Ч. 232 Комментарии

Предыдущая страница   http://proza.ru/2021/09/21/941
 
Сейчас нет необходимости за каждой нужной книгой идти в библиотеку. Очень много книг можно найти в интернете, в том числе и «Фрегат «Паллада», поэтому возьму на себя смелость посоветовать читателю сверять написанное мною с книгой классика.
 
Каковы бы ни были черты характера Ивана Александровича Гончарова, но от него не отнимешь, что он был умнейшим человеком и очень наблюдательным. Некоторые его наблюдения огорчат наших квасных патриотов, например, сравнение Лондона и Петербурга, внешнего вида и поведения жителей двух столиц.
 
Очень верно он заметил, что «путешествовать с наслаждением и с пользой — значит пожить в стране и хоть немного слить свою жизнь с жизнью народа, который хочешь узнать: тут непременно проведешь параллель, которая и есть искомый результат путешествия».
 
Многие читатели, с которыми мне пришлось общаться на Прозе. ру,  пребывают в заблуждении, что достаточно проехать в автобусе по другой стране, чтобы понять её жизнь.
 
Книга Гончарова, разумеется, - главный источник знаний о знаменитой экспедиции Ефима Васильевича Путятина, а мои записки – всего лишь комментарий на основе архивных документов.
 
Одновременно с работами на «Палладе» велись и доработки на шхуне «Восток». Командир шхуны Воин Андреевич Римский-Корсаков снимал комнату в портовом трактире, остальные члены экипажа жили на шхуне.
 
У Воина Андреевича вначале сложились непростые отношения с Путятиным. Началось с того, что Римский-Корсаков согласился принять участие в экспедиции при условии, что вернётся через 3 года и против его воли задерживать не будут, короче говоря, дал понять адмиралу, что он не считает участие в экспедиции большим счастьем. Того это, конечно, задело.
 
Воин Андреевич командовал на Балтике небольшим парусником «Лебедь» и хорошо представлял себе, что такое кругосветное путешествие на небольшой шхуне.
При комплектовании экипажа шхуны Римский-Корсаков долгое время не мог найти механика, никто не соглашался, пока, наконец, не нашёлся доброволец, подпоручик корпуса корабельных инженеров Иван Иванович Зарубин.
 
В составе экипажа находился один человек, которого никогда не называют. Это был Николка, крепостной мальчик Римского-Корсакова, выполнявший на берегу обязанности слуги для Воина Андреевича, а на корабле он был оформлен в качестве юнги. Его фамилия так и осталась неизвестной.
 
Крепостных можно было брать за границу только с личного разрешения царя. Видимо, Римский-Корсаков ухитрился обойти царский запрет. И ещё одно, касающееся экипажа шхуны.
 
Нужно очень осторожно относиться к тому, что публикуется в Википедии. Как мне посоветовал некий молодой историк, которому я имел неосторожность написать о допущенной им ошибке, «учите матчасть», сославшись на Википедию.
 
Я не стал его разубеждать, что там пишут много глупостей, поскольку не захотел общаться с нагловатым и самоуверенным типом.
 
Например, если вы захотите прочитать о шхуне «Восток», то узнаете из Википедии, что, якобы, до Римского-Корсакова над переоборудованием шхуны трудился лейтенант Гриппенберг, и далее: «лейтенант Гриппенберг, занимавший должность заведующего «Востока» на время перестройки, получил должность ревизора шхуны». Кто это написал, неизвестно, - какой-то фантазёр.
 
Инициалы не указаны, а зря, потому что на флоте служили два брата Гриппенберги. Одного звали Альберт Казимирович, а второго – Казимир Казимирович. Старший из них, Казимир, в это время ещё учился в Морском кадетском корпусе, был кадетом.
 
Самим кораблём Воин Андреевич остался доволен. Родителям он написал: «Шхуне 11 месяцев, возила фрукты, красавица, лучшего корабельного мастера Кемпера, называлась «Бесстрашная».
 
Внутренние переделки были сложными. Требовалось увеличить кубрик для команды, оборудовать каюты для шести офицеров, полностью перебрать машину, установить орудия, оборудовать погреба для пороха и боеприпасов и ещё очень многое другое.
 
В этих хлопотах много помог Римскому-Корсакову капитан-лейтенант Иван Алексеевич Шестаков, который в то время находился в Англии для заказа двух винтовых пароходов.

Как написал Воин Андреевич, «кроме того, что это весьма сведущий офицер вообще, он особенно знаком с такого рода судном, как моя шхуна, потому что года два назад здесь же подобное судно заказывал для Черноморского флота».
 
Затем политическая обстановка обострилась, и английское правительство запретило продавать и строить паровые суда для России. Шестаков покинул Англию ни с чем.
У Римского-Корсакова постоянно происходили стычки с Путятиным.

Тот цеплялся к каждому счёту за выполненную англичанами работу. Воин Андреевич с горечью писал: «Путятин недоверчив до отвращения… Решил с ним только письменно договариваться. Многое делают свои мастеровые, мелочи на собственные средства.
 
Скряжничество в снабжении судна в дальнее плавание есть преступление равносильное воровству. Лично честен, но бережёт деньги  без расчёта, без взгляда на будущее, рискуя безопасностью судна и людей, в преступной надежде, что в случае удачного окончания дела получит от начальства благодарность за то, что сберегли несколько десятков тысяч, столь же чувствительных для России, сколько какие-нибудь 10 целковых.
 
Шхуна назначена для службы в таком краю, где ничего нельзя достать, отправляется снабжённая беднее всякого хорошего купеческого судна, если не беднее, то гораздо небрежнее. Рассчитывая на свои собственные средства».
 
Наверное, истина была где-то посередине. Молодой командир горячился, но имел основание для этого. Воин Андреевич потратил свои собственные деньги на ремонт шхуны и снабжение матросов. В отличие от остальных,  ему не хватило денег даже посмотреть Лондон.
 
24 декабря 1852 года он записал в дневнике, что объяснился с Путятиным,  и они помирились. «Человек добрый, чувствительный, благородный, но с несчастным, тревожным расположением духа, который никого столько не терзает, как его самого, человека, которому не дано только соображать верно время и размер какого-либо труда, а потом он мучится ошибкой.
 
Способный, сведущий офицер. Забывал свои же собственные распоряжения. Сам заключал все контракты, ни одного не заключил толком. Обо всём надо его спрашивать, время уходит».
 
В это время в Портсмуте находился транспорт «Двина» «с беспечным командиром», как назвал его Воин Андреевич, капитан-лейтенантом Бессарабским. Того отправили в плавание без высочайшего приказа о назначении командиром.
 
Интересно мнение Римского-Корсакова о том, как относились к службе в Англии и в России:
«У нас в России в массе служащих чувства долга не ищите: все несут службу только в ожидании поощрений или в опасении взысканий…. В англичанине в высшей степени развито чувство долга, сознание, что, получая содержание, нужно служить добросовестно, морская служба занимательная.

 В России морская служба занимательности не имеет, привлекают к ней поощрениями, поощрения зависят для каждого служащего по лестнице степеней от ближайшего прямого начальника».

После двадцати девяти лет службы могу сказать, что сказанное Воином Андреевичем целиком и полностью относилось и к службе в советское время.
 
Продолжение http://proza.ru/2021/09/24/1438