Гонщик. Глава 11

Глава 11

    – Что-то Вася к нам давно не заглядывал.
    – Он уже не Вася, он – Вася Гонщик. Чуешь разницу? – вопрос прозвучал не без некоторой доли обиды.   
    – Мог бы и наведаться к старым друзьям.
    – Да, Слава, мог бы, – задумчиво произнёс собеседник. – Соскучился я по этому шельмецу. Где-то у меня должен быть его номер. Надо бы позвонить. Всыпать ему горяченьких!
    Восходящая звезда украинской вольной борьбы Вячеслав Онопенко и бывший тренер Гонщика Геннадий Викторович действительно соскучились по своему любимцу. Для Вячеслава Вася был не только товарищем по секции, но и хорошим советчиком, грамотно и с добрым юмором указывавшим на ошибки, – и даже братом. По крайней мере, так Слава его частенько называл.
    Васю Гонщика (тогда ещё просто Васю) и Славку Онопенко и вправду можно было назвать братьями: и за внешнюю схожесть, и за то, что на тренировках они старались как можно больше времени проводить друг с другом, невзирая на разницу в возрасте, «классе» и статусе. Каждый из них находил в другом что-то, необъяснимо влекущее и притягательное, заставлявшее вольно и невольно находить время для общения.
    Но после того, как Вася завоевал золотую медаль и оставил большой спорт, плотно занявшись автомобилями, все контакты с «младшим братом» были прекращены. За последние 4 года – с того времени, как Вася ушел из спорта, – они пересеклись со Славкой лишь раз, и то эта встреча была формальной и мимолетной.
    Василий очень быстро начал раскручивать маховик своего нового статуса, из Васи Чемпиона превратился в Васю Гонщика, и старые друзья и знакомые постепенно вытеснились новым, – в определённой мере, более серьёзным, – кругом общения. Но забыть Васю было не так легко, и старые приятели решили напомнить этому «прохвосту» о себе.
    – Если он, конечно, номер не поменял, – вернулся Геннадий Викторович к отдыхающему на матах Славе с маленькой записной книжкой в руке.
    – А на сотовом у Вас не сохранился? – с надеждой спросил Вячеслав.
    – Не сохранился, к сожалению. Кстати, а чего у тебя нет его номера? – удивлённо спросил тренер.
    – Да у меня и телефона тогда не было, – улыбнулся Слава.
    – А, ну да. О, нашел, – тренер улыбнулся. – Ты посмотри, как он у меня записан.
    – Вася Золотой, – громко прочитал Слава. – Ну, правильно записан. Так и есть.
Оба засмеялись.
    – Так, так, так... О, пошли гудки... Привет, салага! – бодрым баритоном выпалил тренер.
    – Гена, ты, что ли? – замешковшись какую-то секунду, с удивлённой настороженностью спросил Василий.
   – Ты смотри, какой молодец! – признал.
   – Как ты там... без меня? – засмеявшись, добавил Гонщик.
   – Плохо, Чемпион, приезжай в зал, покажу тебе за хорошую память парочку бросков, а чтоб не слишком заносился – ещё и «нельсона» оформлю.
    – А сил-то хватит? – ностальгически улыбнувшись, поинтересовался чемпион.
    – Не сомневайся. Если что – Славка поможет, – подмигнул Геннадий Викторович своему воспитаннику.
    – О, и Славка там... Хорошо, Гена. Распорядок тренировок не изменился?
    – Всё, как и раньше. Так что давай, послезавтра к шести подкатывай. Затосковали мы.
    – Приятно слышать, – последние слова дорогого стоили. – Договорились. Славке привет.

    В олимпийском борцовском клубе «Маяк» были созданы все условия со стороны руководства Федерации для подготовки спортсменов на самом высоком уровне. В нём работало много опытных тренеров, но Геннадий Викторович был самым опытным, воспитавшим не одного чемпиона, причем прививал молодым парням не только навыки успешной борьбы, но и учил обычной житейской мудрости, заменяя многим отца. Он был человеком, ясно сознающим своё настоящее призвание, потому старался вложить в каждого воспитанника то, что хотел бы видеть в своём сыне. Вот только сына у него не было, а если ученики – что, к сожалению, случалось довольно часто, – забывали о нём, переносил это, как личную драму, видимость которой для других была тщательно скрытой.
