Как долго Христос молился?

     О молитве, Иисус Христос в Нагорной проповеди сказал: «А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Матф.6:7–8).

     Как нужно понимать эти слова? Значит, ли это, что молиться следует недолго и не много, а достаточно сказать:"Господи, помилуй?!"

     Сколько по времени молился сам Христос, и что означают Его слова о короткой, немногословной молитве и о том, чтобы в ней не было ничего лишнего?

     Пришли в селение, называемое Гефсимания; и Он сказал Своим ученикам: «Посидите здесь, пока Я помолюсь». И, взяв с Собою Петра, Иакова и Иоанна, Он начал скорбеть и тосковать. «Душа Моя скорбит смертельно. Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною», — попросил Он их. Отойдя немного, Он упал на землю и молился: «Отче Мой! пронеси чашу сию мимо Меня. Впрочем, не как Я хочу, но как Ты». Вернувшись к апостолам, Он нашел их спящими и сказал Петру: «Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Встаньте и молитесь, чтобы не впасть в искушение».   

     Отойдя в другой раз, Он продолжил молиться: Отче Мой! Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя. И вновь Он, придя, находит учеников спящими — веки их отяжелели. Оставив их, Господь продолжил молитву. Ангел Божий, явившись Ему, укреплял Его, но от страданий и горячей молитвы Его пот как кровь капал на землю. Встав от молитвы, Иисус Христос подошел к Своим ученикам и сказал им: вы всё еще спите и почиваете? вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается в руки грешников; встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня (Мрк.14-32:42).

     Из этого отрывка Нового Завета можно догадываться, как долго молился Сын Божий. В первый раз, найдя своих учеников спящими, укоряет их в том, что не могли бодрствовать и одного часа. Выходит, Он приблизился к ним, где-то после часа Своего отсутствия и молитвы в отдалении от них. Другой раз подошел, наверное, опять через час, найдя их спящими, уже ничего им не говоря, снова уходит молиться. А подойдя третий раз к ученикам своим, говоря опять же о таком временном отрезке, как час, будит их словами, предупреждая об аресте и преданию Его на смерть. Из всего этого можно сделать вывод: Христос молился в Гефсиманском саду около трех часов.

      И тотчас понудил учеников Своих войти в лодку и отправиться вперед на другую сторону к Вифсаиде, пока Он отпустит народ. И, отпустив их, пошел на гору помолиться. Вечером лодка была посреди моря, а Он один на земле. И увидел их бедствующих в плавании, потому что ветер им был противный; около же четвертой стражи ночи подошел к ним, идя по морю, и хотел миновать их. Они, увидев Его идущего по морю, подумали, что это призрак, и вскричали. Ибо все видели Его и испугались. И тотчас заговорил с ними и сказал им: ободритесь; это Я, не бойтесь. И вошел к ним в лодку, и ветер утих. И они чрезвычайно изумлялись в себе и дивились, ибо не вразумились чудом над хлебами, потому что сердце их было окаменено (Мрк.6-45:52).

      Христос отпускает народ и учеников своих вечером, где-то, видимо, в 22.00-23.00 по нашему времени, остается молиться на горе, а приходит к ним по водам около четвертой стражи, длившейся от полуночи до трех часов ночи. Можно предположить, что и в этот раз Он молился не меньше трех часов.

     В те дни взошел Он на гору помолиться и пробыл всю ночь в молитве к Богу. Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами: Симона, которого и назвал Петром, и Андрея, брата его, Иакова и Иоанна, Филиппа и Варфоломея, Матфея и Фому, Иакова Алфеева и Симона, прозываемого Зилотом, Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем. И, сойдя с ними, стал Он на ровном месте, и множество учеников Его, и много народа из всей Иудеи и Иерусалима и приморских мест Тирских и Сидонских, которые пришли послушать Его и исцелиться от болезней своих, также и страждущие от нечистых духов; и исцелялись. И весь народ искал прикасаться к Нему, потому что от Него исходила сила и исцеляла всех (Лк.6-12:19).

     Нам дается четко и ясно понять: Христос молился всю ночь!

     Отчего, сам Господь, подававший пример во всем, отдавал предпочтение короткой молитве на словах, а Сам на деле молился буквально денно и нощно?! Приведено всего три отрывка из Писания о том, как и сколько молился Господь, а таких свидетельств намного больше. Нет ли здесь расхождения в словах и поступках Спасителя, или какого-либо лукавства?

