирантуре мы однажды вместе дежурили в ДНД (т.н. «Добровольной народной дружине»). Борис Борисович тогда интересовался, бывают ли случаи, что разные группы дружинников дерутся стенка на стенку. После моей кандидатской предзащиты            в связи с чьим-то замечанием он посоветовал мне «нарисовать побольше кружков»                на картах. В дальнейшем иногда сталкивались на конференциях или других географических тусовках, в том числе на нескольких МАРСах, но настоящего общения так и не случилось.  Влияние, о котором сказано выше, связано с лекциями и трудами Родомана.
                ***
Мне, как и всей нашей группе экономгеографов СССР (геофак МГУ) выпуска 1977 года, очень повезло. На втором году обучения (1973/74 учебный год) Б.Б. Родоман читал нам два спецкурса: в осеннем семестре – «Теоретические проблемы географии», в весеннем – «Элементы общего науковедения». Когда я читаю автобиографическую статью в первой из его книг издательства «Ойкумена» [7, Приложение], мне кажется, он не помнит, что был такой год, когда его дважды «выпустили» к одной группе. Оба курса были не велики по числу часов. «Теоретические проблемы» шли встык с курсом И.В. Никольского «Теоретические основы (или проблемы?) экономической географии», то есть читались примерно полсеместра. В головах второкурсников плохо увязывались две дисциплины           с почти одинаковыми названиями и абсолютно разным содержанием. Науковедение                в объеме 10 часов было встроено в курс Н.Я. Ковальской «Методика экономико-географических исследований». Оба спецкурса были исключительно полезны, но по-разному. Теорпроблемы – в профессиональном плане. До этого о теоретической географии я даже не слышал. Науковедение – больше для общего развития.
Ни по одному из курсов Бориса Борисовича ни экзамена, ни зачета   не было, поэтому «учить» ничего не требовалось. Но почти сразу мне стало понятно, что лекции Родомана – это совершенно особая материя, в корне отличающаяся от всего остального. Лекции были необычны и по форме, и по содержанию. В теоретических проблемах постоянно присутствовал автор, что вполне естественно для создателя и тогда вообще единственного представителя теоретической географии в нашей стране. В науковедении наоборот, насколько помню, автора как бы не было. Несмотря на сложность материала, лекции были абсолютно понятны.
                ***   
 Неожиданным было правило Бориса Борисовича снабжать студентов раздаточным материалом – программой, планами лекций, списками литературы. Получили мы                и обширный список публикаций самого Родомана. Все это было отпечатано на пишущей машинке на папиросной бумаге для всех слушателей (в 30 экз.!). На каждом листке указывались дата и число экземпляров. Возможно, ошибаюсь, но, по-моему, с подобным      за все пять лет обучения больше не сталкивался.
                ***
Некоторые из моих одногруппников отзывались о лекциях Родомана неодобрительно, большинство же понимало, что перед нами серьезный ученый и что излагаемый им материал крайне необычен и содержателен. Но, честно говоря,                у большинства он особого интереса не вызывал. А один великовозрастный студент (выпускник рабфака), даже позволил себе весьма грубую реплику в адрес лектора, на что Борис Борисович прореагировал очень спокойно. Не без удовольствия вспоминаю,               как через некоторое время этот человек был группой серьезно наказан, правда, за другие свои деяния. Подобные, глупые отзывы доходили до меня и от некоторых слушателей ФПК преподавателей вузов. Людям, рассматривавшим в качестве основного источника для своих лекций материалы очередного съезда КПСС, ни теоретическая география, ни науковедение нужны не были.

                ***
Вскоре после того, как наша группа прослушала «Теоретические проблемы»,               на факультетском празднике «День географа»  (5 декабря)   была   впервые показана знаменитая первая эпопеоза  «Экономгеография – Суперзвезда», где в арии Научного руководителя были слова: «… Хагерстранд, …, Моррилл, …, Бэ.Бэ. Родоман, Бунге, Лёш. Сладкий туман …» . Родоман оказался единственным отечественным ученым, упомянутым среди светил мировой географии.