    Василий был для Геннадия Викторовича не просто любимцем, он был самым любимым. Когда такой человек безвозвратно уходит из твоей жизни, его потеря невосполнима.
    Утверждая, что незаменимых нет, люди изрядно лукавят. Незаменимые есть. Они уходят, чтобы сделать лучше то, что не под силу другим. А тебе остаётся просто помнить... и надеятся, что когда-нибудь о тебе также вспомнят. 
    – О-о-о, – широко расставив руки, в следующее мгновение Геннадий Викторович уже обнимал Гонщика. Он действительно по нему соскучился. Всё же – любимый ученик. – Здравствуй, Вася, здравствуй. А ты никак поправился?
    – Не барышня. Не страшно.
    – Что барышней не стал, это хорошо, но вот лишний вес... – в ту же секунду Васина рука сделала эффектный выпад, но была блокирована с не менее эффектной быстротой. – Ты смотри – остался ещё порох, – вовсю улыбался «соперник», обнажая золотую коронку.
    – Да не, старею, ты ведь среагировал, – Вася не любил проигрывать, но такому человеку, как Гена, по крайней мере, не зазорно.
    – Ну, пойдём, посмотришь, какую смену тебе воспитал.
    В зале сейчас занималось десятка полтора ребят, в их числе и Слава.
    Знавшие Васю, начали подходить к нему, тепло здороваясь и задавая обычные в такой ситуации вопросы. Славка подошел последним.
    – Ну, здравствуй, брат.
    – Ты прям, как Данила Багров. Привет, братишка, – парни крепко обнялись. – Ох, ты и вымахал, – отступив на шаг, Вася рассматривал когда-то такого маленького, а сейчас просто-таки «грозного бычка» с крепкими мускулами.
    – Что скажешь? – спросил Василия Геннадий Викторович.
    – Да что сказать? Красавчик. Увидел бы где-то на улице – не признал.
    Слава молчал. Было видно, что Васю он хоть и рад видеть, но застывшее в глазах чувство обиды тормозило, так сказать, процесс вербального производства. Гонщик это почувствовал, неловко опустив глаза. Видимо, Славкин взгляд затронул в его душе  что-то серьезное, и оставаться в роли крутого парня было совсем неуместно.
    – Второе место в этом году взял, – с похвальной нотой обрисовал достижение воспитанника Геннадий Викторович. – Вот так! – скользнувшее в этих словах сожаление напомнило Гонщику, что друзей забывать нельзя.   
    – По моему пути, значит, идёт?
    – Ну, в отличие от твоего случая, соперник попался действительно сильнее. Ты уж извини, – повернулся тренер к Славке. – Но, думаю, тебе его не одолеть.
    Последние слова были обращены теперь уже к Василию.
    – Пугаешь?
    – Предупреждаю, – громким шепотом бросил тренер, подозрительно посматривая на Славу.
    – Ладно, Славка, иди разминайся, – повелительным тоном произнёс чемпион, – а я переоденусь.
    – Тебе бы тоже размяться не мешало, – не терпелось Славе наказать «наглеца». Весь его вид обличал готовность дать Гонщику в одночасье забыть о всех его достижениях. – Забыл, наверное, что такое лежать на лопатках? Придётся напомнить.
    Слава, конечно, говорил в шутливом тоне, но ведь прекрасно известно, что шутка в себе таит. В Славкиных же словах вполне определённо звучало то, что придавало шутливому тону оттенок серьёзности, и называлось оно ничем иным, как...
    – Слава, я не понял, это вызов?   
    – Понимай, как знаешь, – уверенно ответил «братишка», и пошел разминаться.
    – Не, Гена, ты слышал? Может, у меня со слухом что-то? – Гонщик даже прикоснулся к уху. – Хорошую смену подготовил, ничего не скажешь. Ни почтения тебе, ни уважения.
    Гена слушал Васины разлагольствования, и только улыбался.
    – Но парень хорош, хорош, – Вася внимательно наблюдал за Славкиным спаррингом с одним из ребят, и неожиданно спросил: – Слушай, Ген, но у меня хоть шанс есть?
    Тренер с деланной хмуростью посмотрел на Васю, затем улыбнулся, и спокойно произнёс:
    – Нет.
