Водитель для ветерана

  В конце семидесятых прошлого столетия, Николай Лихачев, молодой человек тридцати двух лет, работал в районном комитете партии инструктором. За его плечами была служба в армии, институт и работа учителем в одной из средних школ областного центра.

О карьере партийного работника Николай не помышлял: он успешно занимался педагогической деятельностью, ему нравилось приходить в школу, общаться с учениками, учить их новому. От ребят он получал искреннюю и чистую благодарность.

Но, как-то, вскоре после начала учебного года, на урок истории в девятом классе, где этот предмет вёл Николай Лихачев, пришел пожилой представитель РК КПСС.
Урок партийцу понравился - Николай был в ударе, да и класс его не подвёл: все  отвечали дружно и хорошо.

Завуч школы, Таисия Ивановна Прудникова - и сама историк, души не чаяла в своем молодом коллеге за его глубокие знания, серьезный подход к делу, за уважительное отношение к старшим и ученикам, конечно, она охарактеризовала его представителю райкома с самой положительной стороны.

В суете учебных дней Николай забыл о посещении его урока партийцем, но однажды его пригласила к себе завуч:

- Николай Сергеевич, - начала она своим бархатным, приятным голосом, - мне звонил секретарь райкома партии Якушкин Валерий Иванович  и высказался по поводу рассмотрения вопроса вашей будущей работы в партийных органах, а именно инструктором отдела пропаганды. Николай Сергеевич, скажу откровенно, школе не хотелось бы терять такого хорошего учителя как вы, но против воли райкома трудно возразить. - Николай совершенно не был готов к такому повороту событий и сказать что-либо завучу он не мог. - На завтра  секретарь райкома приглашает вас на беседу. О замене учителя на уроке я распоряжусь.

В ходе беседы секретарь тонко и умело задавал вопросы на самые разные темы, интересовался его увлечениями.
В заключение Якушкин сказал:

- Вы нам подходите, мы навели о вас справки по месту учебы, службы в армии и работе в школе. (Не сказал лишь о соседях по лестничной площадке, - подумал Николай ,но понял, что не обошли вниманием и эту категорию). - Но мы должны вас проверить, - продолжил секретарь, - способны ли вы написать статью, справку, рассмотреть жалобу, а также ваше умение общаться с руководителями учреждений и организаций: все это необходимо для будущей работы. Так что вам будет несколько поручений, по результатам которых и будет принято окончательное решение в отношении вашего приёма на работу к нам, а пока работайте в школе, о дальнейшем вам сообщат.

Недели через две Николаю позвонил завотделом райкома Мистюков Михаил Степанович - он был заинтересован больше, чем  кто-либо в подборе нового сотрудника, его деловых качествах и при положительном решении вопроса в отношении Лихачёва, он поступал в его полное распоряжение. Мистюков не хотел ошибиться в кандидатуре и последнее слово оставалось за ним, от его характеристики зависело будущее Николая.

А поручение Мистюкова было не простое. В райком партии поступила коллективная  жалоба от сотрудников учебного комбината на "художества" их директора. Вот и предстояло молодому, неопытному Лихачёву разобраться во всех хитросплетениях конфликта, длившегося, как потом выяснилось, не один год.

К немалому удивлению районных партийцев, Николай сумел в течение десяти дней войти в доверие конфликтующих сторон, выяснить все детали разногласий и претензий, провести общее собрание коллектива, на котором директор признал свои ошибки и дал слово коммуниста, что впредь подобного не повторится, это устроило коллектив комбината.
Выполненное поручение и стало Лихачёву пропуском на должность инструктора отдела агитации и пропаганды.

Николай с головой окунулся в бурную, полную ответственности, но интересную райкомовскую жизнь. Зона его ответственности была обширна и разнообразна, постоянно требовала непосредственного личного участия и контроля.
Лихачев быстро освоился в выполнении возложенного на него участка работы, кроме этого, он писал доклады, готовил аналитические справки, изучал различные актуальные вопросы и выносил их на заседания райкома партии, по которым принимались решения. Через год своей партийной работы Николай мог решать самостоятельно по организации и выполнению, практически, любого возникшего вопроса.

В те годы было не очень принято молодым членам общества отдыхать в санаториях, они, обычно, дикарями выезжали к морю, ходили в горы, организовывали поездки по союзным республикам, интересные регионы: Алтай, Карелия, Байкал, по городам Золотого кольца.

В очередной отпуск Лихачеву выделили профсоюзную путевку в санаторий, что находился в ста километрах от областного центра и который размещался в огромной лесопарковой зоне, на берегу чистой небольшой речки. Август своим очарованием спелого лета добавлял идиллии отдыхающим.
  Разместился Николай в двухместном номере, сосед лет пятидесяти все время находился у своей знакомой и, таким образом, ему никто и ни что не мешало отдыхать.
Будучи молодым человеком, у него не было  проблем со здоровьем и поэтому лечебные процедуры он выбирал по своему усмотрению, а в основном, проводил время на речке: купался, загорал, удил рыбу.

