Ковид. Лечение

               
               Начало: http://proza.ru/2021/09/07/1003


   В городскую больницу приехали около двух часов дня. Хотелось только одного: лечь и отдохнуть, сил не было. Но начались поездки по кабинетам и лабораториям. Сначала на томограф, потом на анализы, в каком-то кабинете с кислородной подушкой чуть не заснула за столом.
  В палату Надежда Михайловна попала через пару с лишним часов. Врач, мужчина средних лет, громким голосом, будто отчитывая, расспрашивал, где могла заразиться, не контачила ли с больными, какими хроническим болезнями страдает и прочие формальности. Сразу подключили к кислороду.
  За окном 30 с лишним, а больную трясёт, пот в три ручья, укрылась одеялом, но озноб не проходил. «Химический» матрас не впитывал влагу, тонкая простыня и бельё мгновенно стали сырыми. Менять их смысла не было. Хорошо, что на другой день внучка привезла плотную льняную простыню и смену белья.
 
   На утро температура спала, и Надежда смогла рассмотреть соседей. Пятиместная палата была полностью занята. Это были женщины в возрасте от 60 до 80 лет.
   Первый обход и первое неприятное известие:  на КТ выяснилось, что лёгкие поражены на 20 процентов.
   Установлен диагноз: двухсторонняя полисегментарная интерстициальная пневмония с поражением  площади лёгких до 20%, более вероятно вирусной этиологии. Стадия прогрессирования. Бронхит.
   Раз стадия прогрессирования, на быстрые положительные результаты можно было  не надеяться.
   Полисегментарная пневмония – достаточно тяжёлая форма, при которой поражается много лёгочной ткани, и в кровь попадает гораздо меньше кислорода. Такой вид пневмонии типичен для людей, которые злоупотребляют алкоголем, из-за чего их организм находится в состоянии интоксикации, и его защитные силы подавлены. Без лечения быстро развивается острая дыхательная недостаточностью 

   Среди всех видов пневмонии интерстициальная самая загадочная. Зачастую врачи не могут понять, откуда она берётся и в  чём её истинные причины. Протекает болезнь агрессивно, сильно повреждая сами лёгкие, формируя каркас органа – промежуточную или соединительную ткань. При дыхании лёгкие плохо расправляются, становятся «жёсткими», в результате в них образуются рубцы (фиброз), из-за чего они хуже выполняют свои функции.
Истинная причина возникновения такого вида пневмонии не изучена, хотя учёные имеют свои версии, и главная из них – нарушения в работе иммунной системы. 
   Одним словом, неделя самолечения в домашних условиях, несвоевременное обращение в больницу сыграли с Надеждой Михайловной злую шутку. Время было упущено.
   
   С 30 июня началось интенсивное лечение.
   В первую очередь использовали дексаметазон – препарат из группы кортикостероидов. Он применяется для устранения  воспаления и лечения разных заболеваний иммунной системы, оказывает противовоспалительное, противоаллергическое, антитоксическое и иммунодепрессивное действие,  снижает возможность образования рубцовой ткани.
   Конечно, побочных действий у него было тоже немало, но думалось ли тогда об этом? Конечно, нет. Главное, не надо было допускать увеличения площади поражения лёгких и устранить очаги воспаления.
   Дважды в день проводились официальные мониторинги, их данные:  температура, давление, пульс, а главное, сатурация заносились в дежурные листы, кроме этого, сатурацию проверяли дежурные врачи и сам заведующий отделением.

   Новое понятие «сатурация» прочно вошло в обиход с появлением этой страшной болезни. Единственно верный медицинский термин, который показывает уровень кислорода в крови. При диагностике заболеваний органов дыхания, особенно при коронавирусе и всевозможных его осложнениях – один из ключевых показателей. 
   При сатурации менее 92% возникает дыхательная недостаточность первой степени. В этом случае пациента переворачивают на живот либо обеспечивают кислородной поддержкой.
   В палате кислородная поддержка была у каждого. Но даже при ней в первые дни уровень кислорода в крови «зашкаливал» – 83-85%. Выше не поднимался. Лежать приходилось на животе с кислородной трубкой. Только так и не иначе. Но при норме 95-97%  у Надежды  еле дотягивал до 90. 
   75-89% сатурации считается дыхательной недостаточностью второй степени. При таком показателе насыщения крови кислородом пациента обычно забирают в реанимацию, где ему проводится вентиляция лёгких.

