Гонщик. Глава 13

Глава 13

    – О-ох, как же я рада тебя видеть, – вырвалось у Ангелины. – Вот так бы стояла с тобой, и целовалась до самого утра.
    – Я не против, – сделал Вася совсем крохотную паузу в этом «жарком огне страсти», – но завтра ведь на работу.
    – Тебе так нравится надо мной издеваться?
    – Почему-то ты не выглядишь недовольной.
    После этих слов «жар» усилился. Когда он немного поостыл, Вася спросил:
    – Так что там у тебя случилось? Может, сядем в машину?
    – Давай лучше пройдёмся.
    – Ну, давай, – Вася нажал кнопку сигналки.
    – С мамой поссорилась, – с тягостным сожалением начала Ангелина.
    – По поводу?
    – По поводу нас… с тобой, – ей не хотелось ничего скрывать.
    – Твоей маме не нравятся крутые парни вроде меня? – Гонщик посмотрел на Ангелину со своей сводящей всех девушек с ума улыбкой.
    – Я не знаю, кто ей вообще может понравиться. Такое впечатление, что…
    – …она не хочет, чтобы ты была счастлива?
    Ангелина даже остановилась, и отвернулась в сторону.
    – Понимаешь, Вася, я заметила или, вернее, придала этому значение только после встречи с тобой. Вот… она как будто ревнует. Я не хочу употреблять слово «зависть», это было бы слишком… но всё указывает на это. Она даже не хочет, – Ангелина всё больше возбуждалась, начав сильно жестикулировать, – элементарно выслушать меня, сразу обрывает.
    – А чем она объясняет свои доводы?
    – Ничем не объясняет. Просто ты ей не нравишься, и всё.
    – Интересно – откуда такая уверенность?
    – Ну, ты же известная личность в городе?
    – Знаешь, Ангелина, если верить всем сплетням про известных личностей в городе, то определённо можно брать твою маму в ближайшие союзники. А вот, если не верить, то вывод можешь сделать сама. И… подожди, я закончу. Разве твоя мама не знает таких простейших истин, что для того, чтобы сложить мнение о человеке, надо для начала, как минимум, его увидеть?
    – Вася, милый, ты невнимательно меня слушаешь. Если женщина ревнует, при этом ещё и завидует, ей не нужны никакие доводы. Она на всё смотрит через своё сердце. Всё зависит от того, чем оно наполнено.
    – Да, весёлую ты мне перспективу обрисовала. Как же я уживусь с такой тёщей? – Вася перевёл всё в шутку. – О, а ты пригласи меня на ужин. Заодно и обещание своё исполнишь.
    – Я думала, ты забыл, – заулыбалась Ангелина.
    – А чего вдруг я должен был забыть? Девушка сказала…
    – Молчи, – она приложила палец к его губам, и этот вечер завершился тем, чем и начался.
 
    В это же время немного южнее того места, где неудержимые поцелуи тщетно пытались завершить суточный круг вечера, в уже известном нам клубе «Мальборо» в довольно жесткой – как для девушек – манере велась следующая беседа.
    – Ларка, ты себя хоть слышишь? Как бы ты чувствовала себя на моём месте?
    – Нет, ну, это, конечно, неприятно, но… может, это просто слухи?
    – Девчонки, о чём вы вообще? Да нам только щёлкнуть пальцем, и любой на коленях приползёт.
    – Он не приползёт, – ярко-красный ноготь стряхнул с длинной сигареты пепел.
    – Камира, подруга, да не бери в голову. При твоей-то внешности.
    – Анжела, заткнись. Дерьмовый из тебя психолог, поэтому лучше молчи. У него свадьба скоро, а я должна не брать в голову? – с вызовом выплеснула неугомонная сестра Зураба.
    – Ну, ты же не привяжешь его к себе? И я так думаю, приворотное зелье тоже готовить не собираешься?
