Рубеж - 46. Ночной дозор

45. Перевязка  http://proza.ru/2021/10/13/593

…Гоннара назначили в дозор в глухую полуночную стражу, которая начиналась через четыре часа после захода солнца. Он успел как следует выспаться и отдохнуть после дневного сражения. Рана в предплечье ныла, однако движениям руки не мешала. В положенный час воранг надел теплую фуфайку, поверх нее – кольчугу.  Покрыл голову шлемом, взял с собой копье и меч. Прихватил и теплый плащ, так как под утро могло быть уже достаточно прохладно.

За три четверти часа до назначенного времени в казарму явился детской Чурила из дружины Межамира и велел построиться всем назначенным в дозор. Был он высокий, плотный с сильным голосом. Держался развязно и даже нагловато. Сделав перекличку и отметив всех вновь прибывших, он сказал, обращаясь к ним:

- Видел, как вы сегодня убегали по полю от кунов. Смех и грех. Конунг правильно решил всех вас распределить среди своих воинов. Наши люди в боях окрепли. Умеют держаться стойко и твердо. Так что и вы рядом с ними со временем наберетесь смелости и умения.

Но были ли они несправедливыми, Гоннар понять не смог. То, что случилось у Восточных ворот иначе как разгромом назвать нельзя. А у Южных ворот, где враги получили достойный отпор, основная тяжесть боя легла на людей Дюка. И что бы там творилось без него, нетрудно представить. Поэтому, хотя Гоннар в душе был возмущен, он решил смолчать. 

Построив дозорных, Чурила двинулся с ними по узким улицам Детинца. Дозорные миновали ворота и стали спускаться по дороге с холма через ремесленные слободы, мимо длинных заборов, сопровождаемые гавканьем сторожевых собак. Все окна здесь были темными, месяц, то и дело скрывавшийся за облаками, светил тускло. Поэтому дорогу освещали двумя факелами. За слободами пошли тумашские вежи, разделенные пустырями.   Население города увеличилось чуть ли не в трое против прежнего за счет беженцев и вновь прибывших ратников из отряда Ингельда. Несмотря на поздний час везде замечалось движение. Ехали куда-то конные вестовые, позвякивая оружием и бронями проходили в темноте отряды вооруженных гридней, вдоль дороги тянулись распряженные повозки, паслись стреноженные кони. Кое-где еще горели редкие костры под походными котлами, вокруг которых вповалку лежали и сидели люди.

Наконец добрались до одной из сторожевых башен, располагавшейся к югу от Западных ворот, и по скрипучей крутой лестнице добрались до крытой галереи, которая тянулась по верхней кромке крепостной стены. Тут Чурила начал расставлять ночных дозорных и забирать с собой полуночных, уже отстоявших положенный срок.  Каждому доставался участок стены между башнями. Дозорным надлежало прохаживаться по галерее, внимательно вслушиваясь и вглядываясь в ночной мрак и немедленно поднимать тревогу при любых подозрительных обстоятельствах (для этой цели над входом в каждую башню был подвешен звонкий сигнальный колокол).

Таким образом отряд Чурилы добрался до угловой Юго-Западной башни и повернул от нее на восток, все время продвигаясь по боевому ходу стены. Гоннар  ждал, когда Чурила назовет его имя, однако оказалось, что детской наметил для него самый последний участок стены на полпути к Южным воротам.

- Тебе я выбрал место поинтереснее, чем другим, - с усмешкой сообщил он. – Считай это за знак доверия. Хоть ты из столичных щеголей, но, кажется, немного послужил на границе?

- Было такое, - сдержано согласился Гоннар.  Он был уверен, что Чурила прекрасно осведомлен о его истории. Да тот и сам не стал этого скрывать.

- Только ты исчез из наших краев как-то уж очень неожиданно. Я слышал, виной всему какая-то темная история – то ли вы с конунгом перепутали в темноте своих женщин, то ли это женщина конунга перепутала вас.

— Все это в прошлом, - сказал Гоннар.

