Виктория Варфоломеевна в параллельной реальности

Звонок выдернул из забытья. - Алё, кто это?!
- Ба, встречай! Я в Питере уже. Не узнала? Богатой будешь! – бред какой-то…
Мужской голос, низкий с приятной хрипотцой, разговаривал не издевательски, как я сначала подумала, а я бы даже сказала, с радостью…
Может розыгрыш или не туда попали?! Зевнув, я примостилась с телефоном в кресле и натянула повыше сползший носок.
В квартире было холодно, как в царстве Деда Мороза.
Снова зазвонила трубка. Вкрадчиво спросила – Это Виктория Варфоломеевна Никищихина-Оболенская? Я угукнула одобряюще и поинтересовалась - С кем я, собственно, разговариваю?! И услышала в ответ - Часа через полтора узнаешь!
Я заёрзала на кресле, обещание было похоже на угрозу…
Но, вроде бы, врагов у меня не было, имущество имелось так себе, аховое, и веских поводов предпринимать рейдерский захват меня , с моей точки зрения, не предполагалось…
Я заварила чай, взяла со стола журнал и потихоньку углубилась в жёлто-бульварное чтиво. Скандалы, сплетни, интриги. Певица З. на четвёртом месяце беременности, продюсер Ф поменял состав женской группы, светская львица Й. выпустила линию одежды.
Я прониклась новостями, потом поразгадывала кроссворд и наткнулась на интересную статейку. Какой-то доморощенный то ли астролог, то ли предсказатель по имени Эльвирелла, предрекал в этом месяце необычные экстраординарные явления. Вследствие колебаний магнитных амплитуд нам предсказывали смерчи, тайфуны и молнии, которые к тому же, обладали чудодейственной волшебной силой.
О, как заливает... - подумала я и услышала очередной звонок, на этот раз в дверь.
Я всунулась в тапки и поплелась открывать. На вопрос кто, за дверью громыхнули зычным голосом – Я!
- Кто вы? – осторожно полюбопытствовала я.
- Да, ба, хватит уже, открывай, это Петька, внук твой, с вокзала, уставший; хочу есть и спать!
Я от удивления открыла дверь и уставилась на высокого двухметрового мужика в шапке-ушанке.
В ногах у него был здоровый чемодан на колёсах, а в руках бумажный пакет, видимо с едой. Он ошалело уставился на меня, смерил с ног до головы и выискивая кого-то у меня за плечами, поинтересовался: А где Виктория Варфоломеевна?
Так мы стояли и смотрели друг на друга минут пять, пока я не нарушила обоюдное молчание.
- Внучок, значит, говоришь… Мой, значит, говоришь?!
Не узнал, значится, бабулю, болезный?
Мужик уронил пакет, и из него посыпалась всякая всячина: колбаса, сардельки, ананас, выкатилась головка сыра и напоследок выпал пакет кефира.
- Ну я, Виктория Варфоломеевна; только мне до Варфоломеевны ещё лет сорок с гаком.
Мужик стянул шапку, утёр ею лицо и выудил маленькую фотокарточку.
- Вот возьмите.
Я глянула и на старом потёртом фото увидела своё изображение. На обороте моей рукой красовалось - "Сане от Вики на долгую память".
Дело принимало странный оборот. Я схватила мужика за грудки и втащила его в квартиру.
Через четверть часа мы сидели на кухне и пили чай. Сначала молча, изредка недоверчиво зыркая друг на друга.
- Итак, мой любезный друг, тьфу, внук, соизволь-ка рассказать мне всё по порядку: кто ты, откуда и каким образом здесь оказался? Как ты понимаешь, слишком много совпадений, но и мне, девятнадцатилетней девице, ты, ну никак не можешь приходиться тем, кем представляешься! Для начала, как тебя зовут и давай, всё по порядку!