                ***
Многие знания и представления, которыми я пользуюсь на протяжении всей своей профессиональной жизни, получены из лекций и выступлений Бориса Борисовича. Отдельные мысли из его лекций живут у меня в голове почти 50 лет.  Приведу несколько примеров. На первой лекции в 1973 г. понял значение пространственной концентрации. Идею равномерного размещения он назвал тогда «теорией манной каши». Я отношу пространственную концентрацию к числу «начал» территориальной организации общества [10]. На одной из следующих лекций речь шла о самоорганизации и квазиестественных процессах. Последний термин сейчас приписывают другому ученому. Из выступления Родомана на теоретическом семинаре кафедры весной 1977 г. мне стала ясна суть гуманизации экономической географии. На его лекциях узнал об идиографическом                и номотетическом направлениях, впервые услышал о картоидах. Но главное, слушая и переваривая лекции Родомана, понял очень важную вещь, что география – это серьезная наука, а не бесконечное множество фактов о городах, районах и странах. И цель этой науки состоит в познании пространственных закономерностей устройства земного мезомира, то есть мира, соразмерного человеку. У некоторых преподавателей в лекциях иногда рассматривались отдельные теоретические модели, но они были только необязательными довесками к обильному фактическому материалу. Родоман вообще обходился без такого материала, он раскрывал общие свойства пространственных сетей, систем, структур. Благодаря ему, со временем пришло понимание, что теоретическая география – это высшая форма научного географического знания.
                ***               
Кроме лекций   по спецкурсам, я  слушал  выступления   Бориса Борисовича                на научных семинарах на факультете и на различных заседаниях в  МФГО  (Московском    филиале  географического  общества). Хорошо помню заседание, посвященное 200-летнему юбилею И. Тюнена в декабре 1983 года. В отличие от большинства выступавших, Родоман говорил о Тюнене не как о знатоке сельского хозяйства, а как об основоположнике теоретической географии. Это выступление перекликается с запомнившимся мне                со второго курса рассказом Бориса Борисовича о том, как в Прикаспийской экспедиции                А.Н. Ракитников продемонстрировал своим спутникам тюненовскую (по Родоману, квазитюненовскую) зональность на примере вытоптанной территории вокруг колодца. Рассказ произвел на меня сильное впечатление, и я неоднократно повторял его в своих лекциях.               
                ***
На мой взгляд, Борис Борисович не совсем правильно оценивает восприятие своих лекций студентами. Мы (точнее, некоторые из нас) обсуждали услышанное и были очень довольны тем, что нам читаются такие сложные и важные вещи. На  «зарубежников»,                у которых он не преподавал, мы в связи с этим смотрели свысока. Помню, как в коридоре     с гордостью показывал кому-то из них Родомана.
Не соглашусь и с чрезмерно скромной оценкой Борисом Борисовичем значения своей деятельности для отечественной географии. Из разговоров с коллегами из разных российских городов знаю, что многие отечественные географы формировались                под влиянием его работ. Например, он пишет, что статью «Основные процессы пространственной дифференциации» [3] никто не оценил. Это – заблуждение!                Я неоднократно читал ее и в журнале, и в книге «Территориальные ареалы и сети» [7].           Не думаю, чтобы был одинок в этом… Основную схему этой работы зрительно помню еще       со второго курса. Сейчас с удивлением обнаружил тот сложный рисунок, полностью   воспроизведенным   в   моем   студенческом   конспекте. Правда, за сорок c лишним лет своей преподавательской работы ни разу даже не пытался изложить эту схему на лекциях по теории СЭГ, поскольку был уверен, что она слишком сложна для моих студентов. Статья об узловых районах [4] в 88-м сборнике «Вопросов географии» (1971) долгое время была одной из самых моих любимых .
               
                ***
Для меня как убежденного хоролога важны высказывания Бориса Борисовича            об А. Геттнере и хорологической концепции. Как всегда у Родомана, они точны                и оригинальны. В учебном пособии «Введение в социальную географию» (1993) он пишет: «Неблагодарные советские географы … предавали   анафеме   своего, в сущности,    учителя,    немецкого   географа    А. Геттнера … за его хорологическую концепцию»  [6, с. 19].                В статье, напечатанной в 1990 году в журнале «Вопросы философии», сказано, что эта концепция логично соединяет материю с пространством и временем, позволяя двигаться «вдоль разных профилей одного и того же бытия» [5, с. 37].