    – Ха-ха-ха, очень смешно, – Камира с такой злобой посмотрела на подругу, что та сразу перестала улыбаться. – Даже если это и неправда. И где вообще он эту шваль откопал?
    – Не, ну, чё ты? Девушка она довольно симпатичная, – компетентно заявила Анжела, но после Камириного взгляда тут же поправилась: – Но ты, конечно, круче.
    – Круче, или симпатичнее? – проткнула Камира взглядом подругу.
    – Ой, да не цепляйся к словам. Формы у тебя, будто вылитые, а что мужикам ещё надо?
    – И, по-твоему, это всё, чем я могу взять?
    – Так, девочки, успокойтесь, – примирительно сказала Лара, – ещё поссоритесь из-за этой дряни.
    – Да никто не собирается ссориться, – Камира со злостью затушила сигарету. –Просто ситуация настолько паскудная, что жить не хочется.
    – Камира, послушай, – Лара положила на её руку свою, – ты же прекрасно знаешь, что если он что-то решил, то…
    – Знаю, Ларка, – с выражением скрупулёзно обдуманного, твёрдого намерения бросила Камира, – потому сделаю ему, – её глаза злобно засверкали, – сюрприз.
    Подруги недоумённо уставились на кавказскую красавицу.
    – До сих пор он получал от меня приятные сюрпризы, а вот, – теперь её глаза загорелись мстительным огнём, – мой новый сюрприз он будет долго отхаркивать…
 
    – Ангелина, ты постирала мою жёлтую футболку? – спросил Антон у сестры на следующее утро.
    – Антон, братишка, а ты ничего не перепутал?
    – Да нет, вроде всё верно, – Антон пытался скрыть улыбку.
    – Родители приехали неделю назад. Так что давай, – сестра сделала поясняющий жест, – возвращайся к действительности. 
    – Если память мне не изменяет… – с чисто юридическим подходом начал без пяти минут четверокурсник.
    – Память тебе изменяет, так что не распаляйся. Только «на время, когда не будет родителей», – медленно произнесла Ангелина. – Вспоминаем, вспоминаем… – «гипноз» начинал действовать. – Вспомнил?
    Антон вынужден был утвердительно кивнуть.
    – Я тебя больше не задерживаю, – Ангелина легла на спину и закрыла глаза. – Всё, не торчи здесь. Дай отдохнуть пару минут перед работой.
    – А, так ты у нас, значит, устала? Ну, конечно, приходить домой под утро, стоит порядочных физических затрат. Надо восполнять энергию то.
    – Всё сказал? – открыв глаза, строго посмотрела Ангелина на брата.
    – Да. Теперь хочу тебя послушать.
    – Так, смойся с глаз моих.
    – А, может, всё-таки поделишься впечатлениями безумно-роскошной ночи?..
    Маленькая подушка полетела в Антона, но попала, впрочем, в уже закрытую дверь. 
 
    – Ты к школе уже приготовилась? – спросил Гонщик ранним утром сестру, с аппетитом уничтожая приготовленную ею яичницу.
    – А что к ней готовиться? – небрежно ответила Алёнка.
    – Ну, там… тетрадки-закладки, ручки-закорючки, лаваши-карандаши…
    Алёна начала смеяться.
    – Так-так, давай дальше.
    – Книжки-мыслишки, плётки-колготки… э-э, нет, нет, – Вася тут же спохватился, – дурь какая-то с  утра в голову лезет.
    – Ну-ну, хороший воспитатель. Смотрите-ка, как растерялся? – безжалостно смеялась Алёна.
    – Сейчас исправлюсь. Спокойно, малая, – продолжал брат игру. – Колготки-сковородки… нет, не то… зачем в школе сковородки… О, колготки-щётки, щётки-колготки. Ну, в смысле, чистить обувь.
    – А какие ещё есть щётки? – с видом учительницы заявила «доченька».
    – Зубные щётки.
    – И всё?