Выяснилось, что зовут его прекрасным именем Василий, родом он из города Пыжиков и приехал к своей любимой восьмидесятипятилетней бабушке в гости в Питер, так как давно не был и жутко соскучился. Поезд опоздал на два часа, из-за того, что началась гроза(это в ноябре-то), молнией прошило небо и вагон, в котором он ехал. Вагон перетрясло как в лихорадке и всех его пассажиров тоже. Поезд сошёл с рельс, освещение отключилось, все до смерти перепугались. Гром погромыхал ещё некоторое время, молнии посверкали и ушли развлекаться за горизонт. Пути наладили и поезд помчался заданным маршрутом.
И вот, осталось выяснить, каким образом его старенькая бабушка, преобразовалась в молоденькую девчонку.
И что, в таком случае делать?!
Идея родилась мгновенно! В журнале как раз писали об аномальных явлениях и под этой незаурядной статьёй стояло имя автора и его телефон. Читателям предлагалось по возможности информировать автора статьи обо всех чрезвычайно интересных событиях, которые с ними произойдут.
Я решительно набрала номер, включила громкую связь и приготовилась к странному разговору.
На том конце послышалось приятное женское контральто. Я разволновалась и сбивчиво вкратце объяснила суть произошедшего.
Магистр ордена непознанного по имени Эльвирелла, выслушав мои рассуждения, глубокомысленно произнесла:
– А что вы от меня хотите - вагон, благодаря молнийным потокам, изменил вектор движения, и все его пассажиры оказались в параллельно-развивающейся действительности.
- Это как это? - воскликнула я.
- Ну, это не телефонный разговор, одно могу сказать, исправить уже ничего невозможно, живите и наслаждайтесь обществом друг друга.
И повесила трубку.
Василий глубоко задумался. Лицо его погрузилось в бесконечную печаль и смуту.
- У меня ведь там детишки остались… И жёнка. Справная и красивая. А теперь что, кто там меня встретит и встретит ли, вообще, кто-нибудь?!
Огонь авантюризма вспыхнул в моей крови.
- Так в чём же дело, поехали и узнаем!
На следующий день мы погрузились в поезд и покатили в Пыжиков. Василий всю дорогу куксился и пытался назвать меня бабулей, но вовремя спохватывался и зажимал рот руками. Народу было немного, вагон плацкартный, публика тихая, добрая и незаметная, если не считать мамку с грудным капризным дитём. Народ переоделся в спортивные костюмы и принялся уничтожать запасы варёных яиц и копчёной колбасы. Проводницы понесли горячий чай, а некоторые неприметные личности среднего возраста и мужского пола, не спеша направились в вагон-ресторан.
Мы залезли на свои полки и занялись - каждый своим делом. Василий уснул, а я "лопатила" интернет в поисках похожих ситуаций. Похожих не было…
Ночью мне приснился сон, как я, восьмидесятилетняя старуха, бреду в тумане по шпалам…
В Пыжиков мы прибыли ранним утром. Вокзал встретил нас неприветливо, небо заволокло серым, накрапывал мелкий нудный дождичек. Совсем как в Питере, пронеслось в голове. Старенькое облупившееся здание вокзала с часами и ободранными барельефами, было нам не радо, во всяком случае, мне так казалось. Внутри было достаточно уютно и, главное, на удивление тепло! Деревянный светлый зал с деревянными большими рядами кресел. Мы плюхнулись на стулья и расползлись по ним, как тесто по противню. Удобно, надо же, - комфорта, вроде нет, а удобно.
Василий надвинул шапку на глаза и буркнул - В восемь автобусы ходить будут, отдыхай пока.
Но я уже выспалась и отдыхать мне совсем не хотелось. Я стала рассматривать окна и стены старинного вокзала. В окнах были вставлены причудливые витражи с разноцветными стёклами. Какие-то рыцари, дамы в вечерних нарядах и шляпах с перьями, дикие и домашние животные, птицы, и что меня поразило до глубины души - драконы, которые кошками возлежали у ног прекрасных дам.
Стены тоже привлекали внимание: деревянные колоннады, вычурные поребрики и отборная инкрустация под потолком.
Ну и ну, в каком-то заштатном городишке и такая красота! Чудеса…
Часы пробили восемь утра. Вокзал стал потихонечку наполнять народ. Одеты как-то все были чересчур просто, если не сказать бедненько.
- Во, в провинции совсем от жизни отстали, кирзачи, цветастые платки, фуфайки.