    – Ну, что ж, встреча со старыми друзьями становится всё интересней.
    Видимо, Геннадий Викторович со Славкой решили несколько раззадорить Гонщика, сыграв на его самолюбии. И надо заметить: у них это получилось.
    – Слава, ну ты полегче. Как никак, разница в возрасте, уважение к старшим, и всё такое.
    Невзирая на «трусливую» шутку, Васин вид в коротких шортах с голым торсом имел красноречиво противоположное значение. Если он и поправился, то совсем чуть-чуть, и это не испортило, а только подчеркнуло все «рельефные показатели» его мощной фигуры. Славка даже присвистнул, увидев эту «махину» во всей красе.
    Все ребята в зале прекратили заниматься, и обступили полукругом соперников, предвкушая толковый поединок.    
    – Итак! Как же без вступительного пролога, – моргнул Васе Геннадий Викторович. – Дамы и господа... нет, всё-таки, господа, дамы ушли, – тише добавил «ведущий». – Сейчас Вы станете свидетелями грандиозного поединка за звание че-мпиона мира в су-пер тяжелом весе между молодым, сильным и раз-ру-шительным Сла-вой. Прошу приветствовать, господа.
    Представление, как и положено, дополнилось аплодисментами.
    – ...и-и-и старым, выносливым и непово... прошу прощения... много-опытным Ва-сей.
    Шквал приветствий, как вы понимаете, заглушил окончание имени чемпиона.
    – Так, Гена, кончай, – улыбался Гонщик, желая поскорее окунуться в забытую атмосферу спортивных состязаний.
    Вступив на желтый круг, соперники пожали друг другу руки и... приступили к схватке.
    Собираясь в клуб, Вася хотел просто повидать старых друзей, пообщаться и слегка размяться. Сейчас же, глотнув воздух спортивного азарта, и увидев серьезные глаза Славы, понял, что размяться не получится. Волей-неволей придется отстаивать чемпионский статус.   
    Слава сделал попытку подхвата, но Вася эффектным движением сбросил его руки. Как в боксе – работая какое-то время одной левой, боксёр пытается заставить соперника привыкнуть к однообразному движению руки, лёгкими ударами рассредоточивая его внимание. Затем, почувствовав нужный момент, внезапно наносит сильный удар правой. Конечно, все боксёры знают этот распространённый приём, тем не менее, постоянно на нём обжигаются. Всё зависит от ловкости и быстроты, умения максимально неожиданно нанести такой удар.
    Невзирая на весь опыт, а, может, недооценив способности Славы, Вася поймал наживку в форме повторяющегося подхвата, захватил Славкину ногу и попытался, резко потянув на себя, заставить упасть, и перейти на болевой. Не тут-то было. Слава сделал эффектное сальто, оставив Васю стоять в не самой красивой позе на всех четырех точках.
    – Молодчага, Слава, красавчик, – завопили ребята, а у Васи, когда он, так сказать, перешел на двухточное стояние, вырвалось:
    – Ну, ничё себе, Ген, ты видел, что творит, а?
    – Я предупреждал, – последовал невозмутимый ответ.
    – Ну, Славка…
    Василий перешел в быстрое наступление, но в следующую же секунду в таком ошеломляющем броске перелетел через голову «младшего братишки», что даже тренеру стало стыдно за своего любимца.
    – Ай-яй-яй, Вася-Вася… Вот так пропадают чемпионы.
    – Спокойно, Гена, спокойно, – тяжело дыша (редкие занятия спортом и курение давали о себе знать), произнёс бывший чемпион, – свечи ещё не погасли, вечер продолжается.
    – Стареешь, брат, стареешь, – слегка улыбнувшись, с наигранным сожалением заметил Слава.
    – А ты не очень там расслабляйся, а то…
    Теперь Вася перешел к исполнению одного из любимейших своих бросков, именующегося броском прогибом. После Олимпиады 1972 года в Мюнхене этот бросок был назван «броском века», когда 120-килограммовый немецкий борец  бросил таким образом 180-килограммового(!) американца, обеспечив себе ошеломляющую победу.
    Выполняя такой бросок, атакующий падает, прогибаясь в спине и перебрасывая противника через себя. Довершить такой бросок можно, выполнив разворот грудью к ковру с опорой на ногу, в сторону которой делается разворот, либо с опорой на ногу, противоположную стороне разворота. Затем следует, выражаясь техническим языком борьбы, удержание и дожим противника.