    – Больше никаких нет.
    – Думаем… Минута пошла.
    – Дай спокойно покушать.
    – 50 секунд…
    – Дай чай допить…
    – 40 секунд…
    – Чего пристала? – Вася явно не мог больше ничего придумать.
    – 30 секунд… Эх, ты. А щётки для волос?
    – Да ну, перестань.
    – А щётки стеклоочистителя?
    – Это называется «дворники».
    – Ага, дворники-намордники.
    Оба засмеялись.
    – «Дворники» – это для колхозников.
    – Ну, спасибо, – Васе перехотелось пить чай.
    – И ещё, уважаемый коллега, – тонкий указательный палец направился в сторону Васиного носа, – вы забыли о щётках для электродвигателей.
    Это был нокаут. Гонщику долго пришлось собираться с мыслями.
    – Типа, самая умная, да?
    – Типа, да.
    – Сильно выросла?
    – А почему ты всегда после своего очередного фиаско обращаешься к моему возрасту?
    Что тут сказать? Научилась Алёна у брата не оставлять ни единого шанса. Как говорил Леонардо да Винчи: «Плох ученик, который не превзошел своего учителя». Лучше не скажешь.
    – Спасибо за… бодрое утро.
    – На здоровье. Приезжайте ещё.
    – Та-ак… – Василий внимательно посмотрел на сестру. – А чего это ты такая загадочная?
    – Тебе показалось.
    – Показалось, значит? Да я же знаю тебя…
    – И что? – Алёна выглядела сейчас, по меньшей мере, лет на пять старше.
    – А я не скажу – что. Сама знаешь. – Васин взгляд прочитал сейчас все её мысли. – Смотрите-ка, как растерялась.
    – Удачного дня! – быстро бросила Алёнка, и с красными щёчками взбежала на второй этаж.
    Прекрасная половина общества иногда забывает, что не только она умеет читать мысли половины противоположной. У последней тоже иногда получается разглядеть на милых мордашках влияние влюблённости, тем более первой.
 
    Гонщик ехал на работу, и думал об Ангелине. «Неужели это и есть то чувство, которое…? Неужели она?..»
    События в его бурной жизни развивались настолько стремительно, что он не всегда мог уловить бешеный ход их течения. Они как будто проносились мимо, и только потом приходило осознание их настоящего значения. Сейчас же, после стольких девушек, для каждой из которых Гонщик был заветной мечтой, он, наконец, встретил ту, которая, похоже, стала заветной мечтой для него самого.
    Он не привык пасовать перед девушками. Более того, не относился к ним, как к «немощному сосуду», а как к некоему средству для поддержания авторитета (а все его девушки – по крайней мере, в визуально-телесном отношении, – были из тех, не заметить которых не представляется возможным), и для того, чтобы, так сказать, держать себя в тонусе. Чего-либо другого в отношениях он не искал, да и не собирался. Такое положение вещей его вполне устраивало. И вдруг – Ангелина.
    Он почувствовал, что начинает меняться, не внешне, конечно. Что-то внутри его настолько перекрутило, что он до конца не мог уяснить для себя это перерождение. Он становился другим, не похожим на себя, таким, каким не привык себя видеть и ощущать. Васе даже не удавалось понять: хорошо это или плохо то, что с ним происходит. Сопротивляться этому, или просто отдаться чувствам, приняв их, как данность, – в этом ему ещё предстояло разобраться.
    «Ну, ладно, – рассуждал он, – сказал ей о свадьбе, скоро поженимся… А готов я к этой свадьбе? Готов взять на себя ответственность за жизнь другого, или других? Хочу ли я этого?.. Что вообще я хочу в этой жизни?..»
    Как бы ответом на эти трудные вопросы послужил неприятный звук резко затормозившего автомобиля, срезавшего Гонщика к обочине. Он сразу узнал этот автомобиль, а, узнав, понял, что день будет испорчен.
