Рубеж - 44. Обвинение

43. Прорыв  http://proza.ru/2021/10/10/1534

Из ста пятидесяти прибывших с севера повозок за стены Тумаша прорвалось не более половины, остальные достались кунам. Конница миновала вражеские заслоны практически без потерь, а вот пехоте повезло заметно меньше. В Тумаше оказалось не более трети пеших воинов из числа тех, что покинули с Ингельдом Велигард. Если прибавить к этому, что сам ярл получил смертельную рану в бою и скончался, не приходя в себя в тереме конунга, то можно было бы усомниться в благополучном исходе всего предприятия. Однако никто в осажденном городе так не думал. Тяжелые каждодневные бои и жизнь впроголодь сильно истомила защитников. Их вера в удачный исход обороны пошатнулась. Прибытие новых ратников и обоза с продовольствием позволяло надеяться, что угроза захвата города отступила. По крайней мере, на какое-то время.

Если тумаши больше всего сожалели о потере нескольких десятков повозок с провиантом, то Гоннара глубоко опечалила смерть ярла. И не только из-за веры в его талант военачальника, способного противостоять военной удаче кунов. Юношу угнетала мысль, что в результате верховное командование досталось Сарычану. Ничего хорошего Гоннар от него не ждал. И действительно, тяготившие душу скверные предчувствия подтвердились даже быстрее, чем он ожидал. Едва добравшись до терема, хересир велел разыскать и привести к себе Сотана.

Улеб и Гоннар устраивались в это время в одном из деревянных домиков вблизи Восточных ворот. Место было людное и заселенное в основном тумашами. Многие из них не жаловали срубные дома и полуземлянки, предпочитая жить в своих юртах. Сотан также поселился в юрте у своих дальних родственников. Оставив у них вещи, он зашел проведать своих друзей и принес с собой сушеного мяса, хлеб и вино. Гоннар сидел за столом и старался не шевелить рукой, так как рана болезненно отзывалась на каждое движение. Друзья собирались приступить к трапезе, когда появился незнакомый хересир в сопровождении дюжины лучников. Он объявил, что Сотана ожидают в тереме у конунга.

- Сарычан зовет меня прямо сейчас? – спросил Сотан. -  Но я умираю от жажды и голода.  Могу я прийти чуть позже?
— Это невозможно, - возразил хересир. – Нам приказано привести тебя безотлагательно, чем бы ты не занимался. В крайнем случае даже применить силу.
- Скверный знак, - сказал Гоннар. – А обо мне Сарычан не упоминал?
- Насколько мне известно, нет. Речь шла только об этом тумаше.

- Я все равно пойду с вами, - решил Гоннар.
- Как хочешь, - заметил посланник. – Хотя я бы тебе не советовал. Сарычан в гневе, и лучше ему на глаза лишний раз не попадаться.
- Тогда я тем более должен идти, - твердо произнес Гоннар. - Ярость – плохой советчик.

- Ты напрасно надеешься смирить Сарычана своими речами, - заметил Улеб. – На моей памяти это еще никому не удавалось.

Гоннар все равно отправился вслед за конвоирами. Путь их в Детинец лежал через весь город. Гоннар, не посещавший Тумаша уже больше двух месяцев, отмечал про себя происшедшие перемены. Атмосфера молодечества и бесшабашной удали, царившая прежде на улицах, ощутимо поблекла. Лица у встречных были суровые, неулыбчивые.  Люди торопились по своим делам, не вступали в длинные разговоры и только перекидывались отрывистыми фразами. Заметно уменьшилось количество скота. Лошадей в городе было теперь больше, чем овец и коз. Но овса не хватало, и их держали впроголодь. Несколько десятков худых лошадок бродили по вытоптанному лугу у подножия Детинца, тщетно разыскивая хотя бы клочок травы.

Гоннар ожидал, что увидит Межамира, однако конунг не снизошел до такого незначительного дела, поручив разобрать его самому Сарычану. Помимо хересира в зале на сенях находились Славята, Дюк, Потаня и еще несколько военачальников, руководивших обороной города. Все они сидели на лавках вокруг пустого кресла конунга. Причем Сарычан занимал место ближе других, что говорило о его начальствующем положении. По всей видимости, предводители обороны испытывали мало радости от того, что им на шею посадили такого военачальника. Лицо Сарычана тоже было сумрачным. Хересир явно пребывал в дурном состоянии духа, и это не сулило Сотану ничего хорошего. Смерив вошедших тяжелым взглядом, Сарычан спросил:
- Ты знаешь этого молодца, Славята?

- Конечно, - отвечал тот. – Его зовут Сотан, сын Ахера, и он служил прежде под моим началом. Сообразительный и дельный парень.
- Его сообразительность меня не интересует. Я хочу знать: разумеет ли он по-склавски? Или кроме своей тумашской тарабарщины ничего не понимает?
- Конечно, разумеет, - с некоторым удивлением отвечал Славята. Он и на других языках изъясняется свободно.

