Гонщик. Глава 35. Заключительная

Глава 35

    – С подарком для Алёны определились уже? – спросила Валентина Николаевна за утренним чаем у дочери.
    – Ох, мам, нет ещё. Послезавтра день рождения, а подарка нет. Вася хотел машину ей взять, но года не хватает до получения прав, да и решили, что маленькая она ещё, чтоб водить. Потом была идея с воздушным шаром…
    – Мандаринового цвета? – усмехнулась мама.
    – Кстати, да. Врубить на полную эту песню или, ещё лучше – пригласить Ёлку, –  Алёнка выходит на шум, а тут – гигантский воздушный шар. А знаешь, как любители этого отдыха называют небо?
    – Как?
    – Пятым океаном, – медленно выдохнула Ангелина, всерьёз размечтавшись.
    – Ты ешь давай, набирайся сил после болезни.
    – Ой, мам, ну что ты вечно обливаешь меня холодным душем. Вобщем, посчитали, что это будет, во-первых, очень дорого, а во-вторых, куда его потом девать?!
    – Да, вижу, на отсутствия денег наш Вася не жалуется.
    – Боже, мама, ты ли это? «Наш Вася»? С ума сойти с тобой можно.
    – С ума не надо. Может, я поменяла свои взгляды на некоторые вещи.
    – Удивительно, – Ангелина даже отставила в сторону чашку, в упор глядя на мать. – Так что, милая матушка, – забегали врассыпную искры во влюблённых глазах, – ты благословляешь меня на созидание счастливой, благополучной семьи с самым лучшим мужчиной на свете?
    – А как же папа? – поддела по-доброму Валентина Николаевна.
    – Папа… – Ангелина задумчиво наклонила голову, повела кончиком маникюра по скатерти, затем, улыбнувшись, подняла веером пальцы со словами: – папа вне конкуренции.
    Валентине Николаевне понравился ответ, но она лишь улыбнулась.
    – Так что ты скажешь, мамулечка? – всё также трепетала окунувшаяся в свадебные фантазии дочь.
    – Как же не благословить такую очаровательную пару.
    – Мамка, маму-уля, – вскочив со стула, начала Ангелина обнимать совсем растроганную мать, щедро покрывая поцелуями. – Ты у меня самая лучшая.
    – Ого! – вошел на кухню Константин Леонидович, надевая на руку часы. – Это что за нежности с самого утра? – Была у него такая привычка: появляться третьим в самые нескучные моменты.
    – Па-апка-а, – теперь уже и хозяин дома подвергся этой сумасшедшей атаке. – Как же я счастлива! Ты даже не представляешь.
    – Да-а, перефразируя известную рекламу, очень приятно, когда утро начинается с поцелуев.
    – Но ты ведь не против? – встав из-за стола и, поправляя невидимые складки на одежде, жеманно спросила супруга.
    – Валюша, помилуй, я только «за». Так, а что вообще случилось?
    Ангелина вместо ответа порывисто выбежала из кухни собираться на работу. Ни отвечать на вопросы, ни вообще говорить она была не в состоянии. Такая почти внезапная перемена маминого отношения к Васе была, ну, скажем так, сильнейшим ударом (естественно, в хорошем смысле) для Ангелины. Как модно сегодня говорить, это был гол, нокаут, шах и мат. Дочь особо не выспрашивала у матери детали её превращения из «злой колдуньи» в «доброжелательную фею». Достаточно было того, что Вася Гонщик ей, наконец-то!!! – понравился, оценён, что называется, по достоинству.
    Оставалось дело за малым.

    – Ох, милый, как же я рада тебя видеть, – сообщила возбуждённый фармацевт Гонщику после серии взаимных поцелуев, когда тот приехал забрать её с работы. – Весь день, как стрела в арбалете. Не знаю, как только удержалась, чтоб не позвонить тебе.
    – Да, вижу, новости хорошие, – улыбнулся Василий. – Рассказывай, – просто произнёс он, поворачивая ключ в замке зажигания, и отъезжая от аптеки.
    – Ты… – подняла Ангелина указательный палец, не решаясь продолжать.