    – Здорово, Василий, – к Гонщику подошел один из ближайших корешей Зураба. – Пересядь.
    Вася с хмурым видом вышел из машины и пересел в Range Rover.
    – Мэсяц прошьол, – не здороваясь и не смотря на Гонщика, холодным тоном произнёс Зураб.
    – И что? – бесстрастно проговорил Гонщик.
    – И шьто гаварят дэти в дэтскам саду, – Зураб, наконец, посмотрел на своего «гостя». – Шьто рэшил? – этот взгляд Васе очень не понравился.
    – Ты уже слышал, что я решил, а решение я не поменял.
    Зураб сжал челюсти, немного опустил голову, и прикоснулся правой рукой к виску, что было у него признаком сильного недовольства, бурный поток которого он пытался сдержать.
    Несколько секунд оба молчали. За тонированными окнами уже вовсю жарило солнце, поднимаясь всё выше и выше. Август по сравнению с июлем немного сбавил температурные обороты, тем не менее, тепла хватало с избытком. В салоне же было прохладно, бесшумно работал кондиционер, совместно с мягким кожаным сиденьем не располагая к неудобным разговорам.
    – Сильна ты мэня расстроил. Но шьто падэлаешь? Пусть будэт так! – Зураб подал знак своим ребятам, те быстро сели в машину. – Да, – будто только вспомнив, обратился авторитет к Васе, когда он уже стоял на обочине, ещё не успев закрыть дверь. – А сэстрэ сваей нэ забывай. Харошяя дэвчонка.
    – Что? – Гонщик готов был вцепиться в глотку этому кавказскому «тузу».
    – Паехали, – невозмутимо произнёс последний.
    Автомобиль резко рванул с места, оставив Васю стоять на пыльной обочине. 

    – Привет, Инка, – произнесла Ангелина, поднеся сотовый к уху. – Да вот только пришла на работу… Что?.. Плохо слышно… А, так это ты вечно где-то пропадаешь… Не, ну, пока никого нет, можем немного попускать пузыри… Он?.. А что он? – Ангелина улыбнулась. – Целуется классно… Я тебя попробую… Счас, подожди, халат одену… Чем надо, тем и занимались. Не для твоих ушей… Слишком любопытные… Так, всё. Я тебе лучше расскажу, как мы с парашютом прыгали… Прикинь… Думала, с ума сойду. Кричала, как ненормальная… 900… Ну, не километров же… Мне и этого хватило… Ты знаешь, Инка, там времени вообще не ощущаешь, но, как говорили, 3 секунды – так называемое свободное падение… Что?.. Да вообще. А знаешь, чего я боялась больше всего?.. Чтобы не уписаться… Представляешь?.. Думаю, опозорюсь перед Васей. И во что потом переодеться?.. Так, не начинай… Дёргаешь за кольцо… А ты как думаешь? Конечно, страшно. И 3 минуты под куполом… Но ощущения… Медкомиссию проходишь, инструктаж. Показывают, рассказывают как, что… А?.. В общей сложности около 7-ми часов… Поверь, они того стоят, тем более рядом с ним… Ну как тебе сказать… абсолютная свобода, безумная радость… дикий какой-то восторг и… ну просто необъяснимое удовольствие, – Ангелине действительно было тяжело подобрать слова. – Да, как раз там только и думаешь, что о поцелуях… Ну, я поняла… Так, всё, давай, потом договорим.   
      
    – Что это ты сегодня, как с цепи сорвался?
    – Семёныч, лучше не спрашивай.
    – Что значит – не спрашивай? Первый раз тебя таким вижу.
    Васин директор и в самом деле ни разу ещё не видел своего лучшего работника в таком состоянии. Отношения между ними никогда не были дружескими. Но не в силу возраста. Жизненные позиции в условных формулах «деньги-работа» и «работа-деньги» никак не способствовали сближению.