Вот пошла баба с лукошком, доверху наполненным яйцами, прошмыгнул дед в огромных валенках с двустволкой… А вот подвыпившая компания в овчинных тулупах и с гармошкой. И беломор смолят, прямо в здании вокзала, аж глаза слезятся, совсем стыд потеряли!
Я встряхнулась и приготовилась пристыдить хулиганов, как Василий тронул меня за рукав.
- Пошли, сигареты кончились, тут ларёк на площади круглосуточный.
Мы вышли из здания и я увидели небоскрёбы. Между ними бойко катались грузовые и легковые машины советской эпохи, зилы, газы, победы и волги. Народ шастал в серых пальтишках с меховыми воротниками.
Я открыла рот и не смогла его закрыть. Когда я немного пришла в себя, то увидела, что Василий озадачен не меньше меня.
Я потёрла место, где по моим сведениям когда-то у людей располагался третий глаз и глубокомысленно изрекла
- Всё изменилось с ударом молнии - что-то пошло не так. Ну "будем дальше посмотреть".
Каково же было моё удивление, когда к остановке подкатила шустрая маршрутка с номером один. Двери автоматически открылись и мы сели внутрь. Василий кивнул на надпись на табличке над входом – Берёзовая улица, туда-то нам и надо.
- А проезд сколько? – Водитель не отвлекаясь от дороги проворчал – двадцать рублей. Мы переглянулись – цены как у нас, прямо.
Я зашипела Василию: Интересно деноминация у них была? И деньги какие - может, вообще, керенки?
Рядом с водительским местом стояла монетница с мелочью. Рядом болтались две пятидесятирублёвки, один к одному, как в моём кошельке. Я бросила четыре десятирублёвые монеты в общую кучку и сделала вид, что так и надо.
Машина, набрала народ, и мы шустренько покатили по городу. Я вертела головой, как заведённая. Казино, сверкающие вывесками, Отели, бизнес-центры, торговые ряды с современными огромными витринами из стеклопакетов. И снующие граждане, скромно одетые, мужчины в пыжиковых шапках, женщины в платках или лыжных шапочках. Кое-где мелькали натуральные шубки – шиншиллы, чернобурки, песцы, но крайне редко!
Василий мрачно разглядывал всё это великолепие и раз в пять минут доставал огромный носовой платок в полоску и усиленно делал вид, что у него насморк.
Маршруточник объявлял остановки.
- Осторожно, двери закрываются, следующая остановка, Берёзовая улица! - рявкнул он в микрофон. Как в метро, прямо, - подумала я, надо ещё на дверях надписи сделать – не прислоняться. Интересно у них метро есть?!
Мы вышли на Берёзовой. Улица оказалась достаточно тихая, народу мало. Пройдя две пятиэтажки, мы вырулили к одноэтажному маленькому зданию с лепниной на стенах и узорными наличниками. Василий постучал в дверь и вошёл в полутёмный холл.
- Есть кто?! Марина? Ты дома?!
Гостиная была отгорожена занавеской на верёвочке, она отодвинулась изнутри и нас встретил изумлённый заспанный дед с косматой белой бородой в косоворотке.
- Итить, а вы хто-й то будете?- прищурившись, спросил он. И хромая, прошёл мимо нас в холл, налил из цинкового ведра в кружку воды, отпил, крякнул и вытер бороду рукавом.
- Еть, какая-такая Марина вам нужна, ась? Скока тут живу, бабку свою покойницу похоронил, Прасковью, сестру свою, Аполинарию,замуж выдал, девок нарожал пятерых - Аглаю, Матрёну, Таньку, Светку, Любку и ни одной - как говоришь, Марина? - И ни одной Марины не знавал…
А живу я тут, почитай, ужо шисят годков, да ещё пяток; в ентом году юбилей будет - шисьдесят пять… Токма кому я нужен, девки все в центре, по небоскрёбам разлетелись и ко мне редко ездют.
Дед скрутил цигарку и прикурил от керосиновой лампы.
- А вы откудова, с центру, небось, домом обшиблись… А у нас, чевой-то, Марин-то в округе и не помню, чтоб были. Может не на Берёзовой, на Кленовой аллее поищитя.