    – Ну, не тяни, а то начну щекотать.
    – Ну, всё-всё, хорошо, – глубоко выдохнула счастливица. – Мама полностью поменяла к тебе отношение. Теперь ты ей не просто нравишься, она даже готова… готова нас благословить, – будто впервые рассказывая стишок перед всем классом, с возбуждённым трепетом закончила девушка.
    «А будет ли у нас свадьба? – подумал Вася с непроницаемым лицом. – Эх, Алька, хорошая моя, дорогая, маленькая девочка…»
    – Так, я не поняла, ты что, не рад?
    – Радоваться жизни можно тихо, – заставил себя Вася улыбнуться.
    – Зануда ты, – хлопнула Ангелина его по плечу.
    – Ну, вот, я ещё и зануда. Малыш, да я люблю тебя больше всего на свете.

Так ніхто не кохав. Через тисячі літ
Лиш приходить подібне кохання.
В день такий розцвітає весна на землі
І земля убирається зрання…

    Первое мгновенье Ангелина так опешила, что просто открыла рот, и немигающим взглядом уставилась на чтеца-виртуоза. Она вообще не помнила, когда Вася последний раз разговаривал на украинском. А тут целая стихотворная декламация, да ещё с каким произношением!
    – Слушай, ну, ты даёшь, – Ангелина была сражена наповал. – Я… я просто в шоке.
    – А говоришь: зануда.
    – Да у меня нет слов. Реально, ты просто мастер удивлять. А куда мы едем? – будто опомнившись, спросила Ангелина.
    – За подарком.
    – Так мы же ещё не определились.
    – Мы не определились, а я определился.
    – И что же это?
    – Сейчас узнаешь.
    Через полторы минуты Васин «опель» остановился возле ювелирного магазина.
    – Ну, да, – одобрительно закивала головой Васина спутница, глядя через боковое окно на блестящую витрину, – это действительно круто. И что же конкретно? – повернулась заинтересованная девушка к водителю, явно им любуясь.
    – Серьги, колечко и браслет. Всё одного набора.
    – Неплохо. Представляю, как Алёнка обрадуется.
    – Пойдём посмотришь.    
    На такое великолепие нельзя смотреть спокойно и беспристрастно, особенно, если тебе всего лишь 24 года.
    – Ох, Вась, – изобразила Ангелина на лице такой восторг, когда по Васиному требованию продавец показала два вида упомянутого набора драгоценностей, что спрашивать, понравилось ли, было делом решённым.
    Любуясь бело-голубыми переливами бриллиантов, жемчугов, топазов и фианитов, Ангелина всё никак не могла определиться. Скрупулёзно рассматривая и примеряя каждое из изделий, девушка откровенно ими восхищалась, а также тем, что её избранник такой щедрый, и что он, собственно, её избранник.
    Девушка-продавец, будто вылитая из олова, снежной королевой посматривала на заинтересованных клиентов. Сложно было уяснить причину её плохо скрытого недовольства: неважное самочувствие, усталость, отсутствие рыцаря сердца или, судя по всему, низкостатусность посетителей.
    – Так, всё-таки, Аль, который из двух?
    – Но это ж очень дорого.
    – Моя сестра бесценна, так что выбирай.
    Продавец слегка приподняла бровь и скривила пухленькие губки, дескать, ой, ну да, как же.
    – Да, безумно красивые вещи. Ну, я думаю, этот. Голубой цвет ей будет больше к лицу.
    – Девушка, заверните нам красиво.
    Теперь уже две брови одновременно подскочили вверх, мол, какая же всё-таки вопиющая безграмотность.
    – Мы ничего не заворачиваем.
    – Но Вы же не дыни продаёте, – почувствовал Вася приближение цунами.
    – Для не дынь у нас есть бархатные лотки и футляры, – тоном, адресованным умалишенному, пояснили «пухленькие губки».
    – Слушай…
    – Вась, милый, всё хорошо, – обняла Ангелина Гонщика. – Давайте, что есть. Мы разберёмся.
    Когда ювелирный набор в ближайшем торговом центре был упакован по всем прихотливым желаниям, Ангелина спокойно проговорила:
    – Ну, и надо было так нервничать?