     Скорее всего, Сын Божий вкладывал в понятия "лишнее" и "многословие" от язычников, просьбы о материальном благополучии и неискреннюю, не от всего сердца молитву, а выполнения ее, как некоего формального обряда. Как говорят в народе: " С плеч долой, из сердца вон!" Значит, для правильной молитвы, услышанной Богом, может быть достаточно и двух, и трех слов, но сказанных от всей души, сердца и естества нашего человеческого в полном сосредоточении и концентрации внимания. Да! Вполне! Но многие ли верующие люди могут с уверенностью сказать: они умеют молиться такой краткой, и, простите за современное слово, эффективной молитвой? Навряд ли! Как только становишься на молитву сразу начинаются какие-то невероятные препятствия, которые никогда не возникают, если берешься за любое другое дело. Да что там говорить! Как только решаешь помолиться, заранее внутреннее начинаешь готовиться, возникает непонятная лень, ломота, отвращение и, прямо до слез нежелание этим заниматься! А когда начнешь, набегают сонмы различных мыслей, непонятно, где прятавшихся и откуда взявшихся, стремящихся унести тебя далеко от общения с Богом. Начинаешь думать о чем угодно, только не о Нем, к Кому обращаешься. Тут не то, что искреннего слова сказать, а порой и просто вздохнуть от души невозможно.

     Но, не буду говорить о всех, а поделюсь своим опытом. Лично для меня молитвенное правило, независимо, в какое время суток я молюсь, утром или вечером считается разминкой, как бы это, на первый взгляд, кощунственно не звучало. Сейчас объясню почему. Во-первых, в первые минуты молитвы я испытываю страшный физический дискомфорт. У меня начинает ломить спину, потом болят ноги, они быстро затекают. И, естественно, как я не пытаюсь бороться с этим, ничего не получается! А какая молитва при этом? Правильно! Никакая! Обычный бубнеж самому себе неизвестно про что! Хотя, повторюсь, я делал и делаю искренние попытки бороться и переводить все мои мысли в молитву. Но они, это во-вторых, скачут от события к событию прошедшего дня (если молюсь вечером), или от одной веселой песни, где-то услышанной случайно, до разговора с разными людьми, или воспоминания из далекого детства (если молюсь утром). В-третьих поднимается такая буря против всего этого мероприятия, задуманного мной, что мне иногда самому становится страшно. Хочется самого себя ударить, разбиться вдребезги, уйти, забухать, запрыгать, заорать. Мне кажется, в комнате слишком душно, хотя я открываю окно, потому что, когда молюсь, разогреваюсь и обильно потею. Раздражает тишина. Все раздражает! И лишь к концу молитвенного правила, которое проговаривается мною примерно за двадцать минут, я кое-как прихожу в себя и уже начинаю более-менее вдумчиво молиться, читая акафист Богородице, или молитвы за своих детей. Мое беспокойство, раздражение и всеобщее мучение сменяется неподвижностью, вдумчивостью и сосредоточенностью. Да, мне еще мешают посторонние мысли, еще рвутся изнутри эмоции, но я уже сжимаю их в кулаке, я могу их контролировать. Так проходит первый час моего "разговора" с Господом.

     И только на втором часу молитвы Святым Угодникам и чтения Псалтыри я начинаю понимать, что мне нравится и хочется молиться. Появляется какая-то духовная жажда. Ничто и никто не может меня в ней унять, остановить. Лишние мысли и все, что мне мешало пропадает, или уходит на второй план. Я погружаюсь в какой-то дивный, чудный, иной мир и, помимо произнесения основной молитвы, молюсь где-то глубоко внутри себя Богу, чтобы это состояние никогда не заканчивалось. Но, увы, начинаю уставать физически. Особенно после земных поклонов. Ноги наливаются кровью, пальцы рук распухают, и обыкновенный серебряный крест на цепочке кажется неподъемной тяжестью. Читая главу из Апостола, или Евангелия, радуюсь скорому окончанию (остаются еще личные молитвы своими собственными словами) моей маленькой домашней службы Господу.

    Конечно, каждый волен сам выстраивать свой собственный график лаконичности или многоглаголания в общении с Богом. Главное, чтобы молитвы были постоянным, умеренным, постепенно нарастающим во времени и по интенсивности духовным деланием, а не случайным и редким явлением в жизни верующего человека.