Гонщик. Глава 12

Глава 12

    Ангелина последние недели чувствовала себя парящей над морским побережьем чайкой. Как она раньше не замечала вокруг таких ярких насыщенных красок, не ощущала так приятно лоскочущих касаний горячих солнечных лучей, лёгкого прикосновения прохладного ветра, не радовалась весёлому щебету юрких ласточек и снующим повсюду бойким воробьям. Она с восторгом отмечала манящий цвет нежно-голубого неба, завораживающий плеск речной волны, мерный шум густых крон, таинственное величие летней ночи и мирное пение неугомонных сверчков. Всё окружающее было таким эстетичным, приятным, ласковым, чарующим.
    Наверное, каждый хотя бы раз в жизни погружается в такое состояние. Когда нет никаких не решаемых ситуаций, напрочь отсутствуют, или сведены к минимальному показателю, докучливые проблемы; когда всё хорошо, и нет оснований предположить обратное. Когда любишь – сколько внутри неосознаваемой ранее силы, энергии, неуёмных устремлений?! Когда просто хочется жить…
    – Я смотрю, Ангелина, у тебя с ним всё серьёзно, точнее – ты думаешь, что всё серьёзно?
    – Мама, вот что у тебя за манера? Как только у меня хорошее настроение, ты тут же пытаешься мне его испортить.
    Валентина Николаевна изобразила на своём будто отполированном лице уязвлённое царское величие, и невозмутимо продолжила:
    – Всё дело в том, милая моя дочь, что ты не хочешь слушать свою мать, которая не желает тебе ничего, кроме добра. И, – её идеально сложенный маникюрный палец взмахнул вверх, когда Ангелина сделала попытку прервать эту начинающуюся нотацию, – данный случай только подтверждает мои слова. Не я порчу тебе настроение, а ты себе же своими же необдуманными действиями.
    Валентина Николаевна говорила, будто читала лекцию. Вот уже несколько дней, как она прилетела с мужем с Анталии, сразу отметив в дочери перемену, – но не спешила с разговором, присматривалась, наблюдала.
    – Мы так замечательно с папой отдохнули. Наверное, нам никогда не было так хорошо вдвоём, – поднятые вверх уголки маминых губ заставили и Ангелину улыбнуться. – Но когда я увидела тебя, я сразу всё поняла.
    – А что ты поняла, мамка? – совсем как девочка спросила Ангелина.
    – Что ты поняла, мамка? – последовал повторный вопрос незаметно появившегося на кухне отца.
    Константин Леонидович крепко обнял жену, и с чувством поцеловал.
    – Мучает тебя моя драгоценная старушка? – улыбнулся он, обращаясь к дочери.
    – Так, убери руки, – обиделась супруга на нелестные слова.
    – Есть немножко. Пытается обрезать мои нежные крылышки.
    – Ага, – быстро сообразил глава семейства, – значит, если это лицо инквизиции потеряет свои кровавые ножницы, то… быть свадьбе?
    – Что? – глаза у «драгоценной старушки» изобразили уверенную готовность выпрыгнуть из орбит.
    – Да ладно тебе, Валюша, я же пошутил, – вновь обнимая жену, ответил Константин Леонидович.
    – Хорошие мне шутки. После такого и успокоительное не поможет, – вырвалась со злостью из мужних объятий строптивая жена.
    – Валя, ну, что такое? И пошутить нельзя в этом доме?
    – Костя, – хладнокровный взгляд скользнул по лицу мужа, – дай нам поговорить.
    – Только не вмешивайся в её личную жизнь, – Ангелина мысленно поблагодарила отца за эти слова. – Пусть принимает решение сама.
    Теперь отец Ангелины говорил достаточно серьёзно, чтобы не быть перебитым супругой. Вышел за порог, и закрыл за собой дверь.
    Ангелина, опустив голову, рассматривала перламутровый тон только что искусно сделанного маникюра. Её мать, подойдя к окну, спокойно спросила:
    – Ты его любишь?