    – Да выводят меня эти припухшие куклы. Конечно, приехал в обычной одежде, руки чёрные (проклятое масло попробуй отмой). А видела бы ты, как она вчера стелилась перед богатеньким дяденькой. Приехал такой на «мерседесе» S-класса W221-ой серии, костюмчик, дорогие часы, все дела…
    – И ты приревновал?
    – Кого? – чуть не вскрикнул Вася.
    – «Мерседес», – засмеялась Ангелина.
    – Нет, к «мерседесу» и водителю вопросов никаких, ребята молодцы. Белоручка эта чуть не в рот ему заглядывала. Бегала перед ним, как… Ладно, забыли.
    – Не, ну, ты неисправимый. Умеешь находить развлечения на ровном месте.
    – Ангелина, да человеком надо быть, понимаешь? Просто быть человеком. Бывает, поедешь где-то кофе попить, стоит эта «продавчиня» с таким фейсом, будто ты раб, прибежавший к её услугам, а она внучка британской королевы. И вот скажи мне: это так престижно наливать в бумажные стаканы воду?
    – Вась, чего ты вечно на такие мелочи внимание обращаешь? Ну, да, правильно, надо быть человеком, хорошо друг к другу относиться, быть вежливым и так далее. Ну не воспитали их так. Что теперь? Ты будешь воспитывать?
    Вася глубоко вздохнул.
    – Иногда приходится.
    – Это мы знаем. Мужчины из банковской сферы, мужчины-официанты, невоспитанные девушки. Кто там ещё?
    – Да я ж не собираюсь их воспитывать. Но иногда полезно поставить человека на то место, где ему стоять положено.

    – Доброе утро. Не разбудил?
    – Да вот как раз собираюсь в школу.
    – Но я тебя не сильно отвлекаю?
    – Да нет, говори. Я внимательно слушаю.
    «Вот, чертова девчонка. До чего же хороша».
    – Хочу увидеть тебя.
    – Так недавно же виделись, – хитро улыбнулась Алёнка. Будь она не на своей территории, и не на таком расстоянии от Гены, смелости бы ей поубавилось, а так, почему бы и не поплести эти нити женской самоуверенности.
    – Я успел соскучиться.
    – Ну, приезжай, буду рада тебя видеть.
    Гена, бедолага, аж закашлялся. Он даже удивлялся, что эта малая школьница так запала ему в сердце. От Нади он уже знал, что завтра у Алёнки день рождения, но приехать к девушке домой в другой город спустя всего несколько дней после знакомства, да ещё и без приглашения, к тому же учитывая фактор «серьёзного брата», – на это Гениного авторитета не хватало. Алёна же, в свою очередь, тоже уже знала о том, что знает Гена, но пригласить его открыто, так сказать, официально к себе считала слишком преждевременным.
    Так они и «плясали» в разговоре, мысленно добавляя междустрочные предложения.
    – Спасибо, конечно, но сейчас занят немного, над курсовой надо поработать. А вот на следующих выходных…
    – А говоришь, что хочешь увидеть, – бесцеремонно перебила норовистая школьница.
    – Хочу, значит, увижу. Ты проведёшь мне экскурсию по городу?
    – В любое время дня и ночи, – Алёнка даже губки закусила, поняв, что переиграла, но было уже поздно.
    – Даже так?
    – Ну, ты меня неправильно понял.
    – Хорошо. Я подожду, когда будет правильно.
    – Что-что?
    – Да так, ничего. Завтрак праздник большой. Ты в курсе?
    – Да? И что за праздник?
    – А ты не знаешь?
    – Ну, мало ли, может, день независимости какого-то государства.
    «Ага, погоди, погоди, придёт время, так подловлю тебя, не отвертишься».
    – Ладно, что ж, иди в свою школу, делай уроки, готовься к ЗНО, а завтра узнаешь.
    – Хорошо, Гена, буду ждать с нетерпением.
    «Вот, финтифлюшка. Но цену себе знает. Молодец».
    – Ну, пока.
    – Пока.