Я мило улыбнулась дедушке и попятилась к выходу.
Василий пожал деду руку и вышел за мной.
Да, вляпались… Чё делать-то?!
Голова шла кругом. Для начала надо было подкрепиться. Я схватила Василия за карман и потащила ловить транспорт.
Через двадцать минут мы сидели в ресторане с замечательным названием Абракадабра и ждали официанта. Несмотря на то, что времени было без малого десять, ресторан уже во всю работал и местами за столиками сидели клиенты.
Подскочил молоденький мальчик в жилетке, белой рубахе с красными вышитыми петухами и принёс меню.
Меню впечатлило – щи с говяжьими мозгами, солянка с рыжиками, раки, похлёбка с щучьими потрохами, поросёнок молочный с хреном, брусника мочёная, икра красная, икра чёрная, студни, маринованные грибочки, вяленая медвежатина, лососина и др. и пр. Никаких тебе Цезарей, Оливье, Мимоз, мяса по-французски. И повсюду, напротив цены, стояли сущие копейки. - А кухня, у них какая-то, вообще, боярская, а стОит, как в депутатской столовой! - шепнула я Василию. - Ну хоть чёрной икры поедим, в кои-то веки…
После сытного обеда, мы решили обдумать план действий.
Мобильные телефоны почему-то не ловили сеть. И судя по всему, их здесь ещё не изобрели. Мы попали в странное общество, где допотопные принципы и всеобщая уравниловка, мирно существовали с суперсовременными технологиями.
Выйдя из ресторана, мы наткнулись на парня –мобильную газету. На нём висела большая треугольная полка, забитая газетными выпусками. Вдобавок он ещё и выкрикивал самые, видимо, свежие или жареные новости из выпусков.
"Сгоревший поезд, ни одной уцелевшей души, молния разит наповал! В сегодняшнем выпуске газеты Наш Великий Пыжиков!
Мэр города принял близко к сердцу эту трагедию, и каждой пострадавшей семье обещана компенсация. Новости Пыжикова, читайте в свежем выпуске" - надрывался мальчишка.
" Метро города Пыжикова – самое лучшее метро в мире, отчёт о реконструкции станции ВаськИ главы Пыжметр Ивана Филимонова. Известные люди нашего города, поздравления с вручением наград в колонном зале на Малой Фишкиной. Эти и другие новости читайте в газете Наш Великий Пыжиков". Мальчишка размахивал газетой, свёрнутой в трубочку и орал во всё горло.
Мы купили газету, чтобы прочесть про сгоревший поезд; написано было сочно, в ужасающих воображение подробностях, к сюжету прилагались ещё и снимки. Пепелище, останки обгоревших вагонов, бравые пожарные с брандспойтами. Внимание привлёк чемодан в саже на одном из фотоснимков, я сунула его в нос Василию, и он опознал свой. Может, похож, просто?! – мы переглянулись…
- Но, вообще, фантастика, поезд сгорел, оказывается, пассажиры тоже. А я , значит, тень отца Гамлета получаюсь, - развёл руками Василий и тяжело вздохнул.
- А как жену искать теперь?
Меня осенило. - Слушай, а езжай ка ты в Питер, поживёшь без меня, придёшь в себя, по музеям походишь, о жизни подумаешь, а я тут, как лазутчик в тылу врага, пошастаю и постараюсь свести концы с концами. Всё равно от тебя сейчас толку маловато. Согласен?
А пока я предложила Василию разведать обстановку, прокатиться в метро, и, несмотря ни на что, постараться чувствовать себя, как дома. Мы узнали, как пройти к подземке и спустились в переход.
