Дефект

    Чтобы купить этот автомобиль, Артём отказывал себе во стольких вещах, что задайся он целью просчитать всё их сумасшедшее количестве, в конце оказался бы не один нолик. Тем не менее, он знал ради чего, потому, вспоминая Ницше, готов был выдержать любое «как». Ведь неважно, через что тебе пришлось пройти, если ты уже прошел, все трудности позади, и даже когда воспоминание о них гложет тебя, осознание того, что они – прошлое, будто та финишная черта, которую ты пересёк первым.   
    Наверное, если описывать последние восемь лет его жизни одним словом, то это будет слово «ПРЕ-О-ДО-ЛЕ-НИ-Е». Отказаться от модной вечеринки, самостоятельно зашить старые кроссовки вместо того, чтобы купить новые, экономить на транспорте, книгах, одежде, новой модели телефона, не поехать на отдых, элементарно не купить даже любимую шоколадку и в целом не доедать, не досыпать, и ещё многие и многие окончания «ить» и «ать» с приставками «не». Встречаясь с девушками, Артём постоянно тушевался, борясь между желанием что-либо подарить и угостить, и необходимостью экономить; он одновременно не хотел быть один и ясно при этом сознавал, что каждая такая встреча потянет за собой хотя бы кофе и/или порцию мороженого. Его это угнетало, раздражало, обижало, он считал себя ненормальным, пытался отказаться от столь скупо-неполноценного образа жизни, однако мимолётный взгляд на красивую иномарку тут же мощным сигналом в центр мозга возвращал его обратно, а именно к вопросу: зачем? 
    Да, возможно, красивая «лошадка» в гараже – не самое главное в жизни. А что главное, если ты не знаешь, что главное и, может быть, чтобы это узнать как раз и следует попетлять по ухабистым, в ноль разбитым дорогам, чтобы выехать, в конце концов, на ровную и прямую. У каждого свой путь, своя мечта и свои возможности, каждый выбирает и отвечает за свой выбор самостоятельно, и только лично от тебя зависит, насколько этот выбор будет правильным.
    Знай человек с пелёнок, что главное – и многих ошибок можно было бы избежать, но не будь этих, обязательно были бы другие, а, учитывая человеческую психологию, тем паче вспоминая историю Адама и Евы, думается, не всегда так уж хорошо знать главное в самом начале.
    Артём, конечно, не мыслил столь глобально, он просто очень хотел иметь красивый автомобиль, пусть не для того, чтобы покрасоваться перед девушками и друзьями, не потому, что это модно, престижно или «так принято», это первый пункт в пресловутой психологии успеха, а по сути эксплуататорской паутине, и если у тебя нет личного автомобиля, то ты – никто. Ничего такого, просто – опять-таки – он очень хотел иметь красивый автомобиль. И всё. Точка!   
    Это была ярко-красная «ауди» седьмой модели Sportback. Спортивный дизайн, роботизированная коробка передач, четырёхлитровый двигатель, 560 лошадиных сил и просто-таки бомбезно роскошный кожаный салон нежнейшего кофейно-молочного оттенка. Да, не новая, не прямиком из автосалона, и пусть не в идеальном состоянии, в котором, впрочем, могли усомниться лишь автоспецы, на худой конец люди, разбирающиеся немного в автомобилях.
    Ни за одной девушкой Артём так не ухаживал, как за этой сногсшибательной «lady in red». Он поддерживал её не просто в хорошем, а в идеальном состоянии, регулярно мыл, пылесосил, протирал, вытряхивал коврики, в общем, страшно было сесть в эту машину при той скрупулёзной чистоте, которая с маниакальным постоянством царила внутри. Не только диски, но и шины выскабливались при малейшем намёке на пыль и грязь. В любую погоду эта красотка готова была отправиться на автовыставку, словно напоминая о заложенном в ней премиум-статусе.
    Артём будто свихнулся на своей покупке, заговаривал с ней, называл «родной» и «красоточкой». Работники на СТО и те удивлялись тем состоянием, в котором она пребывала и внутри, и снаружи, и под капотом; а заглянув под днище, могло показаться, что её не то что лишь недавно купили, но и произвели. Одним словом, это автопомешательство вызвало у нежелающей Артёма ни с кем делить девушки столь сильную вспышку ревности, что он вынужден был с ней попрощаться (с ней, в смысле, с девушкой). Через недельку-другую, правда, помирились, но, согласитесь, момент более чем показательный. При таковом зависимом отношении к – пусть и красивой – железяке и двинуться недолго, но у каждого свои «мухи в голове», все сходят с ума по-разному.
    Когда Артём ехал по городу, бесконечные пробки, ж/д переезд, перекрёстки и «зебры» наслаждения не прибавляли. Но выезжая на трассу и удобно втискивая голову в высокую спинку, включив погромче бархатное звучание мультимедийки и прибавив скорость, хотелось лишь одного – чтобы бензин не кончался, а это полупустое дорожное полотно долгими часами не обрывалось многочисленными преградами шумного города. Однако ничто в нашей жизни не вечно, и безмятежное блаженство внезапно спотыкается о жёсткий порог реалий.