    Главным жизненным кредо бывшего подполковника милиции, а сейчас вполне удачного бизнесмена было раз-бо-га-теть. Я умышленно написал это слово по слогам, потому как именно так оно им и произносилось. Зарабатывал он, как для владельца и директора в одном лице самой крутой – в смысле востребованности – СТО довольно-таки солидно. Но человеку его принципов и характера постоянно хотелось большего. Он даже женился второй раз из-за денег. Слишком выгодной оказалась невеста. Только вот богатенький тесть быстро раскусил «обнаглевшего мента», «сбросив» с него через год брачные узы. Но Алексей Погодин долго не печалился, а вскоре ушел на пенсию, и открыл собственную станцию техобслуживания под незамысловатым названием «Движок», сразу превратившись в Семёныча.
    Вася же не считал тугой кошелёк и внушительный сейф главным смыслом в жизни, потому что-то общего, кроме работы, у него с директором быть не могло в принципе. Гонщик просто делал свою работу, быстро и качественно, получал за это неплохие деньги, и жил своей жизнью.
    Между тем, подчеркнутый деловой интерес друг к другу не мешал им хотя бы изредка справляться о семье, досуге, вообще всем, что выходит за рамки работы. И сегодня, заметив, что Вася не в себе, Семёнычу просто по-человечески захотелось узнать причину этой непонятной фрустрации.
    – Может, помочь чем?
    Гонщик хоть и ушел в себя, тем не менее, его далёкий сейчас от реальности мозг уловил значение и тон вопроса. Подобных слов от директора он никогда не слышал, а мягкий тембр голоса был настолько располагающим, что другой на Васином месте сразу бы отправился в ближайшую «точку», и излил «за бутылкой» израненную душу.
    Гонщик был из тех людей, которым не нужны ни чьи-то подачки, ни чьё-то участие, пусть и самое сердечное. В своей жизни всё надо решать самому, ведь это твоя жизнь. А на то, чтобы слышать сочувствующие вздохи и редко когда мудрые советы, у него попросту не было времени.
    – Да нормально всё, – Гонщик сделал над собой усилие и улыбнулся. – Что у нас сегодня на обед?
    – «Жигулёк». Внешне смотрится вполне достойно, но когда я заглянул под капот… – Семёныч не договорил. Выражение его лица сказало всё за себя. – Думаю, что «под пузом» то же самое. Короче, хозяину не понравился сервис на предыдущей СТО.
    – А куда он обращался?
    – Не сказал. Но мы-то с тобой знаем, за кем такие грешочки водятся. Так вот, что-то там наварганили ему, он остался недоволен, решил сам исправить. Вот сейчас переодевайся и посмотришь, что он сделал. Абы ты только за один день всё высмотрел.
    Вася улыбнулся теперь уже без усилий.
    – Ну, всё, Васёк, занимайся. Я уехал.
    Когда Гонщик начал осматривать своего нового «пациента», единственное, что ему больше всего хотелось в этот момент, так это хорошенько-таки, отборно выматериться. Но тяга к последнему была послабее волевой дисциплины, поэтому только и слышались недоумённые насвистывания.
    Все слова оказываются лишними, когда шланг лежит на круглом корпусе фильтра, и лишь невероятное автомобильное чудо спасает его от перетирания; электропроводка, хомуты, кронштейны предпускового подогревателя размещены в непосредственном контакте с системами охлаждения и питания; судя «по внешности» главного тормозного цилиндра, такое словосочетание, как тормозная система, напрочь забыто; все лампы ближнего и дальнего света имеют повышенную светоотдачу; течь масла из-под головки цилиндров устраняется банальным подтягиванием гаек, вместо того, чтобы «одеть» последние в прочные резиновые прокладки.