О, да, сердце моё меня не обмануло! Не зря меня туда так тянуло…
Билет продавался за бешеные бабки, но цена того стоило! Мраморные стены с позолотой, хрустальные люстры, перила эскалаторов, обтянутые кожей питона. Потрясающая имитация факелов на стенах, стражники в латах и при средневековом оружии, это была уже смесь средневековья с царской роскошью. Ну и естественно пассажиры тут были не из бедных, сплошь и рядом мелькали натуральные меха, золото в ушах и зубах, и кое-где поблёскивали драгоценные камушки в ожерельях и браслетах. Мраморные полы блестели ледяным надменным глянцем. Единственное, что нарушало идеальную картину роскошной повседневности в разных концах станции, так это черная униформа служащих метро. Шинельки под кожаным ремнём, да красные беретики. Василий подошёл к одному из беретиков и спросил с ехидцей: "Как это у вас ещё всё на месте и не покрали ничего?" – и он махнул рукой куда-то на стену. Девушка сделала круглые глаза и удивлённо ответила
– А воровство искоренили уже давным-давно, как пережиток, и теперь наш город, центр процветания и благосостояния.
Василий фыркнул и отошёл. Мелодичная музыка, слияние арфы и клавесина, возвестило о подъезжающем поезде. Пути были закрыты, как у нас в Питере на станции Маяковской, и мы замерли в ожидании выходящих из автоматических дверей пассажиров. Но ничего подобного не случилось. Двери мягко открылись, и нашему взору предстали полулежачие, глубокие сидения с удобными подголовниками. Мы сели, и красивое женское контральто пожелало нам счастливого пути. Релакс был потрясающий. Глаза сами собой закрылись и открылись уже от мелодичного звонка. Это объявили название следующей станции.
Мы с Василием покатались на метро, побродили по набережной, посетили один из местных кинотеатров "7 де", сыграли в казино, и под вечер очутились, наконец-то, на вокзале. Вася купил билет и по–новой отправился в Питер. А я ощутила себя разведчиком в тылу врага. Мне нужно было докопаться до какого-то приемлемого выхода для Василия и его семьи. Внук он мне, всё-таки, или не внук?!
Василий всё с тем же пресловутым чемоданом уехал в Питер. Гроз на горизонте не предвиделось, и всё же мне было как-то тревожно. И вообще всё завернулось, круче некуда.
Ну да, ладно." Будем посмотреть"…
Я вернулась к деду на Берёзовую. Дед, как будто, только меня и ждал, самовар уже закипал и на столе в вазочке лежали баранки с маком.
- Ну, присаживайся, как звать-величать то тебя? - внимательно заглянул он в мои глаза. - Ну да можешь не говорить. А зовут тебя, матушка, свет Виктория! И приехала ты сюда не просто так, а по делам волшебным.
Дед говорил абсолютно нормальным русским языком, без всяких "ась" и "итить", словно сбросил маску придурковатого деревенского старика. И как зовут знает… Чудеса, да и только!
- Я ведь дед непростой, ведаю кое-чем. Ты меня не бойся, края у нас странные на ваш взгляд, да только, кто сюда попадает, назад не торопится.
А Василий и там своё место найдёт, ты за него не волнуйся. Пойдём, покажу чего.
И, кинув мне кацавейку, захромал на двор. Мы прошли к одиноко стоящему низенькому сарайчику, дед отодвинул железный, покрытый мхом, засов и подвёл меня к какой-то конструкции, накрытой старой тряпицей. Дед сдул пыль и сдёрнул тряпку.
Я ахнула, под тряпкой стоял древний телевизор, из тех первых, какие появились в стране советов… Дед подвинул к экрану большую лупу и клацнул кнопкой.
- У нас мобилок-то нет, так что будем сейчас с тобой новости смотреть.
Изображение запрыгало, замигало, и на экране появился доехавший Василий у порога моей квартиры. Он пытался открыть ключами дверь, но отчего-то не получалось. Вдруг дверь распахнулась и на Василии повисли трое - женщина с русой косой и мальчишки-близнецы. Женщина одновременно и плакала и смеялась, а мальчишки прыгали вокруг и кричали – "Папа, папа! "
Дед тоже прослезился.
– Ни с каким сериалом не сравнится.
Я примолкла в недоумении. В голову лезли разные мысли: Реалити-шоу в реальном времени. Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера. ЦРУ фиксирует каждый ваш шаг, будьте бдительны! Ну и ну!
Стоп! А как в моей квартире оказалось семейство Василия?!
Дед будто-бы услышал мои мысли и почесал бородатый подбородок.
