Партия 2017г. Солдаты права

Партия 2017г. Солдаты права.

Вчера позвонили (сначала девушка) и по телефону представила свой цент правовой помощи населению. Захотелось сразу отказаться от разговора, но подумал, всякое бывает, а вдруг такой центр хоть на один процент сможет что -то сказать по моему весьма сложному вопросу. Подумал секунду и согласился продолжить разговор.

Через несколько минут перезвонил другой сотрудник, тоже, не специалист - менеджер. он повторил возможность оказания "бесплатной помощи - консультации". Соответственно, я снова согласился, хорошо зная, что бесплатного и полезного за такими звонками ничего не последует - можно встретиться лишь с профессиональными рекламщиками своей деятельности.

Ведь знал, что весь бесплатный функционал служит лишь как форма завлечения клиентов для формирования уже своего портфеля платных заказов. При этом по ходу такого зазыва каждый раз подчёркивается, что принимают бесплатно, подчёркивают так, будто делают особую услугу, не понимая того, что подобная помощь может вызвать у человека полное отторжение и крайне неприятные ощущения от подобного контакта.

Собственно, однажды и точно также я посетил другую подобную службу. Но, подумал, в каждом деле могут быть исключения, не помогут, так хоть чуть-чуть подумают. Увы, оказалось всё одно. ради такого посещения пришлось сменит график дел, призрачная надежда повлияла.

 Итак, нахожусь уже в центре юридической помощи. Кстати, юридическая и правовая помощь – это разные категории, но юристы любят подменять и часто объявляют свои услуги правовой помощью. Незаметный подлог.

 Приехал к назначенному времени в офис центра на ул. Ленинградская, д.4. в Калининграде, войдя в здание обратил внимание на несуразность в облике помещения для приёма клиентов: девушка, почти спрятанная за стойкой большой угловой диван и в центре два пустых шкафа. Это помещении ранее принадлежало или использовалось немецким консульством, о чём мне рассказали по телефону перед посещением. По ходу можно было и на прошлое его убранство посмотреть. Увы, ничего не осталось – сарай с кабинетами. Это по содержанию. Не думаю, что так выглядело немецкое консульство.

Сообщил свои данные секретарю –менеджеру и расположился на кожаном диване. Посидел не более двух минут. Вышел сотрудник, озвучил фамилию, хотя в помещении я был один и пригласил в кабинет. Два стола в одну линию и четыре стула, за мной зашёл и сотрудник, занес на себе великолепной спортивную выправку.

 По ней - походке, взгляду, сразу стал просматриваться сотрудник правоохранительных органов. Это обстоятельство и побудило меня спросить его о прежней работе. Как подумал, так и оказалось: сотрудник – лицо правовой помощи - действительно служил в органах, в девяностых занимался организованной преступностью. По его виду и объяснению просматривалась некая надменность, видя которую можно разворачиваться и уходить. Но я спросил его про своего товарища, в те годы, когда данный специалист по правовой помощи пришёл в органы и начал работать в отделе по борьбе с организованной преступностью, мой приятель возглавлял данный отдел. Он подтвердил, что его знает, но надменность с лица и из речи не исчезла.

У меня была своя практика работы в органах дел, где занимался и общественной работой Еще тогда увидел необходимость периодической гражданской реабилитации сотрудников, которая бы убирала всю милицейскую надменность, ставила бы человека на землю. Это требовалось еще в восьмидесятые годы прошлого века. И вот, передо мной пример, подтверждающий мою былую позицию.

Здесь можно сказать несколько слов о своем приятеле о котором уже упомянул. Это быдл уже совсем другой пример. Он с трёх минут находил общий язык с любым своим собеседником. Его уважение к собеседнику всегда было искренним – он растворялся в каждом контакте, что не зависело от того, кто перед ним и тем самым демонстрировал фантастическую способность понимать людей, за что и получил признание как своих коллег, так людей так или иначе общавшихся с ним. А также он был замечательным рассказчиком, что не отнять - хорошим специалистам по всем направлениям своей деятельности.

Эти люди были полными антиподами. Эти сравнения возникают мгновенно. Но раз пришёл, надо было говорить и о предмете своей озабоченности. Не уходить же после первого взгляда на человека. Возможно, так и надо поступать, есть опыт – для всех польза. К чему лишние шарканья.

