Церковь моего детства

Я сидел в многолюдной церкви. Я слушал проповеди, пел и молился. И на меня вдруг нахлынула сильная ностальгия. Так сильно захлестнули моё сознание её горькие волны, что аж зарыдало сердце моё, как раненое – от незабываемых сладостных воспоминаний о “церкви моего детства”, о потерянной мной и нами детской кристально чистой веры и святой наивности восприятия Бога. И так горестно мне вдруг стало на душе, так тоскливо, что я захотел рассказать об этом всей церкви, всем кто рядом, всем кто “на сцене”. Но я забоялся, что меня не поймут, что вновь посчитают духовно странным и слишком сентиментальным. И всем расскажут, что я хочу остановить богослужения. И я сдержался, я не прервал и не остановил процесса богослужения своими ностальгическими переживаниями. Я незаметно вышел из церкви и, едва сдерживая слёзы, удалился в места пустынные и молился, молился, молился. Я молился о возрождении “церкви моего детства”. Я молился о возвращении в мою церковь атмосферы простоты, чистоты и полной посвященности Богу и людям. И затуманились глаза мои вновь от очень светлых и исцеляющих слёз. И я вновь снова поверил, что возрождение “церкви моего детства” возможно. И что оно обязательно наступит. Даже если я его не увижу. Вы простите меня за сентиментальность. Просто на меня действительно вновь нахлынула ностальгия. Так сильно захлестнули моё сознание её горькие воды, что аж зарыдало сердце моё, как раненое – от незабываемых сладостный воспоминаний о “церкви моего детства”, о потерянной мной и нами детской кристально чистой веры и святой наивности восприятия Бога. Вы простите меня, простите. Со мной так часто бывает. Особенно, во время богослужения.   

Иван Лещук, из цикла “Чистые грёзы”