    Первые два-три дня было чувство, что всё тело живёт своей жизнью, как будто расслаивается: тело отдельно и голова сама по себе. Правда, головной боли не чувствовалось.
   Больные в палате были ходячие, кроме одной бабули, которая лежала с трубкой. Она находилась в полубессознательном состоянии и только тихо стонала, что хочет спать, раздражая этим двух капризных соседок.

   1 июля. Третий день лечения. Все данные, кроме сатурации, в норме, лечат интенсивно.  Надежда начала подниматься, сидеть на кровати, но каждый выход в туалет был сопряжён с трудностями. Испытывала головокружение и слабость в ногах. Ходила только с опорой на стенку. Врач подниматься запретил. Только лежать, причём, на животе и дышать кислородом. Выполняя все требования, больная не переставала удивляться, почему сатурация такая низкая.
 
   2 июля. Лечащий врач на обходе сказал, что результаты анализов на четыре с плюсом, и что после обеда повезут на КТ. И это несмотря на то, что первое обследование проводили три дня назад.
   Результаты не обрадовали: лёгкие поражены на 43 процента. То есть очаг поражения увеличился в два раза. Было непонятно, почему на фоне лечения идёт такое резкое ухудшение.
   Хотя общее состояние оставалось стабильным. Ни температуры, на кашля,  давление, в основном, 115 на 75 или чуть выше. Единственное, что оставалось значительно ниже нормы – сатурация.
  Как потом выяснилось, у большинства больных было всё так же. Поступали с пятнадцатью процентами, а через несколько дней инфекция «заливала» до пятидесяти и больше.
   Почему всё так происходит, не мог объяснить ни один врач. Обычно говорили, что так реагирует организм, что возраст уже не молодой, и что болезнь недостаточно изучена.

  После обеда лечащий врач предложил Надежде Михайловне новое лекарство – Илсиру.
      – Лекарство нового поколения, дорогое, стоит 80 тысяч. Но введём вам, если дадите своё согласие.  Вот Остряковой поставили уколы, она сразу на поправку пошла, – он кивнул на соседку, которая  подтвердила, что лекарство принимала. – Подумайте, я потом ещё зайду.
    Надежда хотела расспросить Острякову, но та как-то уклонялась от ответов и продолжать разговор было бессмысленно. Пугала стоимость препарата. Если четыре укола по 80 тысяч, это уже 320. Если 80 тысяч стоит упаковка  – тоже не дёшево. Сомнительно, что у соседки есть такие деньги.

  Илсира (левиламб) – оригинальный иммунодепрессант, эффективный отечественный препарат нового поколения, который первоначально разрабатывался для терапии ревматоидного артрита.
   Однако его способность препятствовать развитию цитокинового шторма (потенциально летальная реакция иммунной системы) при коронавирусной инфекции позволило учёным рекомендовать Илсиру для лечения COVID-19.
   Илсира (левиламб) сначала рекомендовалась для лечения пациентов, у которых COVID-19 протекает тяжело. Позднее препарат стали применять при лечении больных средней тяжести, а также при наличии первых клинических признаков дыхательной недостаточности.

   В республику поступила партия лекарства, которое используется только в стационарных условиях, стоимость его,  действительно, не малая, но всё по полису ОМС бесплатно.   
   По правилам пациента необходимо проинформировать об эффективности лечебного средства и рисках его применения, после чего он должен будет дать письменное согласие на использование препарата в лечении.
   После обеда лечащий врач принёс документы, где надо было расписаться, что больная согласна на лечение Илсирой.
   В небольшой упаковке находилось два шприца с лекарством и две ампулы. Содержимое шприцев ввели в плечо, а содержимое ампул – в капельницу.
   Итак, получив препарат нового поколения, Надежда Михайловна стала ждать волшебного выздоровления.

   Прошло три дня. Заметного улучшения не наблюдалось, но на ногах стала держаться увереннее. Общий холодильник стоял в холле, и больная самостоятельно добиралась до своих продуктов.
   Что интересно, аппетит у всех был «богатырский». Готовили в больнице исключительно. Трёхразовое питание плюс полдник и на ночь стакан кефира – это больше чем достаточно. Но всё равно ели домашнее.
   Аппетит поражал. И что являлось причиной, сначала было непонятно. Как выяснилось, продолжительный прием кортикостероидов приводит к значительным изменениям в обменных процессах. В данном случае, к повышению аппетита.