    И вот, наступило это долгожданное утро. Апрельское солнце особенно радостное и приветливое. Весна в самом разгаре, впереди распускающийся зеленью май, цветение акации, черёмухи, каштана. А вскоре – улыбчиво длиннющее лето. И если сегодня тебе ещё исполняется 17 лет, то что ещё надо?
    На самом деле, Алёне многого не хватало. Однако сегодня она не хотела об этом думать.
    Первой её поздравила Надя. Как всегда болтливая и неугомонная, она нажелала ей столько всего, что Алёна просто запуталась в этих поздравительных нитях.
    – Привет, Алён. Надеюсь, я первая?
    – Ну, да. Мне кажется, раньше семи утра редко кто кого поздравляет.
    – Ну, люблю быть первой, что сделаешь! Короче, у меня тут за последние дни столько накрутилось в голове. Вобщем, слушай. Во-первых, относительно отношений. Гена – отличный парень, ты ему очень-очень понравилась…
    – Откуда ты знаешь? – замяукала Алёнка.
    – Это неважно. Просто поверь. Он тебе, как я поняла, тоже. Поэтому, желаю паре молодой дожить до свадьбы золотой. Встречайтесь, целуйтесь, обнимайтесь, женитесь, приглашайте на свадьбу, берите меня за куму.
    – Ох, ты и погнала.
    – Но это так, в стратегической перспективе. Теперь дальше. О, вспомнила. Один мудрец сказал, что если человеку подарить одну рыбу, то он будет сыт один день. Если подарить две рыбы, будет сыт два дня. А если научить человека ловить рыбу, то он будет сыт всю жизнь.
    – Круто.
    – Не круто, а 17 лет тебе сегодня исполнилось, почти что взрослая жизнь начинается. Поэтому постарайся найти то дело, которое обеспечит тебе сытость на протяжении всей твоей жизни. Не ищи богатого спонсора, а воспитай в себе личность, которую хочется заполучить. А то, когда я смотрю на этих смазливых кукол, которые только и знают, что кататься по салонам и клубам на папины деньги в надежде подцепить кого посолидней, – то мне хочется подойти к ним, взять за этот хорошенький носик, и шепнуть на ушко: «Слышь, красотка, возьми-ка метлу в свои прелестные ручки, и пойди-ка поработай немножко. Глядишь, и осыпится с тебя эта звёздная пыль, станешь на женщину похожа».
    – А без метлы они на кого похожи?
    – А ты маленькая ещё, чтоб знать такие слова.
    – Так ведь почти что взрослая.
    – Вот именно, почти. Так что не надейся на Васю, Гену, Славу, Петю, не знаю, кого там ещё. Не бойся быть смелой, трудолюбивой, настойчивой. Это намного ценнее, чем быть просто красивой и любимой. Ты прости, что я так грубовато. Мы ж ведь свои люди, а между своими иначе не принято.
    – Да нет, Надь, напротив, я с тобой во всём согласна.
    – Ну, вот и отлично, значит, скоро и свадебку сыграем.
    – Может, и сыграем, но не так быстро. Мне же личностью ещё надо стать.
    – Это не займёт много времени. Ты у нас девочка с правильными понятиями, поэтому…
    – Так, и кто же это меня опередил? – услышала Надежда в телефонном динамике «трубный глас».
    – Это Надя. Дай договорить.
    С огромным букетом кремовых роз и двумя подарочными коробками Гонщик застыл в Алёнкиной комнате в позе двухметрового старшеклассника, которому сделал замечание обитатель второго класса.
    – Не, ну, это нормально вобще? Дай-ка мне телефончик, – переложил Вася все подарки в одну руку. – Здравствуй, Надежда.
    – Здравствуй, Вась.
    – Прости, не знаю, как величают батюшку твоего. Ты мне позволишь сестру свою поздравить?
    – Ну, можно было и не так официально. Но, что ж, поздравляй.
    – Ладно, Надюш, спасибо, что не забываешь. Значит, не приедешь?
    – К сожалению, нет. Не получается.
    – Тогда на следующие выходные жду с Геной. Так и передай ему, мол, жду!
    – Так и передам, слово в слово. Ну, хорошо, празднуйте пока без нас. Пока.
