Бабочки

           Вдыхаю августовский воздух, прикрыв глаза. Так он ощущается четче. Солнечный свет касается лица. Думы переплетаются как осенние паутинки, разыгрывают спектакль под названием «Бабочки». Я - зритель в темном зале. Хочется выбежать в свет рампы и управлять мыслями, задавать тему и настроение.
           Но я не могу их укротить.

           Какие они разные! Печальные - в темных одеяниях, беспокойные - в раздражающем неоновом свете. Редкая счастливая – в оранжевом наряде, но она никнет под напором строгих, логически выстроенных в серых мундирах, что монотонно напоминают: «решение», «выбор», «неизвестность». Около них носятся мысли-тени из любимого забытого сада.

           Когда я смогу наполнить сцену радужными образами и прогнать думы-призраки, мой беспокойный мир восстановится.

           Мое сознание – лабиринт.
           Я понимаю, что мир вокруг является не только тем, что я вижу. Но он не хаотичен. Люди это знают и пытаются упорядочить жизнь и привести к общему знаменателю.
           Все, что можно, нумеруют, располагают по алфавиту, дают названия и определения. Мы принимаем смену времен года, месяцев и дней недели, считаем года и деньги, ждем чего-то значимого и загадываем предполагаемые даты своего счастья или исполнения желаний.
           Даже непокорное время разделили на неравномерные отрезки: прошлое, настоящее и будущее.

           Только мысли не можем рассортировать по сотам. Не под силу управлять и памятью, пытаясь что-то спрятать подальше, а что-то расположить в ближней ячейке.

           Я разворачиваю прошлое как свиток папируса. Хаотично всплывают картины, звуки, голоса, имена, фразы, сцены. Мысли бесшумно порхают, сортируя, окрашивая, ретушируя мои воспоминания.
           Я наблюдаю за полетом моих мыслей-бабочек.

           Вот появилась большая - Калиго.  У нее на крыльях пятна, похожие на глаза хищника. Эта бабочка хочет казаться совой, а мои думы - вечными или важными.  Они, как и мрачная Калиго, темно-фиолетовые, печальные.
           Паутинкой привязываю к ее крылышкам грустные мысли, и они улетают вместе с ней.
           Я размышляю о том, что бабочки сбрасывают старый хитин, а я теряю прежнюю оболочку и уязвима, пока новая не окрепла.

           Моя память ищет то, что не даст мрачным мыслям полонить меня. Если же заплачу, бабочка из лесов Амазонки, что пьет слезы черепах, осушит и мои.

           Неожиданно явилась, словно из солнечного луча, желтая бабочка.
Слежу за ее полетом, и мои мысли сияют. Она кружит совсем рядом. Нежная энергия перетекает в меня и возрождает заветное желание. Оно без названия. Иначе исчезнет таинство в плену слов и определений, как серебристая пыльца с крыльев плененной бабочки.

           Чувствую необычный аромат. Чем пахнет бабочка? Лепестками цветов, что легли на траву? Ветер принес их и полетел писать невидимыми чернилами на прозрачных крыльях бабочки Грета Ото: «Мгновения жизни прекрасны. Исчезая в пространстве, они остаются пыльцой на крыльях нашей души. Но есть главное: этот день, этот час, эта минута». Я прочитала их, и стеклянная бабочка улетела, оставляя флер счастливых эмоций.

           Как прозрачно и хрустально счастье! Путь к нему ярок и прекрасен. Не торопи это мгновение. Когда придет время, счастье крылатым цветком опустится на ладонь.

           От светлых мыслей я становлюсь легче воздуха, и он несет меня к чистым высотам, рождая слова молитвы.

           Вспоминается бабочка на руке младенца Христа - символ возрождения и воскрешения души, проповедь Будды, обращенная к этим воздушным созданиям, и красивый свадебный обычай японцев выпускать их в небо.

           Желтая бабочка села на мою ладонь. По совету древних я шепчу ей сокровенное желание. Она передаст его небесам.
           Бабочка вспорхнула.
          
           Двинулись стрелки часов моей новой реальности.
           Пространство откликнулось.

           Мы суть эссенция миров и аромат планет…
           Мы желтые бабочки, перелетающие с цветка на цветок.
           Мы бежим от материи.
           Мы молящиеся духи, покинувшие землю. (1)

Август 2021

1.Сантьяго Русиньоль. «Звездному дождю»
Из цикла «Молитвы», 1897