Дым литературных фантазий

         
Появление на  свет романа Ю.Никитина «Скифы» не вызвало такого общественного резонанса, как, например, какой-нибудь спектакль, в котором актёры раздеваются до гола. 
А речь в книге идёт не просто о том, «Как обустроить Русь», а о том, что для обустройства России надо …перестать   ею быть.   
Явление народу идеи  отречения от родства со всем, что называется русским, не получило того внимания, какого оно заслуживает. Россияне в то время много чему перестали удивляться.
«Стыдно быть русским. Не хочу быть русским!» - говорит один из героев романа.
И это сказано не от какого-нибудь смердяковского характера, а с попытками  обоснования, с порывами души, которые выглядят  прекрасными.
В качестве одной из первых мер на пути исправления плохой исторической наследственности России предлагается «сбросить» православие на том основании, что самые успешные страны Европы исповедуют протестантство.
Отвращает оно и тем, что делает из юродивых святых.
          Есть в романе и предложение « просто не барахтаться,  а взять и сдаться Америке». 
Может показаться, что роман вобрал в себя всё, чем СМИ шокировали с терапевтической целью россиян, начиная с 90-х годов: обсуждаются  проблемы права личного оружия, эвтаназии, отмены льгот инвалидам…
В контексте критики традиций православного и советского милосердия предлагается вместо храма Василия Блаженного на Красной площади водрузить символ новой страны – огромный меч.
 «Человеческий   род   пора   чистить   от  грязи.  Оставим  только  здоровое
потомство...» - говорит один из соавторов «скифской» идеологии.
Та же мысль у другого персонажа звучит гораздо резче:
«Всех дебилов - под нож!..
брак рода человеческого следует уничтожать». 
Читатель не сразу поймёт позицию автора романа. В качестве утешения и компромисса с совестью ему, читателю, говорят, что «чистить и уничтожать»  будут люди склонные к такой работе,
а от него требуется только не возражать.   
Автор романа не счёл нужным заметить, что подобные идеи почти теми же словами проповедовал  Гитлер.
Обоснования «чистки» человеческого рода приводятся на вид убедительные:
 «Дебилам,  гомосекам и всяким наркоманам-спидоносцам прав дадено больше, чем нормальным здоровым людям!
…мы искусственно поддерживаем жизнь каждого урода,
…Нельзя,  чтобы  здоровый умный человек рисковал жизнью и даже отдавал ее за
благо общества,  а в нём,  прячась за его спиной,  весело жили и процветали
подонки,  ублюдки,  наркоманы,  преступники». 
       По сюжету романа, идеи нашли широкую поддержку в народных массах.
Более того, они нашли одобрительный отклик в международном сообществе.
На выборах президента кандидат от партии «Скифов» победил.

По ходу повествования в романе регулярно повторяются картины одного новшества, которое нам сегодня уже не кажется слишком невероятным, а  в рамках жанра фантастики и подавно:
женщины в той фантастической России, где партия «скифов» хочет «поднять духовность», добились права  ходить по городу голыми по пояс или вообще.
И подаётся это новшество как достижение прогресса и победа над предрассудками.
Достижением высокой духовности подаётся и умение стариков «умирать красиво».
Кстати, есть на российском книжном рынке книга, которая называется «Эстетика самоубийств», где идея добровольного прекращения жизни называется «неотъемлемым правом» человека и рассматривается чисто с «технической» стороны.
Идеи полного обнажения пока встречаются только в рамках дискуссий о пляжах для нудистов.
Сцена публичного, перед телекамерами, самоубийства дедушки предводителя «скифов»  описана как героический почин и принесение себя в жертву.
Воспоминание о том, как этот дедушка чесал спинку своему внуку выглядит трогательно.
         По сравнению с  «Бесами»  Достоевского, «Скифы» могут показаться развлекательным чтением.
Ю.Никитин не скупится на всяческие литературные  забавы с русским языком,   на описание обнажённых тел и  совокуплений.
Это православие выглядит угрюмо и занудно. А «скифская» идеология весёлая и привлекательная.
И  не совсем уж фантастическая.
Есть в ней, например, элементы программы реальной партии национал-большевиков Э.Лимонова.
В жизни ей не дали ходу, а в книге «скифы» состоялись во всех отношениях.
 