    – Давай. Береги себя, – Вася отключился, отложив в сторону телефон. – Ну что, красотка малая. Чё улыбаешься?
    – Хочу уже поскорее развернуть, – зашевелила Алёна пальчиками.
    – Эх, Алёна, – присел Вася на край кровати. – Если бы ты знала, сколько значишь для меня.
    – Я знаю, – почему-то перестала именинница улыбаться.
    – Не знаю, что тебе пожелать. Пусть у тебя в жизни будет всё то, что тебе нужно. Богу виднее. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, и чтобы хотя бы ещё один человек любил тебя так же, как я.
    Алёнка не смогла удержаться от слёз, и обняла брата.   
    – Мы редко затрагиваем эту тему, – Вася глубоко вздохнул. – Может, и не надо было сегодня об этом. Я знаю, как тебе не хватает родителей, как ты скучаешь по ним, хоть и прошло уже 14 лет. Как бы ты была счастлива, если бы сейчас открылась дверь, и… – Алёнка тихо плакала, положив голову на Васино плечо. – Ладно, что это я. Просто я старался всё это время тебе их заменить. Понятно, меня тебе не достаточно.
    – Ты самый лучший брат на свете. Лучше тебя не бывает, – медленно, сквозь слёзы проговорила сестричка, ещё сильнее обнимая самого близкого ей человека.
    – Алён, я рядом, но, что бы ни случилось, будь сильной, а – надо будет – будь ещё сильнее.
    – Так, ты вообще сегодня хочешь меня расстроить? – отстранилась Алёна, растирая ладонями совсем мокрые щёки. – Что с тобой в последнее время? Что случилось?
    – Ничего не случилось. Просто так сказал, на всякий случай, – поднялся Вася на весь рост, кладя, наконец, перед сестрой букет с подарками.
    – Не ври мне, – не обращая внимания на роскошные цветы, посмотрели на Васю в упор заплаканные глаза.
    – Да ну это пожелание моё тебе. Чтоб была сильной. Вот и всё.
    – Не всё. Ты что-то скрываешь, я же чувствую.
    – Алёна, теперь ты меня уже расстраиваешь. Повторяю тебе ещё раз: будь сильной невзирая ни на что, – подчёркнуто раздельно произнёс Василий последние слова.
    – Ладно, к этому ещё вернёмся. Ну что, начнём с коробочки побольше, – развернув красочную упаковку, Алёна увидела самый настоящий торт с надписью: «Лучшей девочке на свете». – Вась, он очень красивый, но…
    – Знаю, что ты хочешь сказать, только он абсолютно постный.
    – Не может быть.
    – Для такого Фомы, как ты, там кондитеры тебе письмецо оставили.
    – Ох, ты, чудик, – улыбнулась Алёнка, погружаясь в состав. – Так, так, так… апельсиновый сок, сахар, изюм, курага, мука, манка, конфитюр… Это что такое?
    – Что-то типа желе.
    – Ой, братишка, спасибо тебе, – Алёнка встала на кровати и крепко обняла брата.
    – Ты дальше смотри.
    – Ой, я уже представляю, что ты там ещё приготовил.
    – Нет, не представляешь.
    – Да, кстати, очень красивые цветы, – Алёнка понюхала несколько бутонов, – только плохо, что не пахнут, – закусила она губки, чтоб не засмеяться.
    – Давай-давай, издевайся надо мной.
    – Ох, ай, нет, ты… – посмотрели на Васю предельно округлившиеся глаза. Изящное колечко с небольшим бриллиантом голубого цвета, нежно-элегантный золотой браслет с голубыми топазами, и роскошные серьги с россыпью топазов и фианитов настолько шокировали именинницу, что одни только восклицания и мог в эти секунды рождать её крайне заторможенный артикуляционный аппарат. – Я… да… – одев на себя все эти украшения, она сорвалась с кровати, и подбежала к зеркалу. – Как же красиво, Вась, – смотрела Алёна то в зеркало, то на брата.
    – Да, тебе очень идёт, – любовался Вася сестрой. – Рад, что тебе понравилось.