- Мне нет дело до других языков! Пусть он хоть с Тюпраком песни дуэтом поет. Я хочу знать, понял ли он тот приказ, который я ему передал?
- Об этом лучше спросить у него самого, - заметил ярл, и в голосе его прозвучало раздражение.
- Пусть будет, по-твоему, - ответил хересир и сердито посмотрел на Сотана. – Со слухом у тебя все нормально? Ты хорошо расслышал, что я тебе приказал?
- Да, господин, - ответил Сотан. Выглядел он спокойным и невозмутимым.
- И ты можешь повторить мои слова?

- Думаю, что смогу, господин.  Ты приказал выстроить повозки кругом у Восточных ворот, чтобы укрыться за ними от конницы кунов.
- Надо же! Оказывается, ты действительно разумеешь по-склавски, - мрачно усмехнулся хересир. – А упоминал я хотя бы одним словом Южные ворота?
- Нет, господин, - ответил Сотан, - но я решил…

- Мать твою перемать! – воскликнул Сарычан и с грохотом опустил на лавку свой кулак. – Я не спрашиваю, что ты решил, я спрашиваю, почему половина повозок отправилась к Южным воротам? Кто отдал такой приказ?
- Хересиры сделали это по моему распоряжению.

- По твоему распоряжению? А кто ты такой, Сотан, сын Ахера, чтобы хересиры слушались тебя? Разве хакан назначил тебя командующим? Говори! Я не слышу!
- Нет, господин, хакан таких распоряжений не отдавал.
- Может быть, ярл Ингельд после ранения передал тебе командование над отрядом? Было такое или не было?

- Не было, господин. Ярл почти сразу лишился сознания, и ничего не успел сказать.
- Так почему тогда, - загремел Сарычан, - хересиры выполнили твой приказ, а не мой?

- Потому что я сказал им, что это ты распорядился вести повозки к Южным воротам. Ведь было очевидно, что у Восточных в открытом поле нам не выстоять, а у южной стены…

- Что? – вновь воскликнул Сарычан, не слушая объяснений. – Значит, ты признаешь, что сознательно исказил мои слова, переиначил мой приказ, сделал совсем не то, что от тебя требовали.
- Признаю, - сказал Сотан.

- Стража! - крикнул Сарычан. – Возьмите этого негодяя и повесьте его на площади. И пусть объявят, что это кунский шпион.
К Сотану тотчас подошел Торокашка с тремя лучниками. Юный тумаш без спора отдал ему свой меч.

Скорый суд, произведенный хересиром, ошеломил всех без исключения. В зале повисла тяжелая тишина. Видя, что Сотана вот-вот уведут, Гоннар положил руку на рукоять меча. Он не совсем понимал, что сделает дальше, но знал, что не допустит казни, хотя бы ему пришлось вступить в сражение с конвоирами. Однако вмешиваться ему не пришлось.

- Эй, паренек, погоди! – воскликнул Потаня, вскакивая и преграждая дорогу Торокашке. – Так дела у нас не делаются.
- Верно! – прогудел Дюк, также поднимаясь с лавки. – Сотан не какой-нибудь проходимец. Он человек известный и уж точно не шпион. В эту выдумку никто не поверит.

- Вы же слышали, он во всем признался! – гневно произнес Сарычан. – Я не намерен спускать просто так его своеволие. По вине этого молодца мы потеряли большую часть обоза и половину нашего отряда. И если мы простим ему эту наглость, завтра каждый раскосый вестовой будет мнить себя военачальником и менять по своему усмотрению наши приказы.

- Не думаю, что нам грозит такая опасность, - возразил Славята. – Но в любом случае, я не вижу причины для спешки. Ты, хересир, выдвинул против этого человека серьезные обвинения. Если он действительно, как ты говоришь, является кунским шпионом и сознательно, с умыслом подставил твой обоз под удар, мы тем более должны во всем внимательно разобраться.  Ведь зло, если оно завелось в нашем городе, надо вырвать сразу и с корнем.

- Хорошо, - процедил Сарычан, бросая на ярла сердитый взгляд из-под насупленных бровей. -  Если ты считаешь это необходимым, позови палача. Пусть он пытает арестованного раскаленным железом. Только, я не думаю, что от этого будет толк. Он ни в чем не признается.

- Конечно, не признается! – воскликнул Гоннар, который не мог больше сдерживаться перед лицом такой вопиющей несправедливости. – Потому что все это от первого до последнего слова – неправда!
- Ты желаешь поручиться за него, воранг? – с кривой усмешкой, не глядя на Гоннара, - произнес Сарычан.

- Готов.
- Тогда тебя повесят рядом с ним, когда его вина подтвердится.
- Я тоже готов за него поручиться! – нахмурившись, произнес Дюк.
Гоннар посмотрел на Потаню, который, как ему было хорошо известно, давно знал Сотана. Однако тот промолчал. 