    Сначала Вася «расшатал» Славкино внимание попытками всевозможных захватов и заломов, не забыв при этом бросить парочку шуток, что по правилам категорически воспрещается, – затем ловко под него нырнул, обхватил за пояс, и убедительно доказал, что с техникой у него всё в порядке. 
    На этот раз шквал похвал раздался уже в Васину сторону.
    – Геннадий Викторович, – с заметным удивлением сказал Слава после незапланированного полёта, – а ведь ожил, ожил наш чемпион. Чувствуется работа на классе.
    – А ты думал, – спижонил Василий.
    – Раз так, поборемся по-взрослому, – улыбка мгновенно исчезла со Славкиного лица, и теперь уже серьезный анализирующий взгляд как будто сделал его взрослее на несколько лет.
    – Считаю своей обязанностью напомнить, что любое психологическое давление на соперника правилами вольной борьбы категорически запрещено.
    – Как и неуместные шутки, – жестко спарировал Славка Васин «выпад».
    – Один один, – улыбнулся Василий.
    – Два… один, – снова поставил Славка на место соперника.
    Гонщика такая жесткость не разозлила. Напротив, он радовался тому, что Слава настолько вырос, возмужал и, по всему видимо, имеет значительные перспективы к достойному будущему. Но мысли мыслями, а надо показать этому «пистону», что в жизни не так уж всё и гладко. Надо же поддерживать двойное реноме – Чемпиона и Гонщика?!
    Теперь схватка обещала быть уже не такой стремительной, как в начале. Никто не хотел покинуть ковёр в роли побеждённого. Слава – из-за присущих его возрасту амбиций (как же – победить самого Васю Чемпиона!), а Гонщику – что естественно – уж никак не хотелось терять репутацию. Понимая, что придётся туго, Вася приготовился выжать из себя по полной, надеясь на опыт и разницу в весе.
    Слава же, анализируя поединок, учитывал, что хоть физические кондиции Гонщика далеко не такие, как прежде, всё же опыт и свойственное Васе чувство «чемпиона» может принести ему победу, а этого Славке не хотелось по двум причинам. Во-первых, уже упоминавшаяся амбициозность. Во-вторых, Славе никак не удавалось придушить в себе гнетущее чувство обиды: за столько лет – и не вспомнить. Такое ему при всём желании прощать не хотелось.
    Розыграть свою «карту» Вячеслав решил на том, чего (и это было заметно) подчеркнуто не доставало Васе, – на выносливости. Чего-чего, а у Славы выносливости было в избытке. И как же иначе? Постоянные схватки с тренерским заданием утомить противника до изнеможения; прыжки в длину с отягощениями, бег, ходьба на лыжах, плавание настолько укрепили его организм, что он без труда мог проводить схватку против нескольких соперников одновременно, при этом сохраняя высокий темп и быструю восстановительную работоспособность после её окончания. А получивший за последние годы широкое распространение интервальный метод тренировок поставил Славкину выносливость на высочайший уровень. Время схватки Геннадий Викторович разбивал на равные отрезки по 2-3 минуты с минутными интервалами отдыха. При этом, каждый отрезок схватки проводил в «боевом темпе» с небольшим ускорением в конце, постепенно сокращая длительность отдыха.
    Сейчас этот «универсальный солдат» сосредоточенно стоял перед Васей, готовый применить обдуманную до деталей тактику.
    – Слава, мне страшно становится. Вид у тебя просто-таки зловещий.
    И действительно – Слава либо улыбался, и был похож на хорошего дружелюбного парня, – либо делал такое серьёзное лицо, что в его сторону было воистину страшно смотреть. То ли это была «фишка» возраста, то ли черта характера, но на что-то среднее Славкино лицо было не способно.
    – Поехали, – с таким ответом Слава приблизился к Гонщику, и ознаменованный последним вечер с не погасшими свечами продолжился.
    Сначала «братья» «возились» друг с другом, применяя всевозможные захваты, подсечки, подхваты; ведя борьбу стоя, лёжа, в партере. Но Славкино состояние напоминало только что вступившего в схватку спортсмена, а вот Вася физически начал заметно сдавать, тяжело дыша. 