    – Понравилось? Да как это может не понравиться?! – Алёна ещё немного повыкручивалась, затем подошла к Васе. – Ну, зачем ты так тратился?
    Вася хотел сказать: «чтобы осталось на память», но сказал другое:
    – Потому что ты у меня – читай надпись на тортике – самая лучшая, – он тепло поцеловал сестру. – Ну, что, делай свои утренние процедуры, а я пойду готовить праздничный завтрак.
    После свежевыжатого апельсинового сока и мюслей с грецким орехом и кусочками банана, более, чем малоопытный кулинар стал готовить вычитанные в Интернете «Утренние» бутерброды. Сделав из черного хлеба тосты, Вася намазал их грибным паштетом, добавил сверху овощной икры, нарезал тоненькими дольками свежий огурчик, разложил по бутербродам, затем, немного подумав, сверху посолил.
    – Ух, ты, это что такое? – явилась к утреннему столу сияющая драгоценностями императрица всея Руси.
    – Праздничный завтрак. Постный праздничный завтрак, – поправил себя знаменитый шеф-повар.
    – Ну, что ж, давай помолимся, и будем пробовать. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь, – перекрестившись, начала Алёнка. Вася уже настолько привык к такому эпиграфу к еде, что не только ждал, но и, как маленький ребёнок, желал этих молитв. – Прошу садиться, – указала «императрица» широким жестом, рекламно демонстрирующим браслет и колечко.
    – Не переигрывай, – засмеялся брат.
    После шуток, поздравлений, игривых замечаний по поводу приготовленного завтрака и обсуждения праздничного вечера Гонщик отправился в гараж «доделывать недоделки», а Алёнке ничего больше не оставалось, как отвечать на звонки многочисленных знакомых. Плотно дружила она только с Надей и Тоней, зато общалась со многими одноклассниками, прихожанами своего храма, соседями. С кем поддерживала разговор, кому просто помогала, проявляя всегда приветливость и дружелюбность, – поэтому поздравить её хотелось с такой же отдачей.
    Надя была занята университетскими проблемами, Гена ещё не созрел для приезда, Тоня заболела. Шло к тому, что торжественный вечер должен был собрать под своим крылом только троих человек.
    Ангелина подъехала к четырём часам.
    Долго выбирая подарок, осторожно выспрашивая у именинницы её вкусы и желания, будущая невестка всё же сумела угодить. Модная сумка с затейливой фурнитурой и оригинальными карманами, а также не менее стильный портмоне внутри напомнили Алёнке афоризм из Интернет-магазина: «Мода изменчива, а стиль и элегантность всегда в цене». И действительно, с сегодняшними подарками, как любят говорить продавцы бутиков, Алёна гарантировано могла себя чувствовать в тренде. 
    – Алёнка, милая, тебе исполняется сегодня 17 лет, – так начала гостья свою праздничную речь. – Я очень тебя полюбила за то время, что мы познакомились, – застыли у Ангелины слёзы в глазах. – Так, тихо, всё, – овладела она собой. – Хочу тебе пожелать, чтобы каждый твой день приносил тебе радость; чтобы ты сумела достичь того, чего ты заслуживаешь; чтобы в жизни тебе встречалось больше хороших людей, преданных друзей; чтобы Бог послал тебе такого человека, с которым захотелось бы состариться; чтобы та ниша, которую ты займёшь в этой жизни, уготовала тебе вечную радость на небесах.
    – Ой, Алечка, я тронута, – трепетно обняла именинница дорогую гостью. – Спасибо тебе большое.
    – Ага, обнимаетесь тут без меня, да? – зашел Вася в дом. – А как же я?
    – А ты иди в ванную сначала, – любящим взором окинула Ангелина любимого.
    – Вот так всегда, – с игривым недовольством произнёс Гонщик, отправляясь исполнять приказание.
    Когда праздничный стол был накрыт и сервирован, рыба запечена, картошка сварена, фрукты с овощами забавно нарезаны, бутерброды по Васиному рецепту повторены и усовершенствованы, торт взгромождён на центральное место; именно в тот момент, когда уже успевшая в этих праздничных хлопотах проголодаться «тройка игроков» готова была, наконец, приступить к кульминационному моменту дня рождения, у Алёнки заиграл телефон.