    – Да, – в тон матери ответила дочь.
    – А он тебя?
    – Думаю, что тоже, – после некоторой паузы последовал ответ.
    – И всё же – ты неуверена? – развернулась Валентина Николаевна к дочери.
    – Он слишком не похож на других, чтобы можно было прочитать его чувства, и хоть тебя такой ответ и не устроит, но я сделаю всё, чтобы это прочитать.
    – Вот как? – тяжело вздохнула мама. – А я думала – ты умнее. Так, значит, вы уже… – Валентине Николаевне сложно было продолжить.
    – Да, мы уже были вместе, – с тихим вызовом произнесла Ангелина. – Мама, почему у тебя такое выражение, будто кто-то умер. По-моему, я не сказала ничего такого, что бы заставило тебя так измениться в лице.
    – Может, он и замуж тебе предлагал? – с откровенным сарказмом спросила мать.
    – Мам, тебе не кажется, что нам с тобою всё сложнее разговаривать? Будто владеем разными языками?
    – Да-да, это ты правильно подметила. Ум и либидо – вот как эти языки называются.
    – Мама, я сейчас уйду, – Ангелина встала из-за стола. – Такое ощущение, что ты хочешь, чтобы я ушла, чтобы мы поссорились, и я всю жизнь была несчастна.
    Ангелина старалась говорить спокойно, но было заметно, что произносить эти слова ей больно и неприятно. Она не понимала, почему Валентина Николаевна не хочет её просто выслушать и постараться понять, исходя из её чувств и желаний; для чего нужны эти постоянные начёты. Сколько Ангелина себя помнила, мать всегда разговаривала с ней с позиции если не злой, то строгой мачехи, не пытаясь «включить» голос любящей матери, или верной подруги. Вот и сейчас она делала всё, чтобы поссориться с Ангелиной, и делала это, как будто умышленно.
    В Ангелининых размышлениях была достаточно не прозрачная нить правды. Как часто матери мстят своим дочерям за не разделённую в юности любовь, за не достигнутые цели, или разбитые мечты; или же банально не хотят отпускать от себя, потому что так им выгодно и комфортно, ведь так не хочется менять привычный уклад своей жизни…
    – Ты всегда, Ангелина, думаешь обо мне в последнюю очередь.
    – А когда мне подумать о себе? – едва слышно спросила дочь, и вышла из кухни.

    – Классная машина у тебя.
    – Да перестань. Классных ты машин не видел.
    Вася так лихачил по вечерним улицам, что Славка не удержался:
    – Круто ты ездишь. На гонках так наблатыкался?
    – О-о, Слава, давай только без этого жаргона. Она такого не любит, – делая очередной стремительный обгон, Гонщик посмотрел на своего пассажира.
    – А что она любит?
    – А ты сам у неё спросишь.         
    – Да, брат, заинтриговал ты меня, – скрестив на груди руки, поудобнее уселся Славка на мягком сиденье «опеля».
    Гонщик бросил внимательный взгляд на своего пассажира.
    – Ты парень хоть и крепкий, но, думаю, не очень-то опытный в отношениях, поэтому постарайся особо не тушеваться. Алёнка у меня девка видная, да ещё и с характером.
    – Алёнка… – Славка улыбнулся. – Хорошее имя.
    – Да, имя хорошее, только смотри…
    – Знаю-знаю. Если хоть пальцем трону…
    – Да нет, я не об этом. Так сказать, род наш мужской не оконфузь.
    – Я понял, постараюсь.
    – Ну-ну, сейчас увидим, как ты будешь стараться.
    Ребята подъехали к Васиному дому, и Славкин резвый настрой начал понемногу сдавать.
    – Вот об этом я тебя и предупреждал, – от Гонщика не укрылась перемена в Славкином настроении. – Придётся тебя прикрывать.
    Слава ничего не ответил.
    – Сестра-а, – позвал Василий, когда они зашли в дом.
    – Сейча-ас, – крикнула Алёнка со второго этажа.