    Видимо, на это вице-чемпион и рассчитывал. Оставалось перейти к заключительным ходам мастерски разыгранной тактической игры.
    В следующий момент этого увлекательного поединка Слава ухитрился эффектно поднырнуть под мышкой соперника, обхватить сзади, и применить обидный для себя бросок прогибом. Гонщик слегка разозлился, но опыт подсказывал, что злость – не самый лучший союзник в подобной ситуации.
    Вася собрал оставшиеся силы, заставил себя улыбнуться, пытаясь хоть на секунду усыпить бдительность этого неуёмного «механизма», потом всей своей 90-килограммовой мощью ринулся на Славку, зажал после серьёзного-таки отпора в мёртвой хватке, провёл красивую боковую подсечку с заведением, и уже с позиции лёжа приготовился завершить этот блестящий приём на «туше», то есть прижать Славу обеими лопатками к ковру, и поставить жирную эффектную точку в этом поистине изнурительном поединке. Гонщик чувствовал, что для новых атак сил ему не хватит, поэтому всю оставшуюся энергию вложил в этот последний дожим. Но…
    Слава умудрился с какой-то невероятной гибкостью вывернуться, сделал мост, и в таком положении, будто умышленно, предоставил Васе возможность поставить эту самую точку.
    Да, Гонщик уже далеко не уделял спорту столько времени, как раньше, а выпивки и курение значительно пошатнули его силы. Тем не менее, он мог без особого напряжения сломать горлышко в бутылке, или поднять на вытянутой руке полное 15-литровое ведро. Но даже этой силы было недостаточно, чтобы заставить Славкины лопатки лечь на ковёр. Ведь и Слава был силён. И не просто силён, но и чрезвычайно вынослив. И это последнее качество «во всей красе» он решил продемонстрировать и Васе, и всем следившим за схваткой.
    По меньшей мере, 20 секунд прошло в таком жесточайшем единоборстве. Жилы вздулись от сильнейшего напряжения на лицах обоих, пот буквально катился по уставшим телам, но уступать не хотелось ни одному, ни другому. Даже ради дружбы. И ведь что такое 20 секунд? Совсем ничего. Только человек, имеющий хотя бы малейшее представление о борьбе, может понять всю тяжесть для спортсмена этого ничтожного времени.
    А схватка продолжалась. Гонщик начал ощущать, как его хватка слабеет. Он даже невольно подумал, что Слава лежит на какой-то резиновой подушке, потому его и невозможно дожать. Всем своим существом желая наконец положить Славу на лопатки, от сильнейшего перенапряжения Вася даже вскрикнул. Славка же воспринял это, как своеобразный сигнал.
    Одной рукой вытянув Васину левую руку, а второй нажав на подбородок, с одновременным захватом обеими ногами, «младший братишка» заставил чемпиона повернуться на спину, и перешел на бесшансовый залом руки.
    – А-а-а, – теперь уже от боли вскрикнул Василий.
    – Ну, извини, брат, – отпуская Васину руку, произнёс Славка, – в следующий раз будешь осторожней.
    – Следующего раза уже не будет, – сказал, улыбаясь, Геннадий Викторович, помогая Васе встать на ноги. – В следующий раз он хорошо подумает, с кем надо бороться, а с кем – нет. Да, дорогой? – потрепал он вовсе изможденного Гонщика по щеке.
    – Ну, силён, силён, – вырвалось, наконец, у Василия. – Дай обниму хоть тебя.
    – А ты ещё ничего, помотал меня, – дружелюбно принял Слава объятия «старшего брата».
    – Да не, это уже не я, – совсем уставшим голосом бросил Василий. – Ну, всё, ребята, расходимся.
    – Да-да, парни, давайте, – похлопал в ладоши Геннадий Викторович, – отрабатываем броски прогибом. Видели мастер-класс? Приступайте.
    Ребята перебросились с Гонщиком парочкой фраз, поблагодарили за «науку», и разбились по парам.
    – Я вот только не пойму, как ты умудрился упустить первое место? – глубокомысленно произнёс Гонщик, когда они втроём присели на лавочку. – Неужели действительно сильнее?
    – Киевская школа. Что ж ты хочешь?