- Истории, в которых замешаны женщины и конунги, никогда не принадлежат прошлому, воранг, - все так же усмехаясь заметил Чурила. – Впрочем, мне все равно. Советую держать ухо востро. Если куны и предпримут попытку скрытно пробраться в город, так именно здесь. И не высовывайся. Кунские лучники забираются на деревья и караулят наших дозорных. У них рысьи глаза и уши как у сов. Они пускают стрелы в темноте, ориентируясь на звук шагов так же метко, словно видят тебя целиком среди бела дня. Уже несколько раз мы находили здесь мертвых часовых со стрелой в горле. Никто не удивится, если это произойдет вновь.

Дозорные удалились. Гоннар слышал, как скрипели под их ногами ступени на лестнице в башне. Потом все стихло. Юноша остался один. Он подошел к стене и осторожно выглянул из-за зубца. Участок, где ему пришлось нести дозор, действительно был одним из самых удаленных. Густой лес подходил здесь почти к самому валу, что позволяло неприятелю скрытно приближаться к укреплениям. Задумай куны ночной штурм, лучшего места для того, чтобы накопить необходимые силы, трудно найти. Сделав такое заключение, Гоннар решил не пренебрегать советом Чурилы, пусть даже он был дан не с лучшими намерениями. Ведь первая задача, стоявшая перед нападавшими, заключалось в том, чтобы убрать часового. Не один, а целая дюжина метких стрелков могла прятаться в кронах деревьев и стеречь каждый его шаг. Но пока ничего подозрительного Гоннар не замечал. Выглянув из-за облака, месяц посеребрил верхушки деревьев, хотя и не открыл того, что скрывается под их пологом. Все было тихо и спокойно.

Гоннар несколько раз прошел из конца в конец галереи, от одной башни до другой. То и дело, прикрывшись щитом, он замирал у амбразуры, внимательно всматриваясь и вслушиваясь в ночь. Никаких посторонних шумов, всполохов огня или быстрого движения теней, свидетельствующих о приближении врага. Похоже, что куны сегодняшней ночью не предполагали никаких враждебных действий. Гораздо больше звуков долетало с противоположной стороны – из вежей и слободок Тумаша. Пару раз он отмечал передвижение по дороге небольших отрядов воинов. Но, по-видимому, в осажденном городе это было обычным явлением.

Участок стены, вверенный охране Гоннара, был совсем небольшим. Всего семьдесят шагов между двумя башнями. Та башня, что была ближе к Южным воротам, именовалась Пучайской, а та, что с противоположной стороны – Кузнечной. Над дверями в обоих башнях темнели прорези узких амбразур, из которых, в случае прорыва противника, можно было обстреливать тех, что взобрался на галерею. Укрыться здесь от лучников не представлялось возможным. 

Когда Гоннар шагал в сторону Пучайской башни, ему показалось, что он заметил в амбразуре блеснувшие доспехи. Мог ли там скрываться кто-нибудь из дозорных? Насколько было известно ворангу, - нет. Гоннар прошел до Кузнечной башни и вновь, соблюдая всяческую осторожность, направился к Пучайской. В голове у него вертелись слова Чурилы: «Уже несколько раз мы находили здесь мертвых часовых со стрелой в горле». И ему очень не хотелось оказаться в их числе. Благодаря обострившемуся чувству опасности он и сумел уловить слабый звук из башни, на который при других обстоятельствах, может быть, и не обратил бы внимания - звук, который издает туго натянутая на лук тетива, когда ее трогают ногтем. В следующую секунду послышался свист летящей стрелы. Но Гоннар уже был наготове и быстро загородился щитом. Раздался звонкий удар – стрела вонзилась в верхний левый сектор щита (как раз напротив сердца) и застряла в нем. Только наконечник ее, пробив доску и несколько слоев кожи, показался с противоположной стороны.

- Проклятье! – выругался Гоннар и почувствовал, как в душе его закипает гнев.
Он уже готов был броситься вперед на поиски неведомого убийцы, но в этот момент случилось то, чего он не ожидал. Вновь раздался легкий свист, и вторая стрела вонзилась ему в незащищенную спину. К счастью, его отделяло от Кузнечной башни достаточно большое расстояние. На галерее было темно, и неведомый лучник не имел возможности хорошо прицелиться. Стрела пробила кольчугу на левом плече и пронзила насквозь тело. Ее смертоносное острие показалось спереди. Гоннар нащупал его под кольчугой. Потом посмотрел на ладонь – она была вся в крови.
- Проклятье! – повторил он.