    – Кто там ещё не успел? – спросил Вася.
    – Ой, это Гена.
    – А он уже звонил сегодня?
    – Нет, – растерянно ответила Алёнка.
    – Ладно, беги уже, Джульетта.
    – Я быстро, – на ходу бросила именинница, рысью взбегая к себе на второй этаж.
    – Полчаса рекламы на «Русском радио», да? – грустно улыбнулся Вася.
    – А, может, и больше, – не заметила Ангелина этой улыбки. – Хорошая она у тебя, очень хорошая.
    – Да, это правда, – вздохнул Вася. – Ну, что, – внезапно поднялся он с табуретки, – коли такое дело, махну по-быстрому.
    – Куда? – удивлённо поднялась Ангелина вслед за Гонщиком.
    – Да Алексеич просил подъехать. Там какой-то VIP-клиент машинку подогнал. Завтра хочет забрать. Работы на полчаса, так что, думаю…
    – Ну, хорошо, – нехотя проговорила Ангелина, – езжай, если надо. Только постарайся быстрее. Сам понимаешь.
    – Да, Аленька, – вынул Гонщик из уже одетой в прихожей куртки ключи от «опеля», отсоединяя от них брелок с логотипом «БМВ». – Знаешь, что означает этот символ? – слегка улыбнулся он, держа на раскрытой ладони брелок.
    – Нет, – озадаченно вымолвила Ангелина.
    – Лопасти пропеллера на фоне синего неба.
    – Да, действительно, интересно, – внимательно посмотрела гостья на брелок, затем подняла глаза на Гонщика. – А ты это к чему?
    – Хочу оставить тебе на память, – взял Вася брелок за колечко, и протянул Ангелине.
    – Подожди, зачем? Что это значит? Ты куда?
    – Я же сказал тебе куда. Хочу, чтоб у тебе осталось что-то на память. Хотел это раньше сделать, да всё забывал. Ладно, поехал я, – Василий так быстро вышел из дома, что Ангелина не успела ничего сказать.
    Какое-то время она стояла с подвешенным на её указательный палец Васей брелке, недоумевая, что всё это значит.
    – Ну, Гена, ну, балда, – озорно смеясь, шумно спускалась Алёнка по лестнице. – Кто ж говорит девушке в первую же неделю знакомства о своей влюблённости. Да, удивил, конечно, удивил. Но… приятно удивил. О, Ангелин, а ты чего тут стоишь? А где Вася? – в мгновение весёлость сменилась озадаченностью, а, как только взгляд именинницы упал на брелок, её глаза изобразили шок и почти ужас. – Что это? – сорвала она с пальца Ангелины этот маленький автоаксессуар. – Где Вася? – громко спросила Алёна.
    – Уехал, – тяжело сглотнула Ангелина.
    – Куда, Ангелина, куда уехал? Он никогда не отсоединял этот брелок от ключей. Это папин, понимаешь, – трясла Алёна Ангелину за плечи, начав плакать, – папин ещё брелок.
    – Сказал, что по работе, – не хотела Ангелина сознавать то, что неустанно стучало в голове.
    Алёна отпустила Ангелину, и отошла к стене. В этот момент последняя прочитала на этом юном красивом лице то, что никак невозможно было произнести.
    Вяло опустившись на корточки, закрыв ещё минуту назад такое счастливое лицо руками, и, еле сдерживая рыдания, Алёна глухо произнесла:
    – Он уже не приедет!

    Несмотря на большую скорость, Гонщик ехал довольно долго. Вначале трасса была оживлённой. Хаотичными паутинами сновали в разные стороны автомобили, горели рекламные щиты, вывески магазинов и супермаркетов; каждый по своим делам спешили куда-то суетливые прохожие. За городской чертой ещё какое-то время ярким неоном светились придорожные кафешки, окна одиноких домов.
    Вскоре стало темнее. Навстречу попадалось всё меньше автомобилей.
    Наконец, сумерки начали сгущаться, пока совсем не стемнело…