                ***
Наука не может успешно развиваться без научных школ. Одна из проблем нашей географии человека (она же – СЭГ) заключается в крайне малом числе и – будем откровенны – слабости ее школ [11]. Очень жаль, что не сложилась школа Родомана. Официальных учеников у него никогда не было, но некоторые ученые называли,                а, возможно, и сейчас называют себя его учениками. Насколько помню, в конце 1970-х – начале 1980-х годов о такой школе иногда говорили.
                ***
Как и многие выпускники геофака, я люблю свой факультет, мне приятно сознавать, что связан с ним почти полвека. За это время было два случая, два черных пятна в истории факультета, за которые мне стыдно, хотя сам не имею к ним ни малейшего отношения.           И оба связаны с судьбой  Б.Б. Родомана. В 1973 году Ученый совет факультета (тогда еще не было ни специализированных, ни диссертационных советов) провалил его первую докторскую диссертацию. Это описано в автобиографической статье Бориса  Борисовича   [7, Приложение]. А в 1985 г. он был изгнан с факультета в связи с обвинениями в нарушении трудовой дисциплины. Решение было принято, несмотря на положительное заключение кафедры. Очевидцы рассказывали, что нескольким коллегам, собиравшимся выступить       на заседании Совета в поддержку Родомана, как и ему самому, слова не предоставили. Большое впечатление на многих – и не только среди географов – произвела напечатанная вскоре после этого в «Литературной газете» статья Б.С. Хорева «К переизбранию                не рекомендован» [12].
И, если первое из этих событий еще можно как-то оправдать, тем что большинство членов Совета не разделяло (читай – не понимало) мыслей Родомана, то второе никаких оправданий не имеет. По словам О.Э. Бухгольц, очень хорошо знавшей и понимавшей всё, происходившее на кафедре и факультете, причина изгнания была следующей. Борис Борисович говорил о том, о чем думали многие члены кафедры, но вслух никто, кроме  него,                не произносил –   о падении научного уровня кафедры после смены ее руководства.
Относительно причины неудачной защиты думаю, что она (защита) не была должным образом подготовлена. Как пишет Борис Борисович, на кафедре все были уверены в успехе, «Ю.Г. Саушкин ликовал заранее» [7, Приложение].  Но выносить такую необычную работу на общефакультетский Совет, не заручившись поддержкой большинства, было просто нельзя, тем более, что, по словам Бориса Борисовича, физико-географы имели зуб на Саушкина после неудачной защиты А.Е. Фединой.
                ***
Отечественная география очень много потеряла из-за неадекватного восприятия трудов Родомана некоторыми людьми, занимавшими ведущие посты в советских вузах          и в Географическом обществе.  На одной из лекций по науковедению Борис Борисович сказал: «Не надо убеждать противников, это бесполезно, надо собирать себе последователей, противники просто вымрут со временем» (дословная цитата из конспекта от 5 марта 1974 г. – А.Т.). Ярые критики Родомана, включая академиков и других научных «тузов», как и те, кто провалил его защиту или добился его удаления с факультета,                в основном уже забыты, сам же он по праву считается корифеем нашей науки.
                ***
 Мне кажется странным, что в посвященном 100-летию Баранского 115-м сборнике «Вопросов географии» (1980) не оказалось статьи Бориса Борисовича.   Я не понимаю, почему в Большой Российской энциклопедии нет статьи о Родомане. 28 том, где бы                ей следовало быть, вышел в 2015 году, когда уже всем давно было ясно, какое место               он занимает в отечественной географии. По всей видимости, не нашлось человека, кто бы такую статью пролоббировал.
И уж совсем абсурдным выглядит отсутствие какого бы то ни было упоминания Родомана в изданном в 1987 году 540-страничном обзоре путей развития и состояния отечественной СЭГ. В трех абзацах, посвященных теоретической географии [13, с.39], не названо ни одного ее представителя, но зато уважительно поименованы противники.