  5 июля ввели ещё один инновационный препарат – Артлегию. Он был разработан по новейшей технологии  для лечения больных от коронавируса. Как и Илсира, Артлегия имеет воздействие на цитокиновый взрыв, при котором истощаются все ресурсы организма и больной оказывается в тяжёлом состоянии.
  Укол поставили в плечо. Состояние немного улучшалось, но ходить свободно по палате, как это делали соседки, Надежда не могла. Показатели были на одном уровне. Единственно, что беспокоило – низкий уровень кислорода в крови и отсутствие сна ночью.
   С вечера засыпала, через три-четыре часа пробуждалась, и начиналась бессонница или сон урывками.
   Естественно, голова немного побаливала, чувство тяжести, давления в области затылка оставалось до самого вечера. А потом всё повторялось.
На ночь принимала успокоительные таблетки, снотворные, но результата не было. Дневной сон тоже не помогал.

   8 июля было очередное обследование, возили на КТ. Результаты показали, что есть незначительное улучшение. Незначительное! Но сколько, врач не сказал. Постоянно успокаивал, что анализы хорошие, на четыре с плюсом.
   10 июня врач «обрадовал», что уходит в отпуск, и палату передают другому. Может, к лучшему. Очень уж резковат в обращении с пациентами. На все вопросы, «почему так медленно идёт восстановление?» или «почему при таком интенсивном лечении идет увеличение очага поражения лёгких?» ответ было один: «а что вы хотите? Возраст. Мы вас лечим, остальное – ваше дело. Всё зависит от иммунитета».

   Очень поразили и сельские завьяловские врачи. Врач скорой не сообщила участковому терапевту. Сами вызывали знакомого. Зато через два дня, когда Надежда уже лежала в городской больнице, ближе к вечеру позвонили.
       – Скорую вызывали? Открывайте!  Мы у подъезда. У Вас мазок положительный.
       – Я в больнице.
       – В Завьялове?
       – В Ижевске.
       – Ну ладно.
   Спустя два дня снова звонок:
       – Это скорая. Вы знаете, что у Вас положительный тест? Где вы сейчас находитесь?
       – В городе в больнице.
   Разговор закончился.
 
   Все соседки очень кашляли, но ни у кого не было масок. Палата не проветривалась. При температуре плюс 30-34 окна открывались лишь на микропроветривание. Открывать настежь было запрещено. Даже ручки убраны. Одна из женщин принесла ручку тайком и открыла, но зашёл заведующий отделением и приказал закрыть.
        – Мало ли что вам придёт в голову. Потом отвечай за вас.
   Позднее выяснилось, что из окна третьего этажа выбросилась пожилая женщина и разбилась, одного паренька еле успели спасти.
   При такой духоте поднять сатурацию до нормы было совсем нереально. Надежде немного повезло: она частенько могла дышать свежим воздухом, так как её кровать стояла у окна.

   Мазок на анализ брали несколько раз, но лишь на третий, спустя полмесяца с начала лечения, он оказался отрицательным. Выброс антител произошёл немного раньше.
   Через три недели Надежда почувствовала, что силы возвращаются, и готова была ехать домой. Но не тут-то было. Предстояло ещё раз побывать на КТ и сдать несколько анализов.
   Конечно, обследоваться на компьютерном томографе неплохо, но пять раз за месяц, это было слишком.
    25 июля томограф показал два очага поражения в обоих лёгких по 25-26 процентов, но врач успокоила,  что лечение дало положительные результаты.
         – Новых очагов нет. Анализы хорошие.  Будете долечиваться дома. 
 
   Самочувствие на тот момент было удовлетворительным, как и неделю назад.  Выписку откладывали,  брали кровь на анализ, особо ждали результата на С-реактивный белок (СРБ) – самый чувствительный и самый быстрый индикатор повреждения тканей при воспалении и некрозе. Именно он является основным маркером поражения легких.
   Результат анализа у Надежды оказался хорошим, но всё равно пришлось лежать три дня, мучаясь в пекле и духоте. Лечащий врач сказала, что за состоянием надо ещё понаблюдать.
   Больные лежали по 14-20 дней, восьмидесятилетняя соседка – больше месяца, Надежда – ровно месяц.
   Диагноз при выписке был тревожным: двухсторонняя полисегментарная пневмония. Высокая вероятность пневмонии КОВИД – 19
   Средний объём распространения 26%

    Предстоял долгий период реабилитации.



   На снимке: Медперсонал третьего отделения

   Продолжение: "Восстановление"  http://proza.ru/2021/09/22/1166