У попа была собака. часть 1-ая

               
        Едва солнышко позволяло паре своих лучей заглянуть в спальню, Катерина тотчас же открывала глаза. К походу в сад она была готова всегда. Она никак не   понимала Олесю, которая часами  могла просидеть в комнате перед экраном телевизора или у компьютера, тыча пальцами в клавиши и отправляя письма каким-то дядькам на сайте знакомств. Все эти трудные слова: КОМП, САЙТ, ТЕЛЕК Катерина слышала от папы, который явно не был доволен Олесей и зря напоминал ей, что нанимали девушку няней к детям, а не на отдых для решения собственных проблем. Да ну её, Олесю. Вчера папа прогнал её, а завтра приедет бабушка, с которой будет хорошо всей семье.

     Как умела, Катерина быстро надевала на себя что-нибудь, что попадалось под руку, а иногда и ничего, так было проще, и шариком выкатывалась в сад. Как же прекрасно в саду! Сколько цветов, как птички поют и стрекозы стрекочут!

                ****************

     Прочитала я написанное, подумала: «Эх, рано забежала вперед! Прежде, чем в сад с Катериной попасть, надобно ещё о многом и грустном  рассказать, чтобы понять кто герой моего рассказа, кто просто так, случайно возникший, как Олеся. Просто очень захотелось с утра улыбнуться. Но жизнь - она штука разноцветная, то с улыбкой, то со слезами. То серая, чёрная даже, то напоённая солнцем. А для начала о попе расскажу, у которого собаки ещё не было. Да и никого ещё не было в те давние-предавние времена.

      Пётр Орлов - так его звали. Батюшка с матушкой погибли в годы Великой отечественной. Воспитывался в семье дальних родственников. В церковном хоре пел. Голос у пацанёнка, как говорили в округе, соловьиный был. Потом, с возрастом, бархатным стал. Ох, как пел! Но в артисты даже не помышлял, хотя, став взрослее, в Москву уехал. Там тоже пел в маленькой окраинной церквушке. В семинарию поступил. Сан получил и вернулся в своё Додоново – село, расположившееся в перекрестье трех небогатых среднерусских областей. Семью заводить не торопился, решил посвятить себя Богу. Но разве знал, что жизнь разноцветная? Новая война  и опять на родной земле. Война Чеченская. А война есть война, когда кровь льётся.

     Снова в город приехал, в Военкомат пришёл: запишите меня на фронт..
     - Да как мы тебя запишем: батюшкой что ли?
      - Пётр Орлов. Гражданин земли русской. Вот так пишите.
     - И меня так же, сказал парень, стоявший рядом. Борис Тяглов. Я из Ростова.
     Сошлись как-то сразу, что-то общее в душе склеилось. Две недели военной подготовки  - многому ли за них можно научиться? Борис-то хоть ружьё в руках держать умел, а Пётр? Помогали друг другу, как могли. Только недолго для парней военная история тянулась. В первом же бою осколком снаряда был ранен Пётр. Если бы не Борис, был бы убит. Борис закрыл друга своим телом.

            ***************

     Из госпиталя, где пролежал долго, Пётр уехал в своё Додоново, твёрдо зная, что спасли его жизнь двое - Бог и друг Борис. Так на всю оставшуюся жизнь в сознании это и сохранилось. На богослужениях собравшиеся восхищались его бархатным голосом,  проповедями, которыми он делился без наставлений, нравоучений, указивок. Короче, так, как душа и сердце велели.

     Однажды  к Петру подошёл послушник и положил на ладонь нечто малое, милое, тёплое и живое:
     - ОН будет Вашим другом, Батюшка.
     Крохотулечный щеночек посмотрел на Петра такими преданными глазами, слегка чихнул и вытер кончик чёрненького носа о пальцы Петра. И показалось всем, кто стоял в окружении, что оба - Пётр и собачонок возлюбили друг друга.


     - Мы всегда будем вместе, - сказал Пётр. - Твоё имя - Борис. Так звали человека, подарившего мне жизнь. И ещё: если кто-нибудь когда-нибудь скажет, что ты ему нужен, знай, ты не зря появился на этой земле. Мал-то мал, но каждое слово Петра собачонок запомнил.

      Спрятав Бориску в тёплый тулуп, прижав ближе к сердцу, поп пошёл зимней морозной ночью домой. Вот тут-то и встретилась им Зоя, та, что ещё с детства была влюблена в Батюшку. В дом к Петру они пришли втроём, чтобы стать семьёй.

     Отношения с Зоей у собачки складывались никакие. Сердце  и душа Бориски целиком были отданы Петру. Тот же нежно любил их обоих. А потом уже дочь Наталью, которая наукой увлеклась, когда выросла, и мужа её Георгия Батюшка уважал. Старшего внука Никиту  успел понянчить, а когда почувствовал последний свой час, заботу о собиравшейся родиться Катерине поручил Бориске.

     На прощальную панихиду пришли люди даже из самых далёких деревень, Все плакали. Только послушник сказал: "Вы на собаку посмотрите". Из её глаз лились самые горькие, самые настоящие  слёзы.


             **************

     Стоп, хватит   воспоминаний, Мы оставили в саду без присмотра двухлетнего ребёнка. Катерина, где ты? К счастью, к ней уже бежит мама Наталья. (Кстати, Борька тоже научился называть её мамой, Так старался, так старался! Хотел в своё время и Петра научиться называть дедом, как вся семья называла. В уме мог, а в звуке не вышло).

     Катерина сидела на голой земле прямо под зарослью садовых васильков, сама, как василёк, голубоглазая. Сидела весело, раскинув ножки. Казалось, ничего страшного, но напомнить ребёнку о том, что знать необходимо, Наталья посчитала своим маминым долгом, Да, земля, до краёв переполненная солнечным жаром, опасностью в этот раз не грозила. И всё же…

     - Катя, мы сколько раз говорили, что сидеть на голой земле опасно, попка может простудиться и чихать, и кашлять будет. Ты этого хочешь?
     - Нет, не хочу,
     - А что такое чёрненькое у тебя в подольчике шевелится?
     -  Мама, это же Мяука,
     -  Мяука?  Кто сказал?
     - Мама, она сама сказала. Я ей говорю, что меня зовут Катя, а она мне, что её - Мяука.
     Из подольчика донеслось едва слышное "Мяу".
     -  Вот и с тобой она познакомилась.
     - А откуда она взялась?
     - Не знаму, Кошка её пинесла.
    -  Как принесла?
     - Ротом пинесла, а как её зовут, не знаму, Я ей сказала, что меня зовут Катя, а она только хвостом махнула и усла.

     Какая кошка, кажется, мама догадалась: соседская. Решила спасти хоть одно своё чадо, схватила его за шиворот, увидела добрую Катю и положила в  подольчик её сарафана.

     Мяуку помыли, покормили из пипетки молочком, уложили в коробку от папиных туфель, туда же старенькое полотенце, чтобы мягко было. Папа Георгий всю ночь следил, как будет вести себя Бориска с новой соседкой. Хорошо вёл. Долго нюхал, словно знакомился, потом лёг рядом с коробкой прямо на пол и казался стражем сна Мяуки. А поутру... тут - то и началось всё веселье с собакой, которая когда-то была  любимицей попа, теперь, будем считать, по наследству перешла к семье Петра.  Но об этом  расскажу потом, Немножко потерпим.

        Продолжение следует.