    – Внимание! – тихо шепнул Гонщик на ухо своему гостю, и в победоносной позе прислонился к стене.
    – Я думала, ты сегодня… – заметив гостя, Алёнка на миг запнулась. – О, ты сегодня не один?
    – Как видишь. Жениха тебе привёз.
    Увидев это нежнейшее «чудо природы» в коротких синих шортах и белой маечке с черной абстракцией, Славка в буквальном смысле перепугался. Заметив краем глаза его смущение, Вася понял, что с девушками его «младшему братишке» далеко не так комфортно, как на борцовском ковре. Впрочем, это можно было предвидеть. 
    – Ну, привет, жених, – улыбнулась Алёнка, протягивая Славке руку.
    – Привет, – совсем тихо произнёс гость, с лёгкой дрожью пожимая эту маленькую ручонку.
    – Помнишь Славку? – спросил Вася, снимая обувь.
    – Стоп, стоп, стоп… – Алёнка задумалась. – «Братишка» с «Маяка»?
    – Так точно! – улыбнулся Василий. – Ну, давай, приглашай гостя в дом, – сказал Вася, и пошел на кухню.
    – Разувайся, Слава, заходи. Кстати, меня Алёна зовут.
    – Я знаю, – коротко ответил Слава, стараясь прийти в себя. Алёна сразу вскружила его неопытную голову, поэтому он даже не представлял, как будет спокойно смотреть на эти проклятые шорты.    
    – А у вас хорошо, уютно, – Слава заставил себя сверхвнимательно осмотреть окружающий интерьер, – со вкусом сделано.
    – Алёна, ну ты давай, угощай нас, – бродил Вася по кухне в гастрономических поисках, – а то Славка сегодня так повалял меня (к стыду моему), что я бы, кажется, волка съел.
    – Что – серьёзно?
    – Спроси вон, у серебряного призёра отечественного чемпионата.
    Алёна в позе ферта пристально глянула на победителя, и неожиданно сказала (правда, с ироничным оттенком):
    – Что тут можно сказать? Человек, победивший самого Васю Гонщика, имеет вполне законное право просить руки его многоценной сестры.
    Слава иронии не уловил, поэтому смутился ещё больше. Пришлось Васе прийти на помощь.
    – Алёна, не позорь меня. Вешаешься тут посторонним пацанам на шею. Ты видишь, Славка? Воспитал на свою голову.
    – Что бы ты без меня делал? – начала Алёнка греметь посудой. – И, между прочим, можно было и предупредить, что ты будешь не один. Я бы к вашему приезду уже накрыла стол.
    – А ты и так должна была уже его накрыть. Брат родной, как-никак.
    – Брат, брат, – перекривила Алёна. – Приезжает постоянно в разное время, и ждёт царского приёма. Вот женишься, тогда и будешь требовать.
    – Ты понял, Слава, совсем от рук отбилась.
    – Ты поговори мне ещё, – бросила Алёнка, начав подогревать жаркое и налистники.
    В бело-красном переднике с бантиками на полукруглых карманах она выглядела ещё нежнее. Такое милое создание хочется просто обнять, и наслаждаться биением его теплого сердечка. Так думал Слава, совсем забыв об интерьере при виде разноцветного калейдоскопа в виде Алёнкиного одеяния. Он так прикипел к этим ужасающе коротким шортам, что Васе опять пришлось спасать ситуацию. Ничего лучше он не придумал, как хорошенько-таки приложиться к Славкиному плечу. Слава сразу очнулся, ухватив смысл внезапного удара. 
    – Алёна, мы забыли помыть руки, – Вася махнул Славе рукой, увлекая за собой.
    – Это ж надо, вспомнил, – раздался из кухни звонкий голосок. 
    – Слава, ну, ты меня расстраиваешь, – тихо начал Вася, закрыв дверь в ванную. – Я подозревал, конечно, что ты можешь превратиться в сфинкса, но чтобы так безнадёжно… Я тут заговариваю её, чтоб ты быстрее прочухался, а ты сидишь себе спокойно в предобморочном состоянии.