                ***
 По свидетельству Е.Е. Лейзеровича, Н.Н. Баранский говорил, что из своих учеников (речь, видимо, шла о 1950-х годах) более всего ценит  Б.Б. Родомана («… у Родомана голова по-особенному устроена») [1]. От Лейзеровича я слышал, что Баранский за глаза ласково называл Бориса Борисовича Родоманчиком.  Кстати, так же называл его и мой шеф –         С.А. Ковалев.  Сам же Лейзерович, по словам его коллеги по ЦНИИП градостроительства, В.Ш. Юровского, говорил о Борисе Борисовиче не иначе как «Великий Родоман»                и при этом поднимал руку к потолку.
                ***
Осенью 1973 года во время одной из лекций по теоретическим проблемам Борис Борисович сообщил, что им написано несколько монографий, тексты которых лежат                в папках на полках и, скорее всего, никогда не будут опубликованы. Признаюсь, понимание смысла и значения этой мысли пришло не сразу. Сейчас приятно сознавать, что в данном случае Родоман частично ошибся. Однако важнейшие, по его оценке, произведения – «Принципы географического описания» и «Формы районирования» [7, Приложение] –           в виде отдельных книг так и не были изданы. Об этом нельзя не сожалеть. И еще мне очень жаль, что Борис Борисович не создал ни одного вузовского учебника. Если бы у нас были, например, «Районирование», «Теоретическая география», «Методология и теория географии» или другие написанные им пособия, преподавание географии в наших вузах имело бы значительно более прочную научную базу и могло бы вестись на более высоком, чем сейчас, уровне. Эта мысль появилась после знакомства с ранее мне не известными текстами Родомана, размещенными на сайте «Проза.ру». Хорошо понимаю, что сказанное относится к области фантастики.
                ***
Издательство «Ойкумена» (Смоленск) и его директор А.А. Ольховатый имеют немало заслуг перед российской географией, но издание трех книг Родомана [7, 8, 9] – бесспорно, главная из них. Выход этого «триптиха» – одно из важнейших событий                в отечественной географии постсоветского периода.
                ***
На мой взгляд, Борис Борисович Родоман – самый выдающийся географ не только из всех, кого мне довелось видеть и слышать, но и из всех отечественных географов, кого     я могу считать своими современниками . Данный текст есть знак глубокого уважения              и признательности, которые   я испытываю по отношению к этому замечательному ученому.

                ЛИТЕРАТУРА
1. Лейзерович Е.Е. О Николае Николаевиче Баранском // Региональные исследования. 2012, № 3. С. 4–11.
2. Гохман В.М., Родоман Б.Б. Некоторые направления развития теоретической географии в СССР // Вопросы географии. Сб. 100. Перспективы географии. М., 1976. С. 51–61.
3. Родоман Б.Б. Основные процессы пространственной дифференциации // Вестник МГУ. Сер. 5. География. 1970, № 5. С. 22–30.
4. Родоман Б.Б. Узловые районы // Вопросы географии. Сб. 88. Теоретическая география. М., 1971. С. 97–118.
5. Родоман Б.Б. Уроки географии // Вопросы философии. 1990, № 4.  С. 36–47.
6. Родоман Б.Б. Введение в социальную географию: Курс лекций. М., 1993.    78 с.
7. Родоман Б.Б. Территориальные ареалы и сети: очерки теоретической географии. Смоленск, 1999. 256 с.
8. Родоман Б.Б. Поляризованная биосфера: Сборник статей. Смоленск, 2002. 336 с.
9. Родоман Б.Б. География, районирование, картоиды: Сборник трудов. Смоленск, 2007. 368 с.
10. Ткаченко А.А. Некоторые элементы общей теории территориальной организации общества // Социально-экономическая география: традиции и современность /под ред. 
А.И.  Шкириной   и   В.Е.   Шувалова.    М. – Смоленск, 2009. С. 215–224.
11. Ткаченко А.А. О научных школах в современной отечественной географии человека // Социально-экономическая география: история, теория, методы, практика (к 100-летию со дня рождения Ю.Г. Саушкина). Смоленск, 2011. С. 283–287.   
12. Хорев Б. К переизбранию не рекомендован // Литературная газета. 20 марта 1985,            № 12. С. 11.
13. Экономическая и социальная география в СССР: история и современное состояние. Издание второе, переработанное. М., 1987. 540 с.

На "Проза.ру" опубликовал Б.Б. Родоман 26 августа 2021 г.