    Артём жил за городом, и путь на работу пролегал по любимой им совсем недавно сделанной трассе, мало чем уступающей признанным немецким автобанам. Окунувшись в эту бело-серую упаковку быстро мелькающей дороги, он жадно наслаждался ровному трению автомобильных шин. Вдруг его, казалось, уснувший слух уловил до того неприятный глухой стук неизвестного предмета о – страшно даже подумать! – неземной экстерьер «красной леди», что он тут же ударил по левой педали, оставляя за собой длинные тормозные следы.
    На правом «плече» Sportback-а обнажилась пусть и небольшая, но заметная вмятина величиной с апельсин, настолько уродливо смотревшаяся на всём этом ярком безупречном фоне, что водитель не смог не выругаться, начав оглядываться в поисках обидчика, и торопливо обдумывая изощрённые пытки, которым он незамедлительно будет подвергнут.
    – Дяденька, дяденька, это я бросил камень, – подбежал к Артёму перепуганный мальчуган лет 11-ти. – Помогите мне, пожалуйста, идите за мной, только быстрее, прошу Вас, – взял мальчишка недоумённого водителя за руку, поспешно увлекая за собой.
    Артём от этого эмоционального шквала вовсе растерялся, не понимая, ругаться ему или послушно отдаться его воле.
    – Я уже минут 20 тут стою, машу руками, но никто так и не остановился. Тогда я решил бросить камень, и Ваша машина первая, в которую я попал. Идёмте быстрее!
    – Погоди, – на ходу остановил парня Артём, рьяно тащащего его за кромку соседствующего с автотрассой леса. – Ты куда ведёшь меня, и зачем камень бросил?
    – Если бы не бросил, Вы бы не остановились, – с отчаянием протянул паренёк.
    – Ну так зачем, и куда ты тащишь меня?
    – Да Вы не бойтесь, – снова схватил мальчуган Артёма за руку. – Мой братик упал с коляски, и я не могу его поднять, а там мокро, и он может простудиться. Пойдёмте скорее.
    Пропетляв несколько минут по лесному бездорожью, Артём, наконец, увидел в заполненном водой овраге вдвое меньшего мальчика рядом с валяющейся инвалидной коляской. Мальчишка был весь мокрый, перепачканный, и по лицу его видно было, что он уже переплакал, и сейчас оно сосредоточило в себе то выражение, которое наступает обычно в минуты безысходного отчаяния. Всё же, увидев старшего братишку с каким-то неизвестным дядькой, мальчуган вновь расплакался, вмиг уверившись в своём избавлении.
    – Я сам не мог его вытащить. Мы шли по вот этому мостику, колесо съехало, и он упал вниз. Я, как ни пробовал, не смог ничего сделать, и поэтому побежал за помощью. Ну как ты, Серёжка, не плачь, слышишь, сейчас дядя поможет, – начал старший братик обнимать и неумело гладить младшего.
    – Я узе думал, сто ты не пидёс. Поцему ты так долго?
    – Ну, так получилось, извини, скоро уже будем дома.
    Вытащив малыша и коляску из болотной лужи, Артём хотел было дать им денег, но старший резко воспротивился.
    – Нет-нет, Вы что? – не надо, мы не бедные. Спасибо Вам большое. Ну, нам пора. До свиданья! – помахали рукой оба малыша, поспешно удаляясь вглубь леса.
    Артём долго смотрел им вслед, даже когда они уже исчезли из вида, пока глаза не начали слезиться от крайнего напряжения. Он забыл, что опаздывает на работу, забыл, что его так неожиданно брошенный автомобиль остался стоять на трассе с открытой дверью. Он готов был ещё долго стоять в этом пустынном сказочно красивом лесу возле полу-обвалившегося мостика.
    Давно он не испытывал такой радости, даже в день покупки машины она была бурной, восторженной, но всё же не такой всеохватывающей, когда тебе настолько хорошо, что больше ничего не надо, именно ничего и не надо! У тебя всё уже есть, и что бы ты ни получил, оно будет лишним.
    Неспешно вернувшись к машине, Артём застыл напротив «апельсинового» дефекта, и улыбнулся. Удивительно, какие чувства можно испытать, просто вытащив кого-то из лужи. Каких-то 10-15 минут – и ты самый счастливый человек на земле, будто накормил в одночасье всех детей планеты. Он никак не мог разобраться в этих новых, непонятных ощущениях, и даже спустя годы эта уродливая «татуировка» на правом «плече» его «родной красоточки» так и осталась не выравненной и не закрашенной. Артёму казалось, исправь он этот дефект, и из его памяти навсегда будет вычеркнута та кромка леса, ветхий мостик, грязная лужа и – главное – те двое ребятишек, которым ему посчастливилось оказать такую нужную им помощь, помощь, неожиданно ставшую нужнее ему самому.