    – Вась, да она такая классная у тебя, что я… ну, не ожидал такого, короче. Думал, обычная девчонка, а тут…
    – Не ожидал он. Давай мой руки, чё стоишь. Ты же борец, Слава, борец. Так повозил меня носом сегодня, что аж вспомнить стыдно. А какой-то девчонки испугался. Нет, ну, я согласен, девка она, что надо, но не тушеваться же до такой степени. Покраснел, как тюльпан. Что ты смеешься? Вижу, вас вдвоём нельзя оставлять, а то вообще потом истечешь. Что мне с тобой делать?
    – Нормально всё, – Слава умыл лицо холодной водой, и посмотрел в зеркало. – Готов держать оборону.
    – Тьфу ты, – Вася чуть не выругался. – Не оборону надо держать, а в атаку идти. Заговори как-то, спроси, чем занимается, планы на будущее, ну и так дальше. Хотя, если ты не считаешь себя мужчиной, – вынул Вася самый эффектный  козырь.
    – Алёна, может, помочь что? – пошел Слава в наступление после резкого выхода из ванной.
    «Ну, молодец», – подумал Вася, и едва слышно засмеялся, приложив кулак к губам.
    – Бутерброды будешь делать. Вон бери досочку, режь колбаску. Масло сейчас дам, – Алёна открыла холодильник. – Ну не так же грубо. Тоньше… Вот так. Понятно?
    Славе было понятно, поэтому он так быстро начал кромсать батон, будто от этого зависела его жизнь.
    – И разрезаешь наполовину. Смотри…
    И в придачу ко всему ещё и этот сногсшибательный аромат.
    – Намазываешь маслом, – продолжала Алёна кулинарный урок, – берёшь кусочек колбаски, колечко помидорки и немножко зелени. Это, конечно, не лучший вариант, но для голодных, – Алёна улыбнулась, – и так пойдёт.
    – Пойду телефон в машине возьму, – почувствовав себя лишним, бросил Гонщик.
    – Только быстро. Уже всё подогрелось.
    «Вроде как понравился, – подумал Вася, подходя к машине. – Ого, 14 пропущенных. И это за каких-то 2 часа. Так, сейчас посмотрим…»
    Василий сделал несколько звонков, и зашел в дом.
    Стол уже был накрыт, посуда расставлена. Слава разливал по стаканам сок, а Алёна ставила на стол дымящиеся налистники.
    – Всё готово, сеньор, можем садиться.
    – О, мучас грасиас, сеньорита.
    – You are probably very hungry?
    – Yes, of course. You are always right.
    – Ты забыл о частице as.
    – Sorry, sorry, милая сестрица, больше не буду, – Гонщик с голодным видом уселся за стол, потирая руки.
    – Вы всегда так? – решил Слава вставить и своё слово.
    – Стараемся, – Алёна многозначительно посмотрела на брата. – Хотя больше стараться приходится мне. Он у меня в этом отношении ленивый.
    – А что – куда-то собрались?
    – Если бы. Просто этот неукротимый террорист не желает, чтобы я окончательно отупел «со своими железяками», потому и вбрасывает в мой несчастный мозг все эти иностранные паштеты.
    – Бедненький, как же тебе со мной тяжело. Ну, кушай, кушай давай, а то совсем отощаешь.
    Гонщика упрашивать не надо было. На аппетит он никогда не жаловался, тем более учитывая его напряженный график.
    – Слава, а ты чего сидишь, как цыган на выгоне? Ждёшь особого приглашения, или водочки не хватает? Так тебе нельзя, этому нежному цветку тем более, ну а я с детьми не употребляю.
    – Слава, и ты только посмотри, какой взрослый мужчина. Взгляд тигра, ловкость пантеры, сила льва… и хитрость змеи.
    Все трое засмеялись.
    – Насчёт змеи, ты, конечно, погорячилась, надо будет исправить, – начал рассуждать Василий, смакуя куриную ножку, – а что до остального… – он сделал вид, что сильно задумался, – мощно сказано, могуче… нет… могущественно.