Послышался лязг замков. С грохотом распахнулись обитые железом дубовые двери в конце и в начале боевого хода. Из башен выскакивали люди. Послышался топот бегущих ног. Убийц было не меньше десятка. И Гоннар прекрасно понимал, что сладить с ними с раненой рукой, истекая кровью ему не удастся. Оставался единственный шанс на спасение. Совершенно ничтожный, но он все же решил им воспользоваться – приставил щит к стенке, поставил ногу на кожаный ремень, приподнялся на нем как на ступеньке и оказался на краю стены между двумя зубцами. Преследователи были уже рядом.

- Хватайте его! Что вы смотрите! – крикнул тот, что приближался от Кузнечной башни (Гоннар узнал голос Торокашки).
Однако схватить его не успели. Юный воранг быстро перекинул свои ноги на внешнюю сторону стены, оттолкнулся и рухнул с высоты пяти саженей в заполненный водой ров.

Удара о воду он почти не почувствовал. Просто его вдруг окружила кромешная темнота, и он потерял на несколько мгновений всяческую ориентацию. Выныривать посередине рва или у его дальнего откоса было опасно. Враги легко могли разглядеть беглеца со стены, и тогда метко пущенная стрела быстро положила бы конец его жизни. А вот в тени у самого основания стены заметить человека было гораздо труднее, особенно если он сумел ускользнуть с места падения. Гоннар нащупал слизкие бревна огромных срубов, составлявших основание стены, и поплыл вдоль нее на запад. Продвигаться вперед было невероятно тяжело. Каждое движение отдавалось в раненом плече острой болью (казалось, что в живую плоть вонзили раскаленный прут и ворочают его в ране). От шлема юноша избавился, но тяжелая кольчуга словно привязанный к шее валун тянула его на дно. Тем не менее, Гоннар сумел преодолеть с десяток саженей. Он держался под водой до тех пор, пока перед глазами не появились кроваво-красные круги. Лишь тогда он осторожно высунул голову на поверхность и стал жадно хватать открытым ртом воздух. Левая рука отказывалась действовать. Правой ему удалось ухватиться за кромку нависавшего над водой пропуска (выступавшего из сруба поперечного бревна) и таким образом сохранять полную неподвижность. Сверху доносились тревожные голоса его преследователей. С наложенными на лук стрелами в руках они перегибались через стену, стараясь высмотреть во рву ускользнувшую от них добычу.

- Ушел треклятый воранг! – воскликнул Торокашка. – Опять ускользнул.
- Успокойся, друг, - отвечал ему второй предводитель убийц, в котором Гоннар узнал Чурилу. – Куда ему скрыться со стрелой в спине? Как рухнул вниз, так и пошел камнем на дно.
- Хорошо если так, но он живучий, собака. Коли доберется до Славяты,  нам конец. Ярл и так вам не доверяет.

- Для этого ему надо сначала забраться на стену и пройти через весь город незамеченным. С его раной это невозможно. Говорю тебе – он свое отбегал. Может быть, через две недели его распухший труп всплывет на поверхность, но тогда до него уже никому не будет дела. Кульдюрей наведет здесь свой порядок.
- Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы увидел этот труп до завтрашнего утра. Как ты мог его упустить!

- Что теперь о нем толковать? Лучше нам разойтись. Слышишь, как собаки разбрехались? Не ровен час, Дюк или Потаня явятся проверять посты. Как ты с ними будешь объясняться?

Угроза подействовала. Головы исчезли. Где-то далеко звякнули запоры. Наступила тишина. Но Гоннар продолжал неподвижно висеть еще с четверть часа. На тот случай, если у амбразуры в башне оставили лучника. Второй раны он бы точно не пережил. Наконец, когда стихли все звуки, он оставил пропуск и тихо поплыл вдоль стены…

47. Мертвецы и убийцы  http://proza.ru/2021/10/13/914

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294