- Видишь, хересир, - примирительно произнес Славята. – Дело, оказывается, не такое простое. И лучше сгоряча за него не браться. Пусть Сотана пока-что посадят в яму, а завтра, когда все успокоятся, конунг разберет это дело, выслушает тебя, обвиняемого, допросит свидетелей и вынесет взвешенный приговор.
— Это – дело! – поддержал Дюк.
- И я так считаю! – заметил Потаня.

- Так будет по закону и по совести, - подал голос один из тумашей. Другие согласно закивали.
Сарычан обвел всех яростным взглядом.

— Это ни на что не похоже, ярл! - произнес он с придыханием. – После того, как этот негодяй во всем признался, я как его военачальник, могу казнить ослушника, не спрашивая твоего позволения.

- Тогда тебе надо было поспешить и сделать это за городскими стенами, хересир, - спокойно проговорил Славята. – А здесь, внутри города, я имею такую же власть, как ты. Но в любом случае, последнее слово остается за конунгом. Дождемся его решения.
Сарычан чертыхаясь вскочил с лавки и быстро вышел из залы.
С минуту все молчали.

- Ступай, отведи арестованного в тюрьму, - приказал Славята Торокашке, который стоял возле двери, не зная, что ему делать.
- Шагай за мной, паренек, - сказал Потаня, - я покажу тебе наше узилище. Заодно осмотришься. Лишь богам известно, как пойдут дела в будущем. Будешь знать, что тебя ждет.

-  Садись, - велел Славята Гоннару. – Ты ведь был там вместе с Сотаном?
- От первой до последней минуты, - подтвердил воранг.
- Тогда расскажи нам подробно, как все было.

Гоннар начал пересказывать всю историю боя, начиная с тех распоряжений, которые отдал ярл Ингельд на вершине холма.
- Так ты говоришь, - задумчиво спросил Славята, - хересир не сильно встревожился, когда появились куны Тюпрака?
- Особенно испуганным он не выглядел, - подтвердил Гоннар.
- А Сотан?

Гоннар постарался припомнить поведение своего товарища.
- Сотан тоже волосы на себе не рвал, - признался он. – Но о чем это может говорить?
- Пока не знаю, - сказал Славята. – План Ингельда вполне мог осуществиться, но явился Кумбал с дружиной своего отца, и все пошло наперекосяк.
- Кумбал пришел не просто так, - заметил Дюк. – Он знал, что делает.
- Думаешь, его предупредили об обозе?

- Слишком много совпадений для случайности!
- Что ж, я этого не исключаю. Но кто мог послать ему весточку?
- Да кто угодно, - сказал Гоннар, - хотя ярл и постарался перехватать всех беглецов из Витича, но разве за всеми уследишь?
— Это если говорить о врагах, - сказал Славята, - а из своих?
- Кто же знает? – пожал плечами Гоннар.

– Ну, а Сотан?  Мог он переведываться с Тюпраковскими джигитами?
- Когда мы его встретили, - вспомнил Гоннар, - он ехал по степи один. Сказал, что сидел в осаде в Витиче. Я не справлялся, но, думаю, это можно легко проверить.
- Мы проверим, - пообещал Славята. – Но, если он действительно находился в осаде, то о планах Ингельда сообщить не мог, даже если бы хотел.

- А почему он должен этого хотеть? – резко спросил Гоннар, которому не понравилось, какой оборот принимает разговор. – Куны Тюпрака вырезали всю его родню в Серенске. Не вижу ни одной причины, почему бы ему становиться предателем.
- Успокойся, друг, - мягко произнес Славята, - я тоже не вижу. Но мы должны все знать, чтобы защитить его перед конунгом. А теперь скажи, ты не знаешь, почему Сотан исказил приказ Сарычана?

- Потому что этот приказ всем нам грозил гибелью! Даже если бы хересиры успели выстроить круг из повозок и заняли правильную оборону (а времени на это могло не хватить), сколько бы мы продержались? То, что удалось провести хотя бы часть обоза через Южные ворота – заслуга Сотана.

- Думаю, ты прав, - поддержал Гоннара Дюк. – Это было единственно правильное решение. И Межамир должен будет это признать.

- Действительно, решение Сотана выглядит теперь более верным и правильным, - согласился Славята. – Останься Ингельд жив, он бы, наверно, поступил также. Хотя я и Сарычана могу понять. Достаточно было кунам завалить дорогу, укрыть в роще большой отряд лучников и тверже держать оборону у ворот, и никто из вас не избежал бы гибели. Все полегли бы на южной дороге.
- Все возможно, - согласился Дюк. – Но на войне, кто победил, тот и прав. А сейчас я могу сказать, что Сотан принес нам удачу.

45. Перевязка  http://proza.ru/2021/10/13/593

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294