    – Да хоть американская, Гена. Это что за упаднические настроения? Чтобы в следующем году я боролся уже с чемпионом. Вам понятно? – Василий поочерёдно повернул голову сначала направо, к тренеру (видя, очевидно, в нём главную движущую силу Славкиной победы), затем налево, к Славке.
    – Будет сделано, шеф, – козырнул бывший наставник.
    – Совсем другой разговор.
    – Ты-то сам как? – спросил Слава.
    – Машины – моя новая страсть, – с крутым акцентом изрёк Василий. 
    – Так что ж ты – спорт на железо поменял?
    – Ну… не так грубо, конечно, но как-то так.
    – Так у тебя своя мастерская?
    – Дома – своя, а у Семёныча – так, пантуюсь для разнообразия.
    – Семёныч – это…
    – Да-да, Семёныч – это владелец того самого «Движка».
    Вася назвал самую востребованную в городе СТО.
    – Ну, мы со Славой немножко наслышаны о твоих новых занятиях.
    – Слово какое – «занятиях»…
    – Да слишком популярным ты стал в городе. Я-то хорошо тебя знаю, потому не удивляюсь. Но вот гонки, бандиты, девушки…
    – А ты, Гена, значит, сплетни начал собирать?
    Гену малость обидела такая постановка вопроса, но он спокойно ответил:
    – Значит – неправда?
    – Да правда, почему же неправда, – на Васином лице изобразилась задумчивая улыбка. – Да хватит уже обо мне. У тебя что нового? Как жена?
    – Да никак.
    – Ушла, что ли?
    – Ушла, – последовал безэмоциональный ответ.
    – Либо я, либо твоя работа?
    Гена даже улыбнулся точности вопроса.
    – Именно так. Хорошо! – Геннадий Викторович поднялся. – Вы тут пообщайтесь, а я пойду к ребятам.
    – Давно ушла? – спросил Вася у Славки, когда тренер отошел.
    – Да где-то год уже. Заметил, как изменился после твоего вопроса? Переживает сильно. До сих пор, наверно, любит. Хотел, чтобы сына ему родила, но ты же помнишь… какая она?
    – Да помню, помню. Всегда удивляюсь, какие они все дуры, или почти все, – Василий резко поправил себя, вспомнив, вероятно, Алёну и Ангелину. – Если нормальный мужик – либо садится на шею со всеми вытекающими, либо бросает. А если какое-то дерьмо – садит на шею себе. Не замечал?
    Слава пробормотал что-то невнятное.
    – А, – Гонщик махнул слегка рукой, – малый ты ещё. Но Гена?.. Мужик, каких поискать, а… Кстати, у тебя девушка есть?
    – Да есть.
    – Чего так невесело?
    – Ссоримся постоянно.
    – А чего ссоритесь?
    – Мало внимания уделяю.
    – А чего внимания мало уделяешь? – Вася даже улыбнулся собственной тавтологии.
    – На тренировках постоянно, плюс универ.
    – Какой факультет?
    – Юридический.
    – Что за мода на юристов пошла? О другой профессии не мог подумать?
    – Да мне нравится. В СБУ хочу работать.
    – Однако, запросы у тебя.
    – Ты не одобряешь? – улыбнулся Слава.
    – Да нет, нормально. Только вот жену тебе с такой профессией трудновато будет выбрать.
    – Ничего. Как-то разберусь.
    – Да как-то не надо. Могу помочь, – Василий так заулыбался, что Слава почувствовал подвох.
    – Сватать мне собрался кого-то?
    – Не кого-то, а свою сестру.
    – Ого, я и не знал, что у тебя сестра есть.
    – И правильно, что не знал. А сейчас самое время, – сказал Гонщик, вспоминая разговор с сестрой. – Что улыбаешься? Я не шучу. Вполне серьёзно. Так что с красавицей своей распрощаешься…
    – С чего ты взял, что она красавица?
    – С не красавицей, какая разница. Вобщем… хотя подожди… – Вася призадумался. – А чего откладывать? Сейчас принимаем душ, переодеваемся, и едем знакомиться. Согласен? – он протянул Славке руку, посмотрев в глаза.
    – Добро, – азартно улыбнулся Слава, пожав руку. – Но она хоть красивая?
    – «Хоть»… – передразнил Вася. – Приедем – увидишь. Дуй давай в душ.