- Эх, Виктория, Виктория! Глупости всякие тебе в голову лезут! Какое ЦРУ?! Неделю назад, как Ваську молнией убило, а ты не удивляйся, у нас время по–другому течёт, - извещение пришло, Маринка детей в охапку и к тебе, в Питер!
Он усмехнулся – Ну, то есть, к бабке Василевой! Бабка ж старая совсем, на ладан дышит, Маринка вместо Василия поехала - рассудила, коли Вася не доехал, я поеду свидеться, да и поплачусь всё одно! Вот и покатила к Варваре Варфоломеевне.
А кто ж знал, что Васька жив-здоров! Вот радость-то…
Я начинала медленно закипать.
– А что ж ты, дедушка, нам голову морочил - "не знаю Марину, поищите на Кленовой?"..
- Ты погоди, не ругайся, счас и увидишь чего, только спокойней реагируй…
И тут в телевизоре, позади счастливой обнимающейся четвёрки, появилась седенькая, в махровой длинной кофтёнке и войлочных тапках, бабуля.
Дед повернулся ко мне.
– Ну узнаёшь?! Знакомьтесь – Виктория Варфоломеевна с Викторией Варфоломеевной! Эй, ты чего?
Это было последнее, что я слышала… Я упала в обморок.
В голове звенело. Я открыла глаза и увидела напротив голубые глаза деда. Тот был встревожен, не на шутку.
- Виктория – слабая, какая ты! В обмороки падать заканчивай, ещё не замужем и дети не рожены. Вот забеременеешь и будешь падать, а пока не смей. Чего случилось-то , подумаешь себя в будущем увидела, делов-то!
Дед сунул мне в руки кружку с молоком, и я отпила глоток. Мутило, но звёздочки в глазах уже прошли.
- Ну, девка, места там тебе уже нету, мужайся! – сказал дед с сожалением.
Я заплакала, не до конца поняв эту фразу, но стало почему-то безумно грустно.
Дед продолжал "политагитацию".
- Ну вот, что тебя там держит - ни семьи, ни работы, с парнями ничего не получается, сама знаешь… А у нас тут у тебя реальные перспективы - и влюбиться по-настоящему и семью создать. Да и, вообще, хорошо у нас, как в сказке, природа, опять же – красотища. Чего там в ваших Питерах, болота, они и есть болота. Вы отдельно - дворцы отдельно. Как приспичит, можно и на экскурсию приехать, чай не в Америку эмигрируешь!
Я грустно кивнула головой, всё верно, ничего меня в родном Питере хорошего не ждёт, болею всё время, все меня бросают, только влюблюсь, бац и – брошенка. Ну почему так, вроде и не уродина, всё при мне, а вот не получается. Из родни, тётка троюродная в Осташкове, так она и говорит всё время, "Вика – ветер у тебя в голове, может молодая, а может просто дурища". Так прямо и говорит, но я не обижаюсь, что есть, то есть.
В двери постучали.
- Пиццу заказывали? – молодой человек в фирменной кепке с названием "Птица-пиц", просунул в двери свою веснушчатую физиономию. Увидев меня, тотчас расплылся в обаятельной улыбке.
- О, какая красотка! А меня Саня зовут! А пойдёмте сегодня вечером в кино, там фильм хороший показывают! И спохватившись, опять : "Так пиццу-то заказывали?!"
Мы с дедом одновременно покачали головами в разные стороны.
- Ошибся, что ли… Это дом 6 ведь? Хотя теперь уже какая разница…
Через пять минут мы сидели за дедовским самоваром и уплетали чужую, кем-то заказанную пиццу…
 
 
Я устроилась к Сане в пиццерию, живем мы вместе, в том самом дедовском доме, который на деле оказался домом Василия. А дед пропал куда-то, оставил мне записку с пожеланиями счастливой свадьбы и волшебный телевизор в сарае.
Иногда, я потихонечку открываю сараюшку, включаю телевизор и через огромную лупу любуюсь на своих родственников - внука, правнуков...
Хорошо они живут там, дружно; да и мы с Саньком тоже счастливы, чего и вам желаем!