В одно раннее утро Николай взял удочку и пошёл по берегу в поисках тихого, удобного места для рыбалки. Метров через двести он увидел рыбака, приблизился к нему осторожно и стал наблюдать. Сразу бросилось в глаза, что незнакомый рыбак был без одной ноги, рядом с ним лежали костыли, а сам он удобно расположился в брезентовом рыбацком кресле и с удовольствием ловил крупную плотву и подлещиков.

- Спиридонов Николай Петрович, - представился мужчина. На вид ему было лет шестьдесят, лицо волевое и решительный взгляд говорили о том, что он человек не робкого десятка. Николай назвал себя.

- Значит тёзки, - улыбнулся Спиридонов, - рад познакомиться с вами, молодой человек.

-Чем занимаетесь по жизни? - спросил новый знакомец. Николай коротко рассказал о себе.
-А вы чем? - поинтересовался он.

-Я работаю в обкоме партии. Видите, и тут у нас совпадение.
Рядом со Спиридоновым было хорошее место и он предложил его своему молодому коллеге, тем более, что оно было прикормлено.

Через пять минут Николай вытащил приличную плотву и на душе у него стало радостно.
Так они рыбачили до тех пор, пока не поднялось солнце и время подошло к восьми часам, а значит пора заканчивать, чтобы не опоздать на санаторный завтрак.
Николай помог собрать удочки, достал из воды садок с рыбой, в котором туго трепыхались десятка три крупной плотвы.

- А с рыбой, что вы делаете? - спросил Николай.

- Отдаю на кухню. Там мне ее и жарят - люблю с пылу с жару. Так что, приглашаю к столу, на что Николай ответил, что ловить рыбу любит, а как еду - не очень.
Николай Петрович жил на первом этаже элитного корпуса в восьмом номере, о чем он поведал Лихачёву и пригласил в гости в любое время:

- Ты мне понравился, Николай, спасибо за помощь.

Санаторные дни летят незаметно, хорошее всегда заканчивается быстро. За неделю до окончания срока путевки Николай встретил Спиридонова в сквере санатория, была пятница и в выходные дни особо нечем было себя занять.

- Мы с приятелем едем на рыбалку на пруд, - заговорил Николай Петрович. - Там крупный карп берет, поехали с нами? Выпьем по рюмочке, поудим рыбку - всё лучше, чем в номере сидеть, да и поможешь если что, правда, ехать километров пятьдесят, но у меня машина, так что проблем не будет.

Выбора у Николая не было и он согласился.

- Выезжаем завтра в пять вечера. Приедем на вечернюю зорьку и с утра попытаем счастья, так что встречаемся на автостоянке!

На следующий день собрались в условленном месте. Николай взял с собой, на всякий случай, спортивную куртку.
Автомобиль был - так себе... Запорожец, который государство выдавало инвалидам, слабенький, с ручным управлением, но, все же, транспортное средство.

Товарищ Спиридонова оказался мужчиной лет пятидесяти семи, невысокий, но плотного телосложения. Звали его Сергеем Михайловичем.
С трудом разместившись в небольшом салоне авто, они двинулись в сторону областного центра. Удочки и провизию надежно закрепили на багажнике, который находился на крыше.

На трассе Запорожец оказался довольно резвым, а Николай Петрович лихим водителем: стрелка спидометра уверенно остановилась на отметке ста километров в час.
Свернув с асфальта.Запорожец долго плутал по проселочной дороге и наконец они  подрулили к большому.без кустов и деревьев пруду.
Отсутствие рыбаков на вечерней зорьке насторожило Николая, да и мест лова было совсем мало, что в целом говорило о небольшой перспективе на удачную рыбалку.
Выбрав место в низинке, где было спокойней от ветра, старики неспешно занялись своей поклажей. У них оказался раскладной столик, два брезентовых кресла и большое количество провианта. Они явно не торопились забрасывать удочки.

- Николай сказал Свиридов, ты бери удочки и забрасывай, а мы тут посидим, перекусим.

Спустя полчаса, погода испортилась, поднялся ветер, поплавки покачивались на волнах, клёва не было. Лихачев было заскучал, но тут его позвали к столу. Подойдя к своим компаньонам он увидел, что они уже выпили полбутылки водки и спокойно вспоминали былое. На столе было много еды: колбаса, копченое сало, яйца, вареная картошка, зеленый лук, помидоры и огурцы. Очевидно, в столовой постарались на совесть, собирая ветеранам провиант.

Спиридонов спокойно разлил содержимое бутылки в три стакана и все дружно выпили за рыбалку.

- Коля, ты больше не пей,- сказал Николай Петрович.

- Почему, - автоматически спросил его молодой тезка?

- Понимаешь, мы с Михалычем воевали вместе, старые фронтовые друзья, вот и решили посидеть, повспоминать нашу военную молодость, а то все недосуг, а рыбалка сегодня так, просто предлог.

-Ты уж не обижайся, что тебя не предупредили, а не пей потому, что завтра обратно в санаторий нас повезешь ты.