    В общем, одним днём, как Вася понял, не отделаться. Но самое интересное началось, когда он заглянул «под пузо». То, что на конкурсе на самое грязно-ржавое днище эти «жигули» заслуженно получили бы первое место, у Гонщика сомнений не было. Пришлось помучиться с засохшим маслом, болотом, коррозией и прочими элементами физико-химического воздействия окружающей среды. Когда же «пузо» более-менее очистилось, Гонщик начал придумывать название следующего конкурса. В тех местах, где нужна была сварка, «резали глаз» следы пайки, там же, где «специалисту» всё же дошло, что без сварки не обойтись, «изображение» было настолько плачевным, что Вася не выдержал и матюкнулся. Как первоклассный специалист, он по опыту знал, что при подобной сварке должны работать как минимум два человека, поскольку слой металла должен ложиться равномерно. Одному это проконтролировать возможно, но слишком высокая при этом вероятность некачественной сварки. Поэтому даже при всех своих знаниях и умениях Василий не решался проделывать такую работу в одиночку. В данном случае абсолютно понятно было то, что человек либо не умеет работать, либо делает всё на скорую руку, ведь края латок хоть и были обточены, следы обработки так называемой эпоксидной смолой, обеспечивающей надёжную герметичность стыка, не проглядывались. Ужасные вмятины на днище поставили жирную точку в исследовании нижнего экстерьера.
    Пока Вася возился с «Жигулём», Ангелина, отпустив очередного покупателя, не удержалась, и набрала его номер.
    – Да, Ангелина.
    – Привет, – услышал Гонщик в трубке нежно-сладкое приветствие. – Что это ты сегодня такой серьёзный?
    – На работе, – коротко ответил Василий, не желая впадать в подробности. – Ангелина, извини, я очень занят. Пока.
    Этот внезапный гудок Ангелину настолько огорчил, что у неё даже руки опустились. Только-только, казалось, блик счастья осветил её лицо, и вот сейчас приходилось скрепя сердце прикладывать все волевые усилия, чтобы не «поймать депресняк».
    – Инка, представь, – Ангелине надо было неотложно с кем-то поговорить, – только что позвонила ему, а он говорит: «Я занят, всё, извини, пока». И голос какой-то то ли расстроенный, то ли злой, я даже понять не успела.
    – И ты уже раскисла?! – Инна умела поставить на место растерянность подруги.
    – Нет, ну, всё нормально было, было отлично, – девушка поправила себя, повысив голос. – Я не знаю, может, «Корвалол» себе накапать, или «Гербион»? – совсем расклеившимся тоном произнесла Ангелина.
    – Подруга, а ты знаешь, что успокоительные препараты увеличивают возможность суицида?
    – Да ну?
    – Вот тебе и ну, фармацевт ты мой недоученный. Будешь знать теперь, как развинчиваться из-за всяких там васей гонщиков.
    – Ага, посмотрела бы я на тебя, когда бы ты его увидела…
    – Ангелина, – бесцеремонно прервала подругу Инна, – видела я его. Да, красивый парень, уверенный в себе, сильный, смелый, крутой…
    Этот поток эпитетов начинал кружить Ангелине голову.
    – Инна, продолжай…
    – Так! Возьми себя в руки и завари крепкий кофе. Всё понятно?
    – Понятно.
    – Бодрее, пожалуйста. Сейчас, одну секундочку, – обратилась Инна, видимо, к клиенту.
    – Понятно, – уже веселее пробормотала Ангелина.
    – Девиз «Русского радио» помнишь?
    – «Всё будет хорошо».
    – Ну, вот и умница. Я позвоню.
    На этот раз телефонный гудок после прерванного разговора Ангелину изрядно взбодрил, и она приготовилась претворять в жизнь мудрые советы подруги.
    Что ей в Инне всегда нравилось, так это то, что у неё всегда было хорошее настроение, которое она легко умела навязать Ангелине. А несколько лет работы кредитным специалистом настолько расширили возможности её языка, что все проблемы под его внушительной нагрузкой рассыпались, как детская пирамида. Всё же, насколько ценно иметь в жизни такого человека.