    – О-о-о, – закатила Алёнка глаза.
    – Ты не находишь, мой юный друг? – обратился Вася к гостю.
    – Что? Не понял, – видимо, Слава думал сейчас о другом.
    – Похож я на тигра, пантеру, льва и…
    – …змею? – закончила Алёнка.
    – Да есть немножко, – авторитетно заявил Слава. Он уже взял себя в руки, дрожи в руках поубавилось, да и тёплый приём не способствовал обратному.
    – И на змею, значит, тоже похож?
    – Похож, – откровенно признался Слава. – Ты сегодня это в зале доказал.
    – Даже так, – философски произнёс Вася. Было видно, что сделанные неумелой Славкиной рукой бутерброды ему всё же больше по нутру, чем этот бесполезный разговор. – Да я тебе поддался просто.
    – О, нет, не верь ему, Алёна. А всё-таки похож, похож…
    – Да, видно, старею, если такие юнцы ставят меня на место.
    – Не могу поверить своим ушам. Слава, что ты сделал с моим братом? Неужели его увенчанная лаврами эпоха подошла к своему трагическому концу?
    – Ну почему трагическому? Всё течёт, всё меняется.
    Как-то так случилось, что этот хаотически начавшийся разговор плавно перетёк на сторону Славы и Алёны. Вася молча смотрел на эту «сладкую парочку» и думал: «Кто знает, может, что и получится?» Он знал, что ответить, какие словесные обороты пустить в ход, чтобы урезонить их фиглярство. Но зачем? Он ведь находится у себя дома, среди людей, которые ему дороги, а не среди бандюков, которые пытаются ему что-то предъявить. Поэтому неожиданно перевёл разговор в другое русло.
    – Слава, ты оценил кулинарные способности моей сестры?
    – Да, и не только кулинарные, – неуверенно заявил Слава.
    – Я не понял, чем это вы тут занимались, пока я выходил?
    Даже Алёна удивилась. «Что же он скажет? Интересно». 
    – Я имел в виду, что в доме чисто, уютно, всё на своих местах. Видно, что у… хозяйки, – Слава так долго выговаривал это слово, как будто оно имело китайское происхождение, – есть вкус.
    – Какой вкус? – Васе было любопытно услышать продолжение.
    – Мебель красивая, посуда, – продолжал Слава изучать китайский. – Чувствуется наличие дизайнерской жилки.
    – Ничего себе! – округлил Вася глаза.
    – Вот это да! – превратились в круги и Алёнкины глаза. – Так может мне в дизайнеры податься? Судя по весомым замечаниям нашего любезного гостя, на хлеб с маслом точно заработаю.
    – Сестрёнка, бери выше. Ещё и на икорочку сверху. Половинка бутербродика будет черного цвета, половинка – красного. И мне будет возле кого в старости пригреться. Не, Слава, ты продолжай, у тебя хорошо получается. А мы будем по ходу обдумывать планы на будущее.
    – Нет, ну, чего вы смеётесь? Я серьёзно.
    – Ну, так и мы не шутим, – Вася любил разыгрывать подобные комедии, причём с лицом столь важным, что лишь Алёна и могла прочитать его скрытый текст.      
    – Хорошая девушка у тебя сестра. С твоего разрешения, приглашаю её на кофе, – хоть и с трудом, но китайский Слава всё же осилил.
    «Наконец-то, – чуть не вырвалось у Гонщика. – Мог бы и в другой форме, но пусть хоть так».
    – Так, господа мужчины, вы забываете, что мы с вами живём не в исламском мире, вы не арабские шейхи, а я не несчастная жертва строгих восточных нравов.
    – Ты слышал, Слава, насколько всё серьёзно?
    – Ты мне понравилась, и я приглашаю тебя на свидание.
    Такого уверенного заявления не ожидала ни Алёна, ни Вася. Последний даже почесал затылок, а Алёна заметно растерялась. На Славке вполне определённо отразилась давняя добрая пословица: русский человек долго запрягает, зато… ну, сами помните.
