Редакционная кухня

В каждом печатном издании – своя редакционная кухня. В основе её - подготовка к выпуску очередного номера и организация работы журналистов. Направленность газеты или выходящих в эфир передач в далёкие уже 1980 - 1990-е годы определяли учредители: партийные комитеты и исполкомы. Тон и рамки дозволенного регулировали главные редакторы. Ежедневные выпуски, с учётом актуальных тем и событий, планировали зав.отделами. Журналисты на планёрках предлагали адреса, где намерены побывать, интересных людей для интервью, задуманные проблемные материалы, срочные репортажи. Практически все предложения, с теми или иными оговорками, принимались. Хотя осуществить удавалось не всё, но старались.

В районной газете и заводской многотиражке с их небольшими редакциями всё обсуждалось быстро, в тот же день или на следующий информация, репортаж, интервью были добыты и даже подготовлены к печати. Аналитические статьи, понятно, готовились дольше. Работа шла, как на конвейере. В районке ответственный секретарь вычитывал и вычёркивал лишнее, делал макет номера. Редактор Валерий Александрович Малевич перечитывал, иногда что-то оспаривал с автором, тот либо отстаивал своё, либо соглашался на правку. И редактор подписывал номер к печати. Всё! Дальше дело за типографией.

В многотиражке секретаря не было, и машинисток – тоже, мы сами на пишущей машинке строчили свои опусы. Вместе с редактором Вадимом Журавлёвым, порой в горячих спорах, оценивали их значимость и качество. Поскольку в его подчинении были сплошь молодые дамы с амбицией, свойственной журналисткам, приходилось Вадиму нелегко. Наша строчечная продукция была практически безотходной – еженедельный выпуск пожирал всё, за редким исключением. На возможную экзекуцию к цензору и в типографию на другом конце города редактор ездил сам.

В областной газете редакционный коллектив, включая техперсонал, насчитывал 80 человек. На ежедневных летучках собирались все творческие работники, оценивали свежую газету, уже вышедшую в свет, отмечая в ней и недочёты, и удачные публикации, уточняли готовность предстоящего выпуска и в срочном порядке утрясали какие-то сбои или нестыковки в работе над текущим номером. Настроение после летучки могло быть разным у всех: унылое после неприятного замечания коллеги, редактора, а то и поступившего из обкома или облисполкома; приподнятое, если твою выстраданную публикацию оценили по достоинству, что придавало новые силы и добавляло веры в себя; тоскливое, когда поручали разобраться в давней проблеме на каком-то предприятии, в трудовом коллективе, а то и в семье… То ли дело отдел информации: что где когда произошло, свидетельства очевидцев, репортаж с места события и интервью с интересным собеседником.

Между журналистами одного издания не только гласная, но и негласная конкуренция: кто плодовитее, то есть публикуется чаще, кто смелее в оценке событий и ситуаций, у кого богаче и понятнее язык. Это заставляет не терять форму, искать всё новые темы, писать то, что думаешь на самом деле, учиться у столпов отечественной журналистики. Их много.

Но случалось, одолевало бессилие, когда острый материал нельзя было опубликовать, ни под каким соусом!

Дело было в далёком уже 1990-м. После гневного письма рабочих я съездила в городок, где единственное крупное предприятие, на котором работало полгорода, так загрязняло атмосферу, что хоть беги оттуда! Прошлась по цехам, увидела всё своими глазами, поговорила со специалистами, с директором, с горожанами. Да уж, не позавидуешь ни тем, кто здесь работает, ни тем, кто рядом живёт… Готовое журналистское расследование принесла на подпись заместителю редактора.

- Нет! – решительно сказал не отличавшийся решительностью редактор. – Письмо рабочих мы опубликовали, внимание технадзора и экологических служб привлекли, пусть они теперь разбираются и наводят порядок!..
 
Но у меня собран такой материал! Добыты ещё не мелькавшие в печати ужасающие цифры превышения ПДК ядовитых выбросов, свидетельства медиков о резком скачке заболеваний, предложения инженеров по более рациональной эксплуатации новой итальянской установки «Бизон», немедленной замене фильтров и уловителей и надстройке дымовой трубы. И всё это замалчивается, и ничего не предпринимается!

Что делать?.. Редактор в отпуске. Он бы не струсил. Я вышла из кабинета как в воду опущенная. Но протест против равнодушия и осторожности зама толкал изнутри. Я собралась с мыслями и доводами, представила, что въезжаю в кабинет замредактора на танке, и … не ушла оттуда, пока он не подписал мой «Дым над Бизоном». Приём с танком выручал ещё не раз. Помогает.