Первоначально планировал говорить о незначительном эпизоде из своей правой истории, из своего поражения в ней, связанного с административной практикой национального парка. Но такой эпизод был лишь фрагментом из общей истории моего правового поражения, и я решил усложнить задачу до предела –выдать свою общую оценку истории, своё понимание е значения, которое я квалифицировал как преследование частных лиц и в купе с государственными органами. И такое рассмотрение уместно, если говорить о правовой помощи. На этом моём объяснении мой собеседник быстро сник.

 А далее, когда в трёх словах объяснил суть общей проблемы, завершённость судов с отрицательным для меня результатом, то его высказывания приобрели уже укорительный характер. Как, мол, сорок лет занимаешься правом, а дела свои проиграл, и кто занимался тогда твоими делами. Объяснил, квалифицированные специалисты тех же органов: и из области Росреестра, и из состава прокурорских работников, вышедших на пенсию.

 (Несколько слов между строк: здесь меня сопровождал адвокат, дама, ранее работавшая прокурорским работником, в отставке или на пенсии начавшая работать в новом качестве. Свои обязанности она выполняло хорошо, а вот результат судебного разбирательства ни от неё и ни от того, что полностью доказывались все мои права в судебном разбирательстве и отводились прокурорские требования, от этого сочетания результат не зависел, всё предопределялось иным способом, каким – мне неизвестно. Итак, хоть прокурор и выступил с абсолютно вымышленными исковыми требованиями, но они были удовлетворены. Здесь встретились два прокурорских работника, соответственно бывший проиграл в решении, хотя выиграл спор по существу, выигрывал, но бесполезно для судебного решения, бесполезно для меня.)

 Здесь у моего собеседника – сотрудника цента юридической помощи возникла абсолютная уверенность в моей безграмотности и некомпетентности моих защитников, ибо до Верховного суда мы дело довести не смогли. Да не смогли – его отклонили. Собственно, его не выиграли и суде первой инстанции, формально проиграли. Апелляционная инстанция похоже захотела в вопрос вникнуть и рассмотрела существо дела отчего и попросила независимое заключение о подтверждении капитального характера здания. Соответственно, такая организация была определена, ей за экспертизу заплачено пятьдесят тысяч рублей, хотя эти траты возникли лишь по причине некомпетентности самого суда, не принявшего во внимание приведённые факторы определения такого качества, которые были представлены. Пятьдесят тысяч рублей – это тоже ущерб мне, ущерб по воле суда.

 И экспертиза наши доводы подтвердила и что – суд заключение игнорировал. Этот проигрыш уже стал позором Калининградского правосудия, засудившего философа, наплевательством суда на саму Фемиду, растерзанную подобным судебным решением и не одним – всем судебным действием, ставшим для меня организованным преследованием. От Калининградского суда это качество перешло ко всей судебной системе России.

Меня удивляет, как государство хочет представить себя правовым, допуская подобный антиправовой произвол. В современном мире всё взаимосвязано. И хоть суд посчитал, что поставил точку в моём деле, но одновременно он сформировал своё антиправовое качество, которое раньше или позже восстановит мои права возместит мне ущерб, который к настоящему времени достиг уже величины в двести миллионов рублей и продолжает расти – это только в связи с нарушением моих прав как собственника. Суд отвергает права философа, просто человека, посмотрите на Большой Мир – он никогда не примет антиправовой вакханалии, которая расползается по России.

Кроме антиправового административного и судебного преследования есть ещё и физическое преследование.  Остаётся лишь один вопрос – зачем такое действие государству. Поражая меня в правах, государство ничего не приобретает, а вот минусы к своему образу ставит фантастические.

Всего этого собеседнику не объяснял. Было бы совсем глупо. Он же уже успел на ходу переодеться – сменил роль правового помощника на роль обвинителя, сменил, когда почувствовал проблему в вопросе. Вся описанная история в реальном развитии обсуждения заняла не более трёх минут, по истечении которых разговор в представителем юридического центра надо было заканчивать, на чём с ним и попрощался.

Что сказать в заключении по поводу такой встречи. Нет в данном центре, который я посетил, не увидел ни правовой, ни юридической помощи. Если есть стремление заработать – это, пожалуй, и всё. Ощущения от посещения самые неприятные. Сам виноват. Ну, а на страже права придётся стоять без таких помощников, стоять как солдату права.