    – Нет, ну ты быстрый, – осторожно посмотрела «хозяюшка» на Славу.
    – Какой есть.
    Тут уже и Алёна перешла к изучению китайского.
    Косвенным образом её выручила незабвенная мелодия из фильма «Профессионал», установленная рингтоном на Васином телефоне.
    – О, кто это вспомнил обо мне? – Вася вышел в прихожую, а Слава продолжал развёртывать наступление. Очевидно, Васин козырь его принципиально задел.
    – Очень всё вкусно. Молодец.
    – А ты не подлизывайся, – всё же Алёна слегка покраснела.
    – Привет, – Вася сказал это таким нежным голосом, что Славка даже повернул голову в его сторону. Больше он ничего не услышал, так как Гонщик пошел разговаривать в комнату.
    – Это он с кем так?
    – С девушкой. А чему ты так удивляешься?
    – Да просто я привык к другой интонации его голоса.
    – Да, Слава, любовь творит чудеса.
    – Так он что – влюбился?
    – Похоже, – ответила Алёнка, склонив голову, и рисуя пальцем по скатерти.
    – Вот это новость, – Слава несколько секунд обдумывал услышанное. – Ну, ладно, это такое. Так, как насчёт…   
    – Я тебе сказала уже: не спеши, – она спокойно посмотрела ему в глаза, и вновь наклонила голову.
    – Ну, я же не предложил ничего такого, – Слава никак не мог понять такой реакции.
    – Ты мужчина? – этим вопросом Алёна вновь заставила своего гостя перейти к изучению одного из древнейших языков.
    – В смысле?
    Алёна так и прыснула.
    – Ты не уверен в том, что ты мужчина? – милашка в синих шортах так роскошно улыбнулась, что Слава расценил эту улыбку по-своему.
    – Давай проверим, – приблизился он к Алёне.
    – Тихо-тихо, – выпрыгнула она из-за стола, выставив наперёд руки.
    – Ага, шалите тут без меня? – и надо было Васе зайти именно в этот момент. – Мне надо уехать. Алёна, ты с ним справишься?
    – Да нет, я тоже пойду. Поздно уже.
    «Разумно, – мысленно отметил Василий. – Попробуй оставь их одних».
    – Я позвоню? – застыл в Славкиных глазах почти умоляющий вопрос.
    – Позвони, – скрестив руки на груди, «нежный цветок» игриво повёл своими хрупкими загорелыми плечами. 
    «Видно, что понравился, но держать будет на расстоянии. Это уж как пить дать», – продолжал Вася наблюдение.
    – Поехали? – обратился Славка к Гонщику.
    – Вы уже попрощались? – в тон ему спросил Гонщик.
    – А мы ещё увидимся.
    – Ну, поехали. Алёнка, я скоро приеду. Спасибо за всё.
    – Да, кстати, спасибо…
    – Проснулся на ночь глядя, – бесцеремонно заметил Гонщик.
    – На здоровье. Езжайте уже, женихи…

    – Что скажешь, Ромео?
    – Скажу, что... поражен. Не думал, что она произведёт на меня такое впечатление. 
    – Смотри поаккуратней с ней, – бросил Гонщик на Славу строгий взгляд. – Не забывай, что ей только 16.
    – Вася, да ты неправильно всё понял.
    – Ты уверен? – этой хладнокровной строгости можно было только позавидовать.
    – Хорошо, – примирительно улыбнулся Славка, – я буду осторожен.
    – Где тебя высадить?
    – Давай где-то здесь. Пройдусь немного.
    – Как знаешь, – Гонщик остановился. – Цифры мои есть у тебя?
    – Продиктуй, – Слава ввёл в мобильник Васин номер, и попросил продиктовать номёр Алёны.
    – Записывай… И ещё: либо серьёзно, либо никак. Будь здоров! – Вася протянул ему руку.
    Славка вышел из машины, и ещё какое-то время смотрел вслед яркому свету быстро удаляющихся фар.