Николай был ошарашен, таким поворотом событий:

-Да я и не ездил уже больше десяти лет, тем более с ручным управлением, а тут столько километров по трассе! Там тяжелые фуры  разотрут по асфальту в два счета!

- Да не бойся, не пропадем, - стоял на своем Спиридонов, - прорвемся! Не из таких передряг выкручивались. Ты ведь сам говорил, что в армии служил водителем, а кто за баранкой сидел - на всю жизнь навык получает. - Спорить было бесполезно, ситуация была необратимой, выбора у Николая не было, а старикам хотелось выпить, и запасов спиртного, по всему  было видно, достаточно. - Ты вот что, - продолжает между тем Николай Петрович, - пока светло, потренируйся в езде, вспомни, поучись, на ручном управлении покатайся

.Минут сорок Николай кружился на этом транспортном чуде возле пруда, благо, место было ровное. Сначала получалось не очень: все ножные операции были переведены на ручные, это не просто - газ и тормоз всё на руле. Главное состояло в том, что эти непривычные операции нужно уложить в своей голове. Но он справился с непростой задачей и к концу тренировки Запорожец стал его слушаться.

Когда Николай подкатил к старикам, две бутылки Столичной были выпиты, но, судя по спокойному тону разговора, друзья были в порядке - сказалась их фронтовая закалка. Лихачёв молча залез на заднее сиденье Запорожца, кое-как вытянул затекшие ноги и задремал.

Проснулся он часов в пять утра. Погода наладилась, разгорался новый солнечный день. Костер в их лагере чуть тлел, напоминая о своей ночной силе. Николай Петрович и Михалыч тихо спали тут же на траве, недалеко от них лежали... четыре пустые бутылки из-под водки. Попытка разбудить рыбаков оказалась безуспешной: они спали могучим сном - уснули-то под утро, да после такой ударной дозы...

Николай неспеша собрал удочки, сложил походный скарб в одно место, завёл Запорожец и решил закрепить навыки вождения, приобретенные вчера.
Часов в восемь он, все же, растолкал незадачливых рыбаков, которые с трудом понимали, где они и что происходит. Сергея Михайловича он запихал на заднее сиденье, где тот сразу заснул, а Спиридонова с трудом, путаясь в костылях, посадил на сиденье рядом с собой, надеясь получить от него в дороге консультацию по управлению машиной, ну, в случае чего. Но уже метров через пятьсот, его сосед заснул и полагаться Николай  мог теперь только на самого себя.

До асфальта Лихачёв добрался легко: дорога была пустой и он немного успокоился.
Но на подъезде к федеральной трассе возникло чувство тревоги.
Но ему повезло в том, что выезд на трассу был у него правым поворотом и дорогу  пересекать не пришлось. Движение было оживленным, но Николай уже успокоился, стал добавлять скорости - шестьдесят километров в час в его положении был оптимально. Прижавшись в самый крайний правый ряд, он двигался  вперед. Грузовики лихо обгоняли тихохода, а Москвичи и Волги на скорости более ста километров со свистом проносились мимо.

Его пассажиры тихо посапывали и совсем не отвлекали его от дороги. Свернув с главной трассы в сторону санатория, Николай облегченно вздохнул, но не тут то было: впереди железнодорожный переезд. К нему нужно было ехать в горку,  насыпь была довольно высокая. Лихачёв прибавил газу, но не рассчитал, машина заглохла и покатилась назад. Счастье, что никого не было сзади, но застрять на переезде - дело очень опасное. Николай сдал назад и с разгона, громыхая удочками, проскочил злополучную преграду.

Только на территории санатория он свободно вздохнул: доехал, всех довёз живыми и без особых приключений. Его попутчики проснулись, с трудом выбрались из машины удивились и обрадовались, что уже на месте.

Николай подошёл к Спиридонову:

- Возьмите ключи от машины.

-Пускай они будут у тебя. Можешь ездить, куда угодно, - и, грузно опираясь на костыли, побрел к себе в номер. Спать.

Николай по своим делам никуда не ездил, а вот за водкой для ветеранов частенько мотался в райцентр, который был в десяти километрах от санатория.

Срок путёвки закончился, остальные две недели Лихачёв провел в деревне, где жила его мама и многие одноклассники по средней школе.

Через полгода после отпуска, ему неожиданно предложили место в горкоме партии,
а буквально через год, он уже обживал кабинет в обкоме.
Спустя неделю в обкомовском коридоре его окликнул знакомый голос, он обернулся и увидел Николая Петровича Спиридонова. Поздоровавшись за руку тот спросил:

- Ну, как дела, Коля? Обживаешься в новой должности?

- А вы откуда  знаете, Николай Петрович? - спросил ошарашенный вопросом и обрадованный встречей Николай:
               
-Я много чего знаю, дорогой мой тёзка, и рад, что не ошибся в тебе!

Будешь на втором этаже, заходи, думаю, мой кабинет найдешь и похлопав его по
плечу, и не спеша пошёл по своим партийным делам, поскрипывая протезом.