Как известно, в выборные органы власти страны народ выбирал иногда людей   с криминальными пятнами на репутации. Их выбирали, возможно, в знак протеста против партии власти, возможно, просто по незнанию подлинных трудовых подвигов кандидатов,  которыми они создавали свой первоначальный капитал.
Был даже такой тезис: если человек не может устроить своё материальное благополучие, то ему нельзя доверить и благополучие народа. То есть: не умеешь быть богатым – нечего делать во власти.
Законы о выборах срочно подправили, чтобы народ не стал жертвой своего волеизъявления.
Не брезговали вмешиваться и в подсчёт голосов на выборах, когда этого требовала политическая целесообразность. Конечно, люди слышали, что политика- это грязное дело.
Но как подумаешь о том, каким «бесам» не дали добраться до власти пусть не совсем праведным путём, то, вроде, и политики покажутся не такими уж мерзавцами.
Цель-то оправдывает…
      Одним из аргументов введения моды на красивый суицид  стариков в романе называют демографическую перегрузку: уход из жизни ветеранов даёт весомую экономию бюджета.
В 90-х годах на фоне крушения страны подобные идеи казались настоящей дьявольщиной.
Сегодня некоторые новшества из пакета толерантности уже не вызывают активного сопротивления.
                Ю.Никитин назвал роман «Скифы» первым в серии «Странных романов».
Безусловно, в жизни найдётся ещё много «странностей», достойных пера писателя.
И нельзя сказать, что в своих фантазиях он ушёл далеко от реальностей.
Вполне реалистично выглядит, например, герой романа, который под лозунгом «за равные возможности» сделал себе политическую карьеру, требуя дать место в Думе представителям «меньшинств», ветеранов, инвалидов, душевнобольных и прочих униженных и оскорблённых.
 Между этим героем и лидером «скифской» партии состоялось  даже соперничество  за красивую женщину.
В описании  её прелестей и способности очаровывать мужчин чувствовалось, что оно доставляет автору удовольствие.
По сюжету романа, женщина отдала предпочтение борцу за права обездоленных.
Обоих  соперников она назвала мерзавцами в знак того, что они стали настоящими политиками.   
И это было не осуждением, а похвалой, подкреплённой сожительством с обоими мерзавцами, на которое женщина имеет моральное право даже в реальной жизни, а уж в романе тем более.

  Литература во все времена сожительствует с властью ради своего пропитании, иногда не гнушаясь компромиссами с совестью.
Иногда она это делает так, что и не отличишь сожительство от брака по любви.
Не исключено, что роман «Скифы» - это не  социальный заказ на «расшатывание устоев», а выстраданная точка зрения.
Слабым местом его зияет отсутствие серьёзных возражений на идейные новшества «скифов».
Возражения эти возможны только в том случае, если есть критерии истины.
Поэтому необходимость  свержения православия даже с того положения, которое никак не назовёшь высотой, автор не счёл нужным доказывать всерьёз.
Роман «Скифы» замечателен тем, что в нём очень искусно извращается логика рассуждений.
Можно сказать, что он представляет собой набор идеологических и политических софизмов.
В математических софизмах, например, ловко доказывают, что дважды два равняется пяти.
А в «Скифах» доказывают, что «Человеческий   род   пора   чистить   от  грязи».   
Искрой роману стать ещё  не удалось. А удушливый дым от него уже идёт.
И  нельзя сказать, что его принесло к нам  с запада.
Это раньше дым отечества был сладок поэту, а сегодня он всё чаще напоминает  ядовитые испарения многолетних свалок или